Смысл

Н.Е.К. – т.о., 2022

Эта книга была замыслена и начата, когда был жив её Главный Герой. Дед ничего не рассказывал мне о войне. Он никогда не говорил мне о себе. В этой книге мои мысли о его жизни. Всё, что есть в этой книге, писалось, менялось и добавлялось в течение двадцати пяти лет. Это книга о жизни. Издаётся в таком виде в День 77-летия Великой Победы.

29

Солнце уже давно встало и освещало ровным ярким светом всё вокруг. Солнцем поблёскивали окна вагонов и здания вокзала. На станции было оживлённо многолюдно. Почти все люди были в военной форме. Андрей и Николай тоже были одеты по-военному. Им встречались солдаты и офицеры. С ними здоровались и они приветствовали военным способом, прикладывая правую руку с прямой ладонью к фуражке. Какое время — такие и приветствия. А время было военное…

У неширокой двери вокзала толпились люди, входя и выходя, подталкивая друг друга. Протиснувшись в этой толкотне в помещение вокзала Николай и Андрей оказались в прямоугольной комнате с высоким потолком. Окон было мало. Солнечный свет струился из трёх окон восточной стены, и в этом свете Николай рассмотрел четыре стола, каждый в своём углу прямоугольника вокзала. За каждым столом сидел офицер в звании не ниже капитана. За спиной офицеров на стене висели большие листы белой бумаги, на которых были написаны чёрными буквами сведения о военных подразделениях. Николай и Андрей направлялись в разные подразделения одного фронта.

Николай помнил данные своего подразделения наизусть: первый дивизион 104 гаубичной артиллерийской бригады большой мощности, взвод управления первой батареи. Ему предстояло быть командиром этого взвода.

Пройдя два стола, около третьего Николай остановился. За этим столом сидел майор с орденом Красного Знамени на груди. Позади майора на большом белом листе крупными чёрными буквами и цифрами были написаны данные взвода Николая.

Андрей пошёл к другому столу.

В очереди перед столом Николая стояли двое.

Первый человек у стола был ростом с Николая. Второй, стоящий за ним, на голову ниже. Это были рядовые солдаты.

Первый докладывал майору:

— Рядовой Алтунин Иван Никитьевич на сборный пункт прибыл, товарищ майор.

— Вижу, — хмуро и сонно отозвался майор. — Давай документы.

Алтунин достал из грудного кармана книжечку-документ и сложенный вдвое белый лист бумаги.

Майор медленно развернул лист, открыл книжечку, что-то записал в журнал, лежащий перед ним. Затем негромко, но отчётливо сказал:

— Рядовой Алтунин, отправляйтесь в четвёртый вагон состава в распоряжение сержанта Пискуна.

— Есть! — громко выкрикнул Алтунин и, резко повернувшись налево, зашагал прочь от стола.

— Да не кричи ты, — поморщившись от громкого голоса рядового, произнёс майор, — не на стадионе. Иди уже, вояка, — тихо добавил он.

К столу уже подошёл следующий рядовой.

— Разрешите обратиться! — звонко отчеканил слова рядовой.

— Да что вы сегодня взялись кричать с самого утра! — несколько повысил голос майор. — Голова раскалывается от вашего крика. Докладывайте в полголоса.

— Рядовой Борисов Пётр Захарович на сборный пункт прибыл, — шёпотом доложил рядовой Борисов.

— Чего ты там шепчешь? То кричат, то шепчут… Не могут спокойно разговаривать. Кричать будете, когда в атаку пойдёте, а шептать своей бабе в постели… Давай уже документы и постой молча.

Майор почти выхватил документы растерявшегося солдата и продолжил заполнять журнал.

Николай тем временем внимательно разглядывал своего будущего сослуживца. Этот рядовой заинтересовал Николая ещё и потому, что девичья фамилия его матери была Борисова.

Рядовой Борисов был невысок, крепок в плечах, голова была какой-то овальной формы с выраженным подбородком и высоким лбом, из-под солдатской пилотки видны были светлорусые коротко остриженные волосы. Солдатская одежда была ему немного велика и нелепо оттопыривалась на локтях, коленях и повыше ремня. Лица Николай хорошо не смог рассмотреть, так как Борисов стоял к нему спиной.

«Может какой дальний родственник…» — неспеша размышлял Николай и даже не заметил, как рядовой Борисов отправился к сержанту Пискуну в четвёртый вагон. Когда Борисов развернулся и, проходя мимо Николая, скользнул по нему взглядом, оказалось глаза его были небесно-голубыми.

«Как у мамы», — подумал Николай.

— Ну, что замер, лейтенант? — вывел его из задумчивости голос майора.

— Виноват, товарищ майор. Лейтенант Коновалов Николай Яковлевич на сборный пункт прибыл.

— Давай документы, — спокойно произнёс майор, внимательно осматривая молодого офицера. — Сколько тебе лет, сынок? — с внезапно появившейся теплотой в голосе спросил он.

Майору было около пятидесяти, и голова его была белым-бела.

— Двадцать, товарищ майор.

— А мне подумалось — восемнадцать.

Майор помолчал. Заполнил журнал.

— Ты знаешь, сынок, что тебе предстоит?

— Знаю. Война, — тихо ответил Николай.

— То-то и оно. Война… — майор помолчал немного. — Иди в четвёртый вагон, спроси капитана Лаптева Василия Ивановича. Прощай, сынок.

— Прощайте, товарищ майор. Точнее — до свидания. Может ещё свидимся, — чтобы взбодриться добавил Николай и вышел из вокзала.