До встречи, Миора!

Нина Смолянская (2024)

Светлана, Светлана… Сына украли, саму чуть не убили… Случайно познакомилась с артозианкой Миорой. Да, в тюрьме, но эта дружба помогла спастись им обеим. Погоня, преследование и попытки убийства во сне и наяву, нападение магов и демонов, борьба за любимого и сына… Целая череда непрекращающихся опасных приключений и передряг главных героев завершилась неожиданно.

Глава 2

Светлана

«Никогда не думала, что со мной может произойти такой ужас. Мой Санечка, любимый карапуз с синими глазами и светлыми кудряшками, ангел, посланный мне для счастья… Где теперь он? Что с ним случилось? Как вообще такое могло произойти? Это что, чьи-то шутки или злой умысел?»

Я ещё раз обвела взглядом старый бревенчатый дом с пучками трав, сушащихся под потолком, и потрогала грубую ткань простыни, на которой лежала, свернувшись калачиком. Как я здесь оказалась, не помню. Последнее, что помню, — это «спи». Неужели бабка перенесла? Одежда на мне всё та же, футболка и джинсы, только ноги босые.

Мне постелили постель на лежанке около печи. Бабки в избе не было, только часы-ходики нарушали тишину громким тиканьем. Спать не хотелось совсем, видно, выспалась за то время, когда меня вырубили, хотя сегодняшний день был полон переживаний и событий. Поэтому я лежала, смотрела в тёмный потолок и пыталась понять, что же со мной произошло.

Если верить этой Верде, то я сейчас на другой планете, а мой сын умер. Но что-то мне подсказывало, что с ним всё хорошо. Не знаю, что это, подсознательное чувство или какой-то выверт мозга, который старая карга назвала даром провидения, но у меня стояла перед глазами счастливая улыбка сына.

Я поднялась с постели и решила выйти на улицу. Накинула на плечи толстый шерстяной платок, который лежал на лавке рядом с печью, обула кроссовки и вышла на крыльцо. На дворе было свежо и ветрено, поэтому платок, больше похожий на плед, оказался очень кстати.

Ночь стояла звёздная, и с небольшого холма опушки леса, где стоял дом ведьмы, созвездия были хорошо видны. Часть из них была закрыта небольшими тёмными облаками, поэтому по звёздам я сориентироваться не смогла бы, даже если бы умела, потому что, кроме Большой медведицы и Ориона, других созвездий не знала. Села на ступеньку, поёжилась от прохладного ветра и заметила, что в лесу, который окружал почти со всех сторон дом старухи, тихо. Даже стрекотания цикад и криков ночных птиц не было слышно. Ни один комар ко мне тоже не подлетел.

— Что за хрень? — вырвалось у меня непроизвольно.

Как-то стало не по себе от такой обстановки. Как будто что-то вокруг меня происходило такое, что я не понимала и от этого было страшно. Чувствовала, что ведьма посадила меня в магическую клетку, но сходить посмотреть подальше от дома желания не было. Теперь каждая тень вокруг меня напрягала и пугала, заставляя вздрагивать.

И тут тучку, которая закрывала луну, снесло ветром за деревья, и я непроизвольно открыла рот. Сказать я уже ничего не могла, только смотрела и не верила глазам. Вместо привычной жёлтой Луны на небе висел большой красный гигант, раз в пять больше нашего ночного светила и цветом очень напоминающий бусы бабки.

Я плюхнулась обратно на лесенку и поймала себя на мысли, что это всё может быть просто сном или комой. Ведь были такие случаи, когда люди в коме проживали целую жизнь: учились и работали, женились, воспитывали детей. А потом просыпались и понимали, что ничего не было, был только сон, который закончился, и ничего от него не осталось.

Естественно, я ущипнула себя за ляжку, но ничего не поменялось. Я не проснулась, красный гигант никуда не пропал, просто стало больно и ноге, и душе. Красное светило наполовину закрылось новой тучкой, и стало опять темнее и страшнее.

— Не спится?

Мне показалось, что у меня остановилось сердце, так я напугалась. Я совсем забыла про Верду и не слышала, как она подошла к дому. Вот теперь её кровавые бусы мерцали ещё больше в свете местной луны, и я немного загляделась на них, пока не успокоилось бешено стучащее сердце.

— Что, Светлана, теперь ты поверила, что оказалась в другом мире?

Верда села рядом со мной на ступеньку.

— Да, — ответила я и перевела взгляд опять на светило. — Можно я вам задам несколько вопросов?

— Задавай, всё равно спать неохота. Лютин сегодня всех взбудоражил, не заснуть. Давай хоть поговорим.

— Расскажите про ваш мир. В общих чертах.

— Ну, слушай. Наш мир называется Одерис, я тебе уже говорила. Наше королевство расположено ближе к северу, поэтому у нас климат соответствующий — короткое лето и суровые зимы. Что там за морем, на севере, мы не знаем. Смельчаки, которые хотели его переплыть, так и не вернулись. С трёх других сторон нас окружают другие королевства: Вирингия — на западе, Салли — на юге и Аскония — на востоке. На нашем материке других королевств нет. Король у нас молодой, Витамир, ему только недавно сто двадцать шесть лет минуло…

Я закашлялась.

— Сколько?! — сдавленным голосом пискнула я.

Она удивлённо посмотрела на меня и ответила:

— А что тебя удивляет? Да он женился только пятьдесят лет назад! Ещё лет двести править точно будет. Королева ещё моложе, совсем девчонкой вышла замуж, даже сорока лет ещё не было.

— А сколько у вас живут?

— По-разному. Если магический резерв большой, то до пятисот, бывает, доживают. А если маленький — то лет двести-триста.

— Ничего себе! А у нас до ста лет единицы доживают, и то дряхлыми стариками. А вам сколько лет? — спросила я, а потом только подумала, что это может быть бестактным вопросом, женщина ведь.

— Нормально, дочка, я не стыжусь своего возраста, — улыбнулась она. — Мне месяц назад стукнул четыреста один год.

Я присвистнула и посмотрела на неё совсем другими глазами. Хоть и называла я её старухой, каргой и бабкой, но на вид ей нельзя было дать больше семидесяти лет, и то с учётом того, что она ухаживала за собой. Потому что тело было подтянутым, а осанка — дай бог каждому в её возрасте иметь такую: прямая спина, не сутулая, ходила она почти не слышно, не шаркая. Да и голову всегда держала ровно, словно смотрела свысока, хоть и небольшого роста, почти на полголовы ниже меня.

— Что, не ожидала?

— Нет, признаться, я первый раз общаюсь с человеком, которому больше четырёхсот лет.

— Мало того! Признаюсь, что я не совсем человек!

У меня округлились глаза, и я пыталась в полумраке разглядеть у неё признаки иной расы: длинные уши, хвост, рога или крылья за спиной. Верда рассмеялась и сказала:

— Ведьма я!

Эта новость меня нисколько не успокоила, поскольку я с детства боялась колдунов и ведьм как огня.

— Не бойся меня, Светлана. Ведьма — это от слова ведать, знать. Я просто обладаю магическими способностями и знаниями не только про травы, но и про металлы, и магические наговоры, умею лечить, предсказывать будущее и управлять силами природы. Вот и всё. Вернее, не всё, но бояться тебе меня не надо. Я взяла за тебя ответственность и буду учить ведовству, тем более у тебя есть природные способности.

— Да ладно! Никогда не замечала за собой ничего такого.

— Ой ли? После того, как ты купишь у продавца товар, за тобой выстраивается очередь…

— Так это просто лёгкая рука.

— Ты любишь животных, и они всегда тебя слушаются и ластятся…

— Да…

— Ты интуитивно понимаешь, что болит у твоих родных и как им помочь…

— Ну…

— Вспомни хотя бы своего сына. Ты же сразу поняла, что что-то не так и надо срочно везти ребёнка в больницу, но в душе знала, что там ему не помогут.

— А вы откуда знаете?

Верда прикусила губу.

— Знаю, потому что в это время начался ритуал перехода твоего сына из вашего мира в наш. Он должен был там умереть, чтобы родиться здесь заново…

Я поперхнулась слюной и еле откашлялась.

— Так это всё вы!!! Вы виноваты в смерти… Постойте! Вы сказали, чтобы родиться здесь заново? Что вы имели в виду?

Верда поднялась со ступенек и позвала меня в дом. Зажгла масляную лампу на столе, налила нам по кружке взвара.

— Вот что я имела в виду…

Она отпила немного из кружки и отставила её в сторону. В тусклом свете лампы её выбившиеся из косы седые волосы придавали лицу какую-то зловещность, но в глазах я заметила теплоту и участие.

— Не хочу начинать наше общение со лжи. Тем более ты её прекрасно чувствуешь. Поэтому поклянись, что сделаешь так, как я скажу.

Я хотела возразить и уже открыла рот, но, видя её решительный настрой, просто уточнила:

— Иначе что?

— Иначе можешь забыть про ребёнка, ты больше его никогда не увидишь!

И сказала она это таким голосом, что у меня даже в ушах зазвенело. Нет, она не кричала, но каждый звук эхом отразился в моей голове. И я поняла, что так оно и будет. Я не предполагала даже, что мне надо будет сделать, чтобы вновь прижать к груди Саньку, но была готова ради него на всё.

— Согласна.

— Клянись!

— Клянусь!

Воздух вокруг меня колыхнулся, я от неожиданности выронила из рук чашку и пролила на стол остатки напитка. Как будто чем-то тупым и тяжёлым ударило по темечку, и тут же всё прошло. Я ошарашено посмотрела на Верду и спросила, что это было.

— Мать природа приняла твою клятву. Обратного пути не будет, — ответила ведьма, достала тряпку, вытерла лужу на столе и села обратно. — А вот теперь слушай внимательно…

***

У меня непроизвольно катились слёзы. Мы сидели почти до рассвета, и Верда мне рассказывала про смерть принца, про свою мечту, про то, как она через день начнёт меня учить, и про то, что я буду иногда видеть сына, когда он с королём и королевой будет появляться на публике. Вот только он никогда не узнает, что я его родная мать. А я ему об этом никогда не скажу. Никогда, пока жива, пока связана клятвой этого мира.

На мой вопрос, чем я здесь буду зарабатывать себе на жизнь, бабка ответила, что буду помогать ей во всём, а заодно и учиться премудростям ведьмовской работы.

— Верда, я вот только одного не могу понять. У вас здесь магический мир, все кому не лень колдуют, магичат, видят ауру… Неужели королева, которая тоже владеет магией, не поймёт, что это не её ребёнок?

— Лютин сделал слепок ауры Саймона, копию, понимаешь? И переставил её твоему малышу. Поэтому он теперь не совсем твой сын. Только внешне.

— Но ведь я его родная мать. Неужели это ничего не значит?

Ведьма покачала головой и отвернулась. Нет, не значит… Почти.