Кровь лунганы

Николай Чепурин, 2020

Прошли столетия. Битва Двойняшек осталась в прошлом. Мир изменился. В Пинурии не осталось живых богов. Но их последователи по-прежнему собираются под знаменами своих бывших хозяев, дабы воскресить их. Плененное и всеми забытое зло вновь зашевелилось. Чью сторону в зарождающемся конфликте примут благородные вампиры из клана Насхи? И что за роль в судьбе мира отведена юной лунгане с амазонитом на шее?

Глава вторая. Заговор

Я был исключительно могущественным волшебником. Но моя дочь таки отравила меня. Это общепринятый метод престолонаследия в нашей семье.

Терри Пратчетт, «Цвет волшебства»

— Ты права, — сказала вампирша, обращаясь к голосу в голове, — мне противно все, абсолютно все, что меня окружает. Но ничего, через три дня я получу свою свободу.

— Ты что там себе удумала? — рассерженно осведомился женский голос.

— Увидишь, — иронично отозвалась Авенит.

— Погубить нас, дура, хочешь?

— Если это заткнет тебя, то да.

Голос смолк. Следующие несколько минут, прошедшие в тишине, показались Авенит часами, полными блаженства.

— Веди себя прилично, ОН идет, — вновь сказал голос.

Позади, тихо скрипнув, открылась дверь. На пороге показался высокий сухопарый человек лет сорока. Его большие зеленые глаза были холодными и жестокими. От одного их взгляда окружающие начинали падать ниц, моля высшие силы о снисхождении.

Мужчина был одет в бархатный камзол, зашнурованный на груди, и такие же штаны. Плечи и спину императора покрывал темный шелковый плащ.

— Ваше Императорское Величество, — Авенит сделала почтительный реверанс, глядя на венчавшую широкий императорский лоб золотую корону с выгравированным на ней черным Символом Бездны — пересекающими друг друга вертикальным и горизонтальным знаками бесконечности.

— Моя дорогая госпожа Авенит! — воскликнул Нижурд уаг Авелешш, подходя ближе и галантно целуя вампирше правую руку. — Мы так редко видимся в последнее время, что я стал забывать, насколько же вы хороши собой.

И действительно, в свои триста Авенит едва ли выглядела чуть старше тридцати. На ее молодом лице не было даже признаков морщин. Длинные рыжие волосы, собранные в толстую косу, спадали до лопаток. Ярко-алые губы расплылись в ослепительной улыбке, обнажая ровные белоснежные зубы и особо выделяющиеся клыки. Карие глаза девушки загадочно смотрели на императора. А черное платье без рукавов и с глубоким декольте подчеркивало всю красоту ее изящных форм: объемной груди, тонкой талии и упругих ягодиц.

— Что так печалит вас, госпожа Авенит? — спросил император, заметив, что глаза вампирши погрустнели.

— С вашего позволения, я хотела бы сменить обстановку.

— Какая чудная мысль! — воскликнул Нижурд, наигранно изображая радость и хлопая в ладоши. — Я немедленно распоряжусь, чтобы интерьер в вашей комнате был переделан самым неузнаваемым образом.

— Ценю ваше великодушие, сир, но все же речь не об этом.

— Не об этом? — на этот раз искренне удивился император. — Тогда о чем же?

— Через три дня в замке Шунтан состоится Турнир Смерти. Я хотела бы отправиться на состязание.

— Хм… — Император задумался, прошелся несколько раз по комнате и сказал, вновь подойдя к Авенит: — Разве что в качестве зрительницы, на особой крытой трибуне…

— Нет, Ваше Императорское Величество! — перебила вампирша. — Я хочу участвовать в Турнире Смерти и, победив, получить свое Право требовать.

Нижурд уаг Авелешш сделал шаг назад и, оступившись, упал, усевшись прямо на свой высокотитулованный зад. Авенит кинулась к нему. Но император властным жестом остановил ее. Он чувствовал, как кровь отхлынула от его лица, и оно побелело настолько, что теперь походило на похоронную маску. Ужас, который ему довелось теперь испытать, лишил Нижурда на время дара речи.

— Даже не вздумай! Я тебе запрещаю! — неистово завопил женский голос.

— Заткнись! — процедила сквозь зубы девушка.

Император поднялся, оправил свою одежду и заговорил резким приказным тоном:

— Госпожа Авенит! При всем уважении к вам об этом не может быть и речи. Династия Авелешш обещала вашему отцу вашу безопасность. Я не нарушу данное ему слово. Турнир Смерти — не место для столь благородной дамы, как вы. Это опасное состязание будет происходить при свете дня. Солнечный свет испепелит вас! И я даже не говорю о других участниках! Мечи, топоры, арбалеты и магия! Я не позволю вам участвовать.

— Дайте мне эфнитовые доспехи, Ваше Императорское Величество, — продолжала настаивать на своем Авенит. — Тогда лучи солнца будут для меня безвредны. Сир, прошу вас, ведь я весьма искусно обращаюсь с двуручным мечом, другим участникам ни за что не одолеть меня.

— Вы слишком самоуверенны, госпожа Авенит. Мое слово — закон, — ответил Нижурд. — Вы останетесь здесь!

Авенит опустилась на одно колено и сложила руки в молитвенном жесте:

— Сир, будьте же снисходительны…

— Встаньте сейчас же, — велел император.

Вампирша безропотно выполнила приказ.

— Ваше поведение безрассудно! Вы огорчили меня, госпожа Авенит. Я запрещаю вам покидать дворец до самого окончания Турнира Смерти.

Он развернулся и направился к выходу. У самой двери император остановился и бросил на прощание:

— Я не меняю принятых решений. Желаю приятно провести время, госпожа Авенит.

* * *

В комнате царил полумрак. Причудливые тени, отбрасываемые множеством горящих свечей, плясали по узорным гобеленам, как лихие степные кони. В центре стоял большой круглый стол из ольхи. Его столешница была столь идеально отполирована, что сидящие за ним семь женщин могли видеть в ней свои отражения.

— Итак, — заговорила ведьма с пышной копной медных волос с вплетенными в них вместо лент двумя спящими гремучими змеями, — теперь, когда две наши сестры вернулись к нам, предлагаю выслушать их. Тебе слово, Леди-Грех.

Яква Дрефеш окинула беглым взглядом других ведьм, улыбнулась сидевшей напротив нее медноволосой и сказала:

— Благодарю, Дочь Бездны. Мне действительно удалось отыскать вампира Блонга из клана Лорфо и убедить присоединиться к нам. Также я привезла с собой двух еще совсем юных девчонок. Сейчас ими занимаются и готовят в последовательницы.

— Хорошо. Надеюсь, наши подлинные планы не были раскрыты, — отозвалась ведьма по имени Арденес Огокс, известная как Дочь Бездны.

— А что нам скажет Дева Порока? — спросила Ладешли Гникр, она же Верховная Жрица, — женщина с короткими серыми волосами, убранными на макушке в два маленьких хвостика.

Дувилра Мелуф, или Дева Порока, поднялась со своего места, скинула прямо на пол накидку и, оголившись, влезла с ногами на стол. Эротично виляя бедрами и тряся грудями, как самая непристойная уличная девка, она прошлась по столешнице. При этом нагая красавица останавливалась возле каждой из ведьм и демонстративно выставляла им напоказ свою попку.

— И каждый раз одно и то же, — недовольно проворчала ведьма с двумя головами. Точнее, недовольна была лишь ее правая голова с длинными прямыми волосами, белыми, как первый снег. В то время как ее левой голове с густыми черными вьющимися локонами происходящее нравилось. И, когда Дувилра остановилась рядом, она лизнула ее языком.

— Ты омерзительна! — воскликнула правая голова, называвшая себя Жодолини Лунарк. Она посмотрела в лицо своей сестры.

— Она такая сладкая, — похотливо облизнув губы, изрекла голова левая — Сортлэ Лунарк.

— Великая Госпожа и Великая Хозяйка, — вмешалась в разговор Арденес Огокс, обращаясь к сестрам-головам, — попрошу вас сохранять лицо. Нам всем известно, что подобное поведение Девы Порока непреодолимо! Это плата за Высший Дар нашей госпожи Угролинарвы.

Скорчив друг другу обидные рожицы, Жодолини и Сортлэ развернулись в разные стороны.

Между тем Дева Порока переместилась в центр стола и уселась, бесстыдно раздвинув ноги.

— Смури осталась довольна моим подарочком, — заговорила она.

— И танцульками, надо полагать, тоже, — вставила Сортлэ.

— Шлюха! — тут же накинулась на нее Жодолини.

— Сестры, прошу вас не горячиться, — сказала хрупкая на вид ведьмочка, больше походившая на девочку лет десяти в по-детски смешном колпаке цвета болотной тины. Она вытянула вперед руки, и из рукавов ее одеяния выпорхнули две крохотные прозрачные слезинки, которые устремились к разбушевавшимся сестрам и, едва коснувшись их лбов, погрузили обе головы в тихую сонную дрему.

— Благодарю тебя, Маленькая Ночь, — сказала Дочь Бездны, обращаясь к маленькой девочке. — Вот до чего доводит инцест… Несчастное двухголовое создание… Никогда не трахайте собственных детей! Дева Порока, продолжай.

— Вампирица согласилась сотрудничать с нами, — продолжила Дувилра, — потом явился Блонг. Он призвал своих сородичей, и они выбрали посланника, которого отправили к лунганам с подношением.

— Великолепно. Теперь…

— Погодите, — перебила Дувилра, — это еще не все. Тень Хигдагг была замечена над столицей Иллибриса.

Ведьмы вопрошающе переглянулись. Дева Порока слезла со стола и вернулась на свое прежнее место.

— Это немыслимо, — сказала молчавшая до этого темнокожая ведьма с белой магической татуировкой на левой щеке — там был изображен шар, качавшийся из стороны в сторону, как маятник. Ее длинные черные волосы свободной россыпью спадали до самого пола. Звали ведьму Вазда Иксворик — Носительница Тьмы. — После пленения Дефэнвы демоны лишились своей силы.

— Хигдагг не просто демон, она сама Смерть, — возразила Маленькая Ночь — Оникта Нукчен.

— Быть может, она просто явилась за кем-то, чье время пришло, — предположила Леди-Грех.

— Для этого у нее есть Воплощения, — не согласилась Дева Порока. — А я определенно видела тень самой демоницы.

— Что ж, новость интересная, — сказала Дочь Бездны. — Нужно это проверить, ну а пока вернемся к делам насущным.

* * *

— Ну что, дорогуша, добилась своего?

Авенит промолчала. Лишь один человек мог помочь ей — ДжиГланн, маг императорского двора.

Интерлюдия 2

…Авенит была необычным вампиром. Дарованное ей Подлинное Бессмертие лишало девушку всех остальных способностей ее расы. И чтобы она могла постоять за себя, Илгарут с раннего детства обучал свою дочь владеть мечом. Совсем скоро юная вампирица стала профессиональной фехтовальщицей и со временем уже сама учила своих младших братьев и сестер: сорванцов-близнецов Аворо и Авоко, Поволу и Иклонора.

В 803 году, покидая родительский дом, Авенит забрала с собой свой излюбленный клеймор.

— Однажды я вернусь, — сказала она на прощанье своим сородичам, убирая клинок в ножны…

* * *

Ее время пришло.

* * *

С наступлением ночи вампирша с клеймором на спине покинула свои покои. Выверяя каждый шаг, она кралась в тени, как вор, медленно приближаясь к своей цели.

Дворец, погруженный в почти непроглядную мглу, спал… спали император с императрицей… спала принцесса… спали слуги… И только стража продолжала бодрствовать, правда, далеко не вся: кто-то напился, кто-то дремал… А кто-то все же совершал обход.

Из-за угла появился стражник. Горящим факелом он освещал себе путь и, насвистывая какой-то простенький мотивчик, приближался к Авенит.

Вампирша прильнула к стене. Торопясь, она задела рыцарский доспех. Предательски громко лязгнуло забрало.

— Кто здесь?! — Страж потянулся к мечу на поясе.

— Не надо этого делать, — Авенит уже выхватила свое оружие и приставила его к горлу стража. — Бросай факел и снимай шлем, — скомандовала она.

Страж выполнил приказ.

Вампирша внимательно рассмотрела его. Перед ней стоял еще совсем юный парень. Вряд ли ему было больше шестнадцати. Спутанные сальные волосы были убраны со лба наверх. Под левым глазом красовалась эфнитовая татуировка: фиолетовый многогранный камень венчала императорская корона.

Кто же додумался взять такого сопляка в Незримую Стражу? — подумала Авенит. — Должно быть, чей-нибудь сын.

— Госпожа Авенит, пожалуйста, — взмолился юный страж. — Вы нарушаете приказ императора…

Она поднесла указательный палец к губам:

— Ш-ш-ш, — вампирша опустила клинок. — Не бойся, малыш, — ее тон был ласков, — о твоем первом проигранном бое узнает лишь моя тень. А теперь прости меня, но будет немножко больно.

Авенит шагнула ему за спину, быстро перехватила клеймор за лезвие и ударила парня рукоятью в затылок.

Юный Незримый Страж ничком упал на пол.

Вампирша поспешно покинула коридор.

* * *

Авенит добралась до библиотеки. Храм знаний, тайн и загадок был пуст. Лишь рукописные книги в твердых кожаных обложках да скрученные в трубочки свитки сиротливо покоились на полках.

Двести пятьдесят один год своей жизни Авенит провела во дворце. И не было здесь ни одной книги, которую бы она не прочла, а потому она прекрасно знала, где и что лежит.

Вампирша остановилась у стеллажа, на котором вперемешку стояли «История Государства Имперского», «Императорские династии», «Великая раса разумных людей Империи и другие расы Пинурии», «АнМихх и Угролинарва», «Все виды хвори», «Справочник охотника на ведьм», а также «Плоды падшей богини — вампиры и волколаки».

Авенит задержала взгляд на последней книге и оглянулась по сторонам. Лишь убедившись, что рядом по-прежнему никого нет, она взяла в руки манускрипт. На его обложке был изображен вампир, лежавший в гробу с открытыми остекленевшими глазами.

Авенит неторопливо погладила картинку. Что-то острое впилось ей в указательный палец — с его подушечки прямо на нарисованного вампира упали несколько капелек крови и мгновенно исчезли.

Едва различимый в ночной тиши шепот на языке сородичей прозвучал над самым ухом Авенит:

— U: Adarg-Gnine…lo Ire…dare… u: ro E…urt^[3].

Авенит опустилась на колени, положила книгу перед собой, сложила руки в молитвенном жесте, наклонила голову вниз и произнесла в ответ:

— Qe — tu: mfe…r! Qe su: dni jeba neggu: tsu Ksokwo! Qe kzalu: bi jeba Oet! Warle…mi — Zardnami! Ato Oak_foo — Zardnamii Noslop_foo!^[4]

Тихо щелкнул потайной механизм. В книжной обложке появилось отверстие, из которого выпал крохотный огарок свечи. Авенит подняла огарок, а книгу поставила на место.

Она вернулась ко входу и, оставив стеллажи позади себя, устремилась к окну. Здесь вампирша остановилась. На подоконнике сиротливо стоял одинокий канделябр с тремя горящими свечами.

Авенит взяла центральную свечу, на ее место поставила принесенный огарок и подожгла его. Внизу что-то щелкнуло, повеяло холодом, а в стене справа под самым потолком образовалась трещина. Извиваясь в разные стороны как змея, она быстро сползала вниз и остановилась у пола.

Авенит топнула ногой, и мираж развеялся. Стена с трещиной исчезла. Перед вампиршей открылся потайной магический проход. В образовавшемся проеме появился зеленоватый овальный портал.

Авенит шагнула вперед. Портал позади нее закрылся…

Вампирша стояла посреди широкого коридора. Воздух смердел нечистотами. По кирпичным отсыревшим стенам стекала некая омерзительная дрянь, которая, оказавшись на полу, противно хлюпала под ногами.

— Долбаные маги! — выругалась Авенит, когда эта мерзость, сползшая со стены, обрызгала ее с ног до головы.

— Соберись, недокровососка! — изрек женский голос. — Или уже скоро захлебнешься в дерьме.

Голос был прав. Единственный способ покинуть это омерзительное место требовал концентрации.

Для перемещения ей следовало слиться воедино с собственными мыслями, дать им заполнить себя, стать ими. С каждым новым шагом пространство вокруг делалось все менее реалистичным.

Вначале она перестала видеть. Следом пропали запахи. За ними исчезли все звуки. Потом Авенит перестала быть собой. Она превратилась в бесформенное создание, состоявшее из слов «Обитель Мага». И в этот самый момент она исчезла из коридора и появилась на нижнем этаже башни.

Авенит стояла в темном углу. Она оперлась рукой о стену. После перемещения у нее слегка кружилась голова.

— ДжиГланн! — позвала вампирша, делая несколько шагов вперед. — ДжиГланн, где вы? Мне нужна пом…

Она замолчала на полуслове. У дальней стены рядом с камином стоял большой деревянный стол. За столом сидел на лавке, уронив голову на левую руку, старец в синей мантии. Правая безжизненно свисала вниз.

Авенит подошла ближе. Под ногами хрустнули осколки. Присмотревшись, она увидела разбитый бокал в пахнущей дешевым вином лужице.

Вампирша коснулась старика. Он, как мешок, завалился на лавку, и ей предстало его лицо, покрытое большими белыми пятнами. Сомнений не оставалось: мудрейший из всех людей, живущих в империи, был отравлен.

Послышался шум. Авенит отступила обратно в тень.

Спустя полминуты совсем рядом прогремели тяжелые шаги, и в комнате появились двое: мужчина в расшитом пурпурном камзоле с плащом и темнокожая женщина в дорогом кроваво-красном сюрко с капюшоном. В мужчине Авенит узнала племянника императора — бастарда Улдыта Некугша. Женщина же была ей незнакома.

— Не стоило его травить, — незнакомка склонилась над стариком.

— Что? — рассмеялся Улдыт. — С каких пор Темный Ковен стали заботить чужие жизни?

Она отошла от тела, посмотрела на Улдыта и сказала, лукаво улыбаясь:

— Поверь, его жизнь заботит меня не больше, чем твоя. Просто я не люблю яды.

— Отрадно слышать. Значит, в случае чего ты меня не отравишь?

— В случае чего я предоставлю тебе самому выбрать способ собственной смерти.

— Я тронут, — холодно заметил он.

— Ближе к делу, милый. Терпение отнюдь не моя сильная сторона.

— Хорошо. Я хочу, чтобы ты убила императора во время его речи перед участниками Турнира Смерти.

Ведьма расхохоталась:

— Бастард на императорском троне, ха-ха! Совет Дворянской Знати никогда не одобрит этого.

— Совет не твоя забота, Вазда, — злобно огрызнулся он. Упоминание собственного незаконного рождения задело его. — Далеко не все высшее сословие поддерживает дядю. После того, что он сделал с моей матерью, он заслуживает смерти.

— Ты же знаешь, твоя мать была дамой весьма распутной. Даже твое рождение не прекратило ее блуда. За это император публично казнил ее и вычеркнул ее имя из семейных хроник, а тебя забрал под свою опеку…

— Это оскорбление! — выкрикнул Улдыт. — Изо дня в день выслушивать его пафосные речи, «улыбаться и радоваться» его мнимой любви и заботе! За убийство матери он заплатит своей шкурой, а я завладею троном!

— Как пожелаешь. Но еще остаются императрица и наследная принцесса.

— Убийство дяди послужит сигналом для моих людей. Едва его жизнь прервется, как вдова и дочь монарха будут мертвы.

Авенит похолодела. Конечно, она была не в восторге от императорской четы, особенно от императора — после того, как он запретил ей участвовать в Турнире Смерти. Но принцесса! Двенадцатилетняя девочка с пяти лет была лучшей и единственной подругой вампирши. Они часто проводили время вместе, то забавляясь, то дурачась. А иногда Авенит втайне от всех обучала принцессу основам фехтования…

Сейчас оставалось только ждать. Нападать на ведьму, пусть даже и застигнутую врасплох, — верное самоубийство. А вот с Улдытом вполне можно было справиться.

— Это исключено, — категорично отрезала Вазда.

Изумление отразилось на лице Улдыта.

— Что? — ошеломленно спросил он. — Ты хочешь сохранить им жизнь?

— Хочу.

— Немыслимо! Они — единственное, что стоит между мной и престолом!

Носительница Тьмы раздосадованно покачала головой и что-то прошептала, едва шевеля губами. Темная дымка скрыла ее на миг, а потом она внезапно возникла рядом с Улдытом и мертвой хваткой вцепилась в его горло.

Глаза императорского племянника выкатились из орбит. Он захрипел, раскрыл рот и замахал руками.

— А теперь послушай меня, бастард, — пренебрежительно сказала ведьма, подчеркивая интонацией последнее слово. — Я исполню твою просьбу и убью императора. Но если хоть что-нибудь случится с императрицей или принцессой, я найду тебя и подвешу, как мясную тушу. Ты будешь долго мучиться и истекать кровью, потому что на твоем теле я оставлю несколько мелких порезов.

— Кхе-кхе-хе…

— Эти женщины принадлежат Темному Ковену! И Темный Ковен никому не позволит покуситься на них! Запомни это.

Она разжала пальцы и отшвырнула его от себя. Улдыт упал. Вазда угрожающе нависла над ним:

— Как только ты взойдешь на престол, то подпишешь договор с Анареттой. После этого Абайонская империя перейдет под патронаж союза ведьм.

— Что? Мы же так не договаривались, — залепетал поверженный Улдыт. — Я не могу пойти на это.

— Тогда сейчас ты умрешь, — равнодушно сказала ведьма.

С ее губ слетели непонятные, угрожающие слова. Будущий недоимператор перепугался не на шутку и в панике замахал руками:

— Стой-стой! Не надо, не надо! Согласен! Я на все согласен, — по его лицу текли слезы.

Вазда самодовольно улыбнулась.

— Тогда увидимся в замке Шунтан, — сказала она. — А после коронации Темный Ковен заберет твою душу в качестве оплаты за услугу. Желаю здравствовать, мой маленький плаксивый бастард.

И она исчезла в темной дымке.

Улдыт сел и, уже не скрывая слез, заревел во весь голос. Только сейчас он вдруг осознал свое ничтожество и растерял последние остатки решимости.

Авенит вышла из тени. Он заметил ее, лишь когда вампирша встала перед ним, сжимая в руках свой клеймор.

— Госпожа Авенит! — шмыгая носом, племянник императора протер глаза тыльной стороной ладони. — Вот так сюрприз. Я не думаю, что вам дозволено находиться здесь.

Авенит молчала. Взгляд ее был холоден, непроницаем и враждебен.

Улдыт попытался подняться, но она остановила его, слегка уколов мечом.

— Что вы себе позволяете! Я — член императорской семьи…

Авенит пропустила эти слова мимо ушей. Ударом ноги она повалила бастарда на спину:

— Обычно я не убиваю безоружных. Но тот, кто сговаривается против моих друзей, не заслуживает пощады.

И она вонзила клеймор в его грудь.

Примечания

3

В пределах лжи и правды.

4

Я — вампир! Я следую своим животным инстинктам! Я следую своей жизни! Кровь — закон! Силы Тьмы — законы бессмертия!