В степи раздольной

Олег Викторович Матвеенко (2024)

Большая международная экспедиция в прошлое. Раннее средневековье (девятый век н.э.). На специальной космической станции дежурит экипаж в составе четверых венгров. Они много десятилетий изучают миграцию своих предков по южно-русским степям. Со временем у команды созревает план сдать вахту следующему экипажу и спуститься в степи Восточной Европы. Но в шведском боксе возникают не предвиденные проблемы, и венгры бросают космическую станцию в надежде, что внеплановая дежурная команда исправит ситуацию. В итоге пожилые венгры и два молодых афрошведа оказываются в степи где-то между Доном и Днепром. Станцию принимает русский аварийный экипаж, но это другая история.

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ

ВЕКА, ПРОНЗЕННЫЕ СУДЬБОЙ.

Побег трех пожилых венгров и двух молодых афрошведов

с космической Станции, которая доставила большую

европейскую экспедицию в прошлое. О приключениях

русской команды той же экспедиции мною написано

пять книг, которые я скоро опубликую.

В СТЕПИ РАЗДОЛЬНОЙ.

Глава 1. На космической Станции.

Кастор, поглаживая свою седую, распушенную в разные стороны бороду, сверлил взглядом высокого двухметрового недоафриканца, сидящего перед ним. По мнению Кастора, старого природного венгра, Ларсон был условный африканец. Во-первых, после многовековой крио консервации он местами утратил свой природный цвет кожи и стал похож на громадного мраморного дога. Во-вторых, он родился в Швеции и считал ее единственной родиной. И вот такое странное создание сидело перед пожилым бородатым венгром на полу малого спортивного зала за легким пластиковым столом. Создание изволило кушать.

— А если я еще больше раскручу этот зал? — спросил Ларсон прожевав очередной кусок бутерброда. — Станция не начнет кувыркаться в космосе?

Кастор окинул взглядом стены спортзала, увешанные различными вариантами шведских стенок. Посмотрел на табло, которое показывало почти половину земной силы тяжести и сполз ближе к центральной оси зала.

— Станции ничего не будет. Здесь спортзалы работают как гироскопы. А вот монитор может покоробить.

Оба посмотрели на стену-монитор, где шла прямая трансляция из каюты другого отсека Станции. Там два андроида, замаскированные под “папу” и “маму”, кормили девочку. Бледной и худой девочке на вид было лет тринадцать, и смотрела она с широкого экрана без тени мысли или чувств во взгляде. Ради нее уже целый час усиленно жевал Ларсон, пытаясь пробудить у девочки аппетит.

— Вы должны сегодня принять окончательное решение. — Кастор внимательно смотрел на собеседника.

— Nous allons brûler au soleil, — возразил ему Ларсон, не отрывая взгляда от экрана, и тут же смутился.

После разморозки Ларсон начал путать французские и английские слова.

— Это пройдет, — успокоил его Кастор. — Нужна практика. Так что ты хотел мне сказать?

— Мы в первый же день сгорим на Солнце, — воспроизвел новый аргумент в споре Афрошвед на понятном венгру языке.

— Я тоже недолюбливаю английский. Мы очень много лет на нем не общались, — Кастор картинно вздохнул. — Но других вариантов у нас с вами нет.

— С английским потерпим, — согласился с ним Ларсон. — А вот в голой степи на Солнце обгорим.

— Я вчера синтезировал несколько мазей. Намажетесь и не сгорите. Тем более приземлимся в средней полосе, а не в Африке, — Кастор говорил не спеша, путаясь в глагольных временах английского языка. — В любом случае, первую неделю все будем лежать в спускаемом аппарате. Вы будете привыкать к Солнцу, а мы к тяжести Земли.

— Вы же умный и опытный биолог. И не уверены в своих мазях?

— Был бы умным, не был бы таким опытным, — Кастор вспомнил старую дежурную шутку астронавтов. — В данном случае нужен целый набор мазей: от загара вам и нам, потом для загара и опять же вам и нам.

Андроиды завершили попытки накормить девочку и утащили ее в душ отмываться. Ларсон дожевал свой бутерброд, открыл банку портера и дал команду роботу — администратору спортзала убраться. Кастор косо и недовольно посмотрел на пиво, но только молча включил на мониторе вместо пустой каюты мрачный фильм о Тимуре-завоевателе.

— Так в девятом веке еще не воюют. Да и ошибок в фильме много, но все равно вам полезно посмотреть, — прокомментировал старик.

— Это ваш венгерский фильм?

— Нет, казахи делали, хотя их предки дважды потерпели поражение и в реальной истории, и в этом фильме. И оба поражения были мирового масштаба!

Убедившись, что афрошвед пусть с неохотой, но начал смотреть фильм, Кастор перебрался в зону невесомости в центре зала и вылетел, как приведение, через люк.

Перед финальной битвой в фильме, когда хромой старец в грозной тишине готовился к вдохновляющей речи, опять с шипением открылся тот же люк, и струя воздуха из коридора втолкнула в зал Тутто. Он всем своим длинным худющим телом прилип к потолку и, как бледный в черных пятнах червь, беспомощно таращился на Ларсона.

— Не страшно? — Нескладный даже в невесомости пятнистый Тутто начал сползать с потолка по шведской стенке.

Увидев искреннее непонимание компаньона, он выразительно обвел длинными пятнистыми руками зал с тренажерами.

— Привкус у мяса странный, но это лучше, чем тюбики сосать, — игнорируя намеки партнера, Ларсон не без вызова заказал роботу еще один бутерброд.

— В этом зале потели и пердели десятки неизвестных нам астронавтов. — Тутто перешел на родной шведский и повторил свой вопрос. — Не страшно здесь жевать?

Робот крутанулся вокруг стола, подбирая разорванные упаковки и освобождая место для второго человека.

— Тех, кто когда-то потели, на Станции уже нет. А вот те, кто не умеет потеть…

Робот принял недосказанную фразу на шведском на свой счет и обиженно уехал в угол к холодильнику. Тутто выключил фильм, в котором со звоном и страшными криками начали биться два степных войска. Уселся напротив партнера и, поймав его блуждающий взгляд, спросил:

— Ты принял решение?

— А есть варианты? — Ларсон откинулся от стола и спросил у робота. — Эммануэль, сколько лет ты можешь меня здесь кормить?

— Такими темпами пять лет и три месяца. Потом нужна поставка с основного морозильника, — мгновенно ответил кибер-администратор, которого эти две дылды назвали Эммануэлем.

— Часть продуктов мы заберем с собой, — поправил расчеты Эммануэля Тутто. — А вот роботов и багаж на Землю не берем.

— Почему? — переспросил кибер-администратор.

— А потому… — Тутто посмотрел на своего габаритного соплеменника с родословной из племен банту. — Мы и есть багаж. Старики сами боятся лететь.

— Они и здесь оставаться боятся. — Ларсон вывел на экран несколько работающих камер в коридорах. — Вот видишь: кто-то расцарапал пластиковую стенку… когтями!

— Мы здесь столько всего насмотрелись… — робот покрутил окулярами то на одного пятнистого человека, то на другого и добавил на английском. — Всем здесь страшно.

Тутто поежился и оглянулся на запертый люк. Ларсон тоже промолчал и включил на панели все шестнадцать камер больничных боксов. На пятнадцати из них царила тишина и покой, только в шестнадцатом боксе работал робот уборщик.

— Грета поела? — Тутто смахнул на пол крошки со стола.

— Плохо. Ее после туалета купают. Ты закажи Эммануэлю бутерброд, может она с тобой поест. — Ларсон на автомате переключал каналы, просматривая пустые каюты, где еще работали камеры. — А у стариков что?

— Они камеры в своих каютах разбили.

— Из-за нас?

— Не знаю из-за кого. Там все с мясом вырвано.

— Мя-со, — мечтательно произнес Ларсон.

— Рыба! — возразил Эммануэль и поставил поднос с бутербродом из тунца к нему на столик. — Сейчас Грету привезут.

Опять на весь экран наползла каюта. Два заботливых андроида прикатили худенькую девочку и закрепили на ее кресле магнитный поднос. Оба приятеля долго рассматривали не симметричное лицо девчонки с выпученными глазами, как у больного базедовой болезнью. Несмотря на все ухищрения, Грета есть отказалась.

Люк в зале опять открылся, и в него заглянул бородатый Кастор. Одной рукой он упирался в стену коридора, другой придерживал свою бороду, чтобы она не зацепилась за вращающийся зал.

— Договорились? Вылетаем?

— Чем мы вам можем помочь в азиатских степях? — Ларсон упорно не подтверждал свою готовность к побегу на Землю.

— Языками. — Старик опасался, что его затянет в зал. — С мадьярами мы договоримся, а с Русью придется общаться вам. Вы же учили древний скандинавский?

— Мы учили шведский классический. Девятнадцатого века.

— Вам, коренным шведам, не трудно будет переучиться, — хохотнул старик. — Решайте. В полночь улетаем.

Люк закрылся, и Тутто с Ларсоном опять стали рассматривать лицо Греты в надежде увидеть проблеск мысли или какую-нибудь эмоцию.

— А вдруг он ошибся? И мы бросим несчастного ребенка в этом жутком месте?

— Старый опытный биолог поставил неправильный диагноз? Ну, даже если Кастор и ошибся… ты готов рискнуть своей жизнью?

— Я не готов рисковать жизнью всего Старого света. Там еще врачей нет. — Ларсон открыл банку пива.

— Это четвертая, — предупредил Эммануэль.

— Не жадничай. Кому теперь экономить?

— На борту Станции еще много людей в разных состояниях, — ответил робот.

— В разных состояниях, — повторил Ларсон. — Это и страшно.

— За ваш переполненный мочевой пузырь тоже страшно, — не унимался Эммануэль. — Может лопнуть при посадке.

— А сколько лететь?

— Почти двое суток, — ответил Эммануэль и начал убирать мусор под столом за людьми.

— При любом раскладе обоссымся. — Ларсон поднял ноги с пола, чтобы не мешать роботу.

Оба афрошведа замолчали, подыскивая аргументы “за” и “против” для принятия серьезного решения. Трудно было выбрать лучший из двух худших вариантов: спуститься на Землю в раннее азиатское средневековье или оставаться на Станции с замороженными людьми и еще Бог весть чем.

— Здесь чистых мест немного осталось, — в сотый раз Тутто включил агитацию. — Некоторые отсеки сплошняком заросли жуткими соплями.

— Сколько она болталась! — Ларсон похлопал стену зала. — Туда, сюда, обратно! Не одну тысячу лет! Удивительно, что почти все работает! Эта Станция — технологическое чудо!

— Никаких чудес! — заявил из-под стола Эммануэль. — Кропотливый вековой труд роботов.

— И на кого старики бросят такое чудо техники?

— Хотели на ваших земляков, теперь дежурную смену разморозят. — Эммануэль загрузил мусор в утилизатор.

— О! — заинтересовался Ларсон. — Появляются варианты! Кто у нас там дежурит?

— Русские, — с нескрываемым сарказмом ответил робот. — Потому венгры и тянули до последнего.

Андроидные “родители” начали насильно вливать Грете питательную смесь. Тутто и Ларсон отвернулись от экрана.

Опять с шипением в зал заглянул Кастор. Окинул взглядом лицо пучеглазой измученной роботами девчонки.

— Поела? — И не дождавшись ответа, швырнул в зал пару свертков. — Одевайте костюмы, а то засмущаете девушку своими пятнистыми чреслами.

— Мы в шортах.

— Для ваших хозяйств это мини шортики… и почему природа так не справедливо устроена?

— Нормально она устроена, а Грета к этим делам и к нашей раскраске абсолютно равнодушна.

— Значит, все еще хуже, чем я думал.

— Если вы правы, то на континентах может случиться беда! — Ларсон смотрел в выцветшие зрачки венгра.

— Неисправимая беда, — добавил Тутто.

— Размороженные яйца учат старого петуха! — усмехнулся Кастор. — Перед отлетом, когда задраим люки, мы всех еще раз протестируем.

— И спускаемый аппарат?

— И аппарат.

Глава 2. На краю степи.

Земля встретила жестко. Аппарат протащило по траве, пока он не уперся в чахлые деревья в низине. Еще пару часов из закопченной капсулы никто не выходил. Но вот на рассвете зашипели клапаны, выравнивая давление. На сырую траву наконец выползли два рослых афрошведа в облегающих коричневых костюмах. С трудом встав на ноги, долго отливали у невысокой кривой березки.

— Что там? — спросил растрепанный Кастор из люка.

— Степь и ветер, — нехотя ответил Ларсон, щурясь на утреннее Солнце.

— Сильный ветер и холодно, — выдал свою версию Тутто, стряхивая последние капли.

— Холодно! — вяло возмутился Кастор. — Вы еще в прошлом месяце ледышками промороженными были.

— Это не в счет, — поддержал товарища Ларсон. — А здесь прохладная русская весна.

— Во-первых это лето, а во-вторых нет здесь еще русских. В этом веке это степь моих предков, — поправил его венгр и исчез в утробе аппарата.

— Там вода. — Тутто указал на близкий овраг, в который упиралась рощица в низине.

— Надо сходить, проверить.

— Подойдите ко мне. — Кастор вылез наружу. — Я вам климат-контроль в костюмах настрою. Вот мазь. Накладывайте ее толстым слоем на лицо, уши и шею. Кисти не забудьте. А это ваша одежда. Одевайте и берегите ее. Здесь мы вряд ли найдем вам по размеру.

— А тело мазать?

— О душе беспокойтесь, а тело костюм защитит.

Остальные венгры долго возились и кряхтели внутри капсулы. Наконец самый крепкий и моложавый из них выкрикнул:

— Принимай!

Афрошведы с трудом вынули из капсулы упакованного вонючего старичка и долго с подозрением его рассматривали, пока на траву выползали два соплеменника усопшего.

— Он умер? Не перенес полет?

— Наш Стор умер еще на Станции, — ответил крепыш Тор. — Кастор, дай еще таблеток. Давит нестерпимо!

Биолог достал упаковку лекарств, разодрал ее и выдал каждому по таблетке. Афрошведы с сомнением поглядывали на крупные желтые пилюли.

— И вы глотайте, — обратился к пятнистым неграм Кастор. — Помогает тяжесть Земли перебороть.

— Да мы вроде справляемся.

— Счастливчики, — простонал самый старый из венгров по имени Виктор. — Вас бы засунуть в наши тела… вот бы вы офанарели!

— Не надо никуда их засовывать, — вступился за молодых Кастор. — Вот вам фляжки и два пакета. Наберите воды в овраге. Пакеты назад можете тащить по земле.

Они прочные.

— Воду в них набирайте строго отфильтрованную фляжками, — пояснил тщедушный Виктор. — Опускаете их плотно закрытыми даже в самую грязную лужу, и они через стенки воду фильтруют и стерилизуют.

— А еще фляги ночью светятся, — продемонстрировал ему свои знания Тутто.

— Идите. А мы Стора подготовим.

Солнце и ветер сушили степь, укрывая горизонт мутным маревом. Тутто пристроил свой тяжелый пакет к березке и поджидал отставшего дружка. Кастор с трудом встал с амортизационного кресла, которое старики успели вынести из капсулы.

Запыхавшийся Ларсон примостил свой пакет в теньке и протянул старику две фляги.

— Дайте таблетку. Что-то тяжко стало.

— На сегодня последняя для вас. И только потому, что Стора хоронить будем.

— Кремируем?

— Нет, закопаем… глубоко закопаем… вон под тем деревом, — Кастор между словами пил воду из фляжки.

— Как вы смогли кресла вытащить? — удивился обессиленный прогулкой Ларсон.

— Костюмы работают как экзоскилеты. Не почувствовали? — Крепыш Тор протянул афрошведам две лопаты. — Потренируйтесь. В процессе работы костюмы подстроятся под вас.

Приятели посмотрели на странно выгнутые невесть откуда взявшиеся лопаты, вздохнули и пошли копать могилу.

Вечером состоялась церемония. Умученных афрошведов заставили еще разбирать панели в провонявшейся капсуле и складывать их в могилу поверх каких-то приборов. Сложенный хлам присыпали землей, поверх уложили покойника и только потом похоронили. Тор выстругал из дерева крест и вдавил его в свежий холмик. Ночью развели огонь рядом с могилой, подбрасывая в него горючие космические материалы.

— А если найдут? — Ларсон кивнул на холмик.

— Кто в чистом поле будет искать? — удивился Кастор. — Если только русские здесь город построят… Так мы ему крестик бронзовый специально одели. Копать любят язычников. А таких курганов здесь немало.

Ночная степь наполнялась звуками ее невидимых обитателей. Затявкали в овраге шакалы, кто-то заскулил совсем рядом за деревьями.

Кастор хотел дать еще поручение молодым компаньонам, но взглянул на них и вздрогнул. Мазь оказалась с фосфоресцирующим эффектом и превратила лица в жуткую маску с провалами глаз и рта.

— Вы больше этим гелем не мажьтесь. Я вам другой выдам. Очень страшно выглядите, особенно для средневековья.

— А мы не опасны для местных аборигенов?

— Мы нет, а вот они для нас очень опасны.

— Зачем же вы сюда спустились в этот жуткий девятый век?

— Век жуткий, — согласился с Ларсоном Виктор, самый сморщенный среди венгров.

Конец ознакомительного фрагмента.