Роман с копьем

Николай Тур

– Доченька, а подскажи мне, неучу: не это ли копье называли «Копьем Судьбы» и «Копьем Всевластия»? Не это ли копье так жаждал Гитлер, а после войны оно попало к американцам?…На эти и ряд других вопросов вы получите ответы в этой книге! Увлекательный сюжет с участием многих реальных исторических персонажей поможет читателю глубже познать и осмыслить многие загадочные версии событий и фактов из нашего далекого прошлого и увидеть их влияние на нас – сегодня.

7. Павел

Девушку ободрило присутствие гостя на кухне.

— Павел а, правда? Папа рассказывал, что в Москве выдавали сахар по талонам.

Гость ответил неохотно:

— Да, правда! Это было в начале девяностых, но давно прошло.

Не отрывая взгляд от плиты, Диана не унималась.

— А что еще было по талонам? Все продукты?

Павел сначала задумался, задрав голову в потолок, как будто искал там ответ. Потом все же ответил:

— Ну не все конечно. Я точно не знаю. Меня тогда не было в России.

Девушка захлопала в ладоши и, заглядывая гостю в глаза, выдала:

— Вот-вот! Мы и подошли к самому интересному. А где же Вы были, в самые трудные для Вашей страны времена? Чем Вы вообще занимаетесь? Я целый вечер не могу у Вас это выпытать. Признавайтесь!

Павел, улыбнувшись своей широкой улыбкой, опять захотел отшутиться:

— Ну, ведь и я про Вас ничего не знаю!

Диана замахала руками:

— Нет, нет! Я первая Вас спросила! Давайте договоримся, сначала Вы о себе все рассказываете, а потом я, как на духу. Хорошо? Вы как мужчина должны уступать женскому любопытству.

В этот момент, кофе с шипением убежал на плиту.

И Диана таким растерянным взглядом посмотрела на Павла, что он сдался:

— Ну, хорошо-хорошо! В те времена, я служил в армии и находился в командировке, далеко от России. Отстаивать интересы своей страны, иногда приходится и далеко за ее приделами.

Девушка всплеснула своими руками, и посыпались вопросы:

— Паша, расскажи, а где ты был? А там шла война? А в тебя стреляли? А тебе было страшно?

Гость улыбаясь, выслушал весь поток вопросов, но ответил только на один:

— В начале, всегда страшно, а когда ввяжешься в бой, бояться уже некогда.

Диана завороженно посмотрела на гостя и по-детски восхищенно, но ехидно произнесла:

— Павел, так вы у нас Герой!

На что он, смущенно, но серьезно, ответил:

— Ну, если и Герой, то в первоначальном смысле этого слова.

Девушка не сдавалась:

— Какой еще может быть смысл у этого слова? Человек, пренебрегая любыми опасностями, идущий к своей цели, и стойко переносящий все лишения на этом пути.

Гость посмотрел на девушку, и спокойно ответил:

— Все так и есть! Но цели у людей могут быть разными. На сегодняшний день получается, что любой, даже рискующий ради личной выгоды, это или «герой» или «неудачник». Все зависит только от результата.

Раньше, люди чаще задумывались над духовностью своих поступков. И необходимостью искупать свои грехи. Они боялись — убивать, воровать и дальше по заповедям… Совсем другое дело, если их на это посылает кто-то — церковь, правитель, народ. Любой правитель, отправляя своих подданных на войну, тем самым, берет грех убийства на себя, а они, выполняя его волю, становятся Героями. И заметь, независимо от результата — победив или проиграв, живые или павшие, все становятся Героями. Одно лишь условие — честно выполнить свой долг перед тем, кто тебя послал. Согласись, есть разница!

Диана кивнула головой и притихшим голосом добавила:

— Я вообще не люблю войну. Даже если она далеко и даже если победили мы. Ведь у кого-то там погибли дети.

Девушка, немного помолчав, подняла свои глаза на гостя и спросила:

— Ну, тебе-то, как «человеку в погонах», наверняка нравится воевать? Не зря же военные историки пишут, что любая война это двигатель прогресса.

Павел ответил не задумываясь:

— Да, я не против «прогресса». И я согласен с тем, что все новейшие технические разработки идут сначала на вооружение и лишь затем в «народное хозяйство». На это, древние мудрецы говорили: «Хочешь жить в мире, готовься к войне!». Но лично я — сторонник «шпаги». Когда ты смотришь прямо в глаза противника, твоим клинком управляет Бог. А ему сверху виднее, кто прав!

И насчет «воевать», не угадала. Я, как и ты, не люблю войну. И вся моя служба заключалась в том, чтобы военных конфликтов было как можно меньше. На Востоке говорят, что лучший полководец, это тот, кто выигрывает битву, не вынимая меч из ножен.

Павел заглянул в глаза девушки и, смеясь, добавил:

— Но меч то, у него должен быть исправным.

Диана заулыбалась в ответ и умоляющим тоном прошептала:

— Павел, вы такой интересный собеседник. Ну, расскажите мне о себе. Если не нравится про войну, можно пропустить. Сейчас же ты не воюешь? Ну, пожалуйста!

Павел засмотрелся в ее сияющие глаза и, видя в них неподдельно живой интерес согласился.

— Ладно, уговорила! Хотя и рассказывать особо нечего. Родился, крестился, учился. Пошел служить, в армию. Думал послужить недолго, да потом все как-то закрутилось, затянуло с головой. Мне всегда хотелось делать то, что никто другой не может или не хочет. Делать что-то необходимое людям. Да, наверное, я просто как все, чувствовал потребность быть кому-то нужным…

До службы, я жил в небольшом южном городке. Не настолько маленьком, чтобы все друг-друга знали, но и не таком большом, чтобы в нем что-то происходило часто. Любое событие там обсуждалось, неделями. Это был тихий, уютный, провинциальный городок в котором всех-все устраивало. Из него редко кто уезжал, или даже собирался. Там каждый занимался своим делом, и всем жилось комфортно. И я бы со временем, тоже нашел бы там себе место и стал бы для них нужным и незаменимым.

Но служба показала мне другой мир. Я насмотрелся на большие города и маленькие селения, где жизнь протекала не так мирно и гладко, как на моей «малой» родине. И я уже знал, что мог помочь очень многим. Я в это верил, и мне это нравилось. В армии тогда почти все служили за идею, и это было престижно.

Потом — смена власти, реформа в армии, да и всякое такое. Служить за идею стало немодно и даже некрасиво. Я снял погоны и решил заняться бизнесом. Бизнес, как оказалось — не мое, и когда меня позвали обратно на службу, я с радостью согласился.

Но и служба, тоже стала другой. Страна изменила свое отношение к армии и пришли служить другие люди. Идею заменили деньгами. Все, кто это не принял — не пришлись ко двору. В общем, опять ушел — а куда и сам не знаю. Никаких планов уже не строю, живу в свободном полете.

Диана участливо поинтересовалась:

— Ну и чем же, Вы сейчас занимаетесь? Куда направлен Ваш свободный полет?

Гость молча смотрел в окно, и девушка поняла это по-своему:

— Павел, если это секретная информация, то не надо ничего придумывать. Так и скажите: «Тема закрытая». Я же понимаю, серьезная работа — требует серьезного отношения к ней.

Павел, не оборачиваясь от окна, хриплым голосом произнес:

— Серьезная работа — требует серьезных документов. А с паспортом польского фермера, как у меня — и «вышибалой» в баре, сейчас за счастье устроиться. А с нынешним отношением здесь к «славянам», так вообще нереально. Вот вчера, я расстался со своим очередным «хозяином», опять не обошлось без «мордобоя». Сама понимаешь — полет то, невысокий.

Услышав это откровение, Диана на какое-то время притихла. Но даже заметив, что девушка расстроилась, Павел не пожалел о своих словах. Он очень не хотел, что бы между ним и Дианой оставалась недосказанность. Павел был уверен, что честность — лучший фундамент любых отношений.

Но что бы как-то разрядить обстановку он решил продолжить:

— Конечно же, мне многие предлагали «полетать» наемником…

— Да, да! В Иностранном легионе, — вставила девушка, — там вообще говорят, документы не спрашивают.

— Ну, в Легион, я уже по возрасту не пройду, да и несерьезно как-то мне в сержантах бегать. Офицеры же там, только французы. А вот в разные частные коммерческие армии меня звали некоторые из моих бывших «коллег».

Девушка встревожилась:

— Но ведь там нанимают воевать, и там могут убить.

Гость ее перебил:

— Убить могут и в своей постели, в центре Парижа. Там, проблема в другом — ты должен убивать, кого прикажут. Таковы правила игры.

Один мой товарищ, бывший сослуживец, давно еще, как только приехал сюда, завербовался в Легион. Он был женат и «повелся» на новые документы и гражданство. Решил так обеспечить свою семью. Классный специалист и служба хорошо пошла и, денег заработал. Уже второй контракт заканчивался…

На этих словах Павел замолчал, и Диана не выдержала:

— Ну и что, его убили?

Тут он, буквально, проскрипел зубами:

— Нет! Хуже…

Девушка, по тону гостя, поняла, что его лучше не перебивать. Спустя пару минут, Павел уже нормальным голосом продолжил.

— Его послали инструктором в Грузию, учить «их» спецназ. И там его отряду поручили подготовить диверсию против российских миротворцев. И вот она дилемма — кого предать? «Свои» — и одни и другие, но кто-то должен был, погибнуть… Павел опять замолчал.

Диана подождала минуту, но любопытство победило:

— И, кого же он определил в жертвы?

Гость ответил быстро:

— Он выбрал себя. Перед самым началом операции, он пробрался в расположение миротворцев и предупредил их. Естественно диверсию отменили, тогда удалось избежать гибели с обеих сторон.

Диана захлопала в ладоши:

— Молодец! Вот настоящий русский офицер. Патриот. А где же он сейчас?

Павел не разделил ее радости, и угрюмо ответил:

— А сейчас, этот «настоящий русский офицер» сидит в настоящей русской тюрьме. Все его «бонусы» от Легиона были аннулированы, счет военнослужащего «заморожен». Его жену и ребенка, мне пришлось нелегально переправлять в Россию, чтобы они здесь, как «граждане Франции», не умерли с голоду.

Гость опять отвернулся к окну и замолчал. Когда пауза затянулась, Диана спросила:

— Паша, а можно я скажу свое мнение? — и, не дожидаясь его одобрения, продолжила. — Так, что-то в голову пришло. Вам, очевидно, очень нравилась Ваша работа. Может Вам опять вернуться на службу?

Тем более, в России сейчас, такие большие перемены. Мне кажется, этот Ваш президент знает, что делает. До полной демократии, конечно еще далеко, но он молодец. Что Вы думаете о нем?

Гость, ответил нехотя:

— Политика не мой «конек», я простой солдат. Но «полной демократии» я насмотрелся здесь, и России такого не пожелаю. А по существу, так у меня слишком мало информации, чтобы делать выводы, каков он. Я живу в Европе и не знаю, где заканчивается правда и начинается ложь о России.

Пропаганда любого государства, всегда стоит на страже собственных интересов, от кого бы она ни исходила. Но мне есть с чем сравнивать. Я помню свою страну, двадцать лет назад и вижу, что там сейчас. Счет, явно в его пользу.

Девушка подхватила:

— Да. Путин сегодня очень популярен в мире. Он уже оставил свой след в истории, и не только российской. Или ты просто не хочешь назад, домой? Тебя там никто не ждет?

Павел не ответил, он о чем-то задумался, продолжая смотреть в окно. Девушка взялась было, чистить плиту от сбежавшего кофе, но поняв молчание гостя по своему, тихим жалобным голосом произнесла:

— Паша! Прости, если я тебя чем-то обидела.

Ее слова подействовали на гостя необычно. Он отвернулся от окна, сделал шаг к Диане и, взяв ее за обе руки, прижал их к своей груди. Постояв так минуту, он отпустил ее. Но при этом забрал у нее губку и стал ожесточенно оттирать плиту.

— Нет, ты все правильно сказала. Конечно, я хочу домой. Там у меня друзья детства, там сын растет, там моя Родина. Но уходя «крайний раз», я так «хлопнул дверью», что пришлось бежать, как видишь, далеко и надолго. Меня там уже не ждут. Наверное.

Последнее слово он сказал как-то неуверенно. Справившись с печкой, Павел помыл руки и, посмотрев на притихшую Диану, предложил:

— А давай я сварю кофе? Я умею делать вкусный кофе!

Девушка улыбнулась и поставив на стол банку с молотым кофе и сахарницу, махнула рукой:

— Давай, делай!