Пулевое многоточие

Николай Леонов, 2009

Пропал бывший сослуживец Льва Гурова. Подполковник УБОПа в отставке Дмитрий Быков в последнее время занимался частными расследованиями. Перед тем как бесследно исчезнуть, он позвонил своей любовнице и сказал всего одну фразу, нелепую по современным меркам и на первый взгляд лишенную всякого смысла: «советская родина»… Спустя некоторое время в Нижнем Новгороде объявляется мелкий мошенник по фамилии Дужкин, который выдает себя за частного сыщика, предъявляя лицензию на детективную практику, принадлежащую пропавшему Быкову… Гуров и его напарник Крячко отправляются в Нижний, выходят на след мошенника Дужкина и тут же вынуждены спасать свои жизни в жестокой кровопролитной перестрелке…

Глава 4

Поезд уносил Гурова и Крячко в сторону Нижнего Новгорода. На этот раз они оба сами вызвались отправиться в командировку. Нужно было прийти в себя после цепи неудач в Москве. Зализать, так сказать, раны. Смерть Пригожиной, проигранная схватка у пруда, убежавшие бандиты, взорванная машина Поздеевой — все это легло на плечи Гурова тяжким бременем, и он даже не видел путей, как избавиться от этого бремени. Несмотря на обилие событий, они ни на шаг не приблизились к сути происходящего. Одно теперь стало ясно абсолютно точно — бывший опер Быков на самом деле попал в нехороший переплет. Но никаких предположений, никаких намеков не было. Кроме тех двух слов, о которых упоминала подруга покойной Пригожиной, — «Советская Родина».

— Что это вообще такое — «Советская Родина»? — сердясь, спросил Гурова генерал Орлов, когда выслушал доклад подчиненного. — Это к чему вообще? Ты сам-то понимаешь, что сказал?

— Это не я сказал, — возразил Гуров. — По словам Поздеевой, это сказал Быков, когда в последний раз звонил сожительнице. Разговор прервался, и к чему имеют отношение эти два слова, не знала и сама Пригожина. Увы, но теперь мы не можем у нее ничего спросить. Однако не думаю, чтобы в трудную минуту Быков стал бы говорить какую-то чепуху.

— Не такой он человек, — подтвердил Крячко. — Мужик конкретный. Не говорю «был», хотя оно так и просится на язык…

Генерал гневно посмотрел на него.

— Типун тебе на язык! Вот чего! — сказал он. — Про Быкова каждый день спрашивают. В министерство из Думы звонят. Интересуются, как продвигается дело. Крупные бизнесмены справляются…

— Кто именно? — вскинул голову Гуров. — Фамилии можешь назвать, Петр Николаевич?

Генерал покрутил головой:

— Чего ты встрепенулся? Для чего тебе их фамилии? Вижу я, куда ты клонишь! Так я никаких тебе фамилий не скажу. Во-первых, потому, что не считаю это правильным. Во-вторых, потому, что сам не знаю. Меня в министерстве об этом в известность поставили. В общих чертах, без фамилий. Просто чтобы я уяснил значимость… Вот и ты уясни.

— Я уяснил, — проворчал Гуров. — Только мне немного странно, что обычным частным сыщиком, бывшим опером интересуются такие большие люди. Это в двух случаях только бывает — или когда эти люди чего-то опасаются, или в кино, где всем до всего есть дело.

— Ну ты это брось! — прикрикнул Орлов. — Как будто у нас наверху одни манекены сидят! Я тебе уже говорил, Быков оказывал услуги кое-кому из важных людей, считался надежным и ловким человеком. А многие его и по прежней службе знают. Пользуется человек уважением.

— Так пользуется, что вторую неделю никто его найти не может, а те, кто каким-то образом имел к нему отношение, прячутся по глухим углам, — сказал Гуров. — Тут не уважением пахнет.

— Вообще-то я вам поручил разобраться, чем это пахнет, — нахмурившись, заявил генерал. — А вы только и делаете, что вопросы задаете. Распустил я вас, ребята! Давайте, двигайте в Нижний! Может быть, там что-то отыщете. Здесь, я полагаю, вам пока делать нечего. Та банда, которая с вами схватилась, сейчас на дно наверняка заляжет.

— А Поздеева? — быстро спросил Крячко.

— За Поздеевой присмотрит Засекин, — жестко сказал Орлов. — Дам ему в подмогу пару человек и поручу сдувать с этой женщины пылинки. Больше ничем заниматься не будет. Довольны? Ну, разумеется, из Нижнего я вас жду в самые короткие сроки и с весомыми результатами. Если опять вернетесь ни с чем…

— Не исключено, — дерзко сказал Гуров. — Паны дерутся, а у холопов чубы трещат. Ну и что, если в Нижнем обнаружили какую-то бумажку? Какими путями она туда попала, никому не известно.

— Вот и узнайте каким! — подвел черту под разговором Орлов. — Максимум вам четыре дня на это.

— Без дороги, — мрачно, но твердо добавил Гуров.

В Нижний прибыли ранним утром. Их встречали. Служебная машина с шофером у вокзала и сотрудник в штатском на перроне, нервный насупленный блондин лет тридцати семи, без остановки трындевший с кем-то по мобильному. Впрочем, болтовня не мешала ему внимательно следить за пассажирами, выходящими из вагонов.

Гурова с Крячко он вычислил безошибочно, спрятал в карман телефон и представился с исключительным пиететом, чем сразу же понравился Гурову.

— Платон Ребров, оперуполномоченный, — сообщил сотрудник. — Добро пожаловать, товарищи полковники, много о вас наслышаны, это честь для нас… Я на машине. Сейчас подъедем в гостиницу, отдохнете…

— Гостиница — это здорово, — сказал Гуров. — Но, может быть, мы просто перекусим где-нибудь и сразу займемся делом? Вам поручено нас только встретить или вы готовы ввести нас в курс дела?

— Прошу в машину, товарищ полковник, — сказал Ребров, словно не слыша вопроса. — Мы тут очень серьезно относимся к гостям из Москвы. Гостиницу вам подыскали хорошую, с видом на Оку. Номер удобный, есть душ, ванна, кабельное телевидение. Есть даже компьютер с выходом в Интернет. Мы рассудили, что вам может понадобиться. И отдохнуть не помешает. Все равно сейчас никого на месте не найдете.

Он усадил гостей в машину и скомандовал шоферу:

— Трогай!

Потом опять заговорил про гостиницу, про особое обслуживание, которое позволяет даже заказать в номер любое блюдо в любое время суток.

— Так что завтрак вас уже поджидает, — оптимистично заявил он и вдруг почти без паузы добавил совсем другим тоном: — А в курс дела я вас непременно введу. Только дела у нас тут паршивые, если честно. Потому что хотите верьте, хотите нет, а Дужкин сбежал.

— Не понял, — ошарашенно отреагировал Гуров. — Какой еще Дужкин?

— Ну тот самый артист, у которого обнаружилась лицензия вашего Быкова, — объяснил Ребров. — Вы же из-за него приехали?

— И он сбежал?

— Сбежал, — подтвердил Ребров. — Ну вот так вышло.

— А он, может быть, и лицензию с собой прихватил? — ехидно поинтересовался Крячко.

— Нет, лицензия у следователя, — серьезно ответил Ребров. — Подшита к делу. Но Дужкин в бегах. Такая вот оказия. Вчера вечером убежал. По правде говоря, из-за разгильдяйства охраны это случилось.

— И что, невозможно теперь его поймать? — спросил Гуров. — Мне говорили, что этот ваш Дужкин не особенно ловок, не профессор преступного мира.

— Так-то оно так, но в этом заключается и некоторое его преимущество, — поморщился Ребров. — Если руку на сердце, он не слишком кому и нужен. То есть, конечно, его ищут, товарищ полковник…

— Но спустя рукава, — закончил Гуров. — Понятно.

— Не то чтобы… — уклончиво сказал Ребров. — Но сами знаете, людей постоянно не хватает, уровень преступности высокий, особенно возросло число дерзких преступлений. Само собой, все силы туда брошены.

— А Дужкина пускай полковники из Москвы ловят, раз он им так нужен! — засмеялся Крячко. — Теперь ясно, почему хозяева нам с самого начала про отдых толкуют. Перед охотой собак всегда кормят и дают отдохнуть.

— Ну что вы, совсем не поэтому! — запротестовал Ребров. — Кстати, мы номер подготовили раньше, чем сбежал Дужкин. Так что тут никакой связи, товарищ полковник!

— Он шутит, — сказал Гуров. — Ты, Ребров, не обижайся. Но вообще некрасиво получилось. Последняя надежда у нас оставалась на вашего афериста. А теперь получается — ищи ветра в поле.

— Попробуем найти, — виновато отозвался Ребров. — Хотя он и не совсем наш. Дужкин то есть. Он вообще-то залетный, из Мордовии. Там ему вроде как тесно стало. А здесь у него кое-какие связи образовались. Сами знаете, рыбак рыбака…

— Одним словом, поможешь нам найти Дужкина? — спросил напрямую Гуров.

— Постараюсь, — скромно ответил Ребров. — Меня пока от других дел освободили. Предполагали, что вы с пустыми руками уезжать не захотите…

— Да уж, — хмыкнул Гуров. — Значит, сейчас перекусим, потом с делом бы ознакомиться, и будем решать, где Дужкина искать. А еще очень хотелось бы посмотреть личные дела тех охранников, по чьей вине Дужкин сумел совершить побег.

— Понимаю, — кивнул Ребров.

— Только последнее не так явно нужно сделать, — заметил Гуров. — Исподволь. Понимаешь, Ребров?

— Так точно, сделаем.

Они приехали в гостиницу, позавтракали, оставили вещи в номере и в сопровождении Реброва отправились в следственный комитет. Ознакомление с делом Дужкина почти ничего им не дало. Его художества не имели прямого отношения к деятельности Быкова, да и вообще не имели к ней никакого отношения, за исключением лицензии, которая, похоже, попала к Дужкину если не с помойки, то, во всяком случае, достаточно случайно. Собственно, главное и заключалось в том, каким путем оказалась лицензия у мелкого провинциального афериста. Гуров был уверен, что следователю тот рассказал обычную байку, достоверность которой никто особенно и не проверял, поскольку не было такой необходимости. По-настоящему эта лицензия интересовала только их с Крячко.

«Что выросло, то выросло, — решил Гуров. — Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Придется самим включаться в поиски, ничего не поделаешь. Лишь бы этот Ребров оказался толковым парнем. В одиночку нам здесь не разобраться. А действовать нужно быстро».

Времени катастрофически не хватало. Гуров отлично помнил, на сколько отпустил его генерал Орлов, и понимал, что это не было шуткой. Орлов ждал значимых результатов. Слишком много неприятностей уже закрутилось вокруг имени Быкова.

В первую очередь Гуров хотел прояснить для себя обстоятельства побега Дужкина. Однако тот человек, который считался виновником побега, некий Трофимов, надзиратель СИЗО, находился в больнице, и к нему никого не пропускали. Гуров навел справки и пришел к выводу, что это не спектакль. Трофимов и раньше жаловался на сердце, а неприятность с заключенным совсем его сразила. Возможно, никакого злого умысла в его действиях и не было, но утверждать это никто бы не решился.

Гуров предпринял попытку объясниться с местным милицейским начальством, заручиться, так сказать, поддержкой, был принят им довольно любезно, но все ограничилось только несколькими дипломатическими заявлениями о сотрудничестве, после чего начальство растаяло в воздухе, сославшись на занятость.

Поняв, что выбор у них остается совсем небольшой, Гуров собрал в гостиничном номере совещание.

— Значит, так, Платон Ребров, друг ты наш любезный! Делай что хочешь, но не сегодня завтра негодяй Дужкин должен быть у нас в руках! Понимаю, это звучит дико, но другого выхода нет. Мы должны с ним встретиться во что бы то ни стало. Разрешаю применить для этого любые методы, в том числе даже те, которые могут показаться не слишком законными. Другими словами, ты можешь предложить какое-то нестандартное решение? Ты же местный, знаешь все реалии!

Ребров надолго задумался. Он долго и мучительно о чем-то размышлял, исподлобья посматривал на московских гостей и тер переносицу. Наконец поднял голову и неуверенно проговорил:

— Ну, я не знаю… Сложно, конечно. Да он все равно попадется, не сегодня, так через неделю. Это же без царя в голове люди…

— Мы, Ребров, ждать не можем, — перебил его Гуров. — И потом, есть еще одна важная деталь. Вдруг все это гораздо серьезнее, чем показалось вначале? Тогда Дужкина просто-напросто пристукнут, и останутся нам тогда одни рожки да ножки!

— Это может быть, — согласился Ребров. — Пристукнуть могут и без причин, между прочим. Среди этого контингента разборки сплошь и рядом. Только я хочу сказать, что обычным порядком его искать невыгодно. Проще подождать, пока сам объявится. Или его труп. Сами понимаете, здесь он никого особенно не волнует. Если только нелегальными путями идти…

— Не разбегайся, прыгай, Ребров! — рассердился Гуров. — Мы ему про дефицит времени, а он кашу по тарелке размазывает!.. Говори конкретно, что нужно сделать?

— Да что сделать? — вздохнул Ребров. — Можно попробовать поискать среди блатной публики. Наверняка кто-то знает, где Дужкин, а за хорошие бабки кто-то его и сдаст с удовольствием. Сейчас такие времена — все можно купить, только назови цену…

Конец ознакомительного фрагмента.