Ведьмин пес. Детство ЦерБера

Нова Мира, 2023

ЦерБер – двухголовый пес, живущий в глиняном доме с лесной ведьмой. Пока еще он забавный щенок, с хозяйкой, которая охотно использует ворожбу, зелья и немного колдовства. Ведьма плетет интриги и подстраивает под свои нужды всех кого может.В книге много юмора и сказочных историй. Глазами демонического щенка познается мир людей. Наш пес растет далеко от страстей большого города и редко бывает в деревне, поэтому остро воспринимает пороки и достоинства человеческого общества.Несколько страшных историй из иного мира проходят вскользь через всю книгу. Однако, в целом это легкий развлекательный рассказ в котором ссорятся и мирятся две головы говорящего пса, а древняя ведьма ищет наиболее удачный способ омолодиться на веки вечные.

Книги ведьминого хахаля

Утром я проснулся, когда бабка кормила кота. Теперь его миска казалась крошечной, в три раза меньше моей. Я не хотел открывать глаза, чтобы не настигло вчерашнее унижение. Перед глазами так и стояли грязные панталоны и передники в кровавых потеках и клочьях шерсти.

— Мя? — спрашивал скромно Горностай.

— Нет, это Беру.

— Мя? — уточнял кот.

— А это Церу.

— Мяу, мяу? — терял терпение черный хитрец.

— Он вчера славно потрудился. Я ему еще и книги принесла. Ты же у меня не захотел грамоте учиться. А это тебе. Твоя миска.

— Ма-а-ло! Ма-а-а-а-ло! — сменил тональность кот.

Любопытство взяло верх над обидой, и я открыл глаза. Никогда не задумывался, что конкретно говорит кот, всегда ориентировался на интонацию и ответы хозяйки.

— Проснулся? Это тебе!

Она поставило передо мной тарелку с мясной кашей и тарелку с лепешками, которые я вчера испек на последнем издыхании. Тогда мне показалось, что вкуснее нет ничего на белом свете. Оголодал так, что вылизал обе тарелки.

— Не пресноваты лепешки? А то вареница дать хотела.

— А я все уже. Ну, давай варенье, я так съем.

— Да не выходите пока во двор, там дождь еще капает, а то натопчите. Уж больно чисто.

И правда, приятно, когда полы блестят и пахнет кругом розовым садом.

— Я вчера чуть не умер — так устал.

— Да, с Матней никогда ничего не случалось. Здоров как бык и работать умеет.

— Как-то неприлично звучит.

— Это кличка. Не помню, как звали.

— И он не помнит.

— Так вот, чтобы не стать таким как он навсегда, принесла я тебе книги. Возьми, полистай, подумай. Если нужны будут еще, скажу, что надо сделать.

Я сразу забыл про вчерашние мучения и схватился за мешок, который пах мусором.

— Это все мне?

— Да, но осторожней, они ветхие.

— О! Это что? Знаки какие-то? Письмена? Да?

— С картинками!

— Это буквы. К каждой букве по рисунку, чтобы лучше запоминалось.

Ведьма объясняла складно, видимо не в первый раз.

— А я думал, что каждая закорючка целое слово изображает.

— Нет, у нас такого нет. Весь мир пишет буквами на одном языке говорит, только в каждом месте есть различия. Чем дальше от нас деревня, тем сильнее язык различается, а письменность везде одна.

— О! А это что такое?

— Это рыба, только она слегка стерлась.

— А это?

— Нога?

— А это?

— Черте знает че. Сама не понимаю, что намулевали.

— А? Буква «Ч», значит.

— Да ну тебя, не это… Пошли на крыльцо, да возьми кочергу. Буду на сырой земле тебе писать.

Я не запомнил тогда ни одного знака, но загорелся получать знания. Бера впечатлила математика и буквоначертание, а Цер пожелал учиться рисовать.

Ведьма даже обрадовалась такому повороту событий. Оказалось, что она сама грамотная, только у нее все что надо на стенах дома записано, а что не надо хранится там, куда она положила для сохранности, да забыла куда.

Я стал просить еще книг, чтобы было с чем сравнить, чтобы прочитать побольше сказок и начать заниматься физикой колдовства.

— Эко тебя кидает из стороны в сторону. Да ладно, всем наукам обучишься, было бы усердие. Только для этого надо тебе побольше дров нарубить.

— Это зачем?

— Знаешь, это книги не мои. Был у меня один… знакомый, даже друг в какой-то степени.

— А в какой степени?

— В большой.

— Давно был?

— А что вы с ним делали?

— Чуток по молодости был, а потом немного в старости… Да ну не отвлекай меня.

Ведьма мечтательно заулыбалась и стала смотреть в одну точку.

— Бабушка, так что с книгами-то?

— Так вот, умер он. Умер дней десять назад, а я не знала. Осталась у него большя библиотека — старуха горестно вздохнула.

— А можно взять чего-нибудь?

— Можно. Прихожу я в его избу, а там уже племянница его хозяйничает. Смотрю, печку разжигает — есть готовит. На розжиг рвет книгу и кидает в печь. Я ужо у нее выпросила вот эти, которые она приготовила для топки и пообещала принести бересты, чтобы было чем…

— Так давай, я ей бересты принесу! А хочешь, целую березу? Или две, но маленьких?

— Да погоди ты. Детей у нее много, а места мало. Сказала, что все вынесет во двор, что не нужно и книги со всем этим. Готова поменять на дрова попиленные, поколотые, тогда ничего трогать не будет.

О! Как я крушил лес! Дров напилил, да наколол столько, сколько позволяли мне мои звериные лапы. Сложили мы с ведьмой вечером поленья в тележку и повезли в ту деревню, где жил ее последний полюбовник.

— Дальше я сама, а ты стой здесь, на опушке. Никому не показывайся, ничего не говори.

Взяла она тележку с оханьем и потащила к большому дому с резными наличниками.

Не прошла она 2-х шагов, как схватилась за спину.

— Давай я довезу. Смотри, никого же нет на улице. Уже темно, никто нас не рассмотрит.

Ведьма с сомнением оглядела меня с ног до головы.

Ладно, человечий глаз любит то, что уже видел. Она пошарила в зарослях, а потом в своих карманах. Нашла веревку, которой привязала к моей шерсти второй хвост из травы. Потом нарисовала грязью из лужи черту вдоль позвоночника и велела не держать ноги вместе, если кто подойдет. Это сработало. Осмотреть на нас прибежали только дети, которых еще не загнали домой спать. Взрослые лишь пялились в окна на то, как две собаки везут тележку дров.

— Подрастешь и нельзя так будет. Здесь собаки не растут больше, чем ты, церберов не любят тут… Ох не любят — шептала старуха.

Ворота нам открыла усталая женщина. Она впустила ночных гостей и велела сложить дрова под навес.

Куча хлама на обмен накопилась уже высотою с дом.

— А еще можно будет прийти? — поинтересовалась ведьма в обличие полюбовницы старого коллекционера книг.

— Можно, можно — говорила она с порога, заглядывая в избу откуда слышались детские голоса.

— Не выбрасывай только — все возьму, но не сразу.

— Хорошо. Тут еще полно всего.

— Да? А что там еще?

— Завтра вынесу или потом… Не знаю, может сжечь?

— Скажи, что тебе нужно, чтобы ты все оставила и дала мне выбрать что надо?

— Мне? Дров на всю зиму. Муж в отъезде, не успеет заготовить.

— Ну ладно, дров, так дров. Пришлю завтра торговку, ты ее знаешь, на рынке бывает, толстая такая. Меняет притирания на еду, зелья на одежду.

— Хорошо, приходи. Я все во дворе оставлю, не буду запирать. Только не тревожь нас, а то дети к ночи разгуляются, не уложишь.

На том и договорились.

Пока шли по лесу, хозяйка опять завела свою старую песню про переселение на улицу.

— А давай, я сарай разберу и там поселюсь?

— Да ты что? Там все нужное…

— Что там нужное?

— Ну? Инструменты.

— Молоток, гвозди и топор?

— Еще пила и клещи.

— Все остальное хлам.

— Нет, нужное, упиралась ведьма.

— А что там нужное? Ты хоть помнишь, что там вообще лежит?

— Помню.

— И что? — не унимался я.

— Лодка! — неожиданно вспомнил Цер.

— Так! Тебе нужна крыша над головой? — цыкнул сквозь зубы я на свою глупую голову.

— Точно, лодка! — обрадовалась ведьма глупости своего собеседника.

— Да там труха одна, а не лодка! И где ты будешь на ней плавать? У нас ручей лесной, который в жару пересыхает и пруд гусиный в полдня пути?

— А можа пригодится?

— Зачем? У нас болото высохло еще до твоего рождения.

— Так другого много…

Мы спорили так до самого дома.

Старуха не разрешила пока мне ничего выбрасывать, но дома дала ключи от сарая. Спать там я не смог из-за пыли и гнилостного духа, зато устал так, что задремал под дверью, на крыльце. Матня очень кстати примастил над входом крышу, так что осадки мне пока что не страшны.