Люди и призраки

Оксана Панкеева, 2004

Даже когда кажется, что все пропало и ничего уже нельзя исправить, не стоит опускать руки. Упорство, сила духа и верные друзья помогут преодолеть любые несчастья, и в этом в очередной раз убеждаются наши герои.

Глава 4

Завтрак был скромный — немножко мармеладу, намазанного на соты с медом.

А. Милн

Когда Кира поскреблась в дверь к подруге, в комнате случилась небольшая паника, затем голос Эльвиры испуганно отозвался:

— Кто там?

— Это я, — ответила королева, оглядываясь по сторонам. — Открой скорей.

— Кира… — с ужасом и смущением откликнулась Эльвира. — Я… я не одна… У меня тут мужчина… и он без штанов…

— Открывай скорее! — рассердилась Кира. — Можно подумать, я мужчин без штанов не видела! У тебя под дверью стоит королева в неподобающем виде, а ты неизвестно о чем переживаешь!

— Да открывай, — посоветовал незнакомый мужчина без штанов. — Ничего страшного. Женщин-воительниц действительно не принято стесняться. Могу поспорить, что ее товарищи по оружию не стесняются даже отливать в ее присутствии.

— И не только, — проворчала Кира. — Скорее, пока меня никто не застукал.

Задвижка щелкнула, и смущенная Эльвира открыла дверь, пропуская подругу в комнату. В следующую секунду смущение на ее лице сменилось улыбкой и она тихо хихикнула, увидев, в каком виде пребывает ее величество.

— Ты что, так по дворцу шла? — спросила она.

— А что я должна была, в одних трусах разгуливать? — огрызнулась Кира, захлопывая дверь за собой и созерцая обещанного мужчину без штанов. Мелкий черноголовый мистралиец сидел на корточках и раскладывал на коврике свои штаны, явно намереваясь их погладить. Правда, непонятно чем. — Что нашла, то и надела. Свадебное платье без посторонней помощи не застегнуть, а штаны любимого супруга мне в бедрах не сходятся. Пришлось в его халате переться через весь дворец. Хорошо еще, что никого, кроме стражи, в коридорах пока нет.

— Я одолжу тебе свое платье, — пообещала Эльвира. — Как же ты не догадалась какую-то одежду перенести сюда? Ты ведь все равно должна была остаться во дворце, даже если бы свадьба прошла как положено. Вот знакомься. Это… это Орландо. А это Кира.

— Я ее помню, — улыбнулся мистралиец и поднял голову. — А вы меня помните, ваше величество?

— Еще бы… — потрясенно выговорила королева, опускаясь в кресло. — Что ж, ты не особенно повзрослел за столько лет…

— Вот такие мы, потомки эльфов, — развел руками Орландо и снова одарил ее неотразимой улыбкой. — Медленно взрослеем. Раздаем предсказания, не заботясь о последствиях. Зато имеем возможность видеть, как они сбываются. Вы, наверное, хотели с Эльвирой пошушукаться о своем, о женском? Я вас сейчас оставлю, только штаны доглажу.

— Ты же не завтракал, — сочувственно посмотрела на него заботливая дама сердца.

— Дома поем, — отмахнулся потомок эльфов и зачем-то вытянул перед собой правую руку. — Как там Шеллар?

— Спит, — чуть улыбнулась Кира. — А ты откуда знаешь?…

Мистралиец побрызгал водой на разложенные штаны и осторожно провел по ним ладонью. Влажная ткань зашипела, и над ней взвилось облачко пара.

— Это мы с Жаком и Мафеем совершили кражу со взломом, чтобы добыть тот самый антидот, поэтому я знаю все.

— Кира, — засмеялась Эльвира, — ты что, никогда не видела, как маги гладят штаны?

— Где я, по-твоему, могла это видеть? — резонно заметила Кира и снова обратилась к мистралийцу: — Так ты еще и маг?

— Немного, — подтвердил тот, приступая ко второй штанине. — Я сейчас, еще минутку.

— А зачем ты так торопишься? Не уходи. Давайте в самом деле позавтракаем вместе и поговорим. О женском мы еще успеем… Эльвира, ты мне обещала платье. Что, мне так и придется завтракать в мужнином халате? Слуги обхохочутся.

— Знаете, дамы, — сказал Орландо, натягивая штаны, — я вас все-таки оставлю на время. Королеве надо одеться, мне надо сбегать к себе и проверить обстановку, опять же сейчас сюда явятся слуги с завтраком — и мне все равно придется прятаться. Лучше вернусь через полчасика, позавтракаю с вами… и, наверное, схожу все-таки поздравлю Шеллара, если он к тому времени проснется.

— Решил сегодня? — улыбнулась Эльвира.

— Да я так подумал, раз мне все равно попадет за сейф, за общение с Жаком, за нарушение дюжины всяких дурацких правил, так пусть уж мое появление при дворе Шеллара пойдет в общей куче со всем остальным, чем потом мне за него отдельно вставят, — пояснил мистралиец, улыбнулся дамам и исчез в сером облачке. Эльвира улыбнулась ему вслед и сразу же повернулась к Кире. В глазах ее горело неутолимое любопытство.

— Ну? — спросила она, вся подавшись вперед и сверля подругу пытливым взором. — Как?

— Выспалась, — ответила королева. — А ты вообще о чем?

— Да, собственно, о чем это я… — разочарованно вздохнула Эльвира. — Какой уж секс после такой свадьбы…

— Вот именно. Озабоченная ты какая-то, моя первая дама. Давай уж платье.

— Выбирай, — щедро предложила Эльвира, распахивая шкаф. — Ну а вообще как он?

— «Вообще» — это в смысле как он себя чувствует или как он мне понравился?

— Второй вопрос снимается как дурацкий. А то я не знаю, что он тебе и раньше нравился, а теперь уж…

— Нет, почему же, — возразила королева, перебирая платья и выискивая что-нибудь попроще. — Вчера вечером я узнала о своем супруге много нового, так что вопрос не дурацкий. Мы с ним пообщались немного перед сном. Какой он все-таки чудной… я не имею в виду, что это плохо, но я поняла, почему Ольга всегда на него глядит с таким умилением. Сегодня утром я поймала себя на том, что и сама смотрю на него точно так же. Вот это можно?

— Конечно, — кивнула Эльвира. — Давай помогу тебе одеться. Ну-ну, и что дальше? Или лучше по порядку расскажи.

— У меня после вчерашнего полная каша в голове, никакого порядка, одни впечатления.

— Хоть скажи для начала, как он там. Говоришь, вы пообщались, значит, он был в состоянии разговаривать?

— Вполне. Он чуть ли не до полуночи меня всячески утешал и развлекал. Он и так не особо молчалив, а вчера вообще. Такое впечатление было, будто он немножко… не совсем трезв. То ли от счастья, то ли от потрясения, то ли все вместе…

— И что он тебе говорил? — полюбопытствовала Эльвира.

— Объяснялся в любви и обещал, что все будет хорошо. Я очень надеюсь, что это он всерьез и что он больше не будет, как выразился мэтр, подставляться под различные метательные орудия.

— А что ты узнала о нем нового? Все, можешь садиться, готово. Надо же, как на тебя сшито. Неужели мы с тобой такие одинаковые?

— Вовсе нет, я немного выше. — Кира опустилась в кресло, помянув при этом недобрым словом идиотские подолы, и потянулась к шкатулке с сигаретами. — А узнала… О том, что мой супруг невероятно застенчив, я знала и раньше, но никогда не думала, что он настолько себя не любит! Будь моя воля, я бы разогнала к демонам всех твоих подружек-подчиненных. Причем пинками. Это они, кобылы породистые, причина тому, что бедный король всерьез убежден, будто он смешон и безобразен. Ну это же неправда, Эльвира, согласись.

— Частично, — уклончиво пожала плечами подруга. — Только какой смысл разгонять придворных дам? За время его правления они тут уже четырежды полностью сменились. Да и я, если честно, тоже не особо его…

— Не знаю, — нахмурилась Кира. — Мне кажется, ты просто как-то неправильно себя повела и он на тебя за что-то обиделся. Этель была совершенно права. Он такой… такой… нежный, ласковый… А по нему и не скажешь…

— Все к лучшему, — философски заметила Эльвира. — Если бы его любили другие, он бы не достался тебе, так что все к лучшему, и это тоже. А платье он сам с тебя снимал?

— А что?

— Просто я всегда поражалась, как он шустро с ними управляется.

— А он тебе не рассказывал? — засмеялась Кира.

— Нет. С чего бы он со мной откровенничал на такие темы? А что, это какая-то интересная история?

— Я тебе в другой раз расскажу. Лучше прикажи подавать завтрак, а то вернется твой «мужчина без штанов», а тут еще ничего не готово.

— Он уже в штанах, — возразила Эльвира и отправилась распоряжаться насчет завтрака. По возвращении она хотела было продолжить расспросы о впечатлениях ее величества от ее замужества, но Кира перебила ее на полуслове:

— Я еще успею рассказать. Лучше поведай мне о своем прекрасном принце, пока он не вернулся. Я ведь правильно поняла, это и есть тот самый Орландо, последний из королевской семьи Мистралии?

— Правильно, — вздохнула Эльвира. — Тот самый. Правда, он мне признался только сегодня, да и то после того, как я его прижала. А ты что, сразу его узнала?

— Конечно. Я его очень хорошо запомнила. А ты нет? У тебя зрительная память никуда не годится. Или просто он тогда произвел на меня незабываемое впечатление? Не знаю… Но кто бы мог подумать, что мы с тобой подавали милостыню особе королевской крови?…

–…И что, когда-нибудь он явится, чтобы лично позаботиться о своем предсказании…

— А как он объявился? Где ты его встретила?

— Вот здесь, в этой комнате. Он учился телепортации и все время попадал не туда, куда собирался. Однажды оказался здесь.

— И очаровал тебя с первого взгляда, — подмигнула Кира подруге.

— Скажешь тоже! — захохотала Эльвира, вспомнив обстоятельства знакомства с господином Карлсоном. — С первого взгляда мне стало его жалко. Он был оборванный, чумазый и очень несчастный. Еще и голодный к тому же. А очаровал он меня уже потом, когда умылся, слопал мой ужин и начал улыбаться и разговаривать. Ты же видела, как он улыбается.

— Да, я помню это с тех пор. Очень обаятельный парнишка… Хотя какой он парнишка, если он старше нас лет на десять?…

— На двенадцать, если точно. Просто так выглядит. Он полуэльф, как Мафей.

— Он сам тебе это сказал?

— Не только. Я даже имела честь лично общаться с его батюшкой. Помнишь, я тебе рассказывала…

— Про пьяных эльфов? Как же, помню, — хихикнула королева. — Ну и какие у вас планы на будущее? Он уже обещал тебе руку и сердце, как вернет себе корону?

— Почему — обещал? Он звал меня замуж уже сейчас. Вчера, если точнее. Наверное, вашим примером вдохновился.

— И что ты?…

— Подожду.

— А если еще лет десять ждать придется? — удивилась Кира. — Тебе ведь уже не семнадцать. Что тебя смущает? Или тебе обязательно подавай полноценного короля?

— Да необязательно, но я бы все же хотела нормальную свадьбу, как у людей, а не тайный обряд, и хоть какое-то жилище, чтобы растить детей, которых этот нахал желает иметь пять штук.

— Эльвира, — вздохнула королева, сразу как-то погрустнев, — разве это так важно?

— Может, тебе это кажется несущественным, потому что у тебя это все есть. А для меня немаловажно.

— Ты не права, — серьезно сказала Кира. — Это действительно не самое главное. И не потому, что у меня это все есть. Я поняла это вчера. И если когда-нибудь, не доведите боги, тебе придется пережить то же самое, ты тоже осознаешь, что величие дворцов, сияние короны, вкус власти и прочие житейские прелести — все это мелко и незначительно. А единственное, что действительно важно, — это человек, который умирает у тебя на руках. И ты отдала бы все, лишь бы он жил.

— Типун тебе на язык! — испуганно перебила ее Эльвира, видимо представив себя на месте подруги.

— Ну ладно, не буду… А что касается пятерых детей… Это, конечно, чересчур, но его тоже можно понять. Он последний и единственный, случись с ним что — и у него даже нет наследников.

— А сама ты хотела бы иметь пятерых? — коварно поинтересовалась Эльвира.

— Ни в коем случае. Я очень надеюсь, что мальчик получится сразу. Хотя, и девочку можно воспитать соответственно…

— Это если она пойдет в тебя или в отца. А если получится как принцесса Нона? Жак как-то говорил, что на детях гениев природа отдыхает…

— Это тебе типун на язык! — рассердилась королева. — Не может такого быть! У этой придурочной принцессы, про которую я уже наслышана, что-то было не в порядке по материнской линии. К нашим детям это не имеет отношения.

— Да ты свою сестру Элизу вспомни! У тебя родители тоже не дураки, а получилась же.

— А ты вспомни свою маму, — злорадно напомнила Кира.

— Да уж, — усмехнулась Эльвира, — у меня была чокнутая матушка и отец-картежник. У Орландо мама была гулящая, а папа и вовсе эльф… представляешь, какие у нас должны быть дети? Тут не то что пятеро, десяток придется склепать, пока хоть один нормальный получится…

— Кстати, — усмехнулась Кира, — по какой линии он наследует трон? По матери или по отцу, который его отцом не является?

— По матери. Принцесса Габриэль была сестрой короля Ринальдо. А ты что, уесть меня хотела таким образом?

— Да нет, просто похихикать над судьбой. А он тебе ничего больше не предсказывал?

— Нет. Сказал, что сейчас у него не получается. Да он сам о себе расскажет — если не сейчас, то потом, когда будет с королем беседовать. Лучше попробуй привести мысли в порядок и расскажи, как там вчера…

Кира расстроенно махнула рукой:

— Придурочные подданные у моего мужа — все, что я могу сказать. Как тебе нравится, два раздолбая у ложа умирающего спорят на десять щелбанов, поможет лекарство или нет! Убила бы!

— А кто это усомнился? — подивилась Эльвира.

— Этот великий целитель, императорский подарок.

— А, не обращай внимания, что ты хочешь, экзотичные обычаи Востока… Да и вообще, врачи на этот счет все немного циники. Вспомни доктора Кинг. Так что, на десять щелбанов? Это Жак его научил?

— А кто же еще! Что самое интересное, Жак это рассказал Шеллару и в его присутствии настучал преподобному Чену по лбу. Представляешь, Шеллар ничуть не возмутился, что его жизнь оценили в десять щелбанов, а, напротив, расхохотался.

— О, это на него похоже, — улыбнулась Эльвира. — Ты бы слышала, как он веселился, когда ему заранее сделали гроб…

— Когда это?

— А помнишь, когда его ранили… Ну тогда, в первый день весны? Кто-то что-то недопонял, кому-то не так доложили, где-то бюрократическая машина не сработала, в общем, сделали его величеству гроб. А когда оказалось, что излишне поторопились, нашего распорядителя церемоний чуть кондратий не хватил. Бедняга так суетился, пытаясь скрыть этот досадный конфуз, но, оказалось, напрасно. Жак моментально королю все разболтал, а тот ужасно развеселился и даже похвалил беднягу за расторопность. Гроб же велел спрятать.

Тут разговор пришлось прервать, поскольку явились слуги с завтраком, а вместе с ними в дверь протиснулась перепуганная хинская невольница.

— Доброе утро, госпожа Эльвира, — старательно выговорила она. — Доброе утро, госпожа ваше величество. Можно спросить вопрос?

Эльвира со вздохом поправила:

— Не «спросить вопрос», а «задать вопрос». Или просто «спросить». И не «госпожа ваше величество», а просто «ваше величество». Или «госпожа» и дальше по имени.

— Извините, можно просто спросить?

— Что ты хотела?

— Госпожа Анна сказать, есть такой обычай хоронить всех невольников, когда господин умереть. Это есть так? Когда господин умереть, Сюань хоронить вместе?

— Сиськи оторвать госпоже Анне за такие шуточки! — рассердилась Эльвира. — Неправда, Сюань, не слушай ее. Нет у нас такого обычая, и вообще не может быть, потому что у нас не принято держать невольников. Не бойся и не переживай. К тому же его величество жив и вовсе не собирается умирать.

— Кто эта госпожа Анна с таким чудным чувством юмора? — поинтересовалась Кира.

— Герцогиня Дварри, — пояснила Эльвира.

— Эта дура в перьях? — возмутилась «госпожа ее величество». — И ты ее слушаешь? Сюань, иди сейчас к этой шутнице и скажи, что она удалена со двора, потому как королева не желает ее видеть. Чтобы сегодня же ее здесь не было.

— Слушаюсь, госпожа, — поклонилась Сюань и быстренько протиснулась в дверь.

— Кира, ты серьезно? — ахнула Эльвира.

— Серьезно. Я вот еще до Камиллы доберусь.

— Не трогай ты Камиллу. При дворе кроме короля мужиков хватает, и они все будут безутешны. Да и… как ты думаешь, он не обидится, если ты будешь выгонять всех без его согласия?

— Если он будет против, скажу, что пошутила, — проворчала Кира. — Пусть эта горе-варварка на своей шкуре почувствует, что такое хорошая шутка. Но вообще-то хоть одну бы надо выгнать, чтобы другие осознали.

— Госпожа Анна! — донесся из коридора жизнерадостный голосок Сюань. — Госпожа ее величество сказать, вы дура в перьях и она оторвать вам сиськи и отставить от двора, потому как не желает вас видеть!

Затем что-то глухо бумкнуло и в коридоре засуетились. Королева и ее первая дама переглянулись и дружно расхохотались, представив себе, как герцогиня Дварри рухнула в обморок посреди коридора.

За этим занятием и застал их принц Орландо, вернувшийся, как и обещал, прямо к завтраку.

— А что у вас веселенького? — поинтересовался он.

Конец ознакомительного фрагмента.