Дракмор

Нура Рид (2023)

Величественный, суровый и непроходимый лес окружает Академию Дракмор, утопая в полумраке и прохладе. Он тянется вдоль глубокого обрыва, такого же мрачного, как и сам городок Шартре. Стволы деревьев покрыты мхом, вьющимися растениями и грибами. Туман выходит из леса каждый вечер, густыми, жирными пластами, как только последний луч солнца исчезает за горизонтом. Лес охраняет территорию Академии пугая и притягивая в свои мрачные серые объятия. Тьма кружит по ночам, тенью стелется по земле облепляя стены закрытой Академии маревом. По коридорам там ходит сумрак, заглядывая в комнаты студентов. Статуи плачут кровавыми слезами, а земля хранит свои мрачные секреты от людей, обитающих в Дракморе. «Я не должна была позволять себе прикасаться ко тьме, но она искушающей была. Я хотела испить ту чашу до дна, не представляя, что, когда напьюсь не смогу сопротивляться злу. Я так многого не должна была делать, но каждый шаг он вёл меня во тьму, что ждала, жаждала новой крови».

Глава 5

Береника

Не луч солнца разбудил меня, а тихий стук капель о стекло. Валенсия всё ещё спала, накрывшись одеялом с головой, когда я поднялась и подошла к окну. Дождь шёл этому месту. Посмотрев на землю, я заметила странную особенность, словно туман, что появлялся из леса, сейчас исчезал под каплями дождя. Будто тот прибивал его к земле заставляя отступить. Небо было затянуто тучами, но всё равно казалось светлым.

Я стояла возле окна рисуя кончиками пальцев на запотевшем стекле, когда заметила высокую фигуру в длинном пальто быстро шагающую по тропинке, ведущей к лесу. Я точно знала кто это, точнее не его имя или статус в Академии, это был мой незнакомец, чья куртка всё ещё согревала меня ночью. Я куталась в его запах, словно в защитный кокон и вдыхала без остановки, даже не пытаясь понять причину своего поведения. Принимала как данность, ведь у меня не осталось никаких запретов. Всё, что было дорого, уже давно потеряно. Тот, кто был дорог, глубоко под землей.

— Не думаешь, что ещё слишком рано? — Хриплым голосом пробубнила из-под одеяла Вел.

Я проводила взглядом тёмную фигуру, когда та скрылась за кромкой леса, находя это очень занимательным и интересным. Что я буду с этим делать?

Внутри вспыхнул огонь протеста, но я понимала, всё равно рано или поздно исследую каждый уголок Академии, потому что не смогу оставить свою нужду в познании. Слишком любопытна. Слишком прямолинейна. И, конечно, слишком упряма, чтобы отступить. Бабушка всегда говорила: моё любопытство до добра не доведёт. И я никогда не слушала её, а потом стояла в углу, когда она наказывала непослушную внучку.

— Вчера ты привлекла внимание.

— Насколько всё плохо? — Отвернувшись от окна, спросила.

Вел показала голову из-под одеяла и скривила губы.

— Не всё так плохо, но теперь у тебя будут определённые сложности.

— И в чём же они выражаются?

Она задумчиво пожевала губу обдумывая варианты, когда наконец выдала:

— Когда на кого-то падает внимание всадников, а это довольно часто происходит, не жди ничего хорошего. Каждый из них в отдельности совсем неплохи, но, когда они вместе, а это практически всегда, всё идет к чёрту. Они задираю, унижают, любят устраивать концерты, и главная роль в этом году оказалась у тебя, Береника.

Я поморщилась, понимая её предупреждение. Четверо парней провозгласивших себя главными в Академии не принесут спокойствия. Они будут давить, нагнетать, а после, когда сдамся, чего от меня ожидают, завершат свои домогательства громким крещендо. Валенсия права, вчера я попала на радар каждого из всадников и теперь для того, чтобы сорваться с крючка, нужен план.

Когда я влилась в утреннюю какофонию звуков и разговоров, удивилась ещё раз. Точнее в который раз. Все ученики выглядели потрясающе. Никого я не заметила в короткой юбке или шортах. Форма. Да, в этой Академии всё казалось слишком строгим и претенциозным. Но какая это была форма. Невероятного глубокого синего цвета: плиссированные юбки ниже колена, у парней — брюки. А ещё пиджаки с нашивкой Академии Дракмор. И вот здесь кто-то мог позволить себе надеть просто рубашку, а кто-то жилетку под пиджак. Галстуки. Туфли. И правда, дисциплина казалась идеальной, но я, как и все вокруг понимала, то лишь показное. Вуаль, за которой ученики скрывали свои скверные характеры и привычки. Не всё так идеально, как может показаться на первый взгляд.

Профессора придерживались тех же правил и носили форму, вот только у них был больший выбор в цветах, но также все носили пиджаки с вышитой эмблемой Академии, словно принадлежали этому месту заключив эксклюзивный контракт.

Мне нравилось то, с какой интенсивностью начался день. Первые три лекции я прослушала на одном дыхании. Каждый из профессоров рассказывал о своём предмете так воодушевлённо и красочно, что меня тут же вовлекало в водоворот слов. Мозг жадно поглощал информацию, словно до этого несколько месяцев голодал. Так поглощают пищу, когда долгое время был лишён еды.

Перерыв между занятиями позволил зайти за кофе в Торн холл.

— Чёрный, без сахара.

— Сливки?

— Нет, — отрицательно покачала головой, на вопрос баристы.

Я, словно не в Академии находилась, а в маленьком городке, в котором была своя инфраструктура и она казалась потрясающей. Пожалуй, не хватало только магазинов для шопинга, который мне был, впрочем, неинтересен.

— Чёрный, как твоё сердце? — Спросил позади грубый голос.

Обернувшись, я внимательно посмотрела на девушку. Барби. Да, форма как у всех, но то, как я и говорила, всего лишь вуаль. Её макияж был красивым, не кричащим, губы покрыты блеском, волосы зачёсаны в идеальный конский хвост, на руках маникюр с матовым оттенком лака. Даже в форменной одежде она выглядела как кукла. Красивая. С бледной кожей, словно слишком редко бывала на солнце и это ей шло.

— Ваш кофе.

Поблагодарив баристу я уже направилась к двери, когда решила ответить. В тот момент чертёнок внутри захотел проверить границы этой девочки, которая считала забавным высказаться о моём чёрном сердце.

— Рада, что ты заметила, сердце всё же у меня есть, — она сомкнула губы размазывая и так идеальный тон блеска. — А твоё какого цвета? Розового или такое, словно единорога вырвало?

Пока она думала над моим ответом я решила уйти, заметив кошачью ухмылку на губах Мора, который стоял поблизости. Он со своими всадниками похоже услышал каждое слово, но сейчас я не хотела сталкиваться с ними. План. Мне нужен чёртов план. Я заметила, что Мор хотел подойти, потому увеличила темп и вырвалась из здания, будто за мной гнался дьявол.

Дарк холл — огромное и как мне уже было известно, самое первое строение Академии, встретило непривычной тишиной. Я направилась вперёд, изучая аудитории, пока не нашла свою. Верхние места были заняты, но мне казалось это нелепым, садиться на задние ряды в надежде, что не заметят. Хотя я и понимала выбор тех, кто хотел быть незамеченным. Я кинула сумку на третью парту, там было свободное место, достала тетрадь, открыла ноутбук, загрузила его и откинулась назад.

Оставалось всего пять минут, когда в аудиторию вошли всадники, а за ними стайка девчонок, среди которых оказалась Барби. Интересно. Похоже сегодня моё терпение будет испытанно не один раз. Поджав губы, я выкинула все мысли о них и погрузилась в чтение вводной лекции по ядам.

Звук проворачивающегося ключа в замке заставил моё внимание вернуться в настоящее. Обернувшись, почти открыла рот, когда по ступенькам начал спускаться мужчина.

На нём было длинное пальто с тяжёлыми металлическими пуговицами, начинающимися от ворота и заканчивающимися у подола, чёрного алебастрового цвета, который подходил суровой внешности и тёмному магнетизму, что распространял незнакомец. Когда он скинул пальто под ним оказалась чёрная рубашка, поверх был надет жилет из красного бархата с золотыми пуговицами с каким-то рисунком. Он был как смерть — весь в чёрном. Такой же опасный, манящий, и устрашающий.

Мужчина схватил мел и написал на доске своё имя. В то мгновение всё во мне перевернулось от осознания что незнакомец, к которому я так отчаянно колотила в дверь, являлся профессором. Чёрт.

Красивым каллиграфическим почерком на доске было написано: «Профессор Тристан Вирмор».

Серьезно? Вирмор? Вот и ответ на вопрос: кто доставил мои вещи на следующий день и отогнал машину в мастерскую. Что ж, похоже, я задолжала извинение за своё поведение и быть может благодарность. Профессор Вирмор всё ещё в полной тишине достал очки в тёмной оправе, надел их, бросив быстрый взгляд на аудиторию. На секунду он зацепился за меня, я сглотнула, чувствуя, как отяжелели конечности, словно налитые свинцом. Казалось той секунды хватило, чтобы я утонула в его глазах.

— Всех, кто опаздывает ждёт большое разочарование. Дверь закрыта, и никто не сможет войти, а так как это является практически равносильно отсутствию на занятиях, в ваших оценках появляется соответствующая пометка, — его голос вибрировал по закрытой аудитории, и никто не смел сказать ни слова.

В моём горле образовался шар, размером с кулак, воздух застрял. Я чувствовала себя неправильной здесь, до сих пор ни на одной из лекций не было ничего подобного. Но в его владениях, словно оказалась в личном аду профессора Вирмора, было слишком неуютно. Скорее всего это из-за тех нелепых ситуаций, которые мне пришлось пережить до этого момента. Сделав медленный вдох, я так же тихо выдохнула, когда он продолжил мрачном тоном.

— Мой предмет позволит вам заглянуть гораздо глубже в привычную окружающую среду и понять происхождение самых невероятных действий. В конце учебного года каждый будет сдавать экзамен, к тому же часто вам придётся делать доклады и отстаивать свою точку зрения, привлекая на свою сторону неоспоримые доказательства, которые должны быть чётко аргументированы. Это весьма специфический и сложный предмет, потому скажу лишь один раз: если не готовы отстаивать свои убеждения, естественно, с железными аргументами, можете покинуть аудиторию и выбрать другой предмет. Сейчас, на данном этапе, я даю вам такую возможность, кто не воспользуется и впоследствии решит, что не готов к подобным дискуссиям и спорам, у вас будут неприятности.

В тот момент он накинул на каждого ученика петлю и ждал кто сорвётся, но никто не двинулся с места. Очаровательно. Его речь казалась заслуживала Оскара. Такая пламенная и безапелляционная. Он давал шанс уйти, но никто им не воспользовался.

— Вененум — что в переводе с латинского означает — яд. В роли яда может оказаться практически любое химическое соединение, попавшего в организм в количестве, способном вызвать нарушение жизненно важных функций и создать опасность для жизни. Токсичность вещества тем больше, чем меньше его количество вызовет расстройство жизнедеятельности организма. «Всё есть яд! Ничто не лишено ядовитости. Яд делает незаметным только доза!», — тут же приступил к лекции профессор Вирмор. — Чьи это слова?

Пока профессор ждал ответа я внимательно изучала его. На правой руке два чёрных кольца — одно на среднем пальце, другое на большом. Легкая щетина, прямой, закрытый взгляд. Лицо рассекал шрам, как бы разделяя его на две половины. И это вызывало во мне вопросы, ответы на которые я не просто хотела, жаждала, получить.

— Знаменитый врач средневековья — Парацельс, — крикнул кто-то с задних рядов.

— Верно, — кивнул профессор. — Яд — вещество, приводящее в определённых дозах, небольших относительно массы тела, к нарушению жизнедеятельности организма: к отравлению, заболеваниям, иным болезненным состояниям и к смертельным исходам. Яды биологического происхождения называются — токсинами. Их действие изучает — токсикология. Яды биологического происхождения изучает — токсинология. Большинство лекарств также являются ядами при передозировке. Отношение максимальной дозы лекарственного средства, не проявляющей токсичности, к дозе, дающей нужный эффект называется — терапевтическим индексом. Что я только что сказал, мисс?

Профессор Вирмор никак не обратился ко мне, но этого и не требовалось, судя по тому прямому и безапелляционному взгляду, которым он фиксировал меня на месте. Да, я отвлеклась, но не значит, что не слушала. Позади послышалось тихое бормотание, как будто кто-то хотел помочь, удивительно, после я непременно найду этого смельчака и поблагодарю, но не стоит.

Похоже каждый сидящий ждал от меня извинений, особенно профессор. Он не улыбался, словно победил, но я видела лёгкое подрагивание губ, будто он с трудом удерживал злую ухмылку.

— Отношение максимальной дозы лекарственного средства, не проявляющей токсичности, к дозе, дающей нужный эффект называется — терапевтическим индексом.

Он не поджал губы, не сощурил глаза, но те лёгкие морщинки на лбу, которые я заметила говорили о том, что профессор не надеялся на подобный ответ. Вот так-то. Я слушаю. Внимательно и мой взгляд, когда я не отвела его говорил именно это. Мне интересно и плевать, что я облажалась с ним и была возможно слишком груба. Не дам профессору Вирмору повода как-то занизить мои умственные познания.

— Многие химические вещества, принятые внутрь в оптимальной дозе, приводят к восстановлению нарушенных какой-либо болезнью функций организма и тем самым проявляются их лечебные свойства. Другие соединения являются составной частью живого организма — белки, жиры, углеводы, поэтому для проявления их токсических свойств нужны особые условия. Чаще токсическое действие оказывают чуждые живому организму вещества, которые получили название «ксенобиотики». Хenos — чужой. Некоторые вещества, находясь в определённом количестве и состоянии в среде животного организма, являются обязательным условием их существования, например, микроэлементы такие как — серебро, кадмий, литий.

Напряжение не то слово, которым я могла описать полтора часа проведённые в аудитории. Скорее дикий, всепоглощающий интерес. Но то глубокое противостояние, которое началось с нашего знакомства довлело надо мной, словно незримый призрак витал над головой, пока я делала пометки и записи. Пожалуй, это самый интересный предмет, который мне приходилось слушать. Невероятно. Профессор Вирмор был действительно идеален в том, как преподносил каждое слово. Я глотала их сотни, тысячи, и наслаждалась голосом, который околдовывал, заставляя слушать и слышать.

Моё разочарование казалось слишком явным, когда пришло время уходить. Все быстро собрали свои принадлежности и буквально понеслись к двери, я тоже хотела последовать за ними, словно мы стая антилоп на водопое, а профессор тот самый хищник, который пришёл покормиться. Ещё мгновение и он с жадностью вопьётся зубами в тёплое свежее мясо.

Господи, какие нелепые сравнения приходят в голову. Не спеша собрала вещи явно пытаясь показать тому самому хищнику, что не боюсь, поднялась, когда последние студенты покинули аудиторию.

— Мисс де Вир… — то каким твёрдым, словно камень тембром он произнес моё имя, заставило остановиться на середине ступенек. Половина пути. У меня осталось совсем немного, чтобы убраться из царства ада. — Вы всё ещё должны мне.

Сначала я не поняла, о чём он говорит, но потом вспомнила куртку, висевшую на спинке кровати. Не желая отвечать, вышла из кабинета всё ещё чувствуя дикое напряжение в теле. Мысли зудели в голове, а тело предательски дрожало от напряжения, которое я испытывала на протяжении всей лекции.