С чистого листа

Нина Петровна Ахминеева (2024)

После пожара я не помню ни своего имени, ни прошлого. Говорят, что я — Ярослава Игнатьева, простолюдинка и дочь артефактора-неудачника. Но так ли это? Тем более мои внезапно открывшиеся способности нереальны даже для отпрысков древних высокородных родов.Кто же я на самом деле? И откуда так хорошо владею японским?Примечания автора:ОДНОТОМНИК!Корректор/редактор Татьяна ЛучниковаИллюстрации Вера Антипова

Глава 3

— Серафима сегодня задерживается. Это помощница по хозяйству, — зайдя в кухню, деловито проинформировала Светлана. — Завтрак готовила мама. Но я ее здоровую еду терпеть не могу, — девушка приоткрыла крышку на кастрюле, стоящей на кухонной плите, скривилась и предложила: — Овсянку будешь? Предупреждаю: она полезная, но несъедобная.

Подойдя к сестре, заглянула в кастрюлю. Сероватая масса не вызывала аппетита.

— Пожалуй, воздержусь, — покачала головой.

— Оу, в кое-то веки отказалась! — многозначительно протянула девушка. Вернув крышку на место, усмехнулась. — Раньше всегда соглашалась. Ела и нахваливала.

— Вкусы меняются, — я пожала плечами и с интересом смотрела на двустворчатый холодильник.

Проследив мой взгляд, Светлана распахнула дверцу холодильного шкафа. С глубокомысленным видом изучив его содержимое, сообщила:

— Могу предложить йогурт, сыр, фрукты.

— А нет чего-нибудь мясного? Есть очень хочется, — я тяжко вздохнула, услышав урчание в животе.

— Хм, — заправив привычным жестом локон за ухо, девушка помолчала. Затем, глянув на меня, произнесла: — Садись. Раз такое дело, буду основательно кормить.

Я послушно уселась за большой стол, внимательно наблюдая за сноровистыми движениями Светы. Очевидно, на кухне она прекрасно ориентируется и умеет справляться без чужой помощи. Вот вроде бы дочь весьма обеспеченных родителей, но поди ж ты — простой работы не чурается. Девушка нравилась мне все больше.

Вскорости передо мной стояла тарелка с разогретым мясным рагу.

— Как вкусно пахнет. Спасибо, — не стесняясь, я с удовольствием принялась за еду.

Отправляя в рот очередной кусочек, неожиданно вспомнила о том, что у меня еще есть брат. Может, он спит? Вряд ли пятилетний мальчик где-то спозаранку бродит. Не мешало бы познакомиться.

— Егор уже завтракал? — уточнила у Светланы.

— Он на море с няней. Скоро вернется, — пояснила сестра.

— А вы почему не поехали? — поинтересовалась дружелюбно.

— Родители работают, а я там была сотню раз. Всегда одно и то же. Смысла жариться на пляже не вижу, — усмехнулась девушка.

— Ну так-то да. Просто валяться на песке скучно, — согласно кивнув, я вновь сосредоточилась на еде.

Светлана сделала вид, что пьет апельсиновый сок и увлечена телефоном. Но то и дело она внимательно поглядывала на меня. Конечно, я замечала ее интерес. Однако предпочитала молча есть восхитительно приготовленное мясо. А поговорить мы еще успеем.

— Вот это, я понимаю, аппетит, — Светлана задумчиво оглядела мою опустевшую тарелку.

А я, сыто улыбнувшись, добродушно спросила:

— Раньше такого не замечала?

— Ты утверждала, что не любишь мясо. Я вообще не видела, чтобы ты его ела, — глядя на меня, Света, казалось, о чем-то напряженно размышляла. Посидев так несколько секунд, предложила: — Пойдем в сад?

Кивнув, я встала и пошла за сестрой. Мы покинули дом через черный вход и направились к прячущейся среди фруктовых деревьев резной беседке. Зайдя внутрь уютной беседки, сестра уселась за деревянный стол. Взяла яблоко из плетеной корзинки, с хрустом откусила.

Поправив полы халата, я устроилась рядом. Вытянула из горки яблок краснобокую грушу, однако есть не стала. Зажав ее меж ладоней, устремила задумчивый взгляд на чудесный сад.

Где-то в ветвях чирикали птицы, солнце ласково пригревало, но в душе не было ни толики радости. Мысли о позабытой жизни, о том, кто я такая не давали покоя. Супруги Игнатьевы, да даже Светлана меня узнавали, но в душе не стихали сомнения.

— Родители убьют, но, думаю, молчать неправильно, — внезапно заявила Света. Повернув к ней голову, я посмотрела вопросительно. — Мама с папой категорически запретили рассказывать тебе о прошлом, но я-то все прекрасно помню. И вижу, насколько сильно ты изменилась.

— В чем именно? — спросила быстро.

— Взгляд, поведение, манера речи, вкусовые предпочтения, — уверенно перечислила сестра. — Прежде ты бесила одним своим видом, а сейчас вызываешь положительные эмоции. Даже симпатию, — она удивленно хмыкнула. — Если это результат опытов, то, может, оно и к лучшему? — закусив нижнюю губу, девушка отвела глаза.

— Опытов? — подавшись вперед, я напряженно всмотрелась в лицо сестры. — Ты сказала «опытов»?!

Нервно барабаня по столешнице пальцами, Светлана молчала. Затем, видимо, приняв решение, кивнула и начала говорить:

— Моя мама всегда жутко над тобой тряслась. Ярочка то, Ярочка это, у Ярочки нет мамы, о ней надо заботиться, нашу тихую Ярочку надо развлекать, — Света поморщилась. — Три месяца назад мама привезла тебя к нам. Я уже упоминала, отношения у нас с тобой были натянутыми, — она глянула исподлобья. — Не помню, что я такого сверхъестественного сказала, но ты впервые за все годы вспылила. Покраснела как рак, начала орать о том, что я ничтожество по сравнению с тобой. Отец, дескать, изменяет тебя, и уже скоро опыты закончатся. А потом тебя станет почитать и уважать не абы кто, а целый императорский род Японии. И любимый Дэйчи будет рядом, — шумно выдохнув, девушка вонзила зубы в яблоко и принялась сердито жевать.

Пораженная новостью, я сидела, не в силах вымолвить ни слова. С силой потерев ладонью лоб, глухо спросила:

— А что конкретно он со мной делал?

— Ты не уточнила, — отозвалась Света. — Но явно же что-то сделал, если ты стала такой… Другой, в общем.

— А твои родители когда узнали об этих опытах? — я замерла в ожидании ответа.

— В тот день и узнали. Мама рассказала папе, — призналась сестра и пояснила: — Она услышала твои вопли и прибежала, — отогнав надоедливую осу, девушка со злостью глянула на изгрызенное яблоко, затем небрежно бросила его на стол. Скрестив руки на груди, сердито продолжила: — Ты нам обеим заявила, что больше через порог нашего дома не переступишь. Тебя прямо трясло от ненависти ко мне. Мама пыталась уговорить остаться у нас насовсем, ты же ни в какую. Твердила, что твой отец — гений, и он все делает только тебе во благо. Мама вызвала папу с работы, они отвезли тебя к вам домой, — замолчав, Светлана, нахмурилась. — Похоже, мои родители тогда сильно поругались с твоим отцом. Ну а после я долго слушала лекцию о недопустимости моего поведения. Досталось мне знатно.

— Ничего не помню, — пробормотала с досадой. Затем открыто посмотрела на сестру и спокойно произнесла: — Сожалею. Однако страдать по поводу этого конфликта и посыпать голову пеплом не собираюсь.

— Вот я и говорю — изменилась. Такая ты мне по душе, — с усмешкой кивнула Света. — Как дальше будем жить, сестра? — уточнила, подперев кулаком подбородок.

— Надеюсь, дружно, — ответила твердо, не отводя взгляда. — Расскажи о себе, — попросила и тепло улыбнулась. Однако на душе было паршиво.

В голове не укладывалось то, что я могла добровольно стать подопытным кроликом. Впрочем, буду смотреть правде в глаза. Рассказ Светы вполне объяснял откуда у меня такие… странности. Но все же интуиция упрямо шепчет, что все не так, как кажется.

Меж тем сестра потянулась за новым яблоком.

— Да нечего особо рассказывать, — промолвила она задумчиво. — Учусь в универе на дизайнера одежды, хорошо рисую, увлекаюсь фотографией, танцую. Обожаю парапланы и мотоциклы, — неожиданно засмеялась и лукаво прищурилась. — Музыку люблю. Признаю, твой ненаглядный Дэйчи безумно талантлив. Голос в семь октав, виртуозное владение множеством вокальных техник, просто запредельный контроль дорогого стоят. Он, безусловно, трудяга, и выше всяких похвал, — тряхнув густыми волосами, она приняла строгий вид. — Но сумасшедшей влюбленности в мировую знаменитость не одобряю и не понимаю!

Мысленно застонав, я сокрушенно покачала головой. Вот оно что! Похоже, я была фанаткой неизвестного Дэйчи, к тому же безнадежно влюбленной в него.

Спустя долгое молчание спросила хмуро:

— Этот Дэйчи поет?

— Ага, — Светлана покатала по столешнице нетронутое яблоко. — Наследный принц Японии, гордость страны и очень популярный в мире. Его называют золотым мостом, соединяющим культуры разных народов, — она посмотрела на меня внимательно.

— М-да, — протянула я задумчиво. — Удивила так удивила. Честное слово, к принцу-певцу Дэйчи страсти сейчас не испытываю. Даже больше! Я его вообще не помню, — покачала головой, развела руками.

— Яр, — сестра подсела поближе, — я, правда, хочу, чтобы между нами установились мир и нормальное общение. И я не высокомерная и не заносчивая, как ты говорила, — помолчав, продолжила: — У тебя же друзей совсем нет, еще и отец непонятно что с тобой делал. Может, поэтому ты была такой нелюдимой да по Дэйчи с ума сходила? С парнями-то в реальности практически не общалась, — девушка сочувственно улыбнулась.

Поправив разъехавшийся на груди халат, я поинтересовалась:

— А сколько мне полных лет и чем занималась?

— Через месяц восемнадцать. Учишься в выпускном классе, — Света неожиданно округлила глаза. — Но раз ты ничего не помнишь, то как на занятия в школу пойдешь?! Начало учебы уже совсем скоро! Каникулы-то заканчиваются!

— Еще одна проблема, — я задумчиво нахмурилась. — У тебя книг со школы не осталось? Вдруг что вспомню?

— Моих нет, зато твоих — полно. Мама тебе к началу учебного года купила. В библиотеке лежат.

— Идем смотреть!

По пути обратно к дому я неожиданно заметила странность: в глубине сада посреди аккуратно стриженой травки четким пятном выделялась черная земля.

Сбавив шаг, внимательно оглядела обнаженный участок. Что-то здесь не так.

— Который год отец пытается дуб вырастить, — заметив мой интерес, пояснила Света. — Даже дорогущий артефакт для роста деревьев купил и закопал рядом с очередным суперэлитным желудем. А толку все равно нет.

— Подожди, — попросила я и, движимая необъяснимым желанием, сошла с дорожки.

Прошла по газону, остановившись у рыхлой кромки, присела. Не задумываясь, вытянула руку, раскрыла ладонь над землей. С пальцев сорвались едва заметные глазу золотистые искорки и вошли в почву. Через миг лишенный травы участок уже мерцал и переливался золотистым светом.

Это эфир — пришло откуда-то понимание.

Не убирая ладони, я сложила пальцы, оставив вытянутыми и крепко прижатыми друг к другу указательный с безымянным. В то же мгновение от них отделилась тонкая ярко-желтая нить. Не отрываясь от моей кожи, она дугой устремилась к центру светящегося участка.

Вскоре из золотистой поверхности вынырнул зеленый росток. С каждым ударом моего сердца он становился все выше и выше. Убрав ладонь, прервала поток эфира и посмотрела на творение своих рук.

Я сидела на корточках у корней гигантского дуба.

— Ух ты! — раздался восхищенный голос Светы.

— Ага, — пробормотала, не отводя взгляда от массивного ствола.

— Даже не слышала о том, что подобное осуществимо, — сестра встала со мной рядом. — Ты давно так умеешь?

— Самой хотелось бы знать. Как и то, на что еще способна, — я усмехнулась. Затем тяжко вздохнула. — Дерево выращено. Пойдем смотреть учебники?

— Знаешь, у родителей ведь отличная библиотека, там куча раритетных книг. Я в них пороюсь, пока ты посмотришь учебники. Если ничего не обнаружу, поищем в сети. Об открывшихся, однозначно, есть информация. Может, все нормально, и ты так умеешь делать не из-за опытов? Ну, просто более одаренная. Не волнуйся, разберемся, — подбадривающе улыбнувшись, Светлана энергично направилась в сторону дома.

Промолчав, я направилась за ней следом.

Не задерживаясь в холле, мы прошли прямиком в библиотеку. Стоило войти в темное помещение без окон, на стенах тотчас вспыхнули лампы. Плотно закрыв за нами дверь, юная хозяйка дома пригласила:

— Располагайся, — а сама направилась к стоящему в дальнем углу шкафу. — Сейчас принесу учебники.

Я скользнула взглядом по толстым корешкам. Книги находились здесь повсюду: на открытых многочисленных стеллажах, в стеклянных шкафах. Обнаружив уголок для чтения, состоящий из двух больших кресел и стола, подошла и села в ближайшее. Вскорости вернулась Светлана. Примостив на низкий столик внушительную стопку книг, с сомнением на меня взглянула.

— Как читать помню, — усмехнулась я.

— Тогда дерзай, — не стала скрывать облегчения девушка. — Я пошла изучать справочники, — развернувшись, она вновь куда-то удалилась.

Взяв верхнюю книгу, я открыла твердую обложку. Физика. Глаза забегали по строчкам и схемам. Шурша страницами, я очень быстро читала. Не знаю, насколько хорошо владела этим предметом раньше, но сейчас прекрасно все понимала. Информация четко откладывалась в памяти.

Дойдя до середины учебника, осознала, что проблем с физикой не предвидится. Взяла следующий — химию. Вновь замелькали страницы. Теперь я изучила книгу от корки до корки. И тот же вывод: предмет понимаю, знания намертво отложились в голове. Казалось, разбуди ночью — без проблем решу самую зубодробительную задачу из учебника.

Это явно ненормально! Неужели и правда мои открывающиеся способности результат опытов… отца? Верить в это по-прежнему не хотелось.

Отложив книгу, откинулась на спинку кресла. Поставив правый локоть на подлокотник, несколько раз нервно щелкнула пальцами. И замерла, боясь дышать и шевелиться.

Над моей ладонью висел ярко-алый огонек. Переливаясь и пульсируя, язычок пламени едва-едва касался большого пальца.

— Слов нет, одни эмоции, — внезапно раздался тихий голос Светы.

Медленно выдохнув, я с облегчением заметила, что пламя погасло. Быстро перевела взор на сестру.

Зажав под мышкой толстенный фолиант, та некоторое время стояла недвижимо. Затем, приблизившись, села в соседнее кресло, положила книгу на столик рядом с учебниками.

— Яр, даже без справочников понятно — это аномально. Способностей управления огнем у открывшихся женщин простолюдинок не бывает.

— Хочешь сказать, я — результат безумных экспериментов? — скрипнула зубами.

— Ну почему же безумных. Вон, деревья красивые выращиваешь, в холодные зимы не замерзнешь, — попыталась пошутить и хоть как-то успокоить Света. Наткнувшись на мой суровый взгляд, с досадой махнула рукой и призналась: — Ладно, согласна. Опыты над живым человеком, более того, собственной дочерью, нечто запредельное. Но ты не переживай. Умеешь и умеешь. Главное же не это, а какая ты сама.

Я опустила голову, напряженно размышляя. Затем посмотрела на встревоженную и обеспокоенную, но точно не испуганную сестру.

— А я ведь могу оказаться чудовищем. Ты меня совсем не боишься? — спросила, чувствуя, как в душе разрастается стужа. Тем не менее взора не отвела.

— Ты заканчивай глупости говорить! — нахмурилась девушка. Встав, быстро пересела на подлокотник моего кресла, взяла мою руку, твердо сказала: — Я за последние три месяца многое передумала. Не скажу, что прям сильно винила себя или воспылала к тебе неземной любовью. Ты была откровенно неинтересным собеседником, даже больше — своим отношением к жизни и разговорами ужасно раздражала. Вполне вероятно, я часто была с тобой излишне резка, — она на миг примолкла, а после с неподкупной искренностью добавила: — Когда родители сегодня рассказали о том, что произошло, честно признаюсь — хотела установить меж нами четкую дистанцию. Ты сама по себе — я сама по себе. Но, понаблюдав, поняла, такая ты мне нравишься. Все ясно?

— Спасибо, — я проглотила внезапно вставший в горле ком, настороженно спросила: — Твоим родителям сообщим?

Помолчав, Света кивнула, а после усмехнулась.

— Частично, — видя недоумение на моем лице, невинно похлопала ресницами. — Скажу им, что рассказала о нашем тогдашнем конфликте. По головке, конечно, не погладят, но наказывать не станут, — пояснила и принялась рассуждать вслух: — Дуб не спрятать, поэтому скажем. А вот об огне — и что там еще вылезет? — ты же пока не планируешь говорить?

— Нет, — покачала головой, удивляясь прозорливости девушки.

— Кстати, что с учебой? — та посмотрела строго. — Помощь нужна?

— Пока тебя не было, я изучила физику и химию.

— Отлично, — привычно заправила локон за ухо Светлана. — Видишь, везде есть свои плюсы, — она широко улыбнулась, а после подмигнула.

Улыбаясь в ответ, я отчетливо понимала — теперь у меня есть друг. Я не одна.