Эмоциональ. 3 измерение

Оксана Малахова (2024)

Вражда между кланами обладателей приближается к бескровной войне, которая в любой момент может начаться. Мирослава старается не думать о роли эмоции страха и её влиянии на исход войны. Она бросает все силы на поиски учителя для себя. Планы сбивают странные соревнования «Эмоциональ», в которых Мира должна обязательно участвовать, и после которых её ждет распределение в клан. Найдет ли Мирослава учителя? Выиграет хотя бы в одном из трех этапов соревнований? Распределят ли её в клан или она станет обладателем-одиночкой?

Глава 5. Бэл

Мирослава и Михаил Леонидович остановились около вольера белой медведицы. Прочное стекло ограждало их от одного из самых свирепых хищников в мире.

— Здравствуйте, — донеслось из вольера от медведицы, которая сидела на искусственной льдине и вглядывалась в гостей.

— Здравствуй, Бэл, — поздоровался Михаил Леонидович. — Помоги нам, пожалуйста, узнать ответ на один вопрос, — попросил он.

— Если смогу, то с удовольствием, — медведица внимательно посмотрела на Мирославу через стекло. — Какой вопрос?

— Её выбор, Бэл. Какой будет выбор? — громко спросил Михаил Леонидович.

Вместо ответа Медведица нырнула с льдины в бассейн и подплыла под водой ближе к гостям. Она коснулась лапой стекла и кивнула Мире.

— Следуй всегда за Бэл, — Михаил Леонидович дал четкие указания и с силой толкнул Мирославу в сторону стекла.

Мира оказалась окруженной водой, которая потоком несла её вслед за белой медведицей. Через несколько секунд она стояла на льдине, рядом с Бэл между таких же льдин и бескрайнего водного простора. Над головой сияло звездное небо, а на горизонте виднелось северное сияние.

— Мы на месте, — сказала медведица.

— Где мы, Бэл?

— Мы у меня дома, хоть и в пределах зоопарка, — объяснила Бэл. — Не удивляйся, Мира, я могу перемещаться между измерениями и сейчас мы с тобой из третьего нырнули в десятое, — рассказала медведица.

— Чудеса, — восхищалась Мирослава, оглядываясь.

— У нас ограничено время, — сказала Бэл. — У тебя ведь есть вопрос, задавай, здесь вселенная его услышит.

— Вопрос у моего отца, — задумалась Мира, — и я, как и он, сомневаюсь, что получу на него ответ.

Неожиданно все небо озарилось зеленым свечением, которое заполнило все видимое пространство.

— Ответ ты получишь, — вглядывалась в свечение медведица. — Зеленый цвет означает готовность вселенной ответить.

Мирослава задумалась. Узнать, какой для неё выберет клан вселенная, хотел именно отец, сама Мира не думала об этом.

— Бэл, задать можно любой вопрос? — она вглядывалась в небо.

— Да.

— И ты никому о нём не расскажешь? — Мира с надеждой посмотрела на медведицу.

— Меня понимают немногие из обладателей, как думаешь, кому я могу рассказать? — уточнила Бэл.

— Михаилу Леонидовичу, например, — предположила Мира.

— Как только он подарил тебе камень, он перестал понимать наш язык. Он разговаривал со мной, зная, что я ему много раз отвечала в таких случаях. Мы с ним давно знакомы.

— Хорошо, у меня есть вопрос, — Мирослава уверенно посмотрела в небо. — Учение какого клана правильное? — громко спросила она.

Сияние полностью пропало. Ни малейшего оттенка и проблеска, только звездное небо над головой. Мирослава ждала, но ничего не происходило.

— Вопрос правильный, Мирослава, — подбодрила её медведица, — но ответа на него нет ни у кого, даже у вселенной, — улыбнулась Бэл.

— Надо было задать папин вопрос, — расстроилась Мира.

— Ты сама сделала выбор, и я уверена — он был верным, — Бэл развернулась и нырнула в воду.

Мирослава хотела последовать за ней, как небо резко озарилось всеми цветами радуги. Не было видно ни одного облака, ни одной звезды, только переливы и свечения всех цветов заполнили небо. Цвета радуги исходили из центра небосвода и распределялись в разные стороны. Создавалось ощущение, что Мирослава находится в центре радуги и смотрит на неё изнутри.

В следующую секунду сильный поток ветра столкнул Миру, и она оказалась в воде, перемещаясь вслед за Бэл. Пара секунд, и она стояла за стеклом рядом с Михаилом Леонидовичем.

— Удачно прошло? — поинтересовался учитель отца.

— Более чем, — описала Мира. — Что означает радуга? — обратилась она к Михаилу Леонидовичу.

— Отцу об этом лучше не говори, — предупредил её Михаил Леонидович, покачивая головой из стороны в сторону. — Радуга в наших учениях означает вселенную.

— Что? Как вселенную?

— Так, вселенную, — ответил Михаил Леонидович. — Я, пожалуй, присяду, — он подошел к скамейке, стоящей напротив вольера, и удобно расположился на ней. Мирослава села рядом с ним.

— Ты, возможно, знаешь, что у каждого измерения есть свой цвет, ведь твои глаза способны впитывать цвета измерений и отражать их, — Михаил Леонидович внимательно смотрел Мире в глаза. — В каждом измерении у тебя проявляется особенный оттенок, а ведь сильные обладатели, которые перемещаются по измерениям вместе с тобой, способны затмить цвет измерения и поделиться с тобой оттенком, отличным от цвета измерения, — задумался он. — Ты со своим отцом вдвоем не была в каком-нибудь измерении?

— Была.

— Он один из сильнейших обладателей и явно поделился с твоими глазами молочно-жемчужным оттенком.

Мирослава закивала, подтверждая его слова.

— Сильные обладатели способны подчинить себе измерение с его законами и, если им это удается, то именно в этом измерении они доминируют по оттенку. Твой отец подчинил себе одно из измерений. Он пытается скрыть это, но отдельные личности, а особенно главы кланов, об этом знают.

— Папа подчинил измерение?

— Да. Он талантливый и одаренный обладатель. Он с самого начала выделялся из всех моих учеников. Наверное, поэтому он ушел из клана, чтобы его не заставляли делать неправильные вещи в подчиненном ему измерении, — уклончиво описал Михаил Леонидович. — Как-нибудь сядь и вспомни переходы по измерениям, когда и с кем ты переходила, и вспомни цвета глаз в них. Я уверен, ты поймешь, что вселенная — это радуга. И если она показала тебе радугу, значит, в клан тебя она не определит, — задумался учитель. — У неё на тебя какие-то другие планы, — расстроенным голосом дополнил он.

— Еще такие случаи были? С радугой?

— На моей памяти нет, — вспоминал Михаил Леонидович. — Хотя ребята не особо делились тем, что там видели, я ненавязчиво интересовался у Бэл. Она никогда не обманет. У животных такого нет. Они не знают, что значит лгать, и не понимают людей, которые так поступают. — Михаил Леонидович задумался, разглядывая Мирославу. — Пойдем, нам пора возвращаться. Значит третье измерение — голубой, а десятое — фиолетовый, красиво, — восхищался он, пристально вглядываясь в глаза Миры.

Через минуту Михаил Леонидович встал со скамейки. Он поклонился Бэл, которая кивнула ему в ответ, и направился назад к Евгению Викторовичу. Мирослава помахала Бэл и последовала за ним.

— Не рассказывай никому о радуге, особенно отцу, а то он расстроится. Скажи, небо было чистым звездным и без свечения, — учил Михаил Леонидович.

Мирослава понимала, что так будет правильно, тем более она задала совсем другой вопрос, и об этом рассказывать отцу совершенно не хотелось.

— Михаил Леонидович, а почему глаза не меняют цвет, когда я перехожу в другое измерение одна? — скромно спросила Мира.

— Некому демонстрировать твою силу.

— Я правильно понимаю, что при переходе в другие измерения я впитываю оттенок измерения, — анализировала Мирослава. — При этом если рядом окажется обладатель, подчинивший себе законы измерения — мои глаза отразят цвет его камня или эмоции, а если со мной перейдет любой другой обладатель, оттенок останется самого измерения?

— Совершенно верно, — улыбнулся Михаил Леонидович.

— Теперь понятно, почему, если я перехожу одна или с духом камня, или с собирателем, то глаза остаются карими, — продолжала Мира.

— Какой у тебя богатый опыт переходов, — удивился учитель отца.

— А в нулевом…

— Там у любого глаза становятся алыми, — перебил Михаил Леонидович. — Исключений не бывает.

Мирослава кивнула. Она была рада, что наконец-то ей удалось узнать, почему и в каких случаях её глаза меняют цвет. Мира вспомнила предположения и идеи разных обладателей и осознала ошибочность всех их мнений.

Больше всего Мирославу расстраивал вариант Карины. Сестра Антона точно знала ответ, но, все же, обманывала её. Сейчас, имея представление о разных мнениях даже о цвете глаз высших обладателей, Мирослава понимала, что и учения кланов в большинстве своем ошибочные. Видимо, поэтому вселенная показала ей радугу и специально задумалась перед ответом.

Мирослава вместе с Михаилом Леонидовичем приближалась к отцу.

— Ну как? — нетерпеливо спросил Евгений Викторович.

— Как я и предполагал, ответа не было, — сказал Михаил Леонидович.

— Мира, неужели ни единого оттенка? Ни одной полоски? — Евгений Викторович внимательно посмотрел на дочь.

— Нет, пап, прости. Там было звездное небо, чистое и красивое, и больше ничего, — Мирослава старалась говорить уверенным тоном.

— Ладно, подождем совета кланов, — Евгений Викторович подозрительно посмотрел на дочь.

— Сколько обычно держится цвет глаз у Мирославы? — поинтересовался Михаил Леонидович.

— Минут семь, — ответил Евгений Викторович. — Что, возвращаемся?

— Конечно, — Михаил Леонидович щелкнул пальцами, и вмиг всё вокруг оживилось. — Вы не будете возражать, если я составлю вам компанию и похожу с давним другом и его семьей по зоопарку? — ненавязчиво спросил он.

— Почту за честь, — Евгений Викторович поклонился ему. — Кофе или чай будете?

— Пожалуй, кофе с молоком, — улыбнулся Михаил Леонидович.

Отец направился к кафе делать заказ.

— Я думала, вы больше не обладатель, — призналась Мира.

— У меня несколько камней, — доброжелательно ответил Михаил Леонидович. — Остальные камни я передам по наследству внукам, как это принято в нашей семье. Но подаренный тебе камень особенный. Как и ты — особенная.

У Мирославы за секунду всплыли воспоминания о встрече с Антоном у камина. Она залилась румянцем и опустила голову.

— За всю жизнь я привел к Бэл много обладателей и у всех были вопросы к вселенной на которые они получали или не получали ответы, — Михаил Леонидович заметил смущение Мирославы. — В большинстве случаев обладатели хотели знать будущее распределение, или раскрыть какую-то тайну, но ты — особенная, Мирослава. Тебя привел отец, чтобы не ты, а он задал вопрос вселенной и получил на него ответ. Такого на моей памяти еще не было, — восхищался Михаил Леонидович. — Правда, один нестандартный случай я все же помню. Больше скажу, тот молодой человек, безусловно, отличается от всех, но все равно, он не такой, как ты.

Мирослава с почтением и обожанием смотрела на высокого мужчину рядом с собой. Михаил Леонидович умудрялся вовремя подобрать правильные слова, поддержать и подбодрить. Он делился тем, что знает сам, не навязывая мнение и не выдавая его за истину. Мира понимала, почему отец выбрал именно этого человека своим учителем и, если признаться, даже завидовала ему.

— Можно попросить тебя об одолжении? — спросил Михаил Леонидович.

— Да, конечно, — не задумываясь, ответила Мирослава.

— Расскажи мне потом про радугу, — полушепотом попросил учитель отца.

— Обязательно, — улыбнулась Мира.

Отец громко подозвал Мирославу, чтобы она помогла ему забрать заказ. Михаил Леонидович получил свою порцию кофе, чему был несказанно рад.

Ирина Валерьевна и Матвей удивились встрече с учителем Евгения Викторовича и с удовольствием поддержали его идею присоединиться к их дружной компании.

Мира ходила по зоопарку и с энтузиазмом слушала разговоры зверей и птиц. Если её никто из семьи не видел, она даже умудрялась отвечать некоторым животным на вопросы. Михаил Леонидович находился рядом с ней и все про всех рассказывал. Он делился с Мирославой секретами обитателей зоопарка и предостерегал о возможных опасностях, особенно со стороны павлинов, которые летом расхаживают по территории зоопарка вне вольеров и всяких преград, и любят похулиганить.

— Я тебе напишу памятку по животным, — пообещал Михаил Леонидович. — Как сделаю, при первой же возможности отдам.

— Было бы здорово, — засияла Мирослава.

Она могла только мечтать о том, чтобы получить в подарок камень с даром общения с животными и птицами, да еще и памятку по животным зоопарка. Но сегодня за один день её мечты превратились в реальность.