Побочный эффект

Н. Гранд, 2022

Из-за серьезной болезни Илья потерял зрение. Он соглашается на экспериментальное лечение. Но оно приводит к неожиданным последствиям.

— Поздравляю вас, результаты отличные, — одобрительно произнес директор клиники Антон Иванович Лютов. Он уже много лет был бессменным руководителем этой организации. Но, несмотря на солидный возраст и тучность, иногда по старой памяти лично принимал участие в экспериментальных операциях. Правда, не на людях, а только на подопытных животных.

В частности, некоторым из этих собак, которых сейчас кормила ассистентка Алиса, Лютов сам недавно ставил бионические глаза, а потом подключал их к искусственной нейросети, вживленной прямо в мозг. Новое слово в науке и технике, благодаря которому ранее абсолютно слепые животные начинали снова видеть этот мир. Подобные эксперименты оплачивались не только из государственного бюджета. Существенную помощь оказывали частные заказчики. — Думаю, можно докладывать о наших успехах, — задумчиво продолжил директор. — Бионика работает, нейросеть действует.

— Пока еще рано говорить о полном исцелении, — отозвался главный хирург Карл Назарович Ландин, нервно поправляя очки бледной худой рукой. Он значился руководителем научной группы по внедрению нейросети в мозг подопытных. Лютов недолюбливал прямого и честного ученого, который вечно спорил с ним по каждому поводу. Вот и сейчас хирург не разделял энтузиазма начальника. — Да, бионические глаза прижились хорошо, собаки явно видят образы и реагируют на них правильно, но после операции прошла всего пара недель.

— Я это учитываю, — немного резко ответил директор, стараясь не смотреть снизу вверх на высокого подчиненного. — И все же основные моменты лечения очевидны. При полной атрофии зрительного нерва и повреждении зрительной зоны даже различать свет — уже прогресс. А эти псы видят печенье на тарелке! Мы вполне можем сообщить об этом заказчику. Вьюгин ждет уже полгода, а у его сына каждый день на счету!

— Сообщить-то мы можем, но с операцией на человеке торопиться не следует…

— Идите и скажите ему об этом сами, — Антон Иванович широким жестом пригласил подчиненного следовать за собой.

Ландин направился за директором в его кабинет. Там они увидели полного седого мужчину лет шестидесяти с цепким взглядом ярко-голубых глаз. Дорогой серый костюм подчеркивал высокий статус мужчины. Он сидел в офисном кресле в расслабленной позе. Но это не обманывало. Казалось, этот человек видит собеседника насквозь. Заместитель мэра города и успешный бизнесмен Вьюгин Борис Аркадьевич производил впечатление человека, с которым шутить не стоит.

Его сын Илья, высокий худощавый мужчина лет тридцати в больничной одежде, стоял у окна и смотрел на улицу. Вернее, слушал доносящиеся оттуда звуки через приоткрытую форточку. Смотреть ему было нечем — злокачественная опухоль повредила не только глаза, но и полностью уничтожила зрительные нервы. Ему удалось победить рак. Но счастливым он не выглядел. На его голове красовалась черная бандана, скрывающая последствия долгой химиотерапии и многочисленных операций.

— Добрый день, — решительно начал Ландин. — Позвольте представиться. Я руководитель группы…

— Я знаю, кто вы, — бесцеремонно прервал его посетитель. — А вы знаете, кто я. Антон Иванович сказал, что ваши исследования подошли к концу.

— Это не совсем так, — возразил хирург. — Нет, подопытные животные успешно перенесли операцию по вживлению нейросети и бионических глаз, и можно надеяться, что они видят хорошо. Продукция известного вам научно-технического центра как всегда на высоте. А мы успешно пользуемся его новейшими изобретениями в наших лабораториях. Но необходимо продолжить исследования, сейчас мы находимся в самом начале экспериментов в данной области…

— Я не вижу этот мир уже 231 день, 15 часов и 32 минуты. — Внезапно отозвался Илья Борисович от окна, не оборачиваясь. Как долго мне еще ждать? — в его голосе чувствовался лед.

— Мой сын и так достаточно перенес в этой жизни, — сурово продолжил старший Вьюгин. — А вы предлагаете ему мучиться дальше неопределенное время.

— Дело в том, что нейросеть не статична, — не оставил попыток убеждения Карл Назарович. — Она способна к обучению и развитию. За две недели после операции невозможно выяснить, чем это развитие закончится! Тем более, что у Ильи Борисовича повреждена именно зрительная зона, способная к быстрой адаптации. Если вживление пройдет успешно, нейросеть сможет принимать и передавать сигналы с камер глаза в мозг. Но это довольно сложный эксперимент, я настаиваю на дальнейшем наблюдении подопытных, прежде чем что-то предпринимать.

— Сколько времени вам на это требуется?

— Возможно, месяц, возможно, всего пару недель.

— Я даю вам одну неделю, — твердо ответил заместитель мэра. — Моему сыну нужны глаза немедленно, — он резко встал с кресла и уверенно вышел из лаборатории. Илья последовал за ним, ориентируясь исключительно по слуху. Расположение всех кабинетов этого здания он уже давно выучил наизусть.

— И зачем ему высокочувствительные глаза? — пробормотал Ландин, когда парень скрылся в коридоре.

— Илья занимается… Занимался живописью раньше, — возразил директор, до того не проронивший ни слова. — Представляете, что для него значила потеря зрения?

— Да какой он художник? — усмехнулся хирург. — Младший Вьюгин — типичный мажор, который понятия не имеет, на что ему еще потратить отцовские деньги. Мот и повеса… Хм…. Был. Так что да, представляю, что для него значили глаза, и как он наседает теперь на папеньку. И слушать ничего не хочет — подайте мне самые лучшие глаза немедленно, и плевать на последствия.

— Это не наше дело, — резко прервал хирурга Антон Иванович. — Он заказчик, ему виднее. А все грехи, что были на нем раньше, он уже давно искупил в этих стенах.

— Да поставлю я ему все, что он хочет, — равнодушно пожал плечами Ландин. — Нам же нужны подопытные. Надо только заставить их подписать бумагу, что они не будут иметь претензий, если что-то пойдет не так.

— Само собой, — согласился Лютов.

Через неделю Илью готовили к операции. Ландин рассказывал ему о возможных рисках, но пациент почти не слушал его.

— Пожалуйста, отнеситесь к этому со всей серьезностью, — настаивал доктор.

— Что это изменит? — равнодушно спросил пациент.

— Вы можете отказаться в любой момент.

— Нет.

— Вы зря так торопитесь, — мягко вмешалась присутствующая тут же Алиса. — Мы должны вас предупредить. Нейросеть будет контролировать всю зрительную зону. Мы введем в поврежденные участки мозга стволовые клетки, нейросеть должна стимулировать их неполное развитие до так называемых инфоцитов. Они будут способны лишь принимать и обрабатывать информацию с бионических глаз. Благодаря этой системе собаки начали видеть уже через пару дней после операции. А через несколько недель они видели почти все. Но мы не знаем, к чему приведет дальнейшее развитие инфоцитов.

— Вы же сказали, что нейросеть будет все контролировать?

— Теоретически да, — подтвердил Ландин. — Но у нас не было времени это проверить. Да и в научно-техническом центре, где изобрели данную бионическую систему, все еще идут исследования ее возможностей. Конечно, продукция этой компании известны во всем мире, за качество можно ручаться. Но микробиоэлектроникой они начали заниматься относительно недавно, масштабного производства пока не ведется. Нам передали нейросеть всего лишь для экспериментов.

— Я согласен стать подопытным, — твердо ответил Илья. — И я буду гораздо лучшим пациентом, чем ваши собаки, так как смогу точно и четко вам рассказать, что именно я вижу и ощущаю. Приступайте к операции.

Конец ознакомительного фрагмента.