Мы выжили! Начало

Николай Побережник, 2015

Все произошло как в сказке «Про пастушка», который ради развлечения кричал «Волки». Очередная дата апокалипсиса была объявлена, но большинство не поверило. Лишь небольшой процент населения планеты… и двое друзей, один из которых регулярно и с прилежанием готовился к каждому концу света, не состоявшемуся ранее. Они смогли пережить гибель Мира, но теперь впору завидовать мертвым…

3

–… жители тихоокеанского региона и западной части Северной Америки сейчас могут наблюдать множество метеоров, сгорающих в атмосфере, — доносилось из радиоприемника через сильные помехи, — оперативный штаб главного управления МСЧ сообщает, что траектория основного скопления астероидов изменилась из-за воздействия солнечной гравитации, и уже не угрожает нашей планете. Однако, — диктор замялся, прокашлялся и продолжил, — … однако, через пятьдесят минут, согласно сообщениям из НАСА, наша планета перечет границу газового облака и будет находиться в нем в течение восьми часов. Следующее сообщение оперативного штаба выйдет в эфир в 6:00 по московскому времени.

— Ну что, будем готовиться к затворничеству? — спросил Вовка, ковыряя палкой мерцающие угли костра.

— Давай. Я, наверное, машину не буду в гараж загонять, рядом с твоей сейчас поставлю.

— Да, так лучше будет, аккумуляторы только пошли, снимем, — согласился Вовка.

Переставив машины вдоль боксов, мы закрыли их и, сняв аккумуляторы, вернулись в гараж. Вообще, уверенности, что мы все предусмотрели и все правильно сделали, не было никакой, во всяком случае, у меня. Прежде чем закрыть ворота, я ждал, пока Вовка докурит и смотрел в небо, наблюдая появляющиеся светящиеся лини падающих «подарков» из космоса.

— Ого, а вон там здоровый пролетел, видел? — выщелкнул Вовка бычок на дорогу. — Ну что, посмотрим еще или закрываемся?

— Давай закрываться, а то вдруг эти ученые на своих калькуляторах время неправильно посчитали.

— И такое может быть, — согласно кивнул Вовка и потянул на себя ворота, — я задвижку закрою, а ты начинай задувать щели.

Спустя полчаса мы закончили с герметизацией ворот. Потом опустили закрепленный над воротами рулон прорезиненной ткани и с помощью брусков и строительного пистолета закрепили ее по проему ворот, а края прошли также пеногерметиком.

— Лучше перебдеть, — подмигнул мне Вовка, обильно покрывая пеной брусок на полу.

— Да уж…

— Ох! — спохватился Вовчик, — я же на ноуте не включил запись с камер.

— Ты больной.

— Я знаю, — ответил он и загромыхал берцами по лестнице в подвал.

А я почувствовал симптомы «медвежьей болезни» и решил пройти за шторку в углу гаража, где мы поставили компостирующий био-туалет… При нормальной жизни ни за чтобы не купил этот кусок умного пластика, шутка ли? Пятьдесят тысяч, зараза, стоит, но вопрос гигиены в нашей ситуации — один из важнейших.

–… ни хрена себе! — донеслось из подвала.

— Что там? — присел я рядом с Вовкой, пред полкой, обозванной им ЦП — Центральным постом, где расположилась фанерка, к которой прикрутили кнопки управления вентиляцией и освещением снаружи, ноутбук и газоанализатор.

— Здоровенный кусок прям за горизонт ушел, — ответил Вовка, пялясь в экран.

Картинка там, конечно, была так себе, хоть камеры и имели инфракрасную подсветку, но толку от неё ночью почти никакого, хотя периодически летящие с неба «подарочки» можно было разглядеть.

— О, глянь, этот мутный вышел, — Вовка кликнул мышью и развернул окно камеры, что показывала дорогу у боксов.

Сосед стоял, глядя в небо, потом достал телефон, безрезультатно потыкал кнопки и снова закрылся в гараже.

— Последний раз нормальным воздухом подышать выходил, похоже, — прокомментировал Вовка и добавил, — ну что, через двадцать минут начнётся, если они все правильно посчитали.

— Да, — ответил я, снял куртку и завалился на свой топчан.

— Очкуешь? — посмотрел на меня Вовка.

— А ты нет?

— И я очкую… я даже, знаешь, чего подумал…

— Что?

— Может… может зря мы это все? Ну подумаешь, помучились бы минутку, задыхаясь, зато потом свободны. Ведь самое страшное не то, что мы вот-вот переживем, а то, что будет потом. Так может, надо было наоборот, закатить прощальную вечеринку и помереть?

— Не, Вов, не готов я помирать… что-то пожить хочется.

— Молодец! — неожиданно хлопнул меня по ноге Вовка и заулыбался, — это я твой настрой проверял.

— Блин, Вов, ты вот притворяешься или реально больной? Сколько лет тебя знаю, все понять не могу.

— Да, выживальщик — это диагноз… О, началось! — постучал он ногтем по индикатору, который показывал непонятные для меня значения.

— Цианид? Про который говорили?

— Да…

— И что там?

— Погоди… сейчас… О! Есть превышение!

— Ладно, ты наслаждайся апокалипсисом тут, а я спать, — я влез в спальник и отвернулся к стенке картонных коробок с какими-то консервами.

Меня потряхивало, и мне реально было страшно от того, что происходит сейчас со всем живым на планете, а также не было никакой уверенности, что к утру мы тоже не задохнемся от какой-нибудь космической химии. Закрыв глаза, я постарался успокоиться и наконец-то уснул, но меня почти сразу разбудил слабый толчок снизу.

— Это что? — поднял я голову.

— Не знаю, может, булыжник космический где рядом приземлился, а может, землетрясение, — ответил Вовка.

— Похоже, не усну, — сел я на топчан, надел шерстяные носки и влез в тапки, — что там газы?

— Не знаю, — пожал плечами Володька, — я его выключил на хер.

— В смысле? — удивился я.

— А чего смотреть? Жопа там снаружи, потом включу, попозже.

— В камеры видно что?

— Одна уже навернулась, что на дорогу смотрела, я забыл на неё сверху обрезок бутылки надеть, разъело, наверное, там что-то, а может просто сломалась… Китай, блин. А город вон светится, плохо, но видать, при дневном свете лучше будет.

— Что радио?

— Молчит… да и помехи постоянные.

— А интернет?

— Почти все обвалилось, из наших всего два сайта новостных открываются, но там ничего не обновляется уже несколько часов, народ в комментариях к статьям писал сообщения, но сейчас затихло все.

— Я долго спал?

— Пару часов… Слушай, давай, наверное, помянем всех.

— Давай, — согласился я.

Вовка поставил на стол нашего импровизированного купе бутылку водки, банку сайры и банку маринованных корнишонов.

— Ну что, пусть всем земля будет пухом, — сказал он, подняв одноразовый стакан.

Я согласно кивнул, добавив — «пусть» и выпил. Потом я разлил еще… потом еще, а после третьей Вовка потянулся к пачке сигарет.

— Володь, иди наверх, в печку кури.

— Хорошо, — он понимающе кивнул и поднялся наверх.

— Приточку завтра включим? — спросил я Володьку, когда он вернулся с перекура, притащив с собой шлейф табачища.

— Ну, теоретически, на сутки нам на двоих тут хватит подышать тем, что есть, а потом да, надо вентилировать. Хоть мы фильтры и тестировали, но все равно, сделаем так — сначала закроем подвал, напялим противогазы и потом включим приточку и прибором проверим состояние воздуха. Можно и оттянуть, конечно, на подальше этот момент.

— Как?

— Шевелиться поменьше.

— Ага и не курить.

— Хорошо, не буду пока больше курить.

— Ну что, утро вечера, точнее ночера мудренее?

— Да, давай укладываться.

Прежде чем лечь на свой топчан, Вовка покрутил ручку приемника минут пять и, плюнув на это дело, улегся.

— Андрюх…

— Что?

— Спишь?

— Пока нет.

— Слушай, а ты своим то звонил?

— Да, мать сказала, что у них рядом заводское убежище, и а так как сестра на этом заводе лаборантом, то вроде как им места выделили. Надеюсь, нормально все у них.

— Ты чего тогда с ними не поехал, собирался же вроде?

— Передумал… А смысл ехать? Тут-то у меня жизнь, можно сказать, наладилась, а туда, в Подмосковье ехать и все заново начинать? Нет, я уж как-нибудь тут сам, потихоньку.

— Ну, тоже верно, — согласился Вовка.

— А твои что?

— Не знаю…

— Так и не помирился?

— Нет… теперь жалею.

— Хреново.

— Угу, — ответил Вовка, шмыгнув в темноте носом, — ладно… я спать.

Мой физиологический будильник разбудил меня ровно в десять утра, включив настольную лампу, я влез в тапки и побрел «за шторку». После чего умылся и, подойдя к воротам, прислушался. Тихо… снаружи тихо, только внутри гаража пощелкивает лампа дневного света, подумав, что надо на ней сменить стартер, я спустился обратно, обнаружив уже проснувшегося «сокамерника», который разглядывал что-то, прильнув к монитору.

— Добр… эм… привет, в общем.

— Ага, — кивнул Вовка в ответ, — глянь, одиннадцатый час утра, а на улице как сумерки.

— Может, остальные камеры навернулись?

— Нет, вот видишь, это тучи, — тыкал он пальцем в экран, — а вот эти полосы — это лучи солнца… восток ведь там?

— Да, восток там. Значит, такая плотная облачность?

— Похоже на то… Да и в городе вон окна светятся, получше уже видно.

— Интересно, как долго электричество будет?

— До первой поломки, даже незначительной, а потом все сыпаться начнет.

— О, а это что, молнии, что ли?

— Да, вон здоровенная туча ползет.

— А как там по радио говорили, 8 часов планета в этом облаке находилась?

— Да, так вроде… — Володька обулся и пошел наверх, — погоняй радио, может, поймаешь что.

У меня получилось, я настроился на волну нашего местного МСЧ, но из динамика доносились только три гудка, а потом приятный женский голос сообщал «это канал звукового сообщения управления МЧС по Приморскому краю», затем опять повторялись гудки и опять голос. Записал частоту и начал крутить тюнер дальше, поймал что-то китайское, но с сильными помехами. Вообще помехи шли постоянные, как кто специально глушил все частоты.

— Ну… хоть китайцы живы, — уселся Вовка на топчан и вытер полотенцем лицо, — что, позавтракаем?

— Да что-то особо не хочется, кофе просто попью.

— Не выделывайся, я сейчас яйца поставлю сварить, да нормально позавтракаем.

— Мы же не двигаемся толком, куда есть-то?

— Туда, что желудок нужен здоровый, тут, — обвел он рукой нашу келью, — докторов нема, если что. И если кто из нас заболеет чем-то серьезным, то проще пристрелить.

— Ладно, вари свои яйца, — махнул я рукой.

— Не мои, а куриные… Кстати, на счет пристрелить, ты карамультук-то свой забрал из дома?

— Да, где-то наверху коробками заставлен чехол.

— Сколько у тебя патронов к нему?

— Пачка «волчьей» картечи, пулевых десяток, да утиной «тройки» десяток в патронташе.

— Все?

— Да, а нахрена мне больше? Во-первых, я боевых действий не собирался вести, во-вторых, у меня есть ненормальный друг Вовчик с огромной сумкой, набитой патронами.

— Вот за твою безалаберность мы из твоего ижака обрез сделаем!

— Сейчас! Такой ствол портить… Не угадал ты ни фига.

— А зачем тебе этот ствол теперь? Охотиться? На кого?

— Эм…

— Друг мой, если и случится нам стрелять, то уж поверь, это будет вовсе не дичь, и с твоего ствола толку будет больше, если его укоротить, а с длинными стволами и моего арсенала хватит.

— Да жалко… хороший ствол, да и незаконно это вообще-то.

— Жалко — оно у пчелки, а обрез мы из него сделаем, даже не обсуждается! Да и что-то мне подсказывает, что закон в скором времени будет на стороне того, у кого есть ствол. Тебе из моего что, «Сайгу» или «Вепря» отдать?

— «Сайгу», она легче, — махнул я рукой.

После завтрака мы сначала опять мучили приемник, потом пялились около часа в монитор, медитируя на начавшийся мелкий дождик. А затем, «достучавшись» до единственного рабочего новостного сайта, читали ветку комментариев к статье «Последние дни планеты», которая превратилась в чат, но долго почитать не получилось, после очередного обновления страницы и этот сайт рухнул, а может просто отвалилась связь. Но немного информации мы все же оттуда получили — главное, есть выжившие! Как долго они проживут — это другой вопрос. Были сообщения от некого «Ганса», который, я так понял, был каким-то офицером из МЧС и находился в убежище в Хабаровске, где вместе с ним было около пятисот человек. Были сообщения из Москвы, Питера, Оренбурга и Самары. Кто-то писал вполне оптимистичные сообщения, а кто-то и последние, так как у айфона кончается заряд… или потому, что укрыться получилось, а вот как жить дальше, неизвестно.

А ближе к обеду стала побаливать голова, что говорило превышении СО₂ в воздухе, и мы начали подготовку к первому после катастрофы включению вентиляции.