Жанна Ладыжанская и тайна трёх пицц

Оксана Иванова-Неверова (2024)

Пятикласснице Жанне Ладыжанской не позавидуешь. Единственный друг переходит на сторону врага. Тот самый мальчишка влюблён в другую. Идеальная другая намерена превзойти Жанну и в детективных способностях. Как сохранить душевное равновесие, когда одноклассники обвиняют тебя в воровстве, а ты не можешь выдать настоящего виновника? Как успокоить совесть, когда ты вдруг осознаёшь, что не хочешь поступать по-честному? Как справиться с одиночеством, на которое обрекаешь себя сам? Так что же чувствует детектив, который раскрывает преступления, но скрывает преступников?

© О. Иванова-Неверова, текст, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1. Конкуренты подрезают мне крылья

Со мной никто не дружит. Кроме моей кошки. Но, по-моему, она немного чокнутая. Про неё я потом расскажу, а пока что представлюсь. Меня зовут Жанна. И у меня нет друзей.

За мной таскается только Толик Корнеев. С детского сада аж по пятый класс — с тех самых пор, как его в подготовительной группе заклинило на моей внешности. По-моему, он решил тогда, что я какой-то зверёк. Потому что всё время подходил и гладил меня по голове.

Мама называла мои волосы «платиновый блонд», а я эту паклю зову «мышь серая». В общем, платиновая мышь торчит вокруг меня, как взрыв на макаронной фабрике. Поэтому я собираю его в две тугие косы. Глаза у меня при этом становятся как у чукчи — в стороны растянуты. Мама называла мои глаза «глубокий изумруд», но по факту они просто болотные. Про маму — это всё папа мне рассказал, и мне приходится ему верить. Ведь я маму очень люблю, хотя мало помню. И мама… она ведь не узнает уже, как я подурнела за последние годы. Я всё понимаю, папу мне жалко. Если бы у меня была такая дочь, как я, я бы тоже старалась внушить ей, что она не окончательный урод.

Но Толика я вообще ни в каком виде не пугаю. Когда я папиной машинкой выбрила себе полголовы в первом классе, все решили, что у меня лишай. А Толик сказал, что без чёлки — тоже ничего. В общем, он завис в младенчестве и всё никак не отвиснет. Такая с ним приключилась ерунда. Он мог бы считаться моим другом, но, увы, — у Толика есть большая проблема. В последнее время он мне очень мешает.

— Толик! — говорю. — Не смей со мной больше домой ходить. Из-за тебя ко мне никто не подходит. Всем девчонкам рюкзаки носят, а мне нет. Ко мне не подступиться, ты рядом идёшь и весь тротуар занимаешь.

— Я могу твой рюкзак носить, если хочешь.

— Ну да, конечно. Всем крашные пацаны будут носить, а мне — ты. Нет, Толик, так не пойдёт.

— А как же быть? — спрашивает. — Мы ведь в одном доме живём…

— Не знаю, — говорю, — придумай что-нибудь. Ты же изобретательный. Это ведь не я в сто кружков хожу. У меня и без того забот навалом!

— Правда? — Удивляется ещё, посмотрите на него.

Как будто не он был в детском саду сопливым Толиком, а я. Впрочем, Толик может сделать мне рекламу в своих ста кружках. Наверняка этим душнилам время от времени требуется помощь профессионала. Я окинула Толика оценивающим взглядом.

— Пойдём, — сказала я, — по дороге расскажу.

— А… как же… — Он заморгал. — Ты же просила не ходить с тобой.

Ну ёлки-палки! Как был Толиком, так и остался.

— Это завтра, — отмахнулась я. — А сегодня я открою тебе страшную тайну, о которой ты должен всем раструбить.

— Ты знаешь, кто украл пиццу? — обрадовался Толик.

Ах, если бы. Всю среднюю параллель интересует эта пицца. Призовая такая пиццочка — полметра на полметра. Ассорти. Лучшее, что в нашей столовке делают. Сегодня на интеллектуальной игре её должны были вручать команде-победителю. И ещё две пиццы — поменьше и маленькую — за второе и третье места. А вручили шиш.

Пиццы просто телепортировались куда-то из столовой, пока жюри подсчитывало баллы. «Не представляю, как это возможно…» — сказала завуч. А по мне — элементарно это возможно. Заходишь в пустую столовку и берёшь. Мешок только заранее заготавливаешь. Всего-то и нужно, что попасть в промежуток времени, когда повариха на кухне. Других-то людей в столовке после уроков не бывает. Понимание двух фактов может сузить круг подозреваемых. Укравший, во-первых, знал о финальной игре. А во-вторых, знал, какие будут призы. Короче, это кто-то из наших: или сам стащил, или чужими руками.

— Нет, Толик, — сообщила я, — я не знаю, кто украл пиццу. Но я скоро узнаю. Тебе надо просто рассказать всем о моём новом деле.

— А зачем? — Толик взял мой мешок со сменкой, потому что я шла и тюкала им в снег.

Мне нравилось, какие следы остаются в сугробе, — похожие на батон. Люблю батоны и сменкой махать люблю. Один раз я так махнула кроссовками в пакете, что попала Лапшину по башке. А мне за это попало от папы, потому что ему нажаловалась мама Лапшина. Из чего я сделала вывод, что недаром его называют Лапшичкиным: по натуре он тютя и размазня. И ему я рюкзак носить не дам. Не то чтобы он хоть раз просил, но…

— Жанна?

А? Ах да, Толик же. Теперь вы понимаете, почему он отобрал у меня мешок. Если меня не остановить, я могу думать бесконечно. Уж так устроена моя голова: она или ест, или думает. И буквально вчера я наконец-то придумала, как пустить свою смекалку в дело и подзаработать. Сначала, правда, придётся немного потрудиться бесплатно, в рекламно-тестовом режиме. И сегодня, как нарочно, подвернулся идеальный случай.

— Почему я должен всем рассказать о чём-то там твоём новом? — терпеливо повторил Толик. Он-то привык к моим недюжинным мыслительным способностям, так что никогда не теряет нить разговора.

— Потому, что у меня нет друзей! Это же элементарно, Корнеев!

Вот тут он подвис, и мне пришлось остановиться.

— Ну? — поторопила я. — Что тебя смущает? Только не говори, что считаешь себя моим другом. Потому что я Андрею Степанову сказала, что у меня ни одного друга нет. Просто на всякий случай. Вдруг он захочет со мной дружить. И я заранее дала ему понять, что всё моё свободное время — абсолютно свободно. Жалко, что его команда сегодня продула.

— Формально нет. Они заняли призовое место.

— Ну фу, Толик. Для Степанова не первое — всё равно что продули. Степанов — мега!

Толик закашлялся, но справился с ударом.

— Никого попроще Степанова ты выбрать не могла? — спросил он. — За ним вся параллель бегает. Плюс мелюзга из началки.

— Понимаешь, Толик. — Я похлопала его по плечу. — Раз я всё равно пока не дружу ни с кем, то почему бы не выбрать себе в товарищи наиболее достойного человека?

— Хорошо, — подумав, согласился он. — Этот вопрос снимается.

— Ты, кстати, не расстраивайся. — Я великодушно вступилась за остатки его достоинства. — За тобой тоже мелюзга из началки бегает. Им тоже можешь рассказать о моём новом деле.

— Не вижу логики, — заметил Толик. — При чём тут я?

— При том, что у тебя полно друзей! — удивилась я его глупости. — Очевидная логика!

Я прямо слышала, как скрипят его пятёрочные мозги. Всё-таки у отличников порой заужен диапазон восприятия.

— Ладно, — выдавил бедный Толик. — Излагай свою тайну.

Ага. Как будто это мне надо. Сам небось уже локти готов кусать от любопытства.

— Главное, Толик, чтобы ты сделал мне рекламу! У тебя куча знакомых. И у твоей однопартницы Токаревой тоже широкий круг общения. Танцевальный кружок, шахматы эти ваши, наверняка ещё какая-нибудь онлайн-группа для ботанов и красючек…

— Жанна.

— А, да. Первым делом, в общем, Полине расскажи. Вдруг она из добрых побуждений тоже слово замолвит.

— О ЧЁМ?!

Толик с досадой постучал мешком о снег, и я залюбовалась батонистыми следами.

— Туго соображаешь, — вздохнула я. — О моём детективном агентстве, конечно.

— Ты… открываешь детективное агентство?

М-да. Я заметила, что с первого раза некоторые отличники не въезжают.

— Ну естественно! Мне кажется, я просто создана для расследований.

— То есть ты тоже, — резюмировал Толик и поправил очочки.

Вот сейчас как дам в нос! Само собой, я… стоп, что?! В смысле «тоже»?!

— С этого места поподробнее, Толик!

— Просто Полина тоже детективное агентство открывает. — Он пожал плечами, спокойный, как озеро на рассвете. — Я обещал ей помогать.

— Знаешь что, Толик?! — У меня даже кулаки сжались от обиды. — Ты мне не друг!

— Да я понял, ты это уже говорила. — Он наклонил голову и с интересом меня рассматривал.

— Нет, ты не понял. Ты мне СОВСЕМ не друг. ВООБЩЕ!

Я вырвала у него свою сменку и зашагала к воротам. Но на полдороге обернулась. Он стоял и ждал неизвестно чего. Я, пыхтя, вернулась обратно и ткнула его в грудь:

— Ну и как называется её агентство? ТОП?

Он растянул губы в улыбке:

— Почему ТОП?

— Токарева Полина, куда уж почемучнее?! Если она такая повторюшка, что повторила за мной агентство, то уж, наверное, она и принцип названия слизала!

И тут он начал ржать. Я упёрла руки в бока и ждала, когда он замолчит.

— Прости, пожалуйста! — Он икнул. — Но ты же не… О да, я вижу. Прости-прости… Ты именно так его и назвала.

Он всхрюкнул от наслаждения.

— Ничего мне больше от тебя не надо, Корнеев, — отрезала я. — Помогай своей Полине-топ. А я… Я буду одна всё расследовать!

Я крутнулась на пятке, косы мотнулись в стороны и хлопнули меня по спине. Вместо того чтобы обернуться, я вскинула правую руку кулаком вверх и с гордо поднятой головой зашагала прочь.

Я так юна, а жизнь меня уже не щадит. Конкуренты подрезают мне крылья, предатели топчутся за спиной, но… Разум побеждает зло. Обо мне ещё услышат!

Моя фамилия — Ладыжанская. Меня зовут Жанна.