Сынок моего мужа. Семья по ошибке

Николь Келлер (2024)

— Папа! — слышу громкий вскрик знакомого детского голосочка и на инстинктах поворачиваюсь.Лучше бы я этого не делала.Мой маленький пациент, раскинув ручки в сторону, с улыбкой до ушей несется навстречу…моему мужу. Он отточенным, привычным движением подхватывает ребенка на руки и прижимает к себе. Мальчишка счастливо обнимает моего мужа за шею и что-то возбужденно ему рассказывает.Папа?! Он только что назвал моего мужа папой?!В сердце как будто осиновый кол вогнали. Становится трудно дышать. Слезы застилают глаза, но даже через них я вижу, как Рома приобнимает мать Демьяна за талию и подталкивает к ресторану.Через панорамное окно наблюдаю, как они рассаживаются за столиком, который обычно выбираем мы с мужем.Уже не сдерживая слез, достаю мобильный из кармана и набираю мужу сообщение.«Ты где?»Ответ приходит незамедлительно.«В командировке».Умирая внутри, наблюдаю, как мой муж «в командировке» ужинает со своей второй семьей…

Глава 17

Роман

— Доброе утро, Роман Львович, — секретарь подскакивает на ноги, как выдрессированная, стоит мне появиться в приемной. Растягивает два пельменя, которых до моего отъезда в командировку точно не было, в счастливой улыбке и демонстрирует выбеленные зубы. — Вам кофе как обычно?

Мажу по ней взглядом, киваю на ходу и бросаю:

— Доброе, Оля. Да, через десять минут занеси, пожалуйста.

Захожу в кабинет и бросаю портфель на стул у стола. Отхожу к окну и открываю его, впуская свежий воздух. Может хоть он поможет мне привести в порядок бардак в башке.

Я упустил момент, когда в моей жизни начался полный капец. Как-то разом все навалилось, да еще и проблемы жмут по всем фронтам. Чертов ремонт, который выбился за все графики, на работе, где все было сложно, но по полочкам, тоже летит в какую-то задницу…

А теперь еще и Ника.

До моего отъезда в командировку мне удалось все выровнять. Утрясти недоразумения, как я думал. В командировке тоже все шло отлично, как будто мы с Вероникой первый год знакомы, и между нами полыхает пожар. Я мечтал скорее вернуться, чтобы воплотить все то, о чем писал ей в мессенджере…

Но в последний день все резко изменилось.

Ко мне вернулась снежная и нервная королева, которая смотрит на меня как на кусок дерьма. После долгих разговоров и криков удалось выяснить, что в нашем охлаждении виновата Ксения Реутова. Снова.

В душе не чаю, как начать разгребать все это дерьмо…

Провожу ладонями по лицу. Состояние — задолбался. Хочется схватить жену в охапку и махнуть куда-нибудь. Похрен, куда. Лишь бы с Вероникой. Отрубить телефон на неделю и просто не вылезать из постели. Доказывая, что я не таскаюсь по бабам.

— Ваш кофе, Роман Львович, — воркует Оля, входя без стука. Хмурюсь, глядя на то, как она, плавно покачивая бедрами, обтянутыми кожаной юбкой, пересекает мой кабинет.

Не помню, чтобы позволял ей такую вольность, как входить ко мне, как к себе домой.

Дальше — больше.

Моя секретарь, которая до недавнего времени казалась мне довольно сообразительной и адекватной, дефилирует на тоненьких шпильках к углу моего стола и, наклонившись, опускает на него чашку с кофе. Прогибаясь в спине, определенно точно зная, что в этом ракурсе мне видать ее декольте.

— Ольга, — выплевываю ее имя. Кровь вскипает в венах, и хочется гнать оборзевшую девку поганой метлой. Но вот остаться без секретаря в тот момент, когда меня прижимают со всех сторон — не самая лучшая перспектива. Поэтому придется проводить ликбез. — А ты знакома с дресс-кодом в Прокуратуре?

— Д-да…

— Рекомендую освежить в памяти все пункты. Особенно тот, где говорится про вызывающий внешний вид. Все ясно?

Секретарь вспыхивает, краснеет, как рак. Опускает глаза в пол, складывая руки перед собой.

— Да… — лепечет это воплощение невинной порочности.

— Тогда иди повтори и приведи себя в соответствующий вид. Достойный моей приемной.

— Роман Львович, — Оля, все также не поднимая головы, делает шаг навстречу, — простите, просто вы мне…

Мляяяяять…

Только этого мне не хватало…

А ведь мы, с*ка, это обговаривали! Я четко, как я думал, донес до Ольги, что не терплю романов на работе и любых внеуставных отношений и поползновений в свою сторону. Потому что, хоть Ника и успокоилась и стала мне доверять, моя жена по-прежнему остается ревнивой собственницей.

— Ольга, — стараюсь звучать холодно и строго. — Не стоит сейчас произносить то, о чем ты потом пожалеешь. Я не оценю.

–…нравитесь, — все же проговаривает эта бестолковая.

Роняю лицо в ладонь и шумно выдыхаю. Обычно я не позволяю себе подобное проявление эмоций при подчиненных. Но мой секретарь меня просто добила.

— Я женат, Ольга. И никто, кроме жены, меня не интересует. Так что, если у тебя какое-то гормональное обострение, и ты не в силах с ним справиться, то советую прямо сейчас написать заявление по собственному. Мне проблемы еще с тобой до кучи не нужны.

Эта дура всхлипывает.

— Простите, Роман Львович…Не гоните…

— Выкинь дурь из головы, Оля, и займись работой. Но это мое последнее китайское предупреждение. При следующем косяке вылетишь, как пробка.

Бесконечно кивая, секретарь отходит спиной к двери. Размазывает сопли по лицу вместе с макияжем и смотрит на меня взглядом побитой собаки.

Падаю в кресло, кручусь и отъезжаю к окну. Нужно работать — у меня на рассмотрении несколько дел, также целая папка документов на подпись.

А я все никак не могу выкинуть из головы Ксению Реутову.

Девушку, перевернувшую мою жизнь вверх дном. Девушку, которая выпила достаточно моей крови. И зачем-то решила отравить жизнь моей жене.

Нахрена?!

Мы же все решили, все выяснили, поставили точку. Оставили друг друга в прошлом.

Но она за каким-то хреном всплыла снова и маячит на горизонте моей семейной жизни!

Звонок селектора немного встряхивает и приводит в чувства.

— Да?

— К вам Назар Дмитриевич.

— Пропусти.

В следующую секунду дверь резко распахивается, с грохотом врезается в стену, и Назар заходит в мой кабинет, как хозяин.

— Здорово! — жмет мне руку и разваливается в кресле напротив. — Зачем суровый прокурор доводит хорошеньких девочек до слез?

— Хорошенькая девочка забыла о субординации. И нарушила устав.

Друг закатывает глаза и цокает языком. Я на грани, чтобы и на него сорваться. Нервы ни к черту. Черт бы побрал эту Ксюшу!

— Ты пришел поговорить об этом?! Извини, у меня сегодня не приемный день!

— Не кипятись, Ром.

Тру лицо ладонями. Выдыхаю и беру себя в руки. Становится стремно перед другом — веду себя как истеричная баба.

— Извини. Что там с Ксюшей? Есть информация?

Назар чешет в затылке.

— Если честно, очень странно. Девушка существует, о ней полно данных: адрес, номер телефона, как будто все прозрачно… Но…По адресу она не проживает много лет, номер телефона недействителен. Официально не работает, а место неофициальной работы пока неизвестно.

— Это все?

— На данный момент — да. Все, что удалось накопать за час. Мои парни все еще продолжают работать…

Не могу сдержать рвущихся ругательных слов. На что Назар в удивлении вскидывает бровь. Его можно понять — друг видел меня в подобном взвинченном состоянии лишь однажды.

И он тоже связан с Ксенией.

— С чего ты вообще вдруг вспомнил о ней и решил навести справки?

— Потому что Реутова заявилась на прием к моей жене! — лицо Назара вытягивается, и я продолжаю, добивая друга: — Со своим сыном. А пацан какого-то рожна заявил, что я — его отец!