Суворовский алый погон

Николай Фёдорович Шахмагонов (2019)

В книге выпускника Калининского (ныне Тверского) суворовского военного училища полковника Николая Федоровича Шахмагонова рассказывается о жизни и учебе суворовцев. О том, как происходят закладка основ настоящей мужской дружбы, участие в парадах на Красной площади в Москве и в крупных спортивных соревнованиях, конфликты с городскими ребятами во время увольнений. Показаны превращение мальчишек в настоящих мужчин, их отвага при первой встрече с грубой дедовщиной во время лечения в госпитале и понимание суворовцами своего высокого долга защитников Родины, принадлежности к особому государству в государстве, коим является армия.

Глава восьмая

Карантин с диагнозом «драка»

В воскресенье Николай пришёл в увольнение значительно раньше, и даже успел и маме помочь — в магазин на Речной вокзал сбегать, и с сестрёнкой погулять.

Погода стояла хорошая. Было тепло, комфортно. С улицы уходить не хотелось. Он пожалел, что Наташа в тот вечер в театре, ну а Танечке, соседке своей по подъезду, уже и не стоило предлагать прогуляться. Наташа бы сразу узнала. У него теперь такие появились планы, такие надежды!

А в это же самое время в Горсаду гуляли суворовцы шестой роты, поскольку не знали они ещё толком, куда можно пойти в Калинине. Суворовцам старших рот в Горсаду уже делать было нечего — у старших ребят девчонки появились, да и город они знали достаточно хорошо, чтобы погулять в уютном сквере и в кино сходить, выбрав интересный для себя фильм.

Наумов тоже получил увольнительную, и тоже отправился в Горсад. Там он сразу нашёл аллейку подальше от глаз и раскрыл только что купленную пачку сигарет. Курил он много. Как удавалось до сих пор не попадаться, сказать трудно, ведь куревом от него несло за версту.

А на аллейке той, чуть подальше, расселась компания ребят, примерно его сверстников. Покуривали, да пиво попивали. Конечно, в ту пору школьники даже старших классов раздолья такого не имели, как во времена ельЦИНИЗМА.

— Эй ты, служивый, сигаретами не угостишь?

Отчего ж не угостить. У Наумова всегда этого добра хватало, да и в деньгах он стеснён не был.

Подошёл, протянул пачку. А один из ребят и предложил:

— А пивка рвануть не хочешь? — И бутылку подал.

Только хотел Наумов отказаться, ведь понимал, что с запахом спиртного в училище попасться нет ничего проще. Да другой парень опередил фразой:

— Куда ему. Молоко на губах не обсохло, не смотри что в форме. Им незя-я-я-я.

— Отчего ж не рвануть? Рвану, — назло ему бросил Наумов и, взяв бутылку, отпил от неё весьма прилично.

— Ты, ты, ты что?! — почти закричал парень, который дал бутылку. — Ты что тут мне оставил?

— Ну так пусть сходит, купит, здесь недалече, — сказал здоровяк, сидевший на спинке скамейки тоже с бутылкой в руках. — Выжрал, так сходи купи.

— Щас, — сказал парень, «пострадавший» от прыти Наумова. — Только его и увидим. Щас, пятки подмажет. Ты вот что, — повернулся он к приятелю-крепышу, — ремень-то с него сними. А как пиво принесёт, так и получит.

Конец ознакомительного фрагмента.