Провинциальный театр абсурда

Нора Никольская, 2018

К Антону Вербову вновь обратилась Регина Моисеевна, чиновница из Министерства культуры. Ее племянницу Глафиру, работающую гримером в провинциальном театре, подозревают в краже. Задача Антона не только найти вора, но и убедить Глафиру переехать в Москву. Но не все так просто. Когда Антон уже разоблачил преступника, случилось покушение на ведущего актера театра, и директор просит Вербова вычислить, кто мог желать актеру смерти. А в это время готовится еще одно покушение. Вторая книга в серии "Антон Вербов и другие".

Глава 4

Антон Вербов позвонил на рабочий телефон директора театра.

— Альфред Янович, как хорошо, что Вы не ушли. Я сейчас зайду к Вам, — предупредил Вербов.

Входя в приемную, Антон услышал, как директор предупреждал водителя подождать его.

— Прошу в мой кабинет, — пригласил Альфред Янович Антона.

— Мне кажется, я знаю, кто воришка, — произнес Вербов, как только за ним закрылась дверь.

Высокий, полноватый, напоминавший актера советских времен Меркурьева, директор театра вскочил со своего кресла.

— Да Вы что! Говорите, не томите, — воскликнул он.

— Но надо проверить, — возразил Антон.

— Нет, я не отпущу Вас, Антон Дмитриевич, пока Вы все подробно не расскажете, — настаивал директор.

— Хорошо, тогда слушайте…

И Антон стал рассказывать, как он и Серафима быстро выяснили, что вещи пропадали только у актеров, а вот техперсонал минули эти неприятности. А значит, воришка постоянно находился рядом с актерами, почему и заподозрили Глафиру, гримера театра.

Пообщавшись со всеми, побывав на репетициях, Антон подумал, что актеры заимствуют вещи друг у друга. Они и подозревали друг друга.

Серафима познакомилась с костюмером Дилей Даутовой и под видом помощи ей обследовала костюмерную, но не обнаружила схрон.

Антон Вербов побеседовал с Дилей, а затем с реквизитором Клавдией Коноплевой, которая удивила его энциклопедической памятью.

— Клавдия восторженно отзывалась обо всех актерах, у нее есть идея, которая навела меня на определенные мысли, — сказал Вербов.

— Это насчет музея? — усмехнулся Альфред Янович.

— Серафима — начинающая журналистка и она под псевдонимом может написать статью для местной газеты, — продолжил Вербов. — У Вас, Альфред Янович, наверняка есть связи в редакции и ко дню юбилея Мсиславской статья должна быть напечатана.

— Хорошо, сегодня же позвоню редактору, но Вы, Антон Дмитриевич, отвлеклись.

— Да, продолжаю. Клавдия сообщила, что у ее мамы собран целый архив о деятельности театра: афиши с автографами, фотографии, личные вещи актеров, а тут еще идея реквизитора создать музей. И у меня щелкнуло в голове. Я понял, кто похищает вещи актеров.

— Вы хотите сказать, что это Клавдия Кирилловна? — изумился Альфред Янович.

— Да, она эти вещи «собирала» для будущего музея, Вы ведь обещали ей когда-нибудь его создать, — подтвердил Антон Вербов.

— Что же теперь делать? Воровство есть воровство. Полицию не хочу привлекать, но оставить без реагирования нельзя, — стал сокрушаться Альфред Янович.

— Клавдию нужно заставить самой признаться в содеянном. Я поеду сегодня к ней, она пригласила меня в гости, — произнес Вербов.

— Тогда надо обыскать реквизиторскую. Я Серафиме дам дубликат ключей и после Вашего ухода с Коноплевой она обыщет помещение.

Альфред Янович хлопнул ладонью по столу.

— Хорошо, я поговорю с Серафимой и пришлю ее к Вам, — произнес Вербов.

Серафиму Антон нашел в холле, и они вернулись в кабинет директора.

— А я заметила, что Клавдия ни на минуту не оставляет реквизиторскую открытой, — не удивилась она обвинениям мужчин. — Попрошу Глафиру вместе со мной обыскать комнату, а Вы, Антон Дмитриевич, попросите у мамы Коноплевой фотографии юбилярши, статью я за ночь напишу и могу на электронку редакции отправить, — деловито сказала Серафима.

— Я хочу побеседовать с молодыми актерами, а ты, Фима, пока держись подальше от реквизиторской, чтобы не вспугнуть Клавдию раньше времени, — велел Антон Вербов.

Альфред Янович поехал обедать, а Антон прошел на сцену. Из трех актеров свободен был двадцатипятилетний Виталий Волошин.

У Виталия была колоритная внешность, он мог играть как героев-любовников, так и героев чеховских пьес. Позитивно настроенный Волошин обо всех коллегах отзывался доброжелательно. Правда, немного сдержаннее говорил об актере Илье Илларионове. Волошин сожалел, что Илья до сих пор на вторых ролях, а тот ведь не местный.

— Я даже на гастролях стараюсь, чтобы все мои роли вторым составом играл Илья, а сам под любым предлогом уезжаю домой, — признался актер.

И по секрету сообщил Вербову, что скоро уедет в Москву и поэтому он подготовил себе замену в лице Илларионова.

Как бы не провоцировал его Антон, Волошин ни одного плохого слова не произнес о своих коллегах по сцене.

— Не стоит растрачивать свою жизнь на интриги, сбор сплетен, — произнес молодой человек.

Пообещав Волошину никому не говорить о его скором переезде в Москву, Антон Вербов позже пожалел об этом.

Волошин вернулся на сцену, а в зал к Антону спустился Герман Гуров. Низкий голос этого чуть выше среднего роста худощавого двадцатишестилетнего молодого человека поразил Вербова. И Антон вспомнил о Владимире Высоцком, поражавшим зрителей не мощью своей фигуры, а силой голоса.

Конец ознакомительного фрагмента.