Сказочка о человеке между кучей и надеждой

ОЛЕГ ( GUTMEN ), 2021

Сказочка о человеке, поехавшем из элитной съёмной квартиры на трамвае в ночной клуб…

( редакция от 29.1.2021 ) Часть первая.

Вообще — то, большие Сказки — о Любимом. Доведётся в этом тексте выискать повод или набраться сочинительской решимости вставить нечто из него и про него — Любимого — вставлю с позволения его участников. Мне и самому интересно дожить и любопытно сохранить рассудок до времён, в которых участники текстов проживают до Героев Сказки о Любви. А малое сказание — это словесные подступы к работе над банальностями сказочной мечтательности на её пути к предчувствуемым ею и предстоящим ей несказочным реалиям перед вступлением в Сказку. С этого малого мечтательно и покатимся к подступам к большому.

С чем — то захотелось покончить закончив. И с чего — то мечталось начать начаться. Ему. То ли с личной бессимптомностью, то ли с услужения дальнозоркости ещё молоденькой в нём, как и он сам, Надежды на тёплое любование другим человеком в поле зрения, на рассветающее, на доверчиво, хотя бы на пробу, добреющее, на бескорыстно ласковое, на посильно преданное в бездумно — экспериментально напредававшихся вдоволь людях, на нечто безумное на выделенную букву"Л"в них. Сарказм же, тусовочный стёб, желчность, скабрезность на подхвате у похабности, глубинное ехидство, неслыхивая про эту"Л"у Надежды в Нём, роились вокруг собственного на букву"Л"авторитета — Ловкачества — сгрудившись в Нём доминирующей характерологической Кучей. В данном абзаце Сказки она рассматривает не то благоухание, не то благозвучие"мужланство"как её никнейм, Кучеобразующую манифестацию. Права и претензии их на собирание в характерологическую Кучу Им доверчиво не отклонялись — он бывал перегружен рассмотрением достоинств предложений от алкоголя на спиртосодержащее управление прелестями его гражданской бессимптомности. Вплоть до доведения её до Его достояния. Куча всей сколоченной её кучностью увиливала топить Его молодость в"облико — морале"по подсказкам идеальностей Надежды, набравшейся ими из 25 кадра — картинок кино. Алкоголь слыл более проверенным массовым"топиловом", чем изобретённая 25 картинка. Куча недобро подозревала Надежду и в происках и порывах под штандартом"Л"дожить до пансексуализма — всегдашней готовности к отсутствию головной боли. Это тоже изобретение, тоже испытанное. В мире бывали случаи такой домечтываемости, такие артефакты дожития Надежд. И разносится, и слышен топот не сказочного, научного спора: мужских или женских. Изобретение это делает человека посильнее Кучи аж в самом Фаусте, описанной И. В. Гёте. Ибо сказочник Гёте мог позволить себе прозевать её в персонаже. Куча же в человеке — нет. А посему и отослала Куча Надежду к её выделенной букве. И придерживала изобретательность Надежды в ежовых рукавицах чревоугодия. Личностная бессимптомность глазом не повела, вдумчиво подвисла вблизи доминант характерологической Кучи и чьих — то паров.

И хотя мерзопакостностью от Кучи уже несло, а сволочность в ней ещё не проглядывалась, сами остатки следов последствий Надежды на тёплое, светлое, доброе, бескорыстно участливое, преданное в людях в окрестностях его характерологической Кучи поспешили взмолиться и успели попросить Его похоронить её первой, в обход классического канона очерёдности умирания Надежды. Умирать — так первой, не прогибаясь под приставку"без", впихиваемую Кучей в"надёжность". Она уже скатилась до догадки, что тягаться с Кучей ей бессмысленно: Куча та лет триста и не интересовалась, и не лежала возле приличного, обожаемого, любимого Надеждой генома. Но претензию и порывы приобщиться к чему — нибудь элитненькому где — то прихватила. К ним — то Надежда и обратилась с последней просьбой похоронить её как — нибудь элитно и с душой. Выдохнем в этом месте Сказки радостно — всполох мужества пообещать это нечто элитненькое в Нём ещё сподобился. Да и у субстанций из кучности его характерологии загоревшись, хоть и мобилизованно прищурившись, ассоциативно облизнувшись"элитненькому", засверкали глазки. Захоранивать конкурентов Куча обожала, начиная хоть и с одной — единственной лишь буквы"Л"в них. Потребовался не класс, а востребовался облюбованный эксклюзивчик. Да, конечно, пролетарские классовые дали прорезались и промелькнули в целом кумачово прекрасными фантазиями мозга. Но вкус к кабриолету с блондинкой на шоссе по их направлению не прививали. Эрмитаж Ему также не угодил: смущал не классовой, конечно, но дежурной эклектичной многолюдностью, исторической памятью о неэлитно случившихся и прозвучавших штурмовщинах. Звучных — не поспоришь, — но не сочетающихся с элитностью похорон Надежды. Газетные выжимки из книжек по психологии вовремя отблагодарили и надоумили Его инсайтом: чем громаднее Куча, тем интригующе трепетнее может проявить себя всё оказавшееся непознанным у её подножия.

Чем — то эта благосклонность героя Сказки к выжимкам ( помимо ужимок Кучи ) начала автора этой Сказки склонять к симпатии в его сторону.

И не на пустом месте, выясняется: Он, затейник этакий, снял элитную квартирку под надклассовую элитность и похорон своей Надежды в ней, и её гостей и в ней, и в себе. Элитное сработало моментально:"кутнём" — прикинула Куча,"мы с тобой умницы" — шепнула Надежда. Но — благородно — утаила от Него взошедшую в ней и Нежность. В дополнение к элитности эстетики уютной гостиной в пику основам его личной характерологической Кучи народился и рискнул в Нём обозначиться флёр отдалённой ежевечерней легчайшей Надеждушки прослышать в себе про чувство"во имя чего"было всё дневное, свершаемое им. Куча доказанно в ежевечернем флёре от элитности пространств не участвовала. Планы на похороны Надежды усложнились и мутной нарастающей двойственностью отношения к сочетаемости похорон и элитной гостиной. Но обошлось — Куча и не таким пижонскими двойственностям"давала на трамвай"."Мутью"же заявилась банальная прозаическая — негожая для Сказки — подозрительность из характерологической Кучи. Вы, наверное, помните — я рассказывал о её содержании. И ничего иного мутного, скажу вам, как сказочник, без утайки, в Нём не появилось — Нежности, будь она человеку и вновинку, мутить не дано. Всё, что на жилплощади рвалось в значительность, в элитности пространства развернулось в нём в сторону сердечности. Герой мой об этом пока не ведает — ну и пусть пока поживёт личной Незнайкой. Они — лёгкое и поучтельное зрелище.

Конец ознакомительного фрагмента.