У чёрта на куличках

Николай Николаевич Мокров (2024)

Эта книга захватит вас с первых строк. В ней только жизнь, и немного волшебства. Не могу обещать, что вы прочтёте её «запоем». Так не получится. После каждого рассказа, вам придётся сначала сделать выдох и переосмыслить прочитанное. Но и оторваться от книги вы уже не сможете.

Поминки

Давненько это было, когда многих из вас ещё и в проекте не было. Даже не упомню, в каком годе. Однако, многое ли с тех пор изменилось в человеческой сущности?

Всё произошло на девятый день, после смерти Сашки. Как он умер? Мы послали его в магазин за водкой. У нас с собой было, но она быстро закончилась. И нам показалось мало. Саня сел на свой мотоцикл «Восход» — 2, с вогнутом стеклом на руле и брезентом внизу, и уехал. Мы долго сидели на дворе. Так и не дождавшись, вышли на улицу. И тут мимо нас проехал на велосипеде мужик с соседней улицы.

— А вы что стоите здесь?

— Санька ждём.

— Так он убился насмерть. На повороте лежит. Милицию ждут.

Мы побежали к повороту. И правда, возле столба на повороте стояла небольшая толпа народа. Валялся мотоцикл, поблескивая своими никелированными спицами и ободами колёс. Сам Саша лежал на земле, покрытый материалом. Там, где была его голова, всё пропитано кровью. В траве валялась плетёная сетка с бутылками водки. Свою каску «Интеграл» Сашка не взял. И видимо, торопился обратно. Да и выпимший был. Не вписался в поворот, и врезался в столб. Вот такое несчастье постигло его.

А через девять дней, после официальных поминок, уже поздним вечером мы — молодёжь, ближним кругом сидели за столом. По правде говоря, о покойнике уже мало кто вспоминал. Только пили не чокаясь. Каждый делился с собеседниками своими заботами и проблемами. А кто-то и шутил, посмеиваясь. Изба была хорошо натоплена. И хмель ударил нам в голову.

Надо сказать, что после Саши осталась дочка Маша, лет пяти. Соседка привела ей подружку Юлю. Девочек женщины поместили в спальню, чтобы не мешали взрослым разговорам. Дали им поесть. Выдали две бутылки лимонада «Дюшес». Юля была хитрой девочкой. Она сама ничего не просила, а всегда посылала Машу за себя. Кроме того, Юля была не чистой на руку. И часто воровала у Маши по мелочи то, чего у неё не было. А Саша баловал свою дочь. И в городе покупал ей дефицитные игрушки и различные принадлежности. Перед самой своей смертью купил пенал, альбомы для раскраски, цветные карандаши и самое приятное — фломастеры. Их было целых двенадцать штук в прозрачной упаковке! Такого богатства Маша от отца не ожидала и была счастлива. Вместе с Юлей они увлечённо раскрашивали картинки, иногда споря между собой. Отнимали очередной альбом друг у друга. И каждая показывала своей сопернице, как надо правильно разукрашивать картинки. Но, это дети.

Мы же уже повысили голоса. Один старался всех переорать, рассказывая своё. Слева от меня двое вели оживлённый разговор о ремонте техники. Суть их проблемы заключалась в следующем. Под большим давлением на холоде резиновые шланги в тракторах и на комбайнах не выдерживали. На шлангах появлялись трещины, и проливалось масло, тёк нигрол. А менять было не на что. Женщины перемывали косточки тем, кого за столом не было. Сосед напротив, убеждал хозяйку — Санькин инструмент она ни за что не продаст. И инструмент только сгниёт у неё. А ему в хозяйстве он пригодится. Подруга просила за брата, продать ему разбитый мотоцикл. Сашкина сестра с мужем, вдруг объявили. Большой цветной телевизор, сейчас накрытый простынёй, они купили с Сашкой в складчину. И требовали, или отдать его им, или выплатить их долю. Ну, а я. Я подбивал клинья к молодой вдове, уговаривая её оставить меня на ночь. Почти уже уговорил и откровенно сидел с ней в обнимку. В общем, поминки как поминки. Но тут случилось нечто.

Маша уже давно вышла из комнаты, и Юля оставалась там одна. И вдруг, Юля с диким криком выскочила из комнаты и обняла свою маму. Она ревела от страха. Всеми своими движениями пыталась спрятаться в мамкиной юбке. На задаваемый всеми женщинами вопрос, что случилось? Юля ответила: «Там, там дядя Саша!» Разговоры мигом прекратились. Все смотрели на прикрытую дверь в спальню. Я мигом протрезвел, у меня волосы зашевелились на голове. Вот это да! Господи, а я ещё хотел с новопреставленной вдовой переспать, дурень. В какое-то мгновенье дверь немного приоткрылась. Света в комнате не было. Страх буквально парализовал всех. Никто не шевелился. Тёмная комната ждала от нас своих действий. Казалось, открыв дверь, приглашала нас к себе. Никто не хотел разборок с покойником.

Одна из молодых женщин сообразила. Поднялась со своего места с рюмкой и произнесла.

— Саша! Ты прости нас. Мы увлеклись, и забыли о тебе. Больше такого не повториться. Мы будем долго помнить о тебе. Давайте все помянем.

В ответ дверь захлопнулась. Мы все опять вздрогнули от пережитого ужаса. Ещё долгое время боялись к чему — либо прикоснуться. Не общались. Старались не смотреть друг на друга. Просто сидели, глядя на разложенную на столе еду.

Инициативная девушка вновь взяла слово.

— Юля! Юля, ну-ка расскажи нам, что у вас произошло там с дядей Сашей?

— Я хотела спрятать фломастеры и унести домой. А дядя Саша подошёл ко мне, толкнул мою руку, и сказал: «Положи на место! И другим накажи — ничего не трогать!» Я как увидела его, испугалась и убежала.

Девочка захныкала. Что это? Эти слова он произнёс и для меня? Наверное, так подумал почти каждый из нас. Ребёнок врать не будет! Лично мне, Санькина жена показалась абсолютно чуждой женщиной, на которую бы я никогда не позарился.

— Ты же знаешь, чужое брать нельзя!

— Я только хотела немного порисовать дома и вернуть обратно.

— Хотела она. Никогда больше ничего не бери!

Тот. Кто орал больше всех, набрался храбрости, подошёл к комнате и открыл дверь. Невероятно, в комнате опять горел свет, и никого не было. Все стали расходиться. У меня ночь прошла нормально. Если у кого-то что-то и было, они молчали. Больше я в сруб Александра никогда не входил…