Точка пересечения

Николай Николаевич Шоластер, 2023

Молодой человек, возвращаясь поздно ночью с работы, ввязался в драку с отморозками и был сильно избит, поскольку не обладал никакими спортивными навыками. Но проснувшись утром, он не нашел у себя никаких следов побоев, зато обнаружил давно заживший шрам замысловатой формы. Пытаясь вспомнить, что же случилось прошлой ночью, он увидел только неясные, как во сне, образы странных людей в необычной военной форме, одним из которых был он сам.Очень скоро в его жизни происходят большие перемены: появляются необычные способности, таинственный наставник, возникающий у него в голове в образе старого монаха. Кроме того, он замечает чье-то постоянное незримое присутствие в своей жизни, как будто за ним внимательно следят и ждут от него каких-то действий.

Глава 3. Пересечение.

— Ну что, бойцы, я ознакомился с вашими рапортами. Для «Совета» в них все изложено подробно и точно, я бы сказал, совершенно безупречно! — произнес О’Бин, командир первого отдела оперативных расследований. Он задумчиво барабанил пальцами по гладкой поверхности стола и пристально разглядывал стену за нашими спинами, словно пытался там прочитать что—то очень важное. Потом, после затянувшейся паузы, продолжил:

— Да, но на этот раз в процессе проведения операции произошло много всего непредвиденного и даже странного! Предательство Фейта! Кто же это мог предположить…

— Я считаю это своей личной ошибкой, своих людей надо было проверять наряду со всеми. Пусть я сам чуть не поплатился жизнью, спасибо Эниту за спасение, но Фейт мог выстрелить и в любого другого. А ведь это именно я не сумел его «вычислить», — ответил Элиот.

— Ну, не бери ты всю вину на себя! Ведь кто-то же формировал этот отряд, экипаж, группу специалистов. А у тебя времени было очень мало. Да что мы все об этом, тут о другом надо подумать. Проведение операции неожиданно совпало с пересечением слоёв, и получилось так, что в точке пересечения жители разных эпох и координат обитания были невольно вовлечены в одни и те же события. Что уже явилось серьезным нарушением, теперь это может повлечь за собой, черт знает какие, последствия.

— Не обязательно, О’Бин, — вступил в разговор Энит. — Само пересечение верхнего слоя с нижним, может и не изменить ничего, если все события в нижнем слое будут продолжены, по их назначению.

— Интересно, как там у них теперь все продолжится «по назначению»? Пять человек просто пропало — испарились, разложились на атомы! Один сошел с ума! И наконец, еще один стал обладателем шрама, совершенно не свойственного тому времени и месту. Я понимаю, что пересечение слоев, событие не уникальное, но принимать участие в судьбах жителей нижнего слоя!… — О’Бин устало развел руками и закатил глаза, как бы демонстрируя всю преступную нелепость подобных действий.

–Эти пять субъектов все равно не имели бы своего продолжения там. Это обезличенные элементы, скорее всего полностью исчерпавшие свой ресурс. А их блистательный лидер так и будет остаток жизни пребывать в душевном смятении, пачками глотая транквилизаторы. Его склонность к деструктивным действиям вовсе не вселяла надежду на какое-либо иное продолжение, — продолжал оправдываться Энит.

— Да черт с ними, с этими сорняками! Зачем ты вмешался в судьбу этого несчастного бедолаги? Пожалел? Разве ты не знаешь, что у каждого слоя не только своя жизнь, но и своя смерть, и что нарушение этого порядка может привести к катастрофе!

— О’Бин, это произошло по инерции, не осмысленно. Я честно отразил это в своем рапорте… и, если есть необходимость в моем наказании, я готов его понести.

— Не в наказании дело, это твоя первая операция, и ты в ней проявил себя очень достойно! Но разобраться надо, что произошло в точке пересечения, и какие теперь будут последствия. Было ли это твоим решением, принятым под давлением эмоций? Или же это решение подсказано извне, а ты лишь исполнитель… и случилось то, чему было суждено случиться.

* * *

Энит в сотый раз мысленно перебирал в памяти все события, связанные с перестрелкой на «Виктории» и внезапным проникновением в нижний слой. Коридор корабля стал терять очертания, а на его месте появился, заросший кустами, погруженный в ночной мрак, пустырь. Понятия о течении времени перемешались и утратили свою актуальность, поскольку они индивидуальны для каждого слоя. Так случается при пересечении. Может даже измениться последовательность событий из-за резкой смены их скоростей.

Однако бросалась в глаза схожесть и почти синхронность происходящего. На пустыре точно так же шло жестокое сражение — банда мерзопакостных тварей грабила прохожих. Элиот попытался отпугнуть грабителей, изобразив боевого монаха, поскольку происходящее на пустыре напоминало какое-то далекое средневековье. Но тут произошло нечто совсем уже потрясающее — он переместился в тело одного из обитателей нижнего слоя. И в этот самый момент Фейт выстрелил, а грабитель ударил свою жертву, как раз того парня с кем объединился Эл. Выстрел и удар совпали и по времени, и по месту! И они оба рухнули на землю, имея теперь уже общее тело.

Энит снова почувствовал в себе невероятную силу, как тогда на пути от Колмана к Амилье. Будто он часть чего-то огромного и непостижимого, и ему поручено выполнение важной миссии. Он легко проломил голову Фейту вместе с его защитным шлемом, потом обернулся и увидел, как дикари избивают свою жертву. Но жертвой теперь был еще и Элиот. А они деловито выбивали остатки жизни из неподвижного тела, при этом довольно «хакали», нанося свои удары уже просто так, для веселья. В памяти Энита всплыли довольные рожи тех самых ублюдков, которые выбрасывали беглых рабов в открытый космос и, весело пританцовывая, желали им «счастливого полета».

Как же глубоко и прочно затаилась дикость в человеческом существе, она лишь приобретает все более чудовищные формы, успевая следовать за информационным и техническим развитием.

Гнев обжигал каждую клетку его организма, энергия, вырываясь наружу, сметала на своем пути всю мерзость в радиусе нескольких десятков метров.

«А этого специально оставлю живым, чтобы помнил до конца своих дней, помнил и боялся!»

Затем Эн подхватил Элиота с двойником и отнес его (их) в медицинский отсек. Обработал рану, остановил кровотечение и наложил швы. Наконец, слои стали уходить из точки пересечения, возвращаясь постепенно, каждый к своему привычному течению. Энит напоследок окинул взглядом тающий в тумане пустырь и увидел того парня, что пробыл некоторое время в одном теле с Элиотом, в результате чего и получил, совсем не характерное для нижнего слоя, ранение. Тот пошевелился, потряс головой и поднялся.

«Как ни в чем не бывало!» — Подумал Энит. — «Наверно, от ранения остался лишь едва заметный шрам. Быстро, однако! Такие вот временные аномалии и случаются при пересечениях. Главное, он живой! Значит, Элиот тоже будет жить!»

* * *

— Александр Ефимович, вам необходимо все-таки пройти медицинское обследование. Да, не волнуйтесь вы так, это пустая формальность, просто для протокола так нужно. К тому же, это поможет вам подробно вспомнить хронологию тех событий.

«Вот! Что и следовало ожидать, сейчас медосмотр мне устроят», — подумал я и продолжил свою «линию защиты»:

— Я же вам говорю, потерял сознание, очнулся — никого нет, поплелся домой и завалился спать.

— Но вас все же ударили. Как вы сами говорите, ударили так сильно, что это повлекло за собой потерю сознания.

— Так он ударил в солнечное сплетение! Никаких следов… — тут я осекся — а вдруг они обратят внимание на мой диковинный шрам.

Но никто и не сомневался в моих словах, это я четко «слышал», им просто было необходимо соблюсти протокольные формальности, и я согласился на беседу с психологом. Ведь речь шла не только о художествах самой банды грабителей, которых долго не удавалось поймать «с поличным», но и других необычных явлениях, связанных с НЛО и вооруженными пришельцами. Как оказалось, не только Сивков видел в небе странную вспышку. Было много очевидцев, поэтому тема была «на карандаше» у высокого начальства. Надо было все тщательно проверить и «успокоить общественность».

Сначала была обычная доброжелательная беседа, психолог буднично поинтересовался моей работой, личной жизнью, учебой в институте и школе. В общем, как говорится, поговорили о жизни, хотя и без напитков. Он сделал какие-то записи в своих бумагах. Я не силен в медицинской терминологии, но чувствовал, что там не было ничего предосудительного. Затем предложил провести сеанс гипноза. Просто так, в качестве «бонуса», совсем ни к чему не обязывающий эксперимент, нужный ему, всего-то лишь, для практики, а мне для удовлетворения любопытства.

— Сядьте поудобнее и расслабьтесь, руки положите на колени ладонями вниз. Закройте глаза… без напряжения. Внимательно слушайте мой счет. Как только я досчитаю до трех, вы погрузитесь в глубокий сон. Он будет очень приятным.

С сеансами гипноза я уже был знаком, но сам подвергался ему впервые. Поэтому вся процедура вызывала определенный интерес. А психолог уже начал считать и комментировать мое состояние:

— Раз… ваши руки тяжелеют, тело расслабляется, дваааа… — его голос становился более тихим, а слова замедлялись. Наконец, на счет «три», мое тело словно растеклось по стулу, я полностью погрузился в сон. Но его голос я продолжал слышать и даже слабо отвечал на вопросы.

— Вы свернули с тротуара и идете через пустырь, чтобы сократить дорогу домой. Скажите, кого вы видите перед собой?

— Гады…, ограбили девушку, сейчас поглумятся и убьют…, и зачем я сюда пошел, придурок. А, ну вот, теперь все внимание на меня. Беги, девушка… Вот плесень — не Дон Сирот, а Ланселот.…Что это? Что происходит? Кто это? Ничего себе, откуда такая сила у меня в руках? Это вообще я? Сволочь, успел выстрелить. Где же Энит? О! Когда он этому научился? Какой-то каторжанин и такого спеца замочил…. А я операцию провалил…

— Поясните, кто вы сейчас?

— Я… Александр, но я еще кто-то… другой, сильный, вроде военный…

— А что с вами сейчас произошло?

— Он меня только ударил, а я почувствовал… как будто выстрел…

— Кто такой Энит?

–…я… не знаю… мне плохо… я умираю…

На этом сеанс закончился, я остался в кабинете, приходя постепенно в себя, а психолог вышел и кому-то докладывал о результатах. Было плохо слышно, но я-то слышал все хорошо, тем более, это были вполне внятные мысли, сформированные в речь и выраженные конкретными словами.

— Да, в его воспоминаниях присутствует нечто странное, некоторое время он ощущал себя другим человеком и говорит о событиях, совершенно не связанных с ограблением. Однако ничего конкретного я сказать не могу. В критических ситуациях человеку свойственно уходить от реальности в свои фантазии. Это защитная реакция. Так что, вполне возможно, он элементарно потерял сознание от сильного удара, а все необычные ощущения, это просто его воображение. Да! И психика у него в полном порядке. И его сознание не подвергалось никакой блокировке. Никаких «фобий» я также не выявил — лишь, обычный страх пациента перед обследованием.

— Ну, что же, может быть, может быть… — ответил незнакомец. Но в его мыслях оставалось недоверие. Я почувствовал, что этот человек привык все доводить до конца, добросовестно проверять любые, даже незначительные детали. Сначала я подумал, что он следователь, но его отношение к людям, говорило о более высоком статусе.

— Неужели «комитетчик»? — подумал я. И тут, как бы подтверждая мою догадку, он тихо произнес про себя:

— Отпустить его надо с миром, только держать не далеко от себя! Надо сегодня же распорядиться о наблюдении, пускай ребятки походят за ним. Наше дело не за инопланетянами гоняться, а точно установить личность и ее отношение к реальным событиям, исключая всякую фантастику.

Глава 4. Мордобой по расчету.

Анатолий Иванович Холодов имел репутацию человека не склонного фантазиям, всегда отдающего предпочтение здравому смыслу и логике. Он был уверен, за любым загадочным явлением всегда стоит что-то знакомое, вполне земное. И все имеет свою причину, причем часто такую же земную и понятную.

–С сегодняшнего дня необходимо установить наблюдение за Быстровым Александром Ефимовичем. Проследить все маршруты передвижения, как ежедневные, так и по выходным дням, все личные связи — рабочие и любые другие: чем занимается на работе, чем увлекается в свободное время. Вести на расстоянии, а не по-пионерски. Ну, этому, надеюсь, вас учить не надо!

Он ознакомил своих спецов с фотографиями Быстрова, а сам направился в архив за подробной о нем информацией. Разложив у себя на столе папки с документами, Анатолий Иванович приступил к их изучению. Итак, родители Александра умерли несколько лет назад, с женой он давно развелся, детей нет, проживает по месту прописки, в квартире родителей. Работает рядовым инженером на машиностроительном заводе, и зарплата особого восхищения не вызывает. Неоднократно высказывался по этому поводу в кругу знакомых, но начальству претензий никогда не предъявлял. За границей ни разу не был — ни по путевке, ни в командировке.

–Странно получается — работой он не доволен, но на другую переходить не желает и прибавку у начальства не клянчит! Или что же — семьи нет, ну а одному и этого хватает? Может просто напрягаться не хочет или есть другие источники? По его одежде никак не скажешь, что у него имеются какие-либо запросы на роскошь, да и каких-то профессиональных амбиций тоже пока не наблюдалось. В общем тихий, скромный, одинокий. Что-то не верю я ему!

Он закурил сигарету и в задумчивости подошел к зарешеченному окну. За долгие годы службы в Комитете Государственной Безопасности он привык с недоверием относиться к подобным одиноким персонажам со скромными неприметными должностями, которые, даже если их что-либо не устраивает, не больно напрягаются. Такие нередко попадают в поле зрения иностранных спецслужб.

— Ну почему сразу шпион? — рассуждал сам с собой Холодов, приняв уже сторону защиты. — Обычный серый человечек, ехать на «севера» за длинным рублем — а ну его к лешему, холодно там, ну а карьерная лестница — опять не его тема. А сколько у нас таких? Однако это все нам проверять, такая у нас работа. Ну, а если он «контактер» с инопланетным разумом, — тут Анатолий Иванович весело хохотнул про себя, — так это уже другая «контора» нужна, а мы только иностранными агентами занимаемся.

***

В результате наблюдений были установлены маршруты передвижений, распорядок дня и способы проведения досуга гражданина Быстрова. Ничего необычного, разве что любит пребывать в многолюдных местах и бесцельно гулять в позднее время. Вот тут, как раз, он проявил себя довольно странным образом.

— Вчера в 22 часа 37 минут объект проходил по улице Дачная на выезде из города, — докладывал о своих наблюдениях лейтенант Сергеев. — В это же время там началась пьяная потасовочка между городскими и поселковыми выпивохами. Так вместо того, чтобы благоразумно обойти эту «кучу малу», как все нормальные люди, он ввязался в конфликт, да еще с нравоучениями. Из-за почтительного расстояния невозможно было расслышать его слова, но я четко разобрал громко брошенную фразу «как животные». Само собой все тут же переключились на него, забыв про свои непримиримые разногласия. Однако очень странным показалось то, что он их быстро «угомонил», причем ловко уходя от ударов и почти не прикасаясь к противнику.

— Вот значит как! Это интересно… Бокс, вольная борьба, как ты думаешь? — Спросил Холодов.

— Не думаю, по крайней мере, ничего из этого. Ни ударов, ни бросков он не делал.

— Значит, наш тихоня владеет, так называемыми восточными боевыми искусствами, запрещенными у нас, а вечерами на хулиганах оттачивает свои навыки. Сразу возникает вопрос, где он этому научился! У нас есть только одна подпольная секция в городе, мы ее пока не закрываем, чтобы держать под своим контролем все эти новомодные увлечения.

Анатолий Иванович вызвал к себе Борисова, тот, как раз, «курировал» спортивный клуб «Атлант», где вечерами проходили тренировки той самой запрещенной секции.

— Посмотри, Сережа, не знаешь — ли ты этого человека?

— Нет, никогда не видел его у нас. Левый, скорее всего.

— Сережа, тебе надо познакомиться с ним, пригласить его в свою секцию и понаблюдать. Выясни, что он реально может, где и когда этому научился? Разумеется, о нашей дружбе и причинах интереса к нему, он не должен ничего знать. Старайся о нашем сотрудничестве даже и не думать, убеди себя самого в том, что ты истинный «адепт Дзен — Буддизма», и никакого отношения к «комитету» не имеешь. Всегда помни, что опытный человек тебя вычислит «на раз», даже по выражению твоего лица, там обычно все мысли и торчат у людей.

* * *

Летний теплый ветерок теребил волосы на моей голове, осознание своей внезапной исключительности ввергало каждую клеточку моего организма в полную эйфорию. Я с большим энтузиазмом продолжал свои исследования. Постепенно для меня открывались все новые полезные возможности. Теперь я научился совершенно свободно генерировать разные образы и чувства у своих «оппонентов», подобные ударам тока, болевым и прочим другим не очень приятным ощущениям. Ко мне перестали приставать бродячие собаки, оказалось, с ними общаться совсем просто, они-то ведь вообще не думают словами.

Сложившаяся ситуация настолько увлекла, что я стал совсем забывать о благоразумии, о том, что нельзя привлекать к себе внимание.

— Вот натренируюсь и закончу свои эксперименты, — наивно рассуждал я, хотя где-то в глубине души понимал, что мое увлечение уже переросло в зависимость, как у алкоголика.

— Куда бы сегодня податься? А! Точно, — вспомнил я, — ведь сегодня же в городском парке танцульки. После них обычно начинаются разборки, то ли девушек не поделили, то ли водку. Там у каждого свои приключения, но они почти всегда заканчиваются «спортивными состязаниями» — бокс, борьба, бег и метание предметов.

Отгремели последние аккорды местной музыкальной группы и поток разгоряченных молодых людей направился к выходу. Кому-то на автобус, кому-то просто домой, а кому-то жажда приключений настойчиво чесала, размятые танцами, конечности. Предчувствия меня не обманули, невдалеке от танцплощадки началось сражение. Причем обратило на себя внимание то обстоятельство, что у «сторон» силы были совсем уж неравные.

Вокруг спортивного вида парня, плясало несколько очень рассерженных хомячков. Они тщетно пытались хотя бы приблизиться к нему, но отлетали, будто резиновые мячики. В этот момент к парню со спины подкрался добрый человек с оторванным от забора штакетником и с размаху ударил его по затылку. Парень рухнул, как убитый, а хомячки запрыгнули на него и, весело повизгивая, продолжили танцевальный вечер.

Через несколько секунд они бежали с перекошенными от страха рожами, отпихивая друг друга локтями, а «добрый человек», завывая от боли и держа ушибленную руку, заковылял в ближайшие кусты.

— Живой? — Спросил я. — У тебя весь затылок в крови.

— Вроде живой, — ответил он, потом проведя рукой по затылку, сказал:

— Только кожу содрал, придурок. Даже ударить по—человечески не смог! Вообще эта их кодла — солобоны одни! Шпана дешевая!

— Как тебя зовут, боец? — Спросил я.

— Серегой с утра звали. Иногда Сержем называют, иногда Серен Ли, а ты кто?

— Я Сашка, просто Сашка! Посмотрел, как ты дерешься, прямо кино про Брюса Ли! Это в его честь тебя так называют? Занимаешься чем-то? Каратэ, Кунг-Фу?

Конец ознакомительного фрагмента.