Остров неясных смертей. Интеллектуальный детектив

Олег Александрович Яненагорский

«Несерийный детектив» – так назвал повесть О. Яненагорского один из литературных критиков. Герой, расследующий преступления на одиноком острове – мастер вербальной магии. «Игра в слова» для него всего лишь один из приемов попытки отыскать истину в расследовании нескольких смертей. И не всегда понятно – словесная игра переходит в допрос, или допросы ведутся, как словесные игры? Вдумчивый читатель, наслаждается интеллектуальной составляющей расследования и обретением новых смыслов. Книга содержит нецензурную брань.

Глава восьмая

День второй. Миролюбивые беседы над обрывом

За внешней оболочкой и тусклой внешностью

у меня скрывается благородная душа и пылкое сердце…

Из письма пенсионера на сайт знакомства

Еще с вечера у меня была мысль сфотографировать восход солнца над морем. Но после обнаружения трупа это намерение просто забылось. Раздумья над случившемся с Николаем ни к чему не привели. Да и не могли привести в условиях дефицита информации. Проснувшись через два часа, я принял душ, побрился, и снова достал бутылку из-под колы. Включил в телефоне фонарик и под ярким освещением еще внимательно ее осмотрел. Потом фонарик выключил, поднес бутылку к настенному бра и сфотографировал место прокола.

«Однако, к чему всё это? — мысленно хмыкнул я и одновременно стал думать, куда бы понадежнее спрятать эту бутылочку? Вдруг да пригодиться… — Раздвоение сознания или борьба мотивов? Да кто ж ответит мне на этот вопрос, если он вслух не задан… Надо принять таблетку парацетамола и тащиться «на сбор информации»…

Выйдя из номера, пошел в кабинет Вана. Со слов прислуги он рассказал мне, что один из официантов ночью видел Николая, сидящего в шезлонге. Рядом на столике стояли бутылки. Николай был в плавках — ночное купание в бассейне официанта не удивило — он уже насмотрелся на русских туристов. Очень ранним утром одна из горничных пошла к ресторану и увидела тело в бассейне, а когда сообразила, что это труп — закричала.

— Ван, ты извини меня за утреннюю ругань — не с целью твоего оскорбления так рявкнул… Ситуация, сам понимаешь, какая сложилась…

— Да нет… все нормально… я понимаю… я так растерялся, а как русский мат услышал, так сразу в себя пришел, — Ван улыбался вежливо и растерянно.

«Типичный ответ русского, — подумал я, — «да нет»… наверное, только мы так выражаемся… «Стой там — иди сюда». Но промолчал и вышел из кабинета управляющего отелем. Заглянув в бар, постоял, покачиваясь с пяток на носки, возле стеклянного шкафа с прохладительными напитками, достал бутылку кока-колы, покрутил ее в руках и выпил половину содержимого.

Затем спустился на террасу и увидел Сан Саныча, который проделывал каких-то упражнения — возможно даже из комплекса боевых искусств. «Видно вчера он не много выпил, в отличие от других, — вяло подумал я. Не желая отвлекать его от физзарядки, обошел всю террасу и снова поднялся к отелю. Через несколько минут ко мне подошел Сан Саныч. Тут, на краю скалы и состоялся наш первый серьезный разговор. Ибо пора было определиться в отношениях хотя бы с одним человеком.

— Неожиданное рядом, — нейтральным тоном сказал Сан Саныч.

— То про Николая? — уточнил я.

— Да… и про него… и про тебя, — ответил Сан Саныч, — интересный ты человек… Я еще на реке стал к тебе присматриваться…

— И чем же был вызван твой интерес к моей личности — там на реке Квай?

— Меня всегда люди интересуют. А ты еще и не обычный турист.

— Я? Не обычный турист? Да Бога побойся! Что во мне необычного?

— Боюсь, боюсь… Всех богов боюсь. Я, знаешь ли, с туристами много лет работаю — всяких повидал… богатых и бедных, умных и дураков, пьющих и абсолютных трезвенников, болтунов и молчунов. Процветание моего бизнеса зависит от правильного понимания — кто передо мной в сей момент и как с ним контакт установить, кто будет потом меня везде расхваливать, а кто матом отзываться. А мне дурная слава ни к чему… Начал там с тобой говорить — человек вроде образованный, на контакт легко идешь, «разговоры разговариваешь», а что ты сказал о себе? Какой для меня результат беседы — что я узнал о тебе?

— Ну, ты еще меня шпионом обзови, подготовленным по секретным методичкам КГБ-ЦРУ для внедрения в Китай, — захохотал я, и тут же поморщился. Голова все еще болела — в старости даже похмелье тяжелее.

— Нет, такой глупости ты от меня не дождешься — видел я тут и шпионов, свободная пресса о многом пишет, в том числе и о разоблаченных разведчиках и агентах. У шпиона всегда хорошая легенда и в соответствии с ней он себя и ведет. А ты вроде и не скрываешь ничего, но и ничего не говоришь. Нет у тебя никакой легенды, но и о жизни своей не торопишься рассказывать…

— Да с чего бы мне исповедь начинать перед первым встречным?

— Знаешь, как люди на отдыхе расслабляются? Башку с одной рюмки сносит… а иной раз словесный понос от банки пива наступает.

Тут я мысленно с ним согласился — бывают такие ситуации, особенно в российских поездах, когда человек после напряженной работы в отпуск едет — «эффект случайного попутчика» срабатывает «на полную катушку» и откровенность не знает никаких границ. Однажды, когда я из Нижневартовска ехал в Тюмень, в Сургуте в купе села семья — муж, жена и трёхлетний ребенок. Он — инженер одной нефтегазовой фирмы. Выпил при мне бутылку легкого пива, начал разговор… и три часа не мог остановиться. Жаль, что я не промышленный шпион — всё бы узнал бесплатно.

— А-а-а… так вот чем в горной аптеке забота твоя обо мне была вызвана… Сколько я тогда той доброй настойки «зараз на грудь принял» — грамм двести или больше? Ну и… получил ты желаемый результат?

— Получил! Ты же рассказал в автобусе под каким литературным псевдонимом публикуешься…

— И что? Тайна сия велика есть? Я, между прочим, литературные премии под этим псевдонимом получаю и, соответственно, абсолютно не скрываю его.

— Вот-вот и стало мне еще интереснее — persona scriptum, «человек пишущий»! Как говорил товарищ Сталин: «инженер человеческих душ»! Решил посмотреть, что же ты написал, да каким был твои литературный путь. А если повезет, так и биографию хотел изучить. Вечером после возвращения в Паттайю скачал в интернете твои сборники, просмотрел исторические рассказы, философскую прозу и…

— И решил, что я «липовый философ» и пишу о том, чего не знаю?

— Решил, что ты юрист. Так ведь?

— И этого никогда не скрывал — преподавал студентам юриспруденцию лет двадцать. Ты же вот не скрываешь, что МГИМО закончил, языки разные знаешь, много лет бизнес ведешь на Востоке ведешь. А Восток, как известно «дело тонкое»… И что — в чем «чисто конкретно» мне тебя подозревать?

— О! К слову — а ты меня в чем-то подозреваешь? Давай поделись — интересно услышать «туриста, юриста и писателя в одном флаконе». Так сказать, результат «взгляда со стороны». Может тоже думаешь, что я шпион?

— А чем плоха такая версия? — я покрутил головой. — Если верить тому, что ты сам о себе сказал… Если верить… Здесь живёшь много лет — укоренился. Самые широкие контакты — такие как в туристическом бизнесе — для «шпиёна» что можно лучше придумать? «Общение без ограничения». Причем общение с любой категорией — местное население, российские и зарубежные туристы, рекламщики, журналисты, отельеры, перевозчики… «Крыша» лучше, чем у журналиста или обычного бизнесмена… И хрен кто тебя, «шпиёна», отследит в джунглях Лаоса, горах Камбоджи или островах Новой Зеландии… Два или три раза в год летаешь в Москву — сам говорил — для подробного отчета под обоснованным предлогом «поиска новых заказчиков в России»… Лепота! Чем не нравиться вариант?

— Да уж в твоем изложение версия звучит очень красиво… Только сам ты в нее не веришь.

— Почему? Тут не в том дело «верю — не верю». Как говорил товарищ Сталин «Возможно ли это? Конечно, возможно, если не исключено».

— Слушай, а правда, что у тебя никогда не было серьезных травм? — Сан Саныч явно решил сменить тему, — Помнишь ты про это упоминал, когда мы купались в родоновых источниках…

— Правда. А ты, Сан Саныч, так решил уйти от разговора о шпионах?

— Да нет… Ты не дурак, юристом, видать был хорошим, раз без травм до шестидесяти лет прожил, а это значит, что «по жизни» проявлял «разумную осторожность». И допускай реально возможность моей шпионской деятельности, ты бы ничего из только что сказанного мне не излагал бы… Придумал бы чего-нибудь «нейтральное» и вполне безопасное… Слышал я тебя вчера — красиво говорить умеешь на совершенно разные темы.

Последнею фразу я полностью проигнорировал, как бы и не услышав ее. Стыдно было за вчерашнюю расслабуху, за излишне употребленный алкоголь.

— Тоже верно… Слишком уж на поверхности лежат версии «резидент», «агент» или «связник», а я про шпионов все же лучшего мнения… Пока я не верю, что ты шпион, а потом, может быть, и подумать «про это» не успею… Что-то не нравиться мне смертность среди российских туристов на этом острове. Ладно… Ты к чему все эти полупустые разговоры ведешь? Колись…

— Объединять нам надо свои мозги и силы, а иначе в этой неясной ситуации можем свои телами пополнить холодильники отеля или пойти на корм морским обитателям прибрежных вод, — задумчиво сказала Сан Саныч.

И это — честно сказать — напрягло меня. А чего же он боится? Вроде лично для него нет никакой опасности, хотя я, может быть, ничего не знаю. Как это он сформулировал? «Процветание моего бизнеса зависит от правильного понимания — кто передо мной в сей момент и как с ним контакт установить…». Это относиться только к туристическому бизнесу? Но такие мысли, я конечно, оставил при себе.

— Принципиальных возражений нет, — в тон ему ответил я, — но если про себя я точно знаю, что «не убивец» и не «шпиён, то про тебя-то я вообще ничего не знаю. Хотя верю, что есть у тебя маленькая туристическая фирма… Но ведь это не может помешать ни шпионажу, ни убийствам… или может?

— Слушай, мы тут с тобой, как ты говоришь, «полупустые разговоры» можем до следующей смерти вести. Придется довериться друг другу… Начну с себя. Не шпион я, не шпион, хотя ты угадал, что мой «маленький туристический бизнес» это только прикрытие. Основная работа — региональные исследования экспортного потенциала и анализ конкурентной среды… Чего улыбаешься?

— Да вот попытался вспомнить разницу между бизнес-разведкой и анализом конкурентной среды на фоне промышленного шпионажа…

— Язва ты… не вспоминай и не задумывайся… вообще и не углубляйся в эти темы. Одно могу сказать — работаю на российские интересы, а это в мире нравиться далеко не всем, а если уж быть совсем точным — всем не нравиться. И некоторую… проистекающую из этого опасность я не могу игнорировать. Опять ехидно улыбаешься?

— Ничего подобного — просто представил, что я должен поверить твоим словам и провозглашенному патриотизму, Но… но я всё еще помню из прочитанной литературы про вербовку «под чужим флагом». Понимаешь, Сан Саныч, перед тем как я сам начал писать, за пятьдесят с лишним лет кучу разных книг прочитал — в том числе — детективы про шпионов.

— Ну, не чем мне тебе сейчас доказать свою работу в российских интересах. Была бы связь с миром — договорились бы о том, как тебя убедить информацией из России. Но вышку бурей повредило и связи нет. Вот если бы она была, то может быть мне и союзники не нужны были бы, да и со смертью Николая сегодня бы полиция разбиралась. Не справится мне одному — «мозгов не хватает», а ты все же юрист по образованию…

«Да, — подумал я — союзники или помощники мне тоже нужны, тем более знающие местные языки. Проверить его слова я действительно никак не могу. Работать он может на кого угодно, но что это для меня меняет в сей момент? Ничего! И придется довериться. Он, конечно, чего-то боится… Нет, не так — «не боится, а опасается». Однако в слух я произнес совершенно иное:

— Лесть — одно из сильнейших средств воздействия на человека…

— Иди ты к черту… Смерть Николая какая-то странная, и я не понимаю, что происходит… Нужен взгляд со стороны. Я случайно видел, как ты «заботливо умыкнул» бутылку с остатками кока-колы — после обнаружения тела Сидорова у бассейна. Что хотел найти — отпечатки пальцев?

Я молчал.

О, черт! — продолжил он, — только сейчас понял — ведь ты своим ехидством меня провоцируешь. Надеешься, что разозлюсь и о чем-нибудь проговорюсь?

— Ну, это вряд ли — если ты прошел спецподготовку, то я со своим дилетантизмом бессилен против «асса», как плотник супротив столяра. Ладно уговорил — заключаем «Пакт о сотрудничестве». Теперь давай о бутылке. После тропического ливня никаких отпечатков на ней в принципе не могло остаться. На бутылке из-под рома, лежавшей в бассейне — тем более. Да и были бы там отпечатки — толку-то нам от них… Как без лаборатории и специальных компьютерных программ отпечатки пальцев сравнивать? И самое главное — с чем сравнивать? Никаких подозрений у меня нет — просто хотелось аккуратно кока-колу из бутылочки понюхать… очень аккуратно… И саму бутылочку осмотреть хотелось…

— Ну и как? Осмотрел? И что в результате?

— Осмотрел… бутылка не из запасов отеля… Думаю, что привезена из Таиланда… Или взята на яхте. Я посмотрел недавно этикетки на нескольких бутылках кока-колы из местного бара — вот одна из них…

Конец ознакомительного фрагмента.