Убийство на высшем уровне

Николай Леонов, 2010

Весь уголовный розыск Москвы «поставлен на уши». И немудрено: рядом со зданием Финансовой академии застрелен заместитель председателя Центробанка Игорь Смирнов. И теперь работы у полковников Гурова и Крячко – непочатый край… Смирнов, энергичный и бескомпромиссный управленец, вынашивал масштабные планы по искоренению коррупции в финансовых кругах, так что врагов у него было множество. Но где же их искать? Появляется зацепка: вроде бы Смирнову за несколько минут до его смерти угрожал некий банкир Крячевский, личность сомнительная во всех отношениях. Начальство Гурова считает банкира главным подозреваемым. Но у сыщика иное мнение…

Глава 3

Гуров сосредоточенно вел служебную «десятку» по запруженным вечерним потоком машин московским улицам. Стас, откинув спинку сиденья далеко назад, полулежал в нем, периодически выспрашивая у Гурова известные ему подробности случившегося убийства.

— Слушай, Лева, а зачем нас Орлов сюда послал? Мы что, будем вести это дело или нам просто надо погулять рядом и осмотреться? Такие дела Генеральная к себе обычно забирает.

— Гулять ты будешь в отпуске, а не на месте происшествия, — сурово отрезал Гуров. — Что касается расследования, то ты прав — прокуратура и станет его вести, нас же с тобой просто включат в рабочую группу. Возглавит ее кто-то из прокурорских следаков. Кроме нас, ментов, в ее составе наверняка будет кто-то из гэбистов.

— Это еще зачем? — поморщился Крячко. — Они и так сейчас везде. Куда ни плюнь, попадешь на башмак фээсбэшника.

— А ты не плюйся куда ни попадя, — ответил Гуров, сворачивая с трассы у набережной Яузы на второстепенную дорогу. — Слишком большого чиновника завалили, чтобы они в стороне оставались.

— А кого именно? — спросил Крячко. — Ты говорил, вроде бы банкира…

— Не просто банкира, — заявил Гуров, — а заместителя председателя Центрального банка. Если честно, то я за всю свою карьеру не помню такого случая, чтобы на этот люд когда-либо покушались. Угрозы были, в девяностых кто-то даже стрелял в окно самого тогдашнего председателя. Правда, тогда ни его самого, ни его семьи в квартире не было.

— Да и окна его хаты, насколько я помню, были бронированными, — продолжил воспоминания Стас.

— Но, как говорится, времена меняются, а люди остаются теми же, — неожиданно изрек Гуров.

— Ты это к чему? — не понял Стас.

— Да так, размышления вслух, — устало отмахнулся Гуров. — Я к тому, что там, где большие деньги крутятся, подобное часто происходит. А судя по статусу покойника, речь тут пойдет об очень больших деньгах.

«Десятка» въехала на территорию спортивно-развлекательного комплекса; ворота открыл охранник, который не спросил у прибывших никаких документов.

— Да, охрана тут у них, мягко говоря, формальная, — констатировал Крячко. — Можно сказать, проходной двор. Надо поставить постовых на входе хотя бы на время осмотра.

— Займись этим, как только подъедем, — сказал Гуров.

Оцепление места преступления уже было сделано прибывшими сюда нарядами районной милиции. Несколько машин, тревожно сверкая мигалками на крышах, освещали фарами площадку, на которой стоял автомобиль с убитым шофером и лежал на асфальте застреленный банкир.

Сержанты завершали обматывать желтой лентой территорию, запретную для доступа посторонним лицам. Милиционеры и люди в штатском уже начали все осматривать, щелкали вспышками фотокамер фотографы-криминалисты.

Всем этим процессом руководил пожилой полковник плотного телосложения, одетый в синий прокурорский костюм. Помогал ему мужчина в штатском лет сорока.

— Приветствую вас, Лев Иванович, — пожал руку Гурову следователь, когда они подошли к нему. — Здравствуй, Стас.

— И вам не хворать, Константин Семенович, — поздоровался с ним Гуров.

Они неплохо знали друг друга по предыдущей работе, так как пару раз занимались одними и теми же делами. «Важняк» Карпин был одним из самых опытных следователей Генеральной прокуратуры. За время совместной работы у Гурова сложилось впечатление о Карпине, как о крепком профессионале и уравновешенном человеке. Правда, особой принципиальностью он не отличался и регулярно интересовался мнением своего начальства по ходу расследования. Впрочем, в его ведомстве откровенных правдоискателей давно уже не наблюдалось.

— Значит, это вас назначили старшим в создаваемой группе? — поинтересовался Стас.

— Похоже на то, — уныло отозвался Карпин. — Принесла же мне нелегкая это дельце. Уверен, что сейчас шумиха пойдет по всей стране, и начальство шею мылить будет, требуя каждодневных результатов.

Он тяжело вздохнул и покачал головой, но, тут же сбросив с себя уныние, заговорил бодрым и деловым тоном:

— Ну, да ладно стонать, не будем терять драгоценных минут. Вот, кстати, познакомьтесь. Викулов Эдуард Григорьевич, подполковник ФСБ. Он и его люди будут участвовать в работе нашей группы. Товарищи по несчастью, так сказать.

— Ну, я бы так не спешил нас называть, — с ободряющей улыбкой произнес фээсбэшник, — может, нас еще похвалят за работу, если все быстро раскроем.

— Твоими бы устами, Эдуард Григорьевич, да коктейли через соломку тянуть, — усмехнулся следователь. — Ваши эксперты из главка когда прибудут, Лев Иванович?

— С минуты на минуту, вместе выезжали, — ответил Гуров. — С чего нам начать?

— Я думаю, ты не хуже меня знаешь, с чего тебе начинать, — усмехнувшись, ответил Карпин, — командуй своими людьми, которые прибудут. Но, главное, организуй работу со свидетелями. А наши коллеги из ФСБ пусть начнут работать с сотовыми компаниями на пробивку всех звонков, исходящих из этого района. И чем скорее будут результаты, тем быстрее мы объявим план «Перехват» по Москве.

— Стас, я пойду к администрации этого заведения, чтобы выделили пару комнат для следственной бригады. Надо же где-то такую ораву свидетелей опрашивать, — произнес Гуров, кивнув на большие стеклянные витрины вестибюля, в котором толпились участники торжественного собрания. — Большинство, конечно, ничего не видели, но пока это выяснишь…

— А я направлюсь в дежурку у ворот и поставлю там пару милиционеров на въезде и заодно побеседую с охранниками. Может, они что-то видели, — предложил Стас.

— Лады, — согласился Гуров.

Он еще постоял на месте, наблюдая за тем, как Крячко медленно направляется в сторону сторожки, затем, достав из кармана пузырек с лекарством, выпил украдкой пару таблеток.

Однако, проходя место, где было совершено убийство, он остановился, наблюдая за работой экспертов. Среди них он увидел знакомого криминалиста из главка Дмитрия Уткина. Тот осматривал лежащую на асфальте в очерченном меловом круге гильзу.

— Здорово, Дим, — поприветствовал его Гуров. — Ну и что ты скажешь о стволе, из которого эта железка вылетела?

— Все оценки только предварительные, — поспешил заявить щепетильный Уткин, — точные будут только после проведения…

— Да ладно тебе, — оборвал его Гуров, — не занудствуй, говори, что нарыл, времени нет.

— Ну… нарыл-то я немного, так сказать, общие данные, — пожал плечами эксперт. — Гильза эта достаточно приметная.

— В каком смысле, говори яснее, — не понял Гуров. — У нее что, родинки на интимных местах, что ли?

— Я в том смысле, что этот патрон российского производства «МПТ» калибра 5,45 на 18, не самый популярный у нас, — пояснил Гурову эксперт-криминалист.

— На кой черт тогда его у нас производят? — теряя терпение, снова спросил Гуров.

— Это отдельный вопрос, — по-прежнему обстоятельно рассуждал эксперт, не обращая внимания на раздражение полковника. — Ну, во-первых, патрон предназначен для стрельбы из пистолета «ПСМ». Для него этот патрон и изобрели. Впрочем, я знаю еще одно оружие, которое использует у нас этот патрон, — пистолет «Байкал-441». У последнего, правда, патрон западного стандарта — 6,35 системы «Браунинг».

— «Байкал», — задумчиво произнес Гуров. — Это такой же малогабаритный, как и «ПСМ», судя по калибру…

— Совершенно верно, — подтвердил Уткин. — Кстати, этот патрон большой пробивной силы, — Уткин показал гильзу, поднятую с асфальта, — тридцать слоев кевларовой ткани пробьет и еще после этого сосновую доску насквозь. Поэтому «ПСМ» наши оружейники не смогли продавать в Штаты. Пистолет не проходит по тамошним стандартам, так как принят ими как «оружие для покушения». Поэтому его переделали и под маркой «Байкал-441» собирались слать за бугор, но там снова что-то нашим торговцам смертью обрубили, и этот пистолет стал продаваться здесь, в России. Правда, поначалу небольшими партиями… Ну а теперь из него делают даже травматическое оружие.

— Я думаю, что стреляли из «ПСМ», — задумчиво произнес Гуров, — на такое громкое дело с переделанным стволом не пойдут. Не очень это профессионально.

— Найдем ствол — посмотрим, — пожал плечами Уткин, — хотя практика стрельбы из переделанных стволов тоже существует.

— Ладно, — подвел итог беседе Гуров, — если киллер пистолет поблизости откинул, мы его найдем. Скоро сюда кинолог прибудет с собакой.

Гуров посмотрел на двух экспертов в белых халатах, сидящих на корточках у трупа банкира. Один осматривал раны убитого, другой делал записи в протоколе осмотра. Гуров направился к ним.

— Ну, собственно, мы закончили, — увидев подошедшего к ним полковника, произнес один из криминалистов, — тело уже можно отправлять в морг.

— Что скажете по горячим следам? — задал им вопрос Гуров.

— Три пулевых отверстия, пули не доставали, естественно, — начал пояснения эксперт. — Приблизительное время смерти — часа полтора назад. С половины восьмого до половины девятого вечера.

— То есть, грубо, восемь вечера, — предположил Гуров.

— Скорее всего, так, — подтвердил эксперт. — Одна пуля попала в верхнюю заднюю часть бедра. Думаю, этим выстрелом киллер остановил убегающую с места жертву. Судя по всему, он был произведен с расстояния метров десять-пятнадцать. Второй выстрел в спину, метров с пяти; третий, контрольный, в упор в голову…

— Шофера осмотрели? — последовал новый вопрос полковника.

— Да, там два выстрела в голову, почти в упор, метров с двух, через открытое окно машины, — пояснил эксперт.

— Понятно, — кивнул медикам Гуров, — увозите трупы.

В этот момент из только что подъехавшего милицейского «уазика» выскочил невысокий худенький сержант и, открыв заднюю дверь машины, выпустил на свободу рыжую, с черными подпалинами немецкую овчарку. Пристегнув к ее ошейнику поводок, он притянул пса поближе к ноге, и они вдвоем направились к Гурову.

— Сержант Головко из кинологической службы, — представился он Гурову.

— Как зовут? — спросил тот.

— Сергей!

— Я имею в виду твоего напарника, — усмехнулся Гуров.

— Байкалом зовут, товарищ полковник, — смущенно заулыбался сержант.

— Байкал, говоришь, — Гуров, нахмурившись, посмотрел на пса сверху вниз. Овчарка, высунув язык, нервно дышала и озиралась по сторонам в предчувствии предстоящей работы. — Бывают же такие совпадения…

— Вы о чем, товарищ полковник? — недоумевал кинолог.

— Да так, — отмахнулся от него Гуров. — Собачка-то опытная? Дело свое знает?

— Не волнуйтесь, товарищ полковник, Байкал работать любит. Он не подведет.

— Тогда ты пока осмотрись тут, а мы тебе постараемся быстро оперативные данные собрать, — заявил Гуров. — Ствол на месте стрельбы киллер не откинул, значит, его надо искать где-то вдоль маршрута, по которому стрелок отходил.

Разговаривая с кинологом, Гуров посмотрел в сторону пустыря и произнес:

— Я не удивлюсь, если твой пес, взяв след, поведет нас в сторону вон того земляного вала, за которым расположен пустырь. Оптимальный маршрут для отхода убийцы. Бетонный забор старый, и в нем есть дыры, я заприметил одну, когда ехал сюда по набережной.

— Все верно, — подтвердил подошедший фээсбэшник Викулов, — миновал пустырь, пролез в дыру в заборе — и ты на участке набережной Яузы, не слишком многолюдном даже днем. В пользу этой версии есть показания. Мои люди опросили двоих рабочих, припозднившихся в сторожке на пустыре. Они утверждают, что видели, как пустырь пересекал мужчина в кепке. Все это было в районе восьми вечера, то есть в предполагаемое время расстрела.

Продолговатое бледное лицо подполковника слегка раскраснелось, в глазах искрился азарт.

— Кроме того, — продолжил он, — мы уже связались с сотовыми компаниями, и по их статистике в интересующее нас время в данном районе сотовых звонков было меньше раза в два, чем обычно по городу. Это облегчит и ускорит поиск переговоров киллеров в эфире.

— Понятно, — кивнул Гуров и, повернувшись к кинологу, скомандовал: — Давай пускай своего сыскаря на поводке. Одна ориентировка у тебя уже есть…

Долго уговаривать ни пса, ни его хозяина не пришлось, и они быстро отправились на вероятные исходные точки маршрута.

Сержант-кинолог не зря хвалил своего питомца — овчарка уверенно взяла след и повела, как и предполагали оперативники, в сторону пустыря. Сначала она бежала по дорожке, затем резко свернула к земляному валу и одним прыжком преодолела его, призывая это же сделать спутника.

— Уткин, сопроводи четвероногого оперативника! — крикнул эксперту Гуров. — Надеюсь, тебе будет, что там осмотреть.

* * *

В большой комнате на втором этаже, выделенной для оперативного штаба, кроме Гурова, Карпина и Викулова, было еще немало народу — в основном оперативники, прибывшие, чтобы отчитаться о выполненном задании и получить от начальства новое.

Прибыл сюда и Крячко, который сообщил Гурову, что переговорил с охранниками у ворот.

— Ну, как я и предполагал, дельного почти ничего не выяснил, — заявил он, медленно присаживаясь на стул перед Львом Ивановичем. — Они ничего не знают и ничего толком не помнят, так как смотрели футбол по телевизору. Днем они мало на кого обращают внимание, реагируют только на вызовы, если кто из студентов забуянит.

— Да, их понять можно. Два человека на такой пост, с такой территорией и даже видеокамер нет, — уныло произнес Карпин, которому все происходящее очень не нравилось.

— Ну, разве что… — начал неуверенно Стас, и собравшиеся мгновенно замолчали, смотря на него. — Один из охранников, выйдя покурить на улицу, увидел, как у ворот припарковались белые «Жигули» девятой модели. Он не понял, почему запомнил ее. Просто она стояла недалеко от ворот, и сидевшие в ней двое кого-то ждали.

— Рядом жилые дома, мало ли кого они ждали, — пожал плечами Гуров.

— Может быть, — согласился Стас. — Они не помнят, когда она уехала, но, как только заваруха началась, «девятки» на месте уже не было.

— Ладно, возьмем на заметку, может, пригодится, — хмуро пометил в своем блокноте следователь.

В комнате появился эксперт-криминалист Уткин. И все взоры в комнате сразу же были обращены на него.

— Ну! Рассказывай!

Тот, по своему обыкновению, пожал плечами, но ответил сразу же на интересующий всех вопрос:

— Если вы про пистолет, то ответ отрицательный. Собака не нашла его.

— Ну а остальное как? — спросил снова погрустневший Карпин.

— Она, как и предполагалось, провела нас через пустырь к дыре в заборе, вывела на проезжую часть набережной Яузы, после чего села у бордюра, — закончил отчет Уткин.

В комнате воцарилось молчание, которое прервал новым оптимистичным заявлением неунывающий Викулов:

— Этого следовало ожидать: зачем откидывать ствол на месте стрельбы, когда тут недалеко речка течет. Если стрелок профессионал, то он так и сделает — выкинет пистолет в Яузу. Но я бы все же не спешил с окончательными выводами. Дождемся утра, вызовем побольше людей и снова прочешем всю территорию.

— Негусто у нас пока, — мрачно заявил, выслушав фээсбэшника, Карпин. — Ладно, давайте подведем первые итоги. По мнению экспертов, убийство произошло около восьми вечера. Нам позвонили в восемь двадцать. Убитых первыми обнаружили водители иномарок, припаркованных на гостевой площадке, и сообщили администрации института…

* * *

Шел уже четвертый час ночи, когда Гуров, освободившись от текучки, направился в кабинет, где дремал, откинувшись на спинку дивана, проректор вуза Викентий Анатольевич.

К этому времени почти все многочисленные свидетели были отпущены по домам. А на смену им приезжали сотрудники правоохранительных органов. В помощь уже задействованным силам прибывали следователи, оперативники и эксперты-криминалисты из прокуратуры, МВД и ФСБ.

Почти все присутствующее на собрании руководство института также отправилось домой, оставив дежурным несчастного Викентия.

Зайдя в комнату, Гуров хлопнул слегка дверью, чтобы разбудить задремавшего проректора. Тот отреагировал мгновенно. Вскочив, первым делом поправил галстук на груди. Затем, придерживая тонкими длинными пальцами правой руки свои очки, наставил их на полковника, словно окуляры театрального бинокля.

— Вы Викентий Анатольевич Рубин, проректор по учебной работе? — спросил Гуров.

— Собственной персоной, чем могу, как говорится… — не без пафоса, вряд ли уместного в этой ситуации, ответил Викентий.

— Я полковник МВД Гуров Лев Иванович, — представился милиционер, — позвольте с вами переговорить.

— Ну, разумеется, я готов, так сказать, — снова проявил любезность проректор, — но я, собственно, уже имел беседы сегодня и… вчера с несколькими вашими сотрудниками. Может, это даже были ваши подчиненные.

— В нашем ведомстве начальство часто проверяет работу за своими подчиненными, — отмахнулся от его аргументов Гуров. — К тому же, возможно, вы что-то еще вспомните…

— В четыре часа утра, господин полковник, я могу только забыть, а не вспомнить, — с усталой иронией произнес Викентий. — Да я ничего и не видел. Как и все, почти все время был в зале. Тогда как эта ужасная трагедия произошла…

— Вот давайте еще раз об этих «почти» и поговорим, — оборвал разглагольствования проректора Гуров.

Собравшись с духом и тяжело вздохнув, проректор заговорил, как по написанному тексту:

— Я до начала сегодняшней… простите, вчерашней встречи выпускников нашего вуза находился в фойе, где и встречал гостей вечера. Последним, опоздав на пятнадцать минут, прибыл господин Смирнов, и мы вместе с ним прошли в актовый зал…

— Смирнов заранее объявил о своем прибытии на эту встречу? — поинтересовался Гуров.

— Нет, с тех пор как господин Смирнов стал заместителем главы Центробанка, его рабочий график, видимо, был очень плотным, — ответил Викентий. — Поэтому два последних года он не давал окончательного ответа на наши приглашения. Но при этом посещал родной вуз всегда. Поэтому, хотя время начала заседания уже прошло, я все же решил немного подождать и, как оказалось, не зря. Игорь Андреевич, хоть и торопился, но все же посетил нас с краткосрочным визитом. По-моему, он что-то говорил о срочной командировке, в которую должен был сегодня убыть.

— Он об этом говорил вслух, при коллегах-банкирах? — спросил Гуров.

Викентий пожал худосочными плечами и манерно произнес:

— Ну, раз я знаю, значит, и господа VIP-гости могли это услышать. Я сейчас думаю, что если бы не командировка, то он, наверное, остался бы жив. Ведь Смирнов ушел с торжества один. Выйди он со всеми, убийцы не решились бы в него стрелять.

— Возможно, — без эмоций согласился Гуров, который вообще не любил подобного рода гадания. — Вы провожали его до дверей? Или он ушел сам?

— Нет, я из вежливости было направился, — начал Викентий, — но не пошел до конца…

— Как это понимать — «не пошел до конца»? — переспросил Гуров. — До какого конца? До его убийства, что ли?

— Нет, ну что вы, нет, конечно! Боже упаси! — всплеснул руками проректор. — Просто я слышал, что в коридоре Смирнова остановил еще один человек. Я понял, что у них какая-то важная беседа, и не стал приближаться. Вы же понимаете, какие у нас гости и какие у них могут быть дела…

— Как показал прошедший вечер — самые разнообразные, — невесело усмехнулся Гуров. — А кто был этот человек, остановивший банковского чиновника?

— Я могу только высказать предположение, так как не видел его вблизи, — туманно начал Викентий и, загадочно блеснув очками, посмотрел на полковника.

— Смелее делайте свое предположение, — твердо заявил Гуров, — времени у нас мало, по всей Москве идет поиск убийц.

— Но я не думаю, что это имеет отношение к… — проректор прервался, поймав суровый взгляд Гурова. — Еще в зале я заметил, что один наш бывший ученик вышел во время выступления Смирнова из зала. И мне показалось, что в конце коридора я слышал его голос.

— Ну и кто этот ученик? — устало спросил Гуров, которому уже надоели манеры проректора.

— Это некто господин Крячевский, — ответил наконец Викентий, — наш ученик, очень талантливый мальчик. Сейчас он развернулся, и у него свой банк. Банк не слишком большой, но вполне перспективный и надежный. Так говорят, во всяком случае…

— Понятно, — кивнул Гуров, записывая фамилию в маленьком блокноте. — Получается, что этот Крячевский мог быть последним, кто видел в живых Смирнова и общался с ним.

Викентий после секундного замешательства осторожно кивнул, соглашаясь, и тут же добавил:

— В такой трактовке — да, но я все же предполагал, что последним в живых его видел… киллер…

Это слово проректор произнес как-то неуверенно и боязливо.

Гуров в ответ лишь усмехнулся и произнес:

— Ну, это-то понятно. Мы разберемся.

Возникшую неловкую паузу прервал неожиданно оживившийся Викентий Анатольевич:

— Кстати, его могли видеть еще двое моих помощников из студентов. Я оставил их в фойе на случай, если приедет еще кто-то из важных гостей. Ну чтобы встретили и проводили прямо в зал…

— А они не могли вернуться в зал и сидеть там все торжество? — вяло поинтересовался сыщик.

— Нет, нет, — убежденно заявил Викентий, — я бы заметил их входящими в зал. Уверен, что они остались снаружи.

— Но могли же они уйти, например, домой? — предположил Гуров.

— Нет, не могли, — снова категорично произнес проректор, — я видел их мельком в начавшейся после убийства суете. Да и не должны они были уходить, я рассчитывал на них после завершения этого вечера, как и на ряд других своих студентов, которые должны были помочь мне с гостями.

— Как их фамилии? — спросил Гуров. — Ну, этих, кого вы оставили в фойе?

— А-а, — протянул проректор. — Игорь Левченко и Мария Свистунова. Он талантливый мальчик. Из семьи потомственных финансистов, его папа возглавляет один из провинциальных филиалов Центробанка. Хорошо учится, висит на Доске почета. Девочка из простой семьи, но к нам поступила не без протекции. Ее мама тоже живет в провинции и в свое время имела длительные отношения с чиновником из Минфина.

Гуров изо всех сил, как мог, подавил зевок, записывая названные фамилии. Убрав записную книжку в карман, неожиданно игриво посмотрел на проректора и произнес:

— А вы, Викентий Анатольевич, как я погляжу, не зря едите свой хлеб! Все видите, все замечаете, обо всех все знаете!

— Ну, не обо всех, конечно, — смутился поначалу проректор, но затем, уже гордо блеснув очками, произнес: — Это моя работа!

— В таком случае на сегодня она закончена, — произнес полковник, — можете ехать домой и поспать немного.

* * *

Гуров шел по пустынному коридору второго этажа, ведущему в актовый зал. За окнами уже светло, и вскоре работа правоохранителей должна была закончиться. Оставалось еще раз засветло прочесать всю территорию в поисках возможных улик.

Гуров же решил воспользоваться небольшой паузой и направился осмотреть здание дворца.

По ходу его внимание привлекли стенды с фотографиями студентов, которые отличились в спорте и творчестве. Полковник довольно долго стоял здесь, вглядываясь в лица будущих банкиров и финансистов, пока не услышал скрип двери за спиной. Гуров повернулся и увидел парня и девушку, выходящих из кабинета, на котором красовалась надпись: «Секция настольного тенниса».

Заметив полковника, оба студента остановились в дверях. Было видно, что они не ожидали встретить здесь кого-то еще.

— Ого, поздновато у вас заканчивают играть в пинг-понг! — усмехнулся Гуров, оглядывая растерявшихся молодых людей.

Лицо юноши показалось ему знакомым. Присмотревшись к нему повнимательнее, Гуров воскликнул:

— Ба! Да это Игорь Левченко! Не ожидал тебя тут застать.

Парень растерялся еще больше, но все же сказал запинающимся голосом:

— Да, это я… А откуда вы меня знаете? Я вас не видел раньше!

— Ну, это несложно, — улыбнулся Гуров и большим пальцем указал через плечо на стенд с фотографиями. — Игорь Левченко, студент факультета «Финансы и кредит», призер городских соревнований по настольному теннису. Я думаю, что не ошибусь, если предположу, что девушку зовут Маша.

— А это… вы откуда знаете?

— Долго объяснять… В общем, мне помог ваш проректор, Викентий Анатольевич.

— Понятно, — тихо произнес Гоша, подумав про себя: «От этого очкастого урода никуда не скроешься!»

— А вы кто? — неуверенно спросил Гоша.

— Я полковник милиции Гуров Лев Иванович, — Гуров достал из наружного кармана удостоверение и раскрыл его перед студентами. Но они почти не глядели на него.

— Ясно, — грустно кивнул Гоша и тут же спросил: — А что говорил о нас Викентий?

Гуров шагнул к ним поближе и, смотря в упор, заявил:

— Он сказал, что вы, возможно, последними видели в живых убитого сегодня господина Смирнова. Вы, с его слов, все время должны были находиться в фойе этого здания. И, скорее всего, являетесь свидетелями убийства.

Оба визави Гурова застыли, словно истуканы, и полковник подумал, что он, наверное, слишком переборщил с жесткими высказываниями.

На сей раз первой «оттаяла» девушка и бойко заявила:

— Нет, мы ничего не видели и ничего такого не знаем!

— Да все он врет, этот придурок Викентий! С чего он вообще это взял! — вторил ей Гоша.

— Тихо, тихо, — поднял руки Гуров, успокаивая разволновавшихся студентов. — Нельзя так о начальстве. Он к тому же еще может быть здесь. Значит, получается, что вы ничего не знаете?

— Нет, мы знаем, конечно, что сегодня случилось. Но мы ничего не видели, — пояснила свою первоначальную мысль Маша, — нас не было в фойе в тот момент.

— Мы ушли гулять на улицу, в парк, и вернулись, когда уже все произошло, — продолжил пояснения Гоша. — Мы вместе с Викентием, то есть с проректором, встречали господина Смирнова, он приехал последним…

— А после него никого не было, и мы решили прогуляться по парку, — дополнила Маша.

— Ага, — кивнул Гуров, внимательно выслушав обоих, — прогуляться, значит… И до сих пор гуляете, как я погляжу…

На лицах студентов высветилось легкое смущение, но оба промолчали в ответ.

— Ну, понятно! В конце концов, у каждого свой способ снимать стресс, — с иронической усмешкой произнес Гуров. — Кстати, а у вас уже брал показания кто-нибудь из наших сотрудников?

— Да-да, мы им все рассказали, — поспешила ответить Маша и, изобразив гримасу страдания на своем смазливом личике, произнесла: — Товарищ полковник, а можно нам домой пойти, мы сегодня очень устали…

— Понимаю, понимаю, — механически произнес Гуров. Выразительно посмотрев при этом на дверь комнаты, из которой они только что вышли.

Неожиданно он нервно задергал ноздрями, принюхиваясь к потянувшемуся сквозняку:

— Черт! Откуда это так пахнет? Туалет, что ли, не закрыли на этаже?

Его взгляд скользнул по лицам студентов. На сей раз смущение настолько очевидно разлилось по их лицам, что Гурову, как человеку старой закалки, стало немного не по себе от посетившей его догадки.

— Ну, если устали, то, конечно, идите домой! — И направился в сторону временного штаба.

* * *

В штабе в этот час, кроме следователя Карпина и нескольких дежурных офицеров, никого больше не было.

— Куда все подевались? — спросил Гуров у Карпина.

— Разбежались по делам, — хмуро ответил тот, — во главе с твоим приятелем на территории землю роют. Уже рассвело, и я решил, пусть начинают прочесывание.

— А люди из «конторы» куда подевались? — поинтересовался Гуров.

— Свалили куда-то, — пожал плечами Карпин. — Я дал им команду проверить звонки сотовых компаний.

В комнату вошел еще один офицер и положил стопку составленных протоколов опроса.

— Здесь все, Константин Семенович, — пояснил пришедший. — У всех, кто хоть что-то видел, отобрали показания.

— Оставь, я посмотрю потом, — махнул рукой следователь прокуратуры.

Гуров молча придвинул к себе папку и начал перелистывать протоколы.

— Ты с проректором переговорил? — спросил Карпин.

— Да, — кивнул Гуров, — но он почти все время был в зале. Ничего пока интересного, сказал только, что последним с убитым банкиром разговаривал некто Крячевский, владелец собственного банка.

Карпин молча записал фамилию в свой блокнот.

— Что ты там ищешь? — спросил он, глядя, как Гуров быстро перебирает протоколы.

— Да из любопытства хочу почитать, что рассказала следствию одна сладкая парочка студентов, — задумчиво произнес Гуров.

Карпину позвонили на мобильник, и он начал выяснять какие-то детали работы следственной группы. Гуров же продолжил перебирать протоколы. Он пролистал всю пачку и, к своему удивлению, не нашел ни показаний Левченко, ни его подруги Свистуновой.

«Странно это все, — подумал он, отодвигая от себя пачку бумаг, — получается, что они меня обманули. Но зачем? Могли бы просто сказать, что ничего не видели. Зачем врать, утверждая, что их уже опросили следователи? Хотели поскорее отделаться от меня и свалить домой? Но почему не ушли раньше вместе со всеми? Пошли трахаться в зал, на теннисных столах. Тоже мне, сексуальные экстремалы».

Размышления Гурова прервал телефонный звонок на мобильник.

— Лева, передай нашему «важняку», что ствол мы нашли, — заявил Стас. — Лежал на пустыре в кустах у забора.

— Понял тебя, сейчас будем, — ответил Гуров и выключил связь. — Пойдемте, Константин Семенович, кажется, нашли орудие преступления. На пустыре валялся.

…Место, где лежал пистолет, находилось метрах в трех левее той дыры в заборе, через которую проник киллер.

В присутствии подошедшего начальства эксперт Уткин достал из-под невысокого кустарника пистолет, на ствол которого был навинчен глушитель. Положив оружие в пластиковый пакет, он тщательно его запечатал.

— Ну что, как я и предполагал, — произнес Уткин, рассматривая пистолет через прозрачный пакет, — система «Байкал-441». Оружие, судя по ряду внешних признаков, было переделано из травматического в боевое путем замены ствола, ну и еще кое-каких доводок. Глушитель тоже рукодельный, явно одноразовый. Вот, собственно, и все пока…

— Ладно, вези его по-быстрому на экспертизу и делай ее побыстрее, — заявил Карпин, — надеюсь, тебе не нужно напоминать, что это дело первостепенное и уже на контроле в самых высоких инстанциях.

— Нет, не нужно, — меланхолично заявил Уткин, убирая пакет в сумку.

— Ну а пока отбой до часа дня, — заявил Карпин. — В три всем руководителям быть у меня на совещании, и без опозданий. А я к тому времени должен с начальством встретиться и получить необходимые ценные указания.