Волшебные сказки Аксиньи. Сборник самоисполняющихся сказок

Оксана Павловна Рукосуева

Несмотря на то, что сказки окружали меня с детства, всё же для меня стало настоящим открытием то, что они могут не только развлекать жаждущее приключений воображение, но и врачевать, изменять жизнь, причем самым наилучшим образом, открывать ресурсы и возможности. И всё это благодаря верно подобранной метафоре. А потому предлагаю вам, мои дорогие читатели, отправиться в мир самоисполняющихся сказок!В добрый путь, и да пребудет с вами сказка!

Царевна Аксинья и Дракон

«Обрести цель своего Пути, объединяя важные части себя,

поистине великое дело!» (Галина Фетисова)

Жила-была Зайка. Зимой беленькая, а весной и летом серенькая. Жила она в избушке, у леса на опушке. Как попала туда — неведомо, но с избы сама шагу не делала, только лишь с разрешения Хозяина.

Уже много лет в рабстве Заинька у него томится и не видит себе спасения. И бежать пыталась, и пряталась, только на третий день возвращала её сила злого заклятья Хозяина.

Жизнь Заиньки в несвободе тяжёлая — ни родимого леса, ни полюшка не дают видеть бедняжечке. Что велит ей Хозяин, то и делает, прекословить не решается.

Сколько раз уж хотел он съесть её! Только всё никак не получается, потому что была мудрой Заинька, и в душе своей твёрдо верила, что спасётся из этого логова.

А однажды, когда у Хозяина повалилось из рук дело важное, помогла снова мудрость Заиньки. Так пришлось ей честно сотрудничать, чтоб не быть Хозяином съеденной.

И с тех пор столько дел навалилось на её плечи да лапки нежные, что без сил она к ночи валилась. Перед сном успевала лишь креститься и молитвой короткой молилась, да просила себе избавления.

В своё царство хотела вернуться Заинька. На поля и в леса родимые, где стоят её сосны любимые, а по мху брусника рассыпана, где река за бугром извивается, что поила водою студёною.

За рекой той лужайки зелёные, островками в лесу попадаются.

А за ними поля раздольные, сочной, вкусной травой покрытые, да водой дождевою омытые.

Вот однажды, когда солнце красное мирный ход свой на запад направило, захотелось Хозяину яблоко.

И велит он тогда Заиньке:

— Ты сходи поскорее в сад мой яблоневый! Там сорви для меня одно яблоко.

И вот уже по ступенькам каменным, что ведут прямо в сад, спускается, осторожно нежными лапками за перила держась, Заинька. Едва различая в сумерках крепкий плод наливного яблока, потянувшись, срывает. А оно, из рук ускользнув, под дерево падает.

Смотрит Зайка, а рядом бутылочка в лунном свете звездой отражается. В ней листочек бумажный болтается.

«Моя милая девочка — Заинька! Вот, узнав о твоём пленении, отправляю своё сообщение. Только выполни всё в строгости, как в нём будет наказано, чтоб из рабства навек избавиться, сняв заклятье злого Хозяина.

Под любым предлогом отправиться нужно в лес на восходе солнышка. Там сундук под сосной находится. В нём дары твои сберегаются: золотой ключик, ковёр-самолёт, блюдечко с голубой каёмочкой да наливным яблочком. Все их в путь свой возьми!

Далее тебе найти скалу надобно, вязью исписанную да родник изливающую. Той водой и снимешь заклятие. Только прежде прочти вязь внимательно и запомни слова обязательно!

А ещё предстоит тебе завоевать…, разбудить….

Твоя Фея крёстная….»

Дочитать не успела Заинька. Превратился листочек в облако и растаял мгновенно в воздухе.

Ранним утром, спросив у Хозяина, к роднику в лес отправилась Заинька. Оббежала все сосны знакомые, а сундук её всё не находится…

И взмолилась тогда Заинька:

— Если дал Ты мне, Святой Господи, знак, открыв путь спасения, то не уж-то оставишь теперь меня?

Вдруг от земли чей-то голос слышится, под ногами трава колышется.

— Ой-ой-ой! Ты чего, зверюга лопастная, по моей бороде шастаешь?!

Испугавшись, вскрикнула Заинька, и отпрыгнула мигом в сторону. Всё в траве разглядеть пытается, кто же там на неё ругается.

— Ты прости меня, если б видела, то была бы впредь осторожнее!

А трава ещё больше колышется и ворчанье яснее слышится.

Вдруг, глядит, старичок маленький с бородою седой приближается. Так уж мал, всего два вершка! Потому не видать старика.

Встал пред Зайкой стрик, грозно хмурится. Свою длинную бороду расправляет да в карман заправляет:

— Кто послал тебя? — ухмыляется.

— Фея крёстная… — отвечает ему робко Заинька.

— А зачем? — и старик хитро щурится.

— Под сосною сундук найти. В нем дары, что с рожденья мои.

— Что ж, я вижу, ты не со зла! Потому и прощаю тебя. — говорит Старик Боровик. — Ты меня на плечо усади — покажу, где сундук найти.

Так и сделала Заинька. В скором времени отыскался сундук под деревом. Поблагодарила она старичка и дала ему два пятака. Тот довольный в траве исчез.

И открыв сундук, быстро вынула ей дарованное содержимое: ковёр — самолёт, золотой ключик и блюдечко с голубой каёмочкой да наливным яблочком. И взяв в руки блюдечко с голубою каемочкой, обратилась с просьбою Заинька:

«Катись, катись, наливное яблочко,

По блюдечку с голубой каемочкой.

Покажи мне на блюдечке,

Где скала с вязью находится,

Из которой родник изливается».

Быстро катится яблочко по блюдечку, а то светится да поля, леса, горы показывает.

Вдруг застыла картина, и видится ей оазис в пустыне. В нём скала стоит, вязью исписана. У подножья скалы той Дракон лежит и драконьим сном беспробудным спит. Из ноздрей его страшный пар валит. И лишь в полдень да в полночь Дракон просыпается, чтобы кругом ту скалу обойти.

А затем показало блюдечко камень Заиньке, на котором было написано: «Если пешком идти, то уйдет три года пути. На коне скакать — месяца три, как пить дать! А если лететь, то за три дня можно успеть!»

И она до полянки идёт, расстилает ковёр — самолёт и, садясь на него, велит:

— Ты лети не высоко, не низко! Не далеко, не близко!

И в путь отправляется. Ветер только в ушах свистит да сердечко тревожно стучит.

Задремала в полёте, и снится ей, будто кто-то в плечо толкается. Открывает глаза и ахает! Над её головой Змей Горыныч кружит и, над нею смеясь, потешается. Уж победой своей наслаждается.

Завязалась тут битва неравная.

И рвала, и царапала Заинька его брюхо когтями острыми. И когда поняла, что не справится, то достала скорей из-за пазухи ключик свой золотой… И со всех сил прямо в сердце Горыныча им ударила.

Заревел Змей ужасным голосом, и пустил из голов огонь яростный в леса тёмные, камнем падая, за собой увлекая Заиньку.

От паденья очнулась, глядит, а ковёр-самолёт над её головою висит. По правую сторону Змей Горыныч лежит да человеческим голосом говорит:

— Вытащи из сердца свой ключ золотой, тогда клянусь головой, буду верным тебе слугой!

— Ну, уж нет! — отвечает Заинька — Пусть клянутся все три твои головы!

И поклялись ей три его головы, и склонились к ногам её преданно.

И тогда лишь из сердца Горыныча Зайка ключ золотой свой вынула и обратно за пазуху спрятала. Вновь Горыныч к ней обращается:

— Дай мне час, чтоб вернулась сила моя, а потом вели всё, что надобно.

И пока отдыхали они, вновь достала блюдечко с голубою каёмочкой да наливным яблочком Заинька и сказала:

«Катись, катись, наливное яблочко

По блюдечку с голубой каемочкой.

Покажи мне на блюдечке, где я?

На верном ли пути?

Если нет, то куда идти?»

Показало блюдечко Заиньке, что с пути та верного сбилась и попала в леса тёмные, болотами окружённые. А в самом лесу тихие омуты. Ни бежать, ни взлететь, не получится….

И тогда помолилась Заинька, а затем обратилась к Горынычу:

— Поднимись, час прошёл! Да пожги огнём! Ровно столько, чтобы взлететь смогли.

— Только прежде под крылья мои тебе, Заинька, спрятаться надобно, — говорит ей трёхглавый змей.

Собрала дары быстренько Заинька и под крылья Горыныча спряталась. И пожог он ровно столько, сколько нужно было для того, чтоб взлететь в небо синее. А затем усадил он Заиньку на хребет свой и в небо ринулся.

Над горами летят высокими, над полями парят широкими.

Змей Горыныч два дня ни пил, ни ел, что есть силы летел! А на третий день говорит:

— Вот пустыня уже видна. Отпусти меня, Заинька, чтобы смог я подкрепиться и воды чистой напиться. Что тебе будет проку от мёртвого? А когда тебе вновь понадоблюсь, ты три раза просвисти, пред тобою встану как вкопанный.

— Что ж, пусть будет по-твоему, — отвечает ему Заинька.

И когда улетел Горыныч прочь, разложила она ковёр-самолёт и, усевшись, ему велит:

— Ты лети не высоко, не низко! Не далеко, не близко! Прямо в самое сердце оазиса.

И вот перед ней уж скала стоит, из которой родник бежит, у которой Дракон лежит.

Хотела уж было Заинька прямо с лёту в воду кинуться, только вспомнила — прежде надо ей вязь прочесть и запомнить.

И когда она это сделала, в тот же миг окунулась в родник. Вдоволь напилась и с головы до ног омылась, да в прежний свой облик Царевны Аксиньи обратилась.

Веселится Аксинья, радуется, что навеки исчезло заклятие. Но как вышла она из воды да ступила на камни скалистые, отказались идти ножки белые.

И поднялся Дракон в гневе яростном, посмотреть, кто так нагло осмелился повести себя…. Глядь, красна девица, ни жива, ни мертва стоит, лишь губами едва шевелит.

— Как посмела ты разбудить меня?! — проревело истошно чудище.

Набралась тут царевна смелости. Отвечает Дракону дерзостно:

— Что б ты знал, я не сон твой тревожить пришла! А спасала жизнь — душу мою от заклятья злого Хозяина!

И продолжила речь свою смелую:

— Вот ты спишь и никак не пробудишься, пока кто тебе не поймается! И со мною тебе расправиться всё равно, что с пылинкой… Но прошу, коль уж час мой пришёл, перед смертью меня выслушай.

Удивился Дракон такой дерзости, но, решив напоследок потешить себя, говорит ей:

— Даю тебе три часа.

Вновь царевна открыла уста, и так ладно она говорит, словно реченька в поле журчит!

Былины да сказки рассказывает, загадки чудные загадывает. Про поля и леса, и про все чудеса, да дела, что под солнышком красным делаются.

Так Дракону это понравилось, что решил он Царевну Аксинью не есть, но при себе оставить, чтобы и дальше сказки да былины ему рассказывала, да загадки чудные загадывала.

Приговор свой царевна слушает, а сама в это время думает, как избавиться ей от чудища. И когда замолчал Дракон, говорит ему очень ласково:

— Рада я, что тебе понравились и былины, и сказки с загадками. И с тобою бы я тут осталась, только век человеческий меньше драконьего… — тут царевна вздохнула, всплакнула и опять свои речи продолжила.

— Есть вещица одна волшебная, что по праву мне причитается. Она лучше меня и былины, и сказки с загадками говорит, день да ночь без устали. Говорит и при этом показывает.

— Если так, то где же она? — еще больше Дракон удивляется.

— Я бы рада, её принести, только ножки не могут идти. Словно камни стоят недвижимые.

Говорит ей Дракон:

— Свободна будь, за вещью волшебной отправляйся в путь!

Тут царевна, вновь чувствуя ноженьки, по камням к роднику спускается. Всё, что нужно, берёт и обратно идёт.

И дивится Дракон, что яблочко само по блюду катается. Былины да сказки рассказывает, да загадки чудные загадывает. Про поля и леса, да про все чудеса, что с делами под солнышком красным делаются.

И пока Дракон удивляется, вновь царевна к нему обращается:

— Отпусти ты меня домой, а взамен оставлю с тобой блюдечко с голубою каёмочкой да яблочко наливное! Тебе в утешение, а мне во спасение.

Вдруг заплакал Дракон, и падают, о скалу ударяясь, слёзы его. И от стука их во все стороны звон хрустальный под небом разносится.

Ей поведал тогда Дракон, что когда-то летал. На вершинах заснеженных гор обитал. Своею слезой родил он скалу и родник для того лишь, чтобы оазис возник. А теперь вот уж сотни лет у скалы живёт и родник стережёт.

Сказал, замолчал да снова начал:

— За подарок такой, отпускаю домой!

Царевна Аксинья с Драконом прощается и тут же в обратный путь отправляется.

— Неси меня, ковёр-самолёт, в моё царство, в моё государство! За горы высокие, за поля широкие. Где ждут меня, дожидаются!

Сказано — сделано!

Вот и дом уж родной виднеется. С ковра-самолёта царевна сходит, а навстречу ей матушка с батюшкой выходят. Все от радости обнимаются.

Как вернулась царевна Аксинья домой, закатили сразу же пир горой! И с тех пор зажила царевна Аксинья долго и счастливо!

Однако это было лишь сказки начало…

А как на царство мудрая царевна Аксинья встала, расцвело оно лучше прежнего. Всех врагов усмирила своей мудростью и умением сотрудничать, что привело к процветанию всего её царства.

Змей Горыныч все границы её царства охранял, облетая их день и ночь. А если вдруг возникала нужда, в тот же миг собирались войска.

А вскоре в один из её дней рождения Фея-крёстная подарила царевне Аксиньи подарок. И когда открыла она коробочку, то радости её не было предела. Лежали там блюдечко с голубой каёмочкой да яблочко наливное. Как пояснила Фея-крёстная, были они уже нового образца.

По блюдечку с голубой каёмочкой да наливному яблочку царевна теперь могла даже с Драконом общаться, который так заботился об оазисе, что разросся тот больше прежнего. И так как в отличие от Дракона Аксинья могла летать, то бывало, он заказывал ей диковинку для своего оазиса — то змей, которые его сады орошали, то цветы небывалой красоты, чтобы в его оазисе росли.

Так разросся оазис, окреп, что нужды уже больше не было охранять его по-прежнему.

И в один из чудесных дней, во время беседы своей, обратилась царевна Аксинья к Дракону:

— Посмотри, как хорош твой сад! Даже самый капризный взор красотой его услаждается. Не пора ли тебе оставить его, уподобившись древнему дереву, что роняет плод свой, когда тот созрел?

Отвечал ей Дракон:

— Ты недаром, Аксинья, своею Мудростью по всему лицу Земли славишься! И речами своими тайного в самом сердце ею (мудростью) касаешься. Знать, пришёл черёд моего…

Ненадолго Дракон замолчал. А затем встрепенулся и, на ноги встав, изогнулся и расправил крылья могучие.

Засверкала броня его золотом, а в глазах разгорелись два солнышка. Из груди крик победный вырвался…

— Я свободен от самых начал! И теперь словом мудрым твоим, естество моё вновь обретя, возвращаюсь в обители я!

И добавил:

— Так прими же Аксинья в дар мою храбрость и силу могучую!

И крылами большими взмахнув, скрылся в небе за синими тучами.

Приняла царевна Аксинья дары да на добрую службу поставила. А ещё с тех пор царевна Аксинья стала чаще путешествовать на ковре-самолёте. А в помощь ей было блюдечко с голубою каёмочкой да наливным яблочком. По всему лицу Земли летала да разные красоты, царства и чудеса повидала. И всё, что она узнавала, в сказки да былины слагала, да на пергаменте записывала.

И были её сказки да былины полны мудрости и вдохновения. Кому в утешение, кому в наставление, а кому для добрых дел, учения, а иным — исцеление. А потому разлетались её былины да сказки по всему миру, как птицы небесные, и орошали людей сердца, как живая вода.

И в знак благодарности многие слали ей дары невиданной красоты. Кто каменья драгоценные, кто товары ценные, а кто словом благословлял и добрые лета жизни желал.

Дары принимала Аксинья с благодарностью и радостью. Всё это царевну и царство её доброю славою прославляло, укрепляло и еще больше процветать позволяло!

А также многие приходили послушать былины и сказки от царевны Аксиньи лично. И не только в её царстве — но и из других, далеких и близких, послушать её люд приходил. А говорила она ладно да складно, словно текли из уст её, журча, чистые реченьки…