Магия большого города. Леди

Нинель Нуар (2024)

ТРЕТЬЯ часть трилогии. Говорят, магов больше нет. Их истребили тогда, в Великую магическую смуту, под корень. Они сами уничтожили друг друга, а уцелевших добили разъяренные люди, уставшие от бесконечных войн. Человечество воспряло, без гнета одарённых чудовищ прогресс двинулся вперед семимильными шагами. Наивная провинциалка оказывается дочерью президента. Воспользуется ли она шансом изменить мир или же соблазнится красивой жизнью элиты? Говорят, женщин-магов толпа казнит с особой жестокостью… В тексте #стимпанк и дизельпанк, альтернативные 30е #магия вне закона #котик, птичка и куча проблем

Глава 3

Плакала я с надрывом, чувством и полной самоотдачей. У Ричарда еще и нашёлся платок, очень кстати — откуда только их у него столько? Не иначе, стратегический запас как раз на такой случай. Так что я всхлипывала, спрятавшись на широкой груди, пока совершенно не кончились слезы и сотрясавшие меня спазмы не утихли.

— Все хорошо, — шепнул Ричард, как тогда, в подземелье, приподнимая мое лицо пальцем за подбородок и вытирая все еще катящиеся слезы платком. Чистым! Которым по счету? Точно запасся заранее!

— Не очень. — Я совершенно по-простонародному шмыгнула и отобрала платок. У него их много, а мне пригодится. — Я совсем запуталась и не понимаю, что происходит. С чего вообще мистер Хармс взял, что я его дочь?

— Ты очень похожа на свою мать, как я понял. — Ричард уселся на один из не слишком удобных стульев и придвинул второй мне. Я послушно на нем притулилась. Да я бы сейчас что угодно послушно сделала, лишь бы кто-нибудь мне объяснил, что вокруг происходит! Чувство, что я проснулась в иной реальности, не отпускало. Или вообще все еще сплю? — Мистер Хармс заявился к нам в редакцию сразу после публикации той статьи. Помнишь, я постарался поднять шумиху вокруг вашего с Самантой похищения? Я думал, он примется скандалить, а он первым делом спросил, как фамилия той девушки на фото. Как услышал, что Шерман, оживился и потребовал проводить его к тебе. И регулярно посещал все то время, что ты лежала без сознания.

— То есть он не первый раз приехал в больницу тогда? — Хорошо, что я сидела. От новостей шла кругом голова. Получается, мистер Хармс действительно знал мою мать, раз так среагировал на нашу схожесть и фамилию. Хоть что-то проясняется. — А зачем я ему?

— Ты же его дочь! — прикинулся непонимающим журналист.

Я нахмурилась. Он же не собирается играть со мной в эти игры? Мне казалось, он уважает меня и мой ум тоже… Впрочем, Ричард быстро исправился, заметив мое недовольство.

— Не знаю, — вздохнул он, отбрасывая светскую маску и привычно перевоплощаясь в охотника за сенсациями. Ему-то точно не нужно было объяснять, что здесь пахнет чем-то подозрительным. — Прессе скармливается сказка о потерянной и вновь обретенной кровиночке. Часть электората негодует, но, поскольку ты старше его законной дочери, все списывается на ошибки молодости, так что постепенно общественное мнение перетягивают в сторону «он благороден и все осознал».

— Но ты в это не веришь? — уточнила на всякий случай. Перейти на более интимное «ты» вышло как-то само собой, я и не заметила как.

Ричард помотал головой.

— Близятся выборы. Ему совершенно ни к чему была эта шумиха, тем более что рейтинг у него стабильный, а имидж счастливого семьянина до сих пор работал ему только на благо. Если бы он промолчал, никто бы никогда не узнал, что у него когда-то была интрижка… прости.

— Ничего. — Я отмахнулась. Пока мистер Хармс совершенно не воспринимался мной как отец. Не удавалось поставить его рядом с матушкой даже мысленно, тем более в матримониальном плане. Возможно, поэтому у них ничего и не вышло? А интрижка у них была или глубокое чистое чувство, я скоро узнаю лично из уст участника событий.

Надеюсь.

— Получается, если бы не он, меня бы тихо казнили вместе с Самантой, и никто не узнал бы о его позоре… — протянула я, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Мне чудом удалось избежать горестной участи, но подруга, которая пострадала ни за что, да еще и вместо спасения угодила в тюрьму, взывала к справедливости. Есть ли она, эта справедливость, для магов в нашем мире?

— Тебя бы не казнили в любом случае! — возразил Ричард неожиданно. Я захлопала глазами, на мгновение забыв о своей роли невинно пострадавшей девы. Как это не казнили бы? Я думала, за меня заступился лично мистер Хармс, поэтому меня миновал суд. — Тесты показали, что маг только Саманта. Кстати, ты в курсе, что она пыталась тебя извести?

— Что?! — Тут я вовсе неприлично вытаращилась, ибо новость не лезла ни в какие рамки.

— У твоей кровати, под ковриком, который она, по ее собственному признанию, сшила, обнаружили выжженную пентаграмму! — тоном, каким подают сенсации, сообщил журналист.

Я не знала, плакать мне или смеяться. Получается, содеянный мной нечаянный акт вандализма тоже приписали бедняжке соседке?

Шум за окном то стихал, то возобновлялся с новой силой. Я не обращала внимания, насколько меня поглотила беседа. А потому, когда дверь в переговорную распахнулась и на пороге возник — уже привычно-театрально — мой новоявленный отец, вздрогнула от неожиданности.

— Что вы здесь делаете? — холодно поинтересовался он у гостя. Ричард поднялся, собираясь то ли приветствовать хозяина дома, то ли оправдываться.

— Его позвала я. Доброго дня, мистер президент, — успела я раньше. Не хватало еще, чтобы моих друзей — а мистера Хэмнетта за прошедшее время я точно перевела в ранг близких и надежных знакомых, если не более — ругали за то, что я натворила.

Хватит того, что Саманте мои грехи приписывают.

Скорее всего, я действительно была не права, вызвав журналиста, не спросив разрешения у мистера Хармса. Все же его крепость, его правила. Но и разборок при посторонних лучше не устраивать.

— Доброго. Он уже уходит, — процедил президент, не пытаясь казаться любезным.

— Разумеется, — склонил голову Ричард и двинулся к выходу, не забыв улыбнуться мне на прощание. — За кота не переживай, я присмотрю за Шейдом!

— И впредь прошу порога этого дома не переступать! — напутствовал его мистер Хармс в спину. Позади журналиста тенью тут же пристроился дворецкий — проводить гостя и проследить, чтобы никакая вилка с ним вместе не ушла. Ощущение было именно таким. Я куснула себя изнутри за щеку, чтобы удержаться от рвущихся наружу колкостей.

Интересно, с чего вдруг «отец» примчался на всех парах, лишь услышал, что ко мне пришел посетитель? Не сомневаюсь, что именно слуга и доложил о госте, как только мы с мистером Хэмнеттом закрыли за собой дверь переговорной. Что, собственно, мог мне рассказать журналист эдакого нежелательного? И чем он сам до такой степени умудрился не угодить президенту?

— А ты больше не будешь приближаться к этому типу, — выдал мистер Хармс уже мне и, сочтя, очевидно, разговор законченным, развернулся, собираясь уходить.

Нет, так дело не пойдет! Он приехал лично, чтобы выпроводить неугодного гостя, а теперь и дальше будет меня игнорировать?

— Почему? — тихо, но твердо поинтересовалась я. — По какому праву вы решили, что будете распоряжаться моей жизнью? С кем мне общаться, с кем нет, я могу определить и сама. Хвала всему сущему, я уже совершеннолетняя и в родительском указе не нуждаюсь.

Мистер Хармс вздохнул, осознавая, что просто так от меня не отделаться.

— Патти тебя отвратительно воспитала, — буркнул он недовольно. — Хамишь, противишься воле старших, нарушаешь установленные правила. Пойдем. Я обещал с тобой поговорить утром, но ты спала, и я решил тебя не будить.

Он размашисто зашагал по коридору уже известным мне маршрутом — к своему кабинету. Я поспешила следом в расстроенных чувствах. Вроде бы пыталась отстоять свою независимость — а получилось, что поругалась с хорошим человеком, проявлявшим обо мне заботу.

«Этот хороший человек выгнал мистера Хэмнетта, даже не пытаясь казаться любезным», — напомнила я себе, чтобы заглушить возникшее чувство вины. Для начала стоит подробно обсудить все наши взаимные недопонимания — возможно, мистер Хармс действительно настолько благороден, что не смог бросить в беде дочь некогда любимой женщины? А журналист, вполне вероятно, по долгу службы когда-то ему насолил… хотя я помню, только недавно мистер Хэмнетт брал у президента интервью и отзывался о нем чуть ли не с благоговением.

Массивная дверь кабинета закрылась за нами, отрезая от звуков жилого дома. Тишина навалилась вязкой массой, давя на и так уже напряженные нервы. Я помялась у входа и села на небольшой стул у самого окна. Мистер Хармс устроился за рабочим столом, полным бумаг и канцелярских принадлежностей, и сложил в задумчивости пальцы домиком.

— Итак, что у тебя за вопросы были вчера? — поторопил он меня, видя, что я долго собираюсь с мыслями.

— Что со мной будет? — выпалила я самое наболевшее. Хотела спросить про Саманту, про мою мать, про его семью — примут ли они внебрачную дочь… получилось немного эгоистично, зато в самую суть.

— Будешь жить здесь, — удовлетворено хмыкнул мистер Хармс, точно я его чем-то порадовала. — Денег на одежду и прочее выделю, две тысячи тайлеров в месяц, надеюсь, хватит?

Я икнула. Две тысячи? Да я зарплату в сто воспринимала подарком свыше!

Тем временем президент продолжал немного скучающим тоном, словно перечислял политические преимущества своей партии перед противником:

— На все выезды я тебя брать не буду, не обессудь, я и Джеклин не везде беру, чаще всего по протоколу меня сопровождает только жена, а не дочери… но публичные посещения театра и всякое такое — вместе, как большая дружная семья. Работать тебе больше ни к чему, из издательства тебя уже уволили. Завтра приедет модистка, подберете вместе с Кэйтлин тебе новый гардероб…

— Минуточку! — я подняла руку, как примерная школьница. Собственно, так я себя и чувствовала — ученицей перед строгим директором, решающим сейчас, будет ли она учиться дальше, или же пора ее отчислить. — Что значит, уволили? Мне нравилась эта работа!

Мистер Хармс закатил глаза.

— Ты же не можешь всерьез думать, что моя дочь будет подносить захудалому журналюге кофе? Если так хочется чем-то заняться, помоги моим девочкам с благотворительностью. Поездите по больницам и приютам, соберете пожертвования. К тому же скоро у тебя не будет времени на такие глупости — замуж выйдешь, займешься семьей.

Он произнес это вот «мои девочки» с такой заботой и нежностью, что у меня защемило сердце. Однако отвлекаться я не собиралась. Что еще за замуж?!

Именно так я и спросила.

— О, прекрасный кандидат. Мой ассистент. Молодой, красивый, здоровый, обеспеченный, с отличной родословной. Вы еще не знакомы, он приедет сегодня на ужин, — с улыбкой искусителя сообщил мистер Хармс. — Он в восторге от твоей храбрости и жаждет видеть тебя в роли своей супруги.

— Вы так здорово расписали мне мое будущее, что я почти в него поверила, — хмыкнула я. Смешинки в глазах президента поблекли, когда до него дошло, что я совершенно не в восторге от открывающихся перспектив.

Поднявшись со стула, я подошла ближе, переложила пару бумаг с места на место, собираясь с мыслями и подбирая верные слова.

— Мне очень ценно то, что вы не забыли мою маму, — произнесла я наконец. — И приятна ваша забота. Все то, что вы здесь пообещали, звучит весьма соблазнительно, но вынуждена отказаться. Эта жизнь не для меня. Я простая деревенская девушка, провинциалка. Громкая слава и вспышки камер мне внушают ужас. Думаю, мне стоит уехать, чтобы не подвергать вашу репутацию еще большему ущербу. Скандал скоро забудется, и все пойдёт как раньше. Благодарю за вашу доброту и понимание.

Решительно повернувшись спиной к светлому будущему, я направилась к выходу из кабинета. Не дошла я до него считанные шаги.

— Ты не спросила о своей подруге, — донесся до меня голос мистера Хармса, когда я уже почти дотянулась до ручки двери.

Разумеется, открывать я ее не стала.

Вместо этого молча вернулась и села на тот же стул, что и прежде.

Кажется, вот теперь-то мы начнем разговор всерьез.

— Жаль, что ты не пустоголовая дурочка, озабоченная тряпками, — с искренним сожалением произнес президент. — Все было бы куда проще.

— Жаль, что вы меня вообще впутали в эту историю, — ответила я ему в тон. — Что бы это ни было, мне оно заранее не нравится. Но я слушаю. Что с Самантой?

— Если тебе действительно хочется знать, что будет с твоей подругой, то завтра ты расскажешь на пресс-конференции, как счастлива вновь обрести отца. И что всю жизнь ты мечтала именно об этом моменте, — жестко потребовал мистер Хармс. — Тогда тебе разрешат одно посещение тюрьмы.

— То есть вы ее не отпустите? — я досадливо прикусила губу. Не то чтобы я рассчитывала на подобное чудо, но где-то в глубине души на то истово надеялась.

— Разумеется, нет! — фыркнул мистер Хармс, а я с трудом подавила порыв бросить в него увесистым пресс-папье. Мою подругу отправить на тот свет собираются, а ему смешно! — Но могу гарантировать, что ее не казнят.

Я подобралась, чувствуя, что мы подходим к самому главному.

— А что сделают вместо этого? — уточнила недоверчиво. — Не поймите меня превратно, я счастлива, что моя подруга будет жить… но есть варианты, когда смерть предпочтительнее.

— О, вижу истинного некроманта! — расхохотался мистер Хармс, а у меня забегали по спине ледяными лапками мурашки. Он в курсе, что я маг!

Ну конечно, если он мой отец, то будет в курсе. Какая я тупая, в самом деле! Он же и сам маг, причем немалой силы, если верить матушкиным словам!

Как я могла забыть?!