Эмоциональ. 7 измерение

Оксана Малахова (2024)

Бескровная эмоциональная война кланов с каждым днем всё ближе, а Мирослава теряется в догадках: к чему её ведет вселенная? Эмоциональные атаки, битвы и странные игры не дают времени обдумать происходящее. Сможет ли Мирослава сделать единственный правильный выбор и закончить войну кланов? Или, все таки, эмоция страха ей не подчиняется?

Глава 7. Тайна

Небольшой красный шарик завис ровно в месте, где ранее располагалась сфера Мирославы. Внутри него виднелась небольшая белая полоска, которая подсвечивалась серебром.

— О, как! — удивился Антон.

— Что случилось? — Мира не понимала реакции одноклассника.

— Музей нам откроет тайну твоего отца, — Антон подошел ближе и встал на расстоянии вытянутой руки от красного шарика.

— Значит, мою тайну тоже может кто-то узнать? — испугалась Мирослава.

— Возможно, — пожал плечами одноклассник.

Мирослава расстроилась, но спорить и возмущаться не стала.

— Узнаем вместе? Ты не возражаешь? — Антон протянул руку к шарику.

Мирослава пожала плечами. Она не знала, как надо ответить, чтобы не оказаться в галактической паутине, ведь её ощущения были противоречивы. Она хотела вместе с Антоном узнать тайну отца, но, в то же время, не хотела этого делать.

— На три, четыре, — предложил одноклассник. — Три, четыре…

Они одновременно коснулись красного шарика.

Весь третий зал наполнился красными дымками и переливами. Рядом с Мирославой показался силуэт Евгения Викторовича. Он держал в руке дымку правды и был готов поделиться тайной.

— Я специально приближаю войну, чтобы сменить измерение реальности, — вслух сказал отец Мирославы и отпустил правду.

Силуэт Евгения Викторовича, вместе с красной дымкой, скрылся в переливах пола третьего зала.

Антон и Мирослава стояли, словно статуи. Их руки находились в застывшем положении, а глаза обоих приобрели красный оттенок.

— Надо спокойно обдумать, — первым опомнился Антон. — Давай обсудим все, когда дойдем, хотя бы до лестницы? — он указал в сторону.

Мирослава медленно кивнула. Она не хотела ничего обсуждать, у неё в горле образовался ком, который проявился слезами на глазах.

Антон взял Мирославу за руку и медленно пошел с ней к лестнице. Как только они встали на верхнюю ступеньку, одноклассник выдохнул.

— Такого я не ожидал! Вот так учитель, — удивлялся он. — Мира, ты чего молчишь?

Мира хотела оказаться дома, чтобы узнать напрямую у отца: зачем он приближает войну и почему хочет сменить измерение реальности?

— Подвезите меня до дома, — сквозь слезы попросила она.

— Понятно, — расстроился Антон. — Пошли.

Они оделись и направились на выход, где их ожидал майбах. Всю дорогу и Мирослава, и Антон молчали, настолько неожиданной оказалась тайна Евгения Викторовича.

— Вечером увидимся, — напомнил Антон, пока Мирослава выходила из машины.

— Угу, пока, — буркнула Мира и скрылась в подъезде.

Она поднималась на лифте, предвкушая встречу с отцом, и удивилась, зайдя в квартиру. Дома не было никого. Мира посмотрела на часы. Она очень рано вернулась. В школе еще только второй урок начался, а у неё по ощущениям, пролетело время, словно неделя прошла.

Находиться дома, чтобы потом объяснять маме, почему она рано пришла, Мирославе очень не хотелось, поэтому она направилась в школу. Всплески эмоций прекратились, руки и ноги перестало ломить, значит можно вернуться на уроки.

В школе Мира появилась к окончанию второго урока. Она села на скамейке в холле напротив кабинета физики, где будет проходить следующий урок, и стала ждать звонка.

— Мира, — тихо позвала её Аля, показавшись рядом на скамейке размытым силуэтом.

— Аля, привет, — Мирослава отвлеклась от раздумий.

— Мира, очнись, — девочка потрепала её за руку.

— Что не так? — удивилась Мирослава.

— Меня заблокировали, ты под гипнозом, — дух камня продолжала трепать Мирославу за руку.

— Что? Аля, как очнуться? — испугалась Мира.

— Выйди из воспоминания, — успела посоветовать Аля и исчезла.

— Я в воспоминании? В чьем? Неужели Антона? — задумалась Мирослава. — Всё было обманом, всё неправда, — разозлилась она и встала со скамейки. Мира щипала себе руки, но боли не ощущала. — Мне вернуться в музей? — вслух спросила она.

— Ты еще в музее, — показался рядом с ней Гагат.

— Гагат, спасибо, что пришел, — Мира обрадовалась духу камня, никак не ожидая его здесь увидеть.

— Меня попросили, — отвернулся в сторону Гагат, всем видом показывая, что он еще обижен.

— Кто попросил?

— Неважно, — ответил дух камня. — Моё влияние не заблокировали, так как считали, что я тебе не подчиняюсь, поэтому у тебя есть шанс выбраться из воспоминания, — описал Гагат. — Спроецируй на что угодно эмоцию страха, и любое влияние на тебя завершится.

— И всё? Так просто? — уточнила Мирослава.

— Это обычный гипноз, что тут должно быть сложного?

— Не знаю, — Мира пожала плечами. — А как же видение с отцом? Оно было реально?

— Нет, конечно, тебе навязывали эту идею. Я не могу понять, у тебя у одной из немногих, есть шанс проверить слова и действия любого обладателя, а ты почему-то слепо веришь всему, что тебе показывают, — выпалил Гагат.

— Я знаю, я излишне доверчивая, — расстроилась Мира.

— Спроси, если сомневаешься в ком-то, — возмущался дух камня. — Кто-кто, а повелитель тебе точно расскажет правду.

— Спасибо тебе, Гагат, — Мира опустила голову. — Заодно, прости меня, что я так поступила с Литом.

— Я и сам немного погорячился, и перегнул с формулировками. В целом, я передумал менять хозяйку, — улыбнулся Гагат.

— Рада слышать, — Мирослава так обрадовалась, что не удержалась и обняла духа камня.

— Ты чего? — не ожидал Гагат.

— Что? Духи камней не любят обниматься? — посмеялась Мира.

— Мы не пробовали.

— Зря, — Мирослава крепче прижала к себе духа.

— Согласен, — Гагат скромно обнял хозяйку.

— Говоришь, напугать что-нибудь, — Мира легко сформировала зеленую сферу в руке. — С удовольствием, — она пустила сферу в сторону ближайшего дерева.

Гагат испарился, а Мирослава оказалась в здании музея, ровно в тот момент, как скрылись на лестнице дядя Паша с сестрой.

Раздался громкий хлопок.

— Я закрыл воспоминание, — объяснил одноклассник.

— Я рада, — улыбнулась Мирослава. — Дядя Паша, подождите, я с вами в школу поеду, — она поторопилась к лестнице, не обращая внимания на озадаченное лицо одноклассника.

— Да, как это я про уроки забыл? — опомнился директор школы, когда Мирослава догнала их с сестрой. — Антон, догоняй, вместе поедем! — Павел Геннадьевич остановился на лестнице.

— Да, братец, хорошо, что Мира помнит, что ей надо быть в школе, — улыбалась тетя Даша.

«Аля, Гагат, спасибо вам», — Мира мысленно благодарила духов камней.

— Я готов, — показался на лестнице Антон.

— Поехали, — скомандовал Павел Геннадьевич.

— Молодец, — Мирослава услышала тихую похвалу от тети Даши. — Еще немного и ты могла не выбраться, — прошептала она.

— Вы подстроили, да? — так же тихо спросила Мира.

— Я тебя так давно не видела, должна же была повеселиться, — ответила сестра Павла Геннадьевича.

— Понятно, — задумалась Мирослава.

— Не переживай, я никому не выдам твоей тайны, — улыбнулась тётя Даша.

— Это нечестно, — рассердилась Мира. — Вы её изначально не должны были узнать.

— Ты сама поделилась, — сестра дяди Паши пожала плечами.

Мирослава вздохнула, но отвечать не стала. Она понимала, что сама поддалась воздействию на себя гипнозом, и не смогла противостоять такому влиянию.

В машине директора всю дорогу была напряженная атмосфера. Антон не разговаривал с Павлом Геннадьевичем, а Мирослава с тётей Дашей. Одноклассники сидели сзади и смотрели по сторонам. Мире не давал покоя масштаб влияния тети Даши. Раньше, при встрече ничего необычного она не замечала, а сейчас боялась даже обронить слово.

При приближении к школе, у Мирославы заболела левая рука.

«Фу, я в реальности», — обрадовалась она, понимая, что возобновившаяся боль один из признаков нахождения в нужном измерении.

— Приехали, — дядя Паша припарковался около школы.

— Идите в кабинет брата, — обратилась ко всем тетя Даша, выходя из машины. — Вас всё равно отпросили с уроков до конца дня, — подмигнула она Мирославе.

— Может не стоит нам весь день в кабинете директора сидеть? — недоверчиво проговорил Антон.

— Пойдем, пойдем, — директор школы положил руку на плечо Антона.

— Не стоит, — увернулся Антон. — Я сам дойду, без конвоя.

— Иди, конвой, — засмеялся Павел Геннадьевич.

— Паша, мне пора, — сказала тётя Даша.

— Оставляешь меня с ними обоими? Не боишься? — ухмыльнулся директор школы.

— А ты? — улыбнулась Павлу Геннадьевичу сестра.

— До вечера, — директор покачал головой и направился в школу.

— Всем до вечера, — тетя Даша помахала рукой и пошла в сторону автомобиля, припаркованного недалеко от крыльца.

Антон и Мирослава вслед за директором направились в школу.

— Кто она? — тихо спросил Антон, обращаясь к Мирославе.

— Сестра дяди Паши, больше я ничего не знаю.

— У неё мысли заблокированы, — прошептал одноклассник.

— И что с того?

— Дело в том, что обычно сами люди блокируют мысли, чтобы никто их не узнал, а у неё мысли заблокированы без её желания, — объяснил Антон. — Первый раз такое ощущаю, не передать словами.

— Как такое возможно? — удивилась Мирослава.

— Может это со всеми помощниками так? Других предположений у меня нет, — озадачился Антон.

— Возможно, — задумалась Мира.

— Ребят, что вы там шепчетесь? — уточнил Павел Геннадьевич.

— Ничего особенного, — улыбнулась Мирослава.

Неожиданно все пространство вокруг наполнилось красным оттенком.

— О! Перепады усиливаются, — почувствовал эмоцию директор школы. — Так не пойдет, вас надо изолировать, — задумался он.

— Где можно изолироваться в школе? — съязвил Антон.

— Как я мог забыть? Пойдемте, мы как раз на нужном этаже, — Павел Геннадьевич озарился идеей и подошел к цветам, стоящим около стены в напольных больших вазах.

Мирослава вспомнила про специальные норки, которые были созданы, чтобы она могла укрыться в нужный момент.

— Мы только из одной ловушки выбрались, вы нас в другую хотите закинуть? — злился Антон.

— Да, — сухо ответил Павел Геннадьевич. — Вам сюда, — он указал на ближайший цветок.

— Даже не знаю, — Антон недоверчиво покосился на директора.

— Идем уже, — поторопила Мирослава и коснулась небольшой радужной полоски, спрятанной около стеблей цветка.

Мира почувствовала, как Антон успел схватиться за её руку в момент касания. Они вместе пронеслись по радужному переходу и оказались в мастерской Павла Геннадьевича.

— Ты что? Хотела, чтоб нас разделили? — возмущался одноклассник.

— С чего бы? — удивилась Мира.

— Подобные переходы создают специально, чтобы они спасали от атак и преследований, — объяснял Антон. — После каждого перехода путь меняется. Если бы я не схватился за тебя, то не попал бы сюда.

— Я не знала, — призналась Мирослава.

— Что бы изменилось? — злился Антон.

Мира вздохнула, чтобы сдержаться и не раздуть скандал. Она с любопытством стала осматривать разноцветные стены мастерской дяди Паши, стеллажи и боксы с камнями. Её внимание привлек стол пятиугольной формы. Она подошла ближе и стала рассматривать разные записи, оставленные кем-то на столе.

— Где мы? — спросил одноклассник.

— Мы в мастерской дяди Паши, — описала Мирослава.

Антон приподнял одну бровь от удивления.

— В мастерской собирателя? Интересно, — многозначительно протянул он, направляясь к ближайшей стене со стеллажами.

Мирославе на глаза попалась странная запись:

«Испытание эмоционального резонанса и его влияние на эмоциональный фон».

Мира села за стол изучить подробнее новое определение.

— Ты слышал что-нибудь об эмоциональном резонансе? — спросила она Антона, не отрываясь от записей.

Ответа не последовало.

Мирослава резко посмотрела в сторону одноклассника, испугавшись, что он исчез. Антон стоял около стеллажа и перебирал камни в одной из коробок.

— Антон, ты меня слышишь? — позвала Мира. — Антон. Антон! — она встала и подошла к однокласснику.

— Они все убитые, — еле слышно сказал Антон.

— Да, видишь, они расколоты, — Мирослава оценила содержимое в руках одноклассника.

— Ты не поняла, их здесь убивают, — Антон посмотрел на неё.

— Ой, — Мирослава вскрикнула, испугавшись его взгляда.

Глаза одноклассника были наполнены радужными переливами, и обрамлены алым цветом. Мирославе показалось, что с каждой секундой Антон становился всё бледнее, насколько она могла разглядеть при скудном освещении.

— Антон, что с тобой? Тебе плохо? — поинтересовалась Мира.

— Мира, он их здесь убивает, — повторил одноклассник.

— Антон, у тебя что-то не то с глазами и цвет лица бледный, — Мира больше переживала за одноклассника, нежели за груду убитых камней.

— Ты меня слышишь? Собиратель создает мертвые эмоции, ты это понимаешь? — громко спросил Антон.

— Что? Мертвые эмоции? — Мирослава осмотрела все стены в комнате. — С чего ты взял?

— Ты разве не видишь? — удивился одноклассник. — Ты точно наблюдатель?

— Причем здесь это?

— Наблюдатель создан наблюдать, — Антон вложил Мирославе в руку один из расколотых надвое камней. — Вот и понаблюдай, — зло проговорил одноклассник, замечая, как глаза Миры подсветились радужными переливами.