Государев наместник

Николай Полотнянко (2011)

Роман «Государев наместник» — это первое в художественной литературе описание начала освоения русским людьми Средне-Волжского края, ставшего возможным после взятия Казани войском Ивана Грозного. Волга стала проезжей дорогой, на её берегах вставали города. И в 1648 году царь Алексей Михайлович повелел основать град-крепость Симбирск на гористом перешейке между Волгой и Свиягой. Под началом окольничего Богдана Хитрово работные люди в короткий срок воздвигли деревянное крепостное сооружение, которому предстояло в скором времени выдержать огненную осаду против воинства атамана Стеньки Разина. Книга написана только русским языком, автор сознательно избегал заимствований, и это делает роман весьма любопытным явлением в сонме языковой бестолковщины, которой заражена современная литература.

© Полотнянко Николай Алексеевич, 2011

© ООО «Издательство АСТ», 2011

Дабы край оберечь от набегов башкир и ногайцев

И унять навсегда их по-волчьи разбойную прыть,

Государь повелел Хитрово — от Карсуна к Синбирску

Ров копать, сыпать вал и засеки, не медля, рубить.

Сберегать было что — по Суре от Курмыша

к Свияжску

Непрерывной чредой вековые стояли боры.

Меднотелые сосны, как струны, звенели

зимой от мороза,

Истекали смолой от истомной июльской жары.

На ручьях и речушках гнездились бобровые гоны.

Даже днём становилось темно от пролётных гусей.

Как бояре хмельные, в малинниках спали медведи,

И обозы пчелиные к дуплам тянулись

с медовых полей.

В мелколесьях и пустошах лоси бродили стадами.

И куницы за белками мчались в ветвях верховых.

А в Суре жировала по заводям царская стерлядь,

И сомы щекотали русалок усами в потёмках речных.

Край обильный, не ведавший русского слова,

Простирался на полдень вдоль Волги-реки.

Вкруг лежали ещё никогда не рождавшие земли.

Только дрофы ныряли в траву, да свистели сурки.

Край пустынный! Просторное Дикое поле,

Где ковыль, словно мех соболиный, волнуясь, сиял.

Там во тьме зарождались несметные орды,

И московский престол от кровавых набегов дрожал.

Сберегать было что — Волга стала проезжей дорогой

От Москвы и до Каспия, до шемаханских краёв.

Струги с красным товаром упругую пенили воду

На стремнине, разбойных страшась берегов.

Государь повелел, и по слову его каждый пятый

Двор послал мужика на царёвы труды.

Так возникли Тагай и Уренск и Юшанский,

И другие острожки Карсунско-Синбирской черты.

Громоздили валы, заострённые брёвна вбивали,

Рыли рвы в три сажени, а там, где был лес,

Там засеку рубили почти в полверсты шириною,

А пред ней выпускали на поиск казачий разъезд.

Под защитой черты поселялись стрельцы и

крестьяне,

Созидатели края, первожители русских слобод.

И плодились несчетно, пахали и сеяли жито,

И стекался к ним беглый гулящий народ.

Оглядевшись, подняв целину и построив жилища,

Для души возводили церквей многоглавую вязь.

Сквозь леса и болота дороги к столице торили,

Чтобы крепла с Москвою державная связь.