Сферы равновесия: Вашему папе волк не нужен?

Оксана Ивченко

Я убежала от злого отчима навстречу судьбе, думала, что смогу начать жизнь с чистого листа. Но перед тем как бежать, нужно было продумать хоть какие-то детали, и тем более не ходить одной по странным холодным пещерам в темных лесах. Надеялась, что моя жизнь изменится, но не думала, что настолько. Вампиры, гномы, эльфы, оборотни стали моими спутниками, и теперь нам нужно срочно спешить на юг, что бы спасти людей, и узнать тайны своих родителей. А еще этот волк жить спокойно не даёт.

Глава 4

Вот так я прожила в храме около трех месяцев. За это время в город выходила всего несколько раз, в трактир, чтобы удостовериться, что хозяин исправно кормит ребенка. И сегодня, как раз после тренировки, я решила отправиться в «Золотую подкову».

Уже вечерело, и в заведении было людно, в основном мужики пришли напиться. Трактирщик принимал заказ у горожанина, а потом увидел меня и заулыбался.

— Давно не видел вас, как поживаете? Что-то подать?

— Прекрасно. Как Жозефина?

— Эээ… мне тут передать велено, — он замялся и не ответил на вопрос.

— Не мямли же, с ней что-то случилось?

— Хранитель заходил, просил передать, что девочку забрали под стражу, ее тетка сказала, что она украла у нее какую-то вещь, Крокус готов будет обсудить с вами условия, на которых он снимет обвинения. Для этого вам надо прийти сюда прямо после трапезы.

— Вот гад, — я вылетела из трактира со скоростью ветра. Что делать теперь? Подождать до завтра или идти сейчас и вытрясти из него всю дурь? Поняв, что я на грани психоза, пришлось остановиться и глубоко вздохнуть, не хватало еще испуганных людей, заметивших во мне оборотня и решивших устроить самосуд, здесь это в порядке вещей.

Возможно, Форгас мне поможет, прижучить, наконец, этого старикашку. Я нашла его там, где совсем не ожидала, жрец сидел на моей кровати в комнате, видимо он тоже созрел для разговора.

— Я весь храм обегала, искала тебя, надо кое-что обсудить.

— Да, пора мне с тобой поговорить, Ашанти.

— Крокус опять что-то мутит воду, он закрыл девочку, и хочет встречи со мной, давай вместе осадим его.

— Подожди, присядь рядом, — я послушно села, хотя внутри меня творилось что-то невероятное, — мы же обсуждали людские дела и наш нейтралитет. Эта встреча наверняка предлог для более серьезных действий. По правде говоря, ты тогда была права, и я не могу приказывать, но советую не лезть.

— Я пойду, ради Жозе, она не заслужила такого.

— У меня не было сомнений по поводу твоего решения, — как-то расстроенно он вздохнул, волнуется? Возможно.

— Я хотел поговорить о другом, хочу рассказать тебе, почему решил оставить тебя у нас. — А вот это уже было интересно, да и пора, сколько можно гадать, — Ашанти, девочка, ты прошла неплохую подготовку с Зандеросом и теперь, я уверен, что ты не пропадешь. Дело в том, что, когда твоя лошадь принесла тебя, мне было видение. Через видения я общаюсь с создателем всего сущего, ему мы поклоняемся в стенах храма. Наш великий артефакт сфера жизни, ты наверняка видела наш герб, перекрещенное оружие, мы защищаем ее. Мне послали видение, что я должен вылечить тебя, поставить на ноги, цели мне неизвестны. А когда наступит время показать тебе наше чудо.

— Для этого надо было три месяца ждать?

— Так было велено.

— Ясности твой рассказ не внес.

— Знаю. Пойдем, я должен тебе кое-что показать.

Мы спускались по лестнице на несколько уровней, в подвалы, то и дело нам встречались жрецы, похоже они охраняли проход. Оказавшись в большом зале, я поразилась несмотря на то, что это был подвал, здесь было светло, и кругом росли растения, это было похоже на сад под землей. Посередине, над пьедесталом, не касаясь его, в воздухе висела небольшая сфера, из нее исходили лучи теплого света. Форгас подвел меня к ней.

— Это сфера жизни, — она как будто пульсировала, — ты должна была увидеть её.

Но я уже не слышала жреца, он был где-то очень далеко, зато неизвестный прекрасный голос успокаивал, звал меня к себе.

«Прикоснись», звучал ласковый приказ, который невозможно было не исполнить. «Давай же, прикоснись ко мне», рука сама по себе потянулась к артефакту, и тут поток энергии ворвался в мое тело, и я увидела. Увидела черную выжженную пустошь, усеянную костями, заброшенное кладбище, возвышающуюся на нем одинокую башню, похожую сферу, но уже другую, черную, окутанную пеленой мрака. Ужас и пустоту — вот что давал иной артефакт вместо жизни, никого тепла, только холод. Потом перед глазами предстало другое помещение, Люди, закованные в цепи по рукам и ногам, жрец в черном подходит к одному из них, касается рукой груди, и глаза несчастного из янтарных живых превращаются в остекленевшие. Потоки энергии, сплетенные между собой, утекают из него прямо к черному мучителю. А затем жрец подходит к другому пленнику, и все повторяется снова и снова, и снова. И я знала наверняка, кто был его первый пленник с золотыми глазами. Потом картинка исчезла, и меня отбросило к стене. Форгас подбежал ко мне, чтобы помочь.

— Ты что-то видела? — я была дезориентирована и не могла сразу понять, где я, а главный жрец продолжал задавать вопросы, — что она тебе показала?

— Выжженные земли, — во рту пересохло, слова давались с трудом, — башню, черную сферу, черного жреца или мага, своего отца, — сама с трудом верила в это, — и мне надо туда.

— Невозможно, — жрец осмотрел меня с ног до головы, взял за руки, и глубоко вдохнул, будто пытаясь запомнить мой запах.

— Что невозможно? Что ты делаешь?

— Я чувствую в тебе магическую энергию, и не понимаю, как такое может быть, создатель дарует силу только жрецам, и то не всем, но я могу ошибаться и это всего лишь след от контакта с артефактом. Пойдем, тебе надо прилечь.

На следующее утро, первым делом я отправилась в главный зал, надеясь найти там главного жреца. Форгас сидел во главе стола в одиночестве.

— Доброе утро. Хорошо спала?

— Как убитая.

— Я думал о вчерашнем, сфера не просто так показала тебе отца. Создатель хочет, чтобы ты отправилась туда, — он перешел на шёпот.

— Конечно, я отправлюсь, этот человек единственный кто остался в живых у меня, и я намерена освободить его, а потом прибить, за то, что он бросил нас с мамой.

Форгас хмыкнул.

— Именно поэтому это ты. Есть в тебе сила, воля, стремление, это твое предназначение, у каждого из нас оно есть. Я расскажу тебе, что показала тебе сфера. Те земли называют мертвыми, там живут орки, опасные и жестокие нелюди. Там и стоит башня некромантов, они не жрецы, они маги изгнанники, которые играют со смертью, создают и управляют умертвиями. Помимо сферы жизни, есть сфера смерти, и ты видела ее, все, что прикасается к ней — умирает. Некроманты много лет пытаются уничтожить нашу сферу, и создать армию нежити под своим контролем.

— Если сферы не будет, мы все умрем?

— Да. Ни ту, ни другую сферу уничтожать нельзя, иначе нарушится равновесие.

— И что я могу одна, как мне туда добраться?

— Ты будешь не одна. Тебе надо будет к императору, Альтаир II Светлый из рода Альбов много лет является нашим покровителем. Покажешь ему это кольцо и попросишь отряд, чем больше, тем лучше. Никто про наш орден не знает, кроме Альтаира и его приближенных, поэтому так просто на аудиенцию не попадешь, надо найти обходной путь в замок.

— Да уж, задачка не простая. У меня осталось одно дело, и я сразу уеду, не хочу медлить.

Передо мной была дверь таверны, от встречи с хранителем отделяла только она. Глубоко вздохнув, я преодолела волнение и открыла ее. За стойкой стоял трактирщик, увидев меня, он занервничал, тряпка выпала из рук, стал какой-то дерганный. Его запах хорошо мне запомнился. Еще одно преимущество оборотней — это хороший нюх, правда применять его у меня пока плохо получалась. Казалось, что пахло кем-то еще, но я списала на то, что это трактир и здесь постоянно ходят клиенты.

— Вы пришли, — он был совсем не рад этому, — Хранитель там, ждет уже, — и мужчина указал на свое подсобное помещение. Заметив, мой удивленный взгляд, пояснил, — чтоб без свидетелей, разговор не для чужих ушей.

Все это попахивало подвохом, но я пошла. Стоило мне зайти в комнатушку, заставленную бочками и мешками, стало понятно, что ничем хорошим встреча не закончится, да и будет ли она? И тут удар по голове, знакомая боль и темнота.

Очнулась в пещере, опять. На стенах висели два горящих факела, напротив стоял довольный Крокус.

— Оклемалась, — мерзкая улыбка раздражала, хотелось стереть ее с морщинистого лица.

— Пробуждение в пещерах с разбитой головой превращается в традицию, — я осмотрелась, руки и ноги были связаны веревкой, сесть не удалось, — что тебе надо?

— Ты.

— Боюсь ты не в моем вкусе, да и возраст у тебя… в общем, сам понимаешь.

— Снова шутки, но я привык. Больше не задевает.

— Боюсь, если бы не шутила, то умерла бы тут со скуки, глядя на твою кислую рожу. Давай ты меня развяжешь и сделаем вид, что ничего не было.

— Ты все равно умрешь, девчонка, — старик подал кому-то позади себя сигнал рукой, и возле хранителя появились двое головорезов.

— Я так затронула твое самолюбие, что ты готов пойти на такие крайние меры?

— Нет, конечно, твоя смерть нужна другому человеку. Я лишь получаю удовольствие, совмещаю приятное с полезным.

Это кому другому? Интересно, вроде больше никого не трогала. В памяти всплыли слова правой руки Форгаса, который хотел спровадить меня из храма. Кроме Моренса больше некому. В общем ситуация не самая плохая: старик, двое верзил, выход один, он же вход, связывали они руки наспех, всего пару оборотов веревки, человека бы точно сдержали, но ведь я не совсем человек, на это похитители не рассчитывают.

— Где Жозефина? — меня волновал этот вопрос, ведь из-за него я и попалась в ловушку.

— Девочка жива и здорова, своим родственникам она не нужна, с месяц назад я в наказание продал её в ближайший город швее в подмастерье, если будет слушаться, не пропадет. Так что, не благодари — вот я дура, надо было разузнать сначала, поспрашивать, как ребенка меня обманул, — разговоры в сторону, у меня времени мало, дел невпроворот.

— Если я умру, все сразу подумают на тебя, ты ведь это понимаешь?

— Я рассчитываю на то, что решат, что ты сбежала. Дело в том, что мы находимся на территории храма, точнее под ним, из-за того, что этот проход идет под деревом смерти, так мы горожане его называем, сюда никто не сунется, а значит не найдут. Парни, кончайте с ней.

— План был не плох, но ты кое-что не учел, — бандиты сделали шаг в мою сторону, а потом застыли на месте, мои руки стали серыми, вместо ногтей, выросли черные длинные когти.

— Ты… твои глаза… ты, — это все что мог сказать хранитель, он попятился назад, но я не собиралась его отпускать. Одно небольшое усилие, и веревки на руках порвались. Один из головорезов, оценил ситуация не в свою пользу и рванул к выходу, оттолкнув Крокуса, тот поцеловался с каменной стеной и сполз вниз. Пользуясь этой заминкой, острыми когтями я быстро разорвала путы на ногах.

Оставшийся в одиночестве смелый наемник, с мечом наперевес, кинулся на меня, сделал выпад, от которого я увернулась, а затем отбросила здоровяка в сторону. Моей целью был старик, который пытался подняться и что-то невнятно причитал, наверное, молился. Стоило мне развернуться, и направится к Крокусу, как боль обожгла мне плечо. У стоявшего позади в руках был арбалет, откуда он его только взял, непонятно. А дальше меня накрыла слепая ярость, все происходило как в тумане.

Когда сознание прояснилось, я поняла, что натворила. Руки были в крови, одежда забрызгана, на каменном полу лежал наемник с разорванным горлом. Зрелище не для слабонервных. И мой желудок сразу сообщил о том, что относит меня их числу. Еле сдержав свой завтрак, я увидела возле мертвого тела арбалет и вспомнила, что была ранена. Ощупала плечо, но там была только рана, кровь уже остановилась, руку тянуло, значит, болт я вытащила, когда была в полу трансформации. У выхода из пещеры, в виде каменного мешка, лежало тело Крокуса, голова его была разбита, на стене кровь, видимо одного удара хватило, чтобы убить старика. Постепенно меня стал охватывать ужас от содеянного, я снова убила человека, двоих несмотря на то, что хранитель был тем еще гадом, как отчим, но они все не заслуживали смерти без суда. Мне нельзя трансформироваться пока не научусь контролировать свою ярость, рядом может оказаться невинный человек. Обхватив голову руками, я сползла по стене, и оказалась рядом с покойником. Сколько времени прошло не знаю, мне трудно было прийти в себя. Наконец, прекратив борьбу со своей совестью, я пошла по каменному коридору. Проход был освещен факелами, значит, старик часто проводил здесь тайные встречи, а может и расправы, жаль, что я не расспросила у него про того, кто захотел моей смерти, или расспрашивала? Ничего из этого не помню. Тоннель был довольно длинный, без развилок, и наконец, он привел меня в какой-то подвал. Деревянная лестница вела наверх, открыв люк, я оказалась в уже знакомой таверне. Трактирщик, как только меня увидел, потерял дар речи и задергал глазом.

— Эээ… я….я…

— Ничего не хочу слушать, и никому не слова, понял?

— Понял, — облегченно закивал мужчина, понимая, что его трогать не будут.

За окном уже было темно, и я без особо труда добралась до своей комнаты, разбудила Корнелию и попросила её нагреть мне воды, чтобы смыть с себя груз содеянного и само собой кровь. Та округлила без того большие глаза, но спрашивать ничего не стала, скрылась за дверью.

Помывшись, в своей комнате я снова застала главного жреца, он стоял у стола и что-то намешивал в баночке.

— Я слышал, что ты ранена, — значит Корнелия разболтала, больше некому.

— Заживет. Ты был прав, это была ловушка.

— Садись на кровать и оголи плечо, хочу обработать, чтоб инфекция не распространилась, — я послушалась и присела, горячая густая мазь, покрыла мою рану, жжения не было, только приятное тепло, — быстро затягивается, это хорошо.

— Форгас, я убила двоих человек сегодня, хранителя и его наемника, был еще второй, но он сбежал.

— У тебя был выбор? — спокойно спросил жрец.

— Не знаю, они хотели меня убить, причем по чьему-то приказу. Наверное, можно было их как-то связать и привести сюда, но я как с цепи сорвалась, не могла себя контролировать. А вдруг второй, который удрал, расскажет о том, что видел.

— Может и расскажет, но кому какое дело, город закрытый, если что я тебя прикрою.

— Спасибо, — я уже так привыкла жить в храме, что понимала, что мне будет не хватать двух жрецов, Зандероса, с которым я так много проводила времени, и Форгаса, который обещал пойти на ложь, чтобы выгородить меня перед законом. И тут я вспомнила, о своих размышлениях, — А вдруг человек, который заказал меня, это Моренс, ведь я тогда слышала его разговор, в котором ясно было сказано, что он избавится от меня, а больше и некому.

— Я бы знал, мысли не скроешь, это могут сделать только сильные артефакты, у нас таких нет, мы не маги, но я выясню, кто это мог быть. Высыпайся, только спи этой ночью на животе, пусть мазь делает свое дело.

Утром в дверь постучалась Корнелия, ее запах я тоже хорошо запомнила.

— Я вычистила одежду.

— Спасибо и прости, если это было неприятно.

— Да ничего, — она скромно улыбнулась, но в глазах у нее была тоска, — вы уезжаете сегодня? Главный жрец сказал, чтобы я проводила вас в конюшню.

— Да, нужно ехать, — у девушки из глаз покатились слезы, не задумываясь, я подошла к ней и обняла, — мне будет не хватать тебя. Пойдем вниз.

В конюшне меня ждал только Форгас, видимо мой отъезд огласки не предавался, тайная миссия, так сказать.

— Я позволил себе запрячь твою лошадь, — Шельма подтверждающее фыркнула, — тут припасы в дорогу, — он подал мне сумку, — карта, немного денег, и завтрак, — поешь, как только выйдешь за город. Никто не знает, что ты уехала, чтобы человек, который нанял Крокуса, не отправил еще людей, и надо ехать сейчас, пока еще караул не сменился, ночная смена будет молчать о твоем отъезде, они мне обязаны.

— Все настолько должно быть в секрете?

— Ашанти, дело в том, что я не стал тебе говорить, но тебя ищет стража, за убийство своего отца.

— Проклятье, так и знала. Только он мне не отец.

— Это не важно, преступление есть, значит должно последовать наказание, поэтому будь осторожна.

— Спасибо.

Чтобы попасть в город, мне нужно было снова пройти через запретный лес, а для этого перейти реку Саланху, потратить трое суток. Удивительно, какое большое расстояние преодолела Шельма, чтобы спасти меня. Свою деревню я обошла стороной, сделав большой крюк, туда мне сейчас точно нельзя.

На ночлег я остановилась на постоялом дворе для путников, который стоял особняком от Аркана и местные туда не совались, у них была своя таверна. На всякий случай, я расплела косу, потому что именно с ней обычно ходила всю жизнь. На первом этаже было много народу, никто даже не обратил на меня внимания, это радовало. За стойкой стоял молодой парень, на вид ему было лет девятнадцать, запутанные волосы, небрежно топорщились в разные стороны.

— Кружку эля, — я сейчас хотела выпить что-то покрепче и завалится спать, в последнее время кошмары возобновились, и алкоголь, возможно, мог их заглушить. Да вот только так спиваются люди.

— Одну минутку, — парень поднял голову и его глаза заулыбались, — а меня Тимас зовут.

— Хорошо, Тимас, есть свободная комната на одну ночь?

— Да, повезло вам, одна осталась, сегодня большая компания остановилась, почти все заняли. Найдите себе свободный стол, я пока попрошу прислугу приготовить кровать, надеюсь, вам у нас понравится.

Это самый разговорчивый трактирщик из всех, что я встречала, и самый молодой. Свободных столов было не много, я приметила самый дальний. Кружку с напитком подавальщица принесла сразу, не успела я пятую точку на стул опустить. Хорошее обслуживание. Помниться, что мы тут бывали однажды, по делам, но тогда здесь был другой хозяин, может, отошел в мир иной и оставил парню наследство. Веселенькое было место, подавальщицы суетились, бард, в цветастом камзоле, распевал короткие песенки непристойного содержания. В другом конце зала за тремя сдвинутыми вместе столами, сидела большая группа мужчин, человек тринадцать, с этими надо быть осторожнее, на стражу не похожи, но одеты все одинаково. Они были заняты обсуждением чего-то и поглощением эля, все кроме одного. Мужчина с длинными очень светлыми, почти платиновыми, волосами сидел вполоборота, закинув ногу на ногу и крутил в руках кружку, то в одну сторону, то в другую. О чем-то думая, он смотрел в одну точку, и этой точкой была я. Быстро опустив глаза в стол, я сто раз пожалела, что разглядывала незнакомца. Тимас отвлек меня от изучения текстур дерева, из которого был сделан предмет интерьера и поставил передо мной горшок, от которого шел пар.

— Это за счет заведения.

— С чего это вдруг?

— Не часто такие красивые девушки заглядывают, — ну теперь все понятно, только ухажеры мне были не нужны, ни сейчас, ни вообще.

— Эх, парень, ты так не разбогатеешь, если будешь всем девчонкам наливать, — усмехнулась в ответ.

— Я из хороших побуждений, не подумайте ничего такого, — и он ушел.

В горшочке оказалось запеченное мясо с картошкой и луком, не успела я начать есть, как заметила, что ко мне направляется какой-то мужик.

— Я вижу, ты скучаешь? — оказывается в храме мне жилось спокойно, не было вот этих вот пьяных забулдыг, которым грезиться, что все просто мечтают о них. Сделав вид, что ничего не слышу, я продолжила ковыряться в горшочке, — может, уединимся, и ты доставишь мне незабываемое удовольствие? — мужик явно был уверен в своей неотразимости.

— Слушай, иди уже мимо.

— Я намерен уйти только с тобой, — голос становился все настырнее, люди стали обращать внимание на мой стол.

Дразнить его совсем не хотелось, мало ли что опять на меня найдет, а тут целая толпа народа.

— Нет у меня настроения, развлекайся лучше как-нибудь сам, — его уши покраснели, и он угрожающе навис над столом.

— Я-никогда-не-развлекаюсь-сам, — произнес по словам с паузами.

Слова были произнесены четко и громко, чтоб весь зал слышал, злился он не на шутку, а я, говоря это, имела ввиду совсем другой смысл.

— Слушай… — мужик не дал мне договорить.

— Дрянь, ты у меня научишься покорности, — и он собирался схватить меня за руку, как кто-то сзади похлопал его по плечу. Раскрасневшийся несостоявшийся любовник обернулся.

— Пошел прочь, — коротко, ясно и властно было сказано, и мужика как ветром сдуло.

И теперь передо мной стоял тот самый блондин. Длинные светлые волосы были завязаны лентой, и часть их лежала на груди, контрастируя с черным камзолом. С правой стороны красовался жесткий кожаный наплечник, именно это отличало его от остальной группы, у остальных он был из металла, а этот легкий, состоящий из множества пластин, похожий на крепкую чешую. На симметричном лице выделялись темные, почти черные брови, а золотые глаза изучали, пронизывали насквозь. Я поняла, что боюсь его.

— Спасибо.

А блондин ничего не ответил, просто нахмурился и пошел обратно к столу.

Свое блюдо, я доедала, не поднимая глаз, странный какой-то он, помог, ни слова не сказал, высокомерный и мрачный. Возникало ощущение чего-то знакомого, будто мы где-то уже встречались, но этого быть не может.

Скромная маленькая женщина проводила меня в комнату.

— Располагайтесь, — быстро сказала она и захлопнула за собой дверь.

Кровать и умывальник, что еще нужно, туалет как полагается в таких местах на улице. Я разделась до своей рубашки, в ней удобно было спать, надо в городе купить новую. Старенький продавленный матрац показался облаком, по сравнению с жесткой землей, на которой приходилось спать последние несколько дней. Сон пришел быстро.

Наутро я умылась, оделась и спустилась вниз. Обеденный зал пустовал и только Тимас собирал обломки стула с пола.

— Что произошло? — парень сначала не понял, о чем я, пришлось показать на то, что осталось от предмета мебели.

— Аааа, это, такое частенько случается, сегодня утром подрались двое. Один дурень, будто не знал, что не надо связываться с особой королевской службой, а этот на командира полез. Сказал не в лоб, а за глаза, что тот сует свою блохастую морду куда не следует. Так оборотень услышал, схватил за шкирку и бросил, вот на стул приземлился.

— Оборотень? — я не верила своим ушам, — это который с белыми волосами?

— Да, это Кайен Дилорис, он оборотень, все знают.

Вот оно значит, как, то-то странно командир особой службы смотрел на меня вчера, узнал разыскиваемую беглянку, или оборотня? Надо держаться подальше от этой компании.

— Спасибо, мне пора, — я расплатилась за комнату.

— Если вы в Винград, то говорят, что на дороге много разбойников.

Кивнув ему в благодарность, я вышла, мне как раз надо было по этой дороге, придется осторожно, объезжать не было возможности, слишком большой крюк.