Богиня победы

Нина Пушкова, 2018

Не всегда бриллианты – лучшие друзья девушек, иногда они сильно осложняют им жизнь. Так и случилось с Никой: она неожиданно стала обладательницей целого состояния – и его заложницей. Ее жизнь круто изменилась. За ней по пятам шли профессиональные киллеры. Ведь за бриллиантами всегда приходят – бесхозными они не бывают. Москва, Северный Кавказ, Брюссель, Сингапур, Лондон – нигде не было спасения, пока у Ники не появился таинственный защитник. Криминальный триллер Нины Пушковой возвращает читателя в атмосферу «лихих 90-х», когда грань между жизнью и смертью была тонкой, как никогда.

Глава 2

Сосо Махарадзе любил наличные деньги. Любые — рубли, марки, доллары, даже турецкие лиры. Нет, золото и драгоценности он тоже уважал, но «налик» его устраивал больше. Что-то было влекущее в этих шуршащих бумажках, которые сами по себе вроде бы не представляли особой ценности. Бумага и бумага. Но если на ней изображен, допустим, американский президент с шершавым воротничком, то удовольствия Сосо получал больше. И от Ильича получал. А золотые слитки или камушки столь сильного впечатления на него не производили.

— Это что — часть общака? — спросил он своего помощника Карена. Тот был правой рукой Сосо и отвечал как раз за общак.

— Да, это вложения якутских. У них там этих камушков хоть ж… ешь, ну, регион такой. Так вот, они вместо бабок прислали.

Сосо поедал лобио, запивая его любимой «Хванчкарой». Они с Кареном сидели в петербургском ресторане «Руставели», который негласно принадлежал Сосо. Отдельный кабинет, где был единственный стол, за которым и пищу вкушали и решали многочисленные вопросы.

— На сколько это потянет? — спросил Сосо, глядя на блестящую кучку драгоценных камней. — В реальных деньгах?

— В баксах, в смысле?

— Лучше в баксах. Наши деревянные сейчас каждый день обесцениваются. Сегодня одна цена, завтра — другая…

Карен пригубил вино и возвел глаза к потолку:

— Лимонов десять, я думаю.

— Ого! Десять миллионов долларов! Это прилично…

Сосо попытался представить эту сумму в виде наличных денег. Туго перехваченные бумагой пачки «зеленых» быстро громоздились одна на другую. Сотенные идут по сто штук в пачке, значит, таких пачек будет тысяча. Это ж ни в какой дипломат не влезет!

Даже в чемодан не влезет, нужен большой мешок!

— Надо же, — сказал он, — такая маленькая кучка камней, а какие деньги!

— Так брюлики же! — отозвался Карен. — Они хотели алмазами вначале дать, ну, без обработки. Но я сказал: гоните брюлики, пацаны! Алмазы — они же сырье, их еще обработать нужно, значит, лишняя засветка. А эти можно в тайничке провезти через границу и продать в Европе за живые бабки!

— В Европе, говоришь… — Сосо задумался. — Перевозка через границу — тоже риск. А деньги потом как назад везти? Можно безналом, конечно, но тоже геморрой, придется объяснять, откуда бабки взялись…

Он вдруг вспомнил о том, что ореховские из Москвы тоже недавно стали держателями части общака. И на последней сходке высказались в том духе, что их долю не мешало бы повысить. Сосо пообещал — с ореховскими ссорится не было смысла: жесткие ребята. Но реальные деньги, как только появлялись, тут же куда-то вкладывались. Обстановка в стране была такая, что только успевай снимать навар! Купил, продал, получил маржу, и сразу надо делать следующее вложение, чтобы не упустить момент. Случалось, что и общаковские деньги шли в дело, правда, потом опять возвращались в казну. От Сосо редко требовали предъяву, но кое-кто из заклятых друзей, в принципе, мог это сделать, и тогда было нужно, чтобы казна была продемонстрирована в целости и сохранности…

— Мы за партию водки из Финляндии расплатились? — спросил Сосо.

— Еще нет, — ответил Карен.

— А когда ее разгрузят в порту?

— Послезавтра.

— И сразу бабки потребуют?

— Сразу.

Сосо доел лобио и утер салфеткой рот:

— Вкусно готовят, молодцы… Ну, тогда нам наличные понадобятся, верно?

— Еще как понадобятся! — отозвался Карен.

— А не камушки всякие.

— Это точно, брюлики тут не при делах…

Сосо еще немного подумал и сказал:

— А отвези-ка ты эти брюлики в Москву. Ореховские ведь хотели получить часть общака? Так пусть подавятся!

Карен ухмыльнулся:

— Хорошая идея! Вроде и обещанное даем, и геморрой с себя снимаем… Только как мне ехать? С водкой-то я должен вопрос решать!

— Тогда поручи кому-нибудь из своих. Только чтоб надежный был, не просрал камушки по дороге.

— Найдем надежного пацана… — вставая, сказал Карен.

Он решил поручить это дело Кирпичу. Леха Кирпичев по прозвищу Кирпич был бугай, которого хрен завалишь — от десятерых, если надо, отобьется. К тому же он был исполнительным и молчаливым, а главное, лишних вопросов не задавал. Надежного здоровяка нередко использовали для специфических поручений. Вот и сейчас выбор Карена пал именно на него.

— Отвезти надо кое-что в столицу, — сказал Карен Кирпичу.

— Надо — отвезу.

— С ореховскими придется побазарить.

— Надо — побазарю.

— На рожон лезть не обязательно, просто отдай камушки, и все. Ты не решал, скажи, ты курьер от Сосо.

— А что за камушки?

— Дорогие камушки. Долей общака с ореховскими делимся, так что береги их, как собственные яйца.

— Понял, — сказал Кирпич. — Мне одному ехать?

— В Москву поедешь один. На вокзале тебя наш человек встретит, Димоном зовут. Он из московской братвы, все ходы и выходы знает. Если что — тебя прикроет.

В «Красной стреле» Кирпич уложил мешочек в кобуру с «большой» и спрятал под подушку. Перед выходом из поезда камни перекочевали во внутренний карман, под молнию. Выйдя на перрон, Леха огляделся. Крепкий парень в такой же, как у Кирпича, кожаной куртке, стоявший в сторонке, приблизился и настороженно взглянул на гостя:

— Ты, что ли, от Сосо?

— Ну, я.

— Тогда пошли. Стрелка через час, опаздывать нельзя.

Димон в последнее время работал в одиночку, отколовшись от московского преступного сообщества. Когда сам себе хозяин и не пашешь на авторитета, выгод больше, хотя и опасностей больше. Поэтому на всякий пожарный Димон избрал покровителем не местного «крестного отца», а питерского — Сосо Махарадзе. Тому был нужен стукачок в «южной столице», который отслеживал бы там все пертурбации и доносил о них покровителю. А Димону нужен был тот, кто смог бы выручить в кризисных ситуациях.

Не так давно Димон взял под «крышу» несколько новых обменников и поначалу кайфовал, снимая с них жирный навар. Это был вроде как его индивидуальный бизнес, поэтому делиться он ни с кем не собирался. Но один из обменных пунктов оказался как раз на территории ореховских. С него потребовали ежемесячно отстегивать очень и очень серьезную сумму, поэтому на группировку у него был зуб.

— Уроды! — бубнил Димон в машине, пока они ехали по московским улицам. — Сами работать не хотят — норовят на чужую шею сесть и ножки свесить! Так что я с ними базарить не пойду — гнилой базар может получиться. Ты давай сам, паря, а я, если что, впишусь. Годится?

— Годится… — одним словом ответил Кирпич. По идее, серьезных разборок не предполагалось: все-таки ехал не чужое забирать, а отдавать свое.

Димон высадил его на углу высотного здания у продуктового магазина, где можно было припарковаться.

— Я дальше не пойду, — сказал он. — А тебе нужно обойти дом и зайти со двора. Там будет вывеска «Спортклуб». Возле него и назначена стрелка.

Кирпич огляделся. На всякий случай снял с предохранителя «волыну» и отправился вокруг дома.

Под вывеской «Спортклуб» стояла группа крепких парней в косухах. Среди них выделялся один в малиновом пиджаке — он-то и заговорил с Кирпичом. Причем заговорил неожиданно жестко:

— Ты чего нам фуфло подсовываешь?! Это, может, стекляшки обычные!

— Так проверить же можно… — пожал плечами Кирпич. — Ювелира позвать.

— Ага! Может, еще в Кремль на экспертизу отнести? В этот самый… в Алмазный фонд?

Ситуация накалялась с каждой минутой. Лидер ореховских терпеть не мог Сосо, и надо же какая удача — представился случай наехать на его курьера и всласть на нем потоптаться. Один из шестерок лидера плюнул на ботинок Кирпича.

— Вытри… — процедил сквозь зубы Леха.

— А ху-ху не хо-хо? — нагло ответил парень.

Последовал короткий, но мощный удар, отправивший обидчика на грязный асфальт. Остальные тут же выхватили «волыны». То же самое сделал и Кирпич — реакция у него была отменной. Он стал медленно отходить назад, держа на прицеле малиновый пиджак. Ореховские открыли пальбу первыми. Кирпич схватился за плечо и тоже сделал несколько выстрелов. Целил в авторитета, но того свои же повалили на землю, чтобы спасти ему жизнь.

Кирпич забежал за угол, где стояла машина с включенным двигателем.

— Прыгай в тачку! — прокричал Димон, завидев его.

Кирпич, обернувшись, еще дважды выстрелил, после чего повалился на заднее сиденье. Машина рванула с места. В зеркале заднего вида Димон успел заметить бандитов, выбежавших из-за угла. Стрелять на людной улице они не рискнули.

Машина свернула направо, потом налево и выскочила на трассу.

— Ничего, оторвались… — пробормотал Димон. — Ты там как?

С заднего сиденья никто не ответил.

Чуть сбавив скорость, Димон обернулся. Питерский гость лежал на сиденье, закрыв глаза.

— Эй, ты чего?! Сильно задело, что ли?

Димон вырулил на обочину, вылез из машины и открыл заднюю дверцу. Кирпич не шевелился. И пульс у него не прощупывался. Когда же Димон увидел закатившиеся глаза, приподняв пассажиру веки, стало ясно — пацану кирдык.

Вокруг было безлюдно, лишь иногда проезжали редкие машины. Димон засунул руку во внутренний карман куртки убитого, нащупал там какой-то мешочек и быстро переложил к себе. Бумажник обнаружился в другом кармане.

Покончив с «формальностями», Димон не без труда вытащил грузное тело, уложил на обочину и, впрыгнув в машину, дал по газам. Он решил все свалить на ореховских. Мол, это они завалили питерского гонца, а что там было у него в карманах, откуда ж ему, Димону, знать.