Подводная охота, или Мистические путешествия

Николай Петрович Клецов, 2008

Юмористический роман – пародия в жанре фэнтези. Роман читается на одном дыхании, и не хочется расставаться с его героями. В этой книге не только смешные приключения и юмор, в персонажах романа многие узнают себя и своих близких, а кому-то роман поможет глубже заглянуть в себя и переосмыслить в какой-то мере свою жизнь.

Глава 3

Василий с трудом разлепил глаза. Было ещё темно, но утро уже настойчиво заявляло о себе, отметая все сомнения в том, что скоро будет новый тяжёлый день. Деревня уже просыпалась, крича петухами, мыча и блея рогатым скотом и хрюкая поросятами. Во рту было сухо и погано, как всегда бывало у Василия поутру последние несколько лет. На душе скребли кошки и было неясно, зачем нужно было просыпаться и вставать. Василий пошарил под кроватью в надежде, что осталось что-нибудь после вчерашнего, но рука ощутила лишь пустоту. Он сел на пронзительно застонавшую кровать, и взял дрожащей рукой алюминиевый помятый ковш, поставленный загодя на табуретке у изголовья. Это была последняя алюминиевая вещь в доме, так как кастрюли и ложки он сдал скупщикам металла уже давно. Василий жадными глотками выпил безвкусную воду и утёрся тыльной стороной ладони."Надо сходить к Вовке, может у него что осталось" — тяжёлые, неуклюжие мысли с трудом ворочались у него в голове. Задача была поставлена, и тело, охая и матерясь, подчинилось разуму. Хотелось курить, и он, пошарив в банке с окурками, нашёл походящий бычок и трясущимися руками с трудом подкурил. Бычка хватило на несколько затяжек и он, выйдя на крыльцо, бросил его тут же, придавив галошей. Своим выходом на авансцену он привёл в возбуждение ещё одно живое существо неопределённого цвета, хромающее и угодливо изгибающее спину."Уйди, Бимка" — прохрипел Василий — "Не до тебя сейчас". Бимка знал, что ему сейчас не до него, но продолжал, повизгивая, скакать, виляя хвостом и пытаясь лизнуть ему руку, показывая всем своим видом свою собачью преданность. Василий, не выдержав такого напора собачьей любви, зашёл обратно в хату, чтобы найти для неё что-то съедобное, но ничего не нашёл, кроме банки из под кильки в томате, и небольшого заплесневевшего куска хлеба. Он налил в банку воды и, что-то бормоча про себя, поставил это богатство Биму под нос. Бимка кинулся было к банке, но понюхав, отошёл в сторону, виновато поджав хвост."Вот гад, зажрался" — устало подумал Василий и, вдохнув полную грудь утреннего свежего воздуха, побрёл, старательно обходя грязь, на другой конец деревни, где обитал его собутыльник Володька.

Уже стало светлее и, проходя мимо соседского забора, он услышал звонкие струи молока, бившего о стенки цинкового ведра. Это баба Нина, присев на маленькую лавочку, доила свою Пеструшку. Пеструшка была коровой с норовом, она то и дело пыталась вмешаться в процесс, махая хвостом и переступая с ноги на ногу. Василий представил как парное молоко белой шапкой поднимается в ведре и жадно облизал пересохшие губы.

— Баб Нин, дай молочка хоть глоточек — не выдержал он и, остановившись, ухватился за забор руками, чтобы не упасть от внезапно накатившей слабости.

— Дам, Вася, как не дать… — баба Нина уже вытирала руки чистой тряпицей — Ты вот только забор мне обещал починить. Упадёт уж скоро. А как сделаешь, так я тебе ешшо и пузырёк поставлю.

Баба Нина взяла ведро с молоком и пошла к дому, по пути налив и кошкам, которые урчали и тёрлись о её ноги, пока она не дала им утреннюю порцайку.

Вася знал, что баба Нина делает отменную самогонку, но так же он помнил, что несколько раз брал взаймы у неё бутылку, клятвенно заверяя, что уж завтра-то он точно починит забор. А завтра всё начиналось сначала, но он на всякий случай громко и привычно соврал:

— Баб Нин, мы с Володькой точно подойдём после обеда — вы дома будете?

— Дома, дома, я всегда дома… — незлобливо проворчала баба Нина уже заходя к себе в дом и зная, что забор так и останется стоять в ожидании, когда приедет сын или внук из города.

Василий подошёл к Володькиному дому, напоминавшему скорее развалины после боевых действий. Дом уже горел, и когда соседям удалось его затушить, они нашли внутри мирно спящего Володьку, у которого уже начали гореть волосы на голове, а кожа на руках покрылась волдырями. Он был даже недоволен, что его так грубо разбудили, и матерился, пытаясь оказать сопротивление. Потом почти полтора месяца Володька провёл в больнице, залечивая ожоги и, не долечившись, сбежал оттуда, спустившись из окна на простыне. С тех пор, как от Володьки ушла жена с детьми, он запил беспробудно. Хотя он и раньше частенько выпивал, но время от времени останавливался, и это было счастливое время для его семьи и соседей. Володька, что называется, был мастер на все руки, и мог сделать практически всё, от утюга до трактора. Но потом светлый период внезапно заканчивался и он становился другой личностью, вечно пьяной и буйной, личностью которая гонялась с топором за женой и детьми, а потом, когда они сбегали и прятались по соседям, он в неистовстве рубил мебель и орал на всю деревню:"Найду, у-у-бью-ю-ю!". Несколько раз его забирала милиция и скрутив, увозила в район, но потом Валя, его жена, приезжала за ним и слёзно умоляла начальство не губить хорошего человека, не оставлять детей сиротами и т.д. и т.п…. Володька, протрезвев, клялся, что он всё, что он больше ни-ни, а потом его отпускали, и через какое-то время он вновь срывался и всё катилось по наезженной колее.

Василий отодвинул калитку, висевшую на одной петле и без стука вошёл в дом, где стоял так и не выветрившийся запах гари. Обстановка в комнате, вернее её полное отсутствие, своим аскетизмом почти в точности повторяла его апартаменты. Всё, что можно было продать или обменять на самогонку, было продано и обменяно, и остались вещи то ли крайне необходимые для Володьки, то ли абсолютно никому не нужные. Это была металлическая кровать, заваленная полуобгоревшим тряпьём, пара деревянных ящиков, заменяющих стол и стул, несколько грязных стаканов, деревянная ложка с обкусанными краями, несколько вилок с отломанными зубьями и несколько тупых ножей. На кровати лежало давно небритое существо, отдалённо напоминающее человека. Оно лежало на спине, широко открыв рот, и не подавало никаких признаков жизни. По лицу существа ползала ещё не совсем проснувшаяся муха.

— Вов, вставай — неуверенно толкнул его в плечо Василий и подумал:"А не случилось ли чего страшного?"

— Хотя что может быть страшнее такой жизни? — подумал я, (автор).

Василий уже сильнее толкнул Володьку, но это не вызвало никакой реакции.

— Давай, давай, вставай, — продолжал истязать своего кореша Василий, но это не принесло желаемого результата.

— Ну, блинский потрох — уже решив пойти на крайние меры, пробормотал Василий и, наклонясь прямо к уху Володьки, уже более громким и твёрдым голосом задал сакраментальный вопрос:"Пить будешь?"

Эта простая и на первый взгляд безобидная фраза вызвала целый сонм реакций в до этого, казалось, безжизненном теле. Прошло несколько секунд, прежде чем фраза достигла самых потаённых глубин подсознания, которое, в свою очередь, послало импульс в мозжечок, а тот в свою очередь, отдал приказ мышцам сократиться. Володька замычал и, не открывая глаз, попытался сесть:

— Чо, блин, где? — он уже начал валиться назад, но Василий схватил его за шкирку и похлопал по впалой, небритой щеке.

— Уйди, блин, ты кто? — уже пытался разодрать глаза Володька, и когда, наконец, ему это удалось, он с видимым облегчением просипел — А, это ты, а я думал, опять мультики.

Здесь надо пояснить, что мультиками деревенские мужики называли приступы белой горячки, когда к испытуемому приходили существа из тонких миров и он переставал понимать где находиться, в этой реальности или же на той стороне.

— Я, я это…. Ты хоть помнишь, где мы вчера вечером пили? — тоже с некоторым облегчением произнёс Василий.

Володька обречённо покачал головой:

— Ни хрена не помню…. Сначала вроде у Серёги, сварщика, сидели, а потом вроде за карбидом пошли…. По дороге Кудлая встретили, у него бутылка была… а дальше… ни хрена не помню….

— Так, чё, у нас карбид что ли есть? — оживился Василий, и тут же начал шарить взглядом по комнате, заваленной всяким хламом. — Да вот, наверное, в углу стоит. — Василий подошёл к свёртку, лежавшему на видном месте. — Точно, он, — уже более радостно заключил Василий и продолжил — Ну, теперь живём! Щас пойдём, рыбки наловим, ушицу сварганим, пузырёк возьмём — уже во всю разыгралась фантазия у Василия.

Володька, осознав значение находки, начал кряхтя и постанывая подниматься, а затем, надев галоши, стал искать в куче мусора стеклянную бутылку для самодельной бомбы. Здесь бутылок не оказалось и он пошёл к сараю, где он точно помнил, валяются несколько бутылок из под шампанского ещё с советских времён. Затем, взяв полупустой коробок спичек и пакет для рыбы, они двинулись в сторону речки.

— У тебя курить есть? — нарушил затянувшееся молчание Володька.

— Нет, я сам бы покурил — и Василий представил, как он распечатывает новую пачку, достаёт, вытягивая из плотно забитой пачки сигарету и с наслаждением закуривает, втягивая такой желанный дым и смакуя каждую затяжку — … вот рыбу продадим и в магазине возьмём — продолжил он фразу.

Солнце уже вставало и туман зыбкой пеленой покрывал речку, будто пряча её от посторонних глаз. С реки веяло тишиной и прохладой. Роса, сверкающая в лучах восходящего солнца, ещё не испарилась, и они пробивали тёмную дорожку по влажной и зелёной траве.

— Блин, все ноги уже замочил — начал бурчать Володька, но Василий его перебил:

— Сотри-ка, кто идёт — и он ткнул пальцем в сторону речки, откуда навстречу им, неспешно, поднимались две фигуры.

— Чот я не знаю, кажись не местные они, не наши — уже обеспокоенным тоном прохрипел Володька и стал взглядом искать, куда бы незаметно выбросить бутылки с карбидом.

— Да вроде подростки какие-то, студенты наверное, на каникулы приехали к кому-нибудь — продолжал гадать Василий.

— Эй, вы кто такие — уже приблизившись и разглядев, что это не егеря и не рыбаки из местной артели, более смело спросил Володька, и немного опешил, увидев, что подростки чем-то неуловимо отличаются не только от деревенских и городских, но и вообще от людей."Чёрт, опять галюни пошли" — с тоской подумал он, но воспрянул духом, когда услышал, как они спрашивают у Василия, не рыбаки ли они. Он, хохотнул, и встрял в разговор:

— Да рыбаки мы, рыбаки…. Мы особенные рыбаки — уже начал хвастать Володька — Мы сейчас как шарахнем, и пол мешка рыбы есть — продолжало нести его. Василий пытался остановить его, дёргая за рукав, но тот продолжал исповедоваться будто под гипнозом.

— Вон у нас какая техника — и Володька, несмотря на все потуги Василия его остановить, вытащил из сумки бутылку с карбидом и продолжил:"Вон там, я знаю, омуток есть хороший, вот мы туда её и…". Но тут юноша повернулся к девочке и произнёс фразу, которая заставила похолодеть обоих неудавшихся рыбаков:

— Агла, это они — сказал он ровным и негромким голосом. И она ответила, лукаво улыбнувшись:"Видишь, и искать их не пришлось". Неожиданно, они одновременно начертили в воздухе какие-то фигуры и что-то прошептали на тарабарском языке. Володька не успел ещё окончательно испугаться, услышав такое дурацкое имя, как увидел, что земля стремительно приблизилась к нему, а на руках стали срастаться пальцы, образуя мерзкие копыта.

— Точно, мультики пошли — с некоторым облегчением подумал Володька, но когда поднял отяжелевшую вдруг голову, то закричал от ужаса (он так и не понял, почему вместо крика он слышит бодрое блеяние). На том месте, где только что стоял его самый закадычный друг, Васька, стоял козёл и так же, как и он, громко и отчаянно блеял. От ужаса всего пережитого и увиденного Володька потерял сознание….