Вихрь судеб. История тёмного мага

Олег Качалов, 2023

Канули в лету времена великого правителя Асов Иогана Солнечного Скитальца и авантюриста Дэймана Морехода. Остались лишь песни их друга Гелеантропия Сладкозвучного, которые вдохновляют новые поколения на приключения и достижения. Братья Громовы из Республиканского города принимают эстафету. Юный Альберт во всем уступает старшему Саважу. Он не такой могущественный маг, не так красив, умен, благороден, да еще и в неприятности влипает раз по пять на дню. Но когда Саваж временно лишается силы, именно Альберт становится тем, кто выполняет роль его оруженосца в походе героев против Палина – паладина, считавшегося мертвым после давней битвы с Чупокаброй. Отряду предстоит пройти на территорию нелюдей Жутких, чтобы совершить месть, задуманную правителями, с головой окунуться в политические интриги и выяснить страшную правду, которая навсегда изменит Альберта и заставит его встать на скользкий путь Темного мага, ведущий прямиком к войне со всемогущими богами.

Часть первая

Глава первая. Мой старший брат Саваж

Никто не ожидал извержения вулкана. Сотни лет он спокойно дымился, а сейчас угрожал городу Грома. Мой старший брат парил в небе, выписывая сложные движения, выворачивая себе руки, и стихия послушно изливала лаву в противоположную от густонаселённых улиц сторону, туда же летели жуткие тучи пепла, подчиняясь воле самого могущественного колдуна своего времени.

— Что он делает?! Он усиливает извержение! — взволнованно пронеслось в толпе.

— Именно, — подтвердил я. — Он ослабляет вулкан. Не может же Саваж вечно отводить огненные потоки от города. Вот он и пытается успокоить стихию на ближайшее столетие.

Я вздохнул. Помочь брату я не мог. Моих сил бы едва хватило, чтобы парить в воздухе. К тому же, по словам Саважа, он бы волновался за меня и не сумел бы сосредоточиться. Магическая мощь клокотала в моих венах, жаждала выплеснуться, но я оставался на месте, исполняя волю брата.

— Боги, как же я бесполезен! — зло молвил я, глядя, как жерло горы перестаёт истекать магмой, а Саваж возвращается в город.

— Вы спасли нас! — прокричал какой-то стражник.

— Громовы! Громовы! — возликовала толпа. Все радовались, кроме короля. Он стоял в окружении двух телохранителей-близнецов и ощущал себя крайне некомфортно. Почти все правители относились к представителям своих младших магических ветвей с огромным негодованием и ненавистью. Они не признавали за нами права носить гербы собственных предков и тем более отвергали любую помощь родственников. Но сегодня Саваж спас город от извержения вулкана, и миллионы видели в нём мессию. Одно его слово — и король лишится трона, а ликующая толпа коронует моего старшего брата. Прямо сейчас он мог исполнить мечту всех магов, но…

— Ваше величество, — он кивнул правителю и, подлетев, встал рядом со мной. — Идём, брат, у нас отпуск, и ты хотел выпить настоящего кваса. Этот напиток производится только Тайнарами и Громовыми. По легенде, его изобрёл один из наших славных предков, а его дочь, выйдя за тайнарского³ короля, обучила народ мужа производству кваса.

— Сир Саваж Молниеносный! — король обратился к брату, как к рыцарю. — Мой дорогой родственник и спаситель города! Сегодня мы организуем праздник в твою честь! Эти улицы всю ночь будет оглашать звон бокалов! — Он обнял нас обоих. — Воссоединение семьи — это так прекрасно. Но я не знал, что вы прибудете! Хотя бы предупредили, я бы подготовил пир! Однако… — Он помахал руками слугам. — Я всё устрою. Идёмте во дворец!

— Идём! — я уцепился за возможность. — Нам приятно вернуться в НАШ дом.

— Альберт… — Саваж неловко улыбнулся. — Мы не хотим доставлять неудобств вашему величеству.

— Брось! — отмахнулся венценосный родич. — Я настаиваю! К тому же вы ведь никогда не были в семейном замке. Думаю, даже тебе, величайшему из ныне живущих магов, это будет интересно. Ведь отсюда тянутся твои корни. А как говорят Лунные мудрецы, «человек, не помнящий родства, как дерево, которого лишили корней, — рано или поздно ствол упадёт!»

— Может быть, — задумчиво пробормотал мой могущественный брат и грустно огляделся по сторонам.

Перед пиром король пригласил нас в небольшую диванную и, закрыв за собой дверь, тут же убрал с лица улыбку.

— Зачем вы сюда явились?! — прорычал он. — Вы оба думаете: остановили вулкан и…

— Не говори с моим братом на повышенных тонах! — приказал я и, сжав три пальца, начал вычерчивать нужный зигзаг, но Саваж перехватил мою руку, не дав отшвырнуть нашего родственничка в стену.

— Мой король! — Брат мило улыбнулся и совсем чуть-чуть высвободил ауру, окружающую его. Мгновенно воздух сгустился, правителю стало тяжело дышать, а у меня по телу побежали мурашки. — Ивейн Громов-третий своего имени! Мы пришли сюда как мирные путники. Мы не имели намерений портить вам жизнь и доставлять дискомфорт. Мой брат завтра станет совершеннолетним, он просто хотел увидеть место, откуда мы родом. Мы не собирались доставлять вам неудобства. Когда мы вошли в город, то обнаружили, что началось извержение вулкана. Я осмелился вмешаться в надежде спасти ваших подданных. — Аура вновь была спрятана, и воздух пришёл в норму.

— Эм, ну ты, это… — Ивейн опять почувствовал себя неуютно. Вежливые, учтивые слова Саважа и лёгкая демонстрация его мощи вызывали лишь трепет и восхищение. — Я очень благодарен тебе за то, что ты спас нас и всё такое. Обещаю, я поставлю тебе памятник, — пробормотал король.

— У брата уже есть памятники во многих городах, — заметил я.

— А мой будет из чистого золота! — принялся настаивать правитель.

— Памятник — это лишнее. Давай ограничимся дружбой и экскурсией, — предложил Саваж. — Вы ведь, светлейший, должны знать всё об этом месте. Для нас с братом было бы честью послушать истории из ваших уст.

— Экскурсия? А почему бы и нет? — Король расслабился, поняв, что свергать его никто не планирует. Он тут же показал себя довольно весёлым малым с короной, которая прикрывала его лысину.

Прогулка по замку, заполненному историей наших предков, плавно перетекла в пир, на котором вино лилось рекой, а главным блюдом стал недавно подстреленный кабан, фаршированный фазанами. Мой брат, как всегда, оказался в центре внимания. Вокруг него вились великие герои и прекраснейшие дамы, и он умудрялся каждому уделить время, быть со всеми милым и вежливым.

— Ты куда? — удивился он, когда заметил, как я встал из-за стола.

— Погуляю по городу, — заявил я, зная, что ему это не слишком понравится. На лице Саважа появилось беспокойство. — Эй! Я, конечно, не самый сильный маг в мире, но всё же не надо делать из меня ребёнка.

— Но…

— Немного обидно, брат. Не ты ли говорил, что я гений для своего возраста? По твоим словам, я вхожу в число пятидесяти сильнейших колдунов своего времени? А следовательно, что здесь может со мной случиться?

— Полагаю, если ты хочешь погулять, я должен пожелать тебе приятно провести время. — Саваж мило улыбнулся. Как обычно, он позволил мне поступить по собственному желанию.

Город был красив, особенно базарная улица. Большую часть рынка занимали тайнарские купцы. Они, как братский народ, торговали здесь с наиболее низким налогообложением. Северяне предлагали купить янтарь, твердокопчёные колбасы, шкуры короткомордых медведей, толчёные рога белорогов, мази из них же, а также спиртное в большом ассортименте, в особенности они заламывали цену за Белую смерть⁴. Палатки местных изобиловали теми же алкогольными напитками, а заодно были заставлены дорогим вином и фруктами. Прилавки купцов из города Сияющих изобиловали драгоценными камнями и золотыми украшениями, лекарственными средствами и качественными орудиями труда. Их цены были самыми высокими на рынке, так как миф о том, что нет вещи лучше, чем та, что была создана солнечным народом, играл им на руку. Что касается торговцев с юга, то они почти полностью были представлены Риверянами, которые привезли сюда фрукты и жемчуга. К их большому сожалению, в этом городе-государстве рабство было запрещено, и оттого их лучшие товары не могли получить здесь распространение.

Я, прикупив винограда от местных производителей, уже отправился назад во дворец, когда увидел монстра! Гигантские Ленивцы, также известные на языке Тайнаров как Мегатерии, считались, пожалуй, самыми ужасными существами из тех, что появились в мире после схождения миров. Они обычно достигали массы в несколько тонн и высоты в шесть метров. Хотя этот был пониже собратьев. Подобные создания имели прочные кости, а под их шкурой находились маленькие косточки, соединённые между собой на манер кольчуги, благодаря чему образовывалась дополнительная защита. Мегатерии могли казаться спокойными, но их настроение быстро менялось, они были очень сильны и оттого крайне опасны. Совладать с ними имели шанс только очень умелые воины в латах или искусные маги. Неопытные и слабые заклинатели не переживали встречи с Гигантским Ленивцем.

Сейчас монстра прикрывал собой великан в латах, вытянувший руки поперёк так, чтобы обычные стражники не могли на него напасть. Гигант был поистине примечателен. Ростом он достигал Мегатерии до груди, а за спиной носил громадный двуручный меч. Этот мужик был не менее опасен, чем зверушка за его спиной. Однако его окружило пять тяжеловооружённых стражей и двое богатырей-близнецов, которые на время покинули короля Ивейна. Все они уже обнажили клинки.

— Прочь с дороги, Бук! — приказали они.

Гигант покачал головой.

— Он не опасен! — глухим голосом отозвалась груда мышц.

— Мы всё равно его убьём, — предупредили вояки.

— Король лично позвал меня на праздник, и он не имеет ничего против моего друга! — заявил великан. В его голосе чувствовалась некая мощь, и, будь я на месте стражей, подумал бы трижды, прежде чем вставать на пути у такого гиганта.

— Бук, ты свихнулся! Мегатерии обитают в Чащобе смерти⁵, где их называют королями лесов. И всё потому, что завалить такую тварь очень тяжело! А ты одного из них в город привёл. Я, конечно, слышал, что ты путешествуешь с какой-то зверюгой, но думал, что это прирученный фенрир⁶. Ты явно сумасшедший, и я тебя не пропущу! — Один из близнецов направил остриё лезвия в место сочленения на латах гиганта. — Каким бы ты ни был сильным, с большим числом противников даже ты, самый высокий человек в мире, не справишься!

— Эй! — окликнул я их, выходя из толпы и доедая последние виноградины. — Я не хочу вмешиваться, но, боюсь, Бук прав, этот монстр никому не навредит.

— Это Саваж? — с трепетом пробормотал один из стражей.

— Нет, это лишь его непутёвый брат, — ответил ему один из близнецов.

— Непутёвый? — удивился я. Конечно, я постоянно во что-то влипал, но называть меня, представителя магической королевской семьи, НЕПУТЁВЫМ?!

— Чего тебе надо? — уточнил другой близнец.

— Даже не знаю… я всегда хотел заступиться за какую-нибудь красотку, попавшую в беду, а не за самого высокого человека на континенте, но вас семеро, а он один и, как я погляжу, помогать ему никто не собирается. — Я миролюбиво им улыбнулся.

— Будешь драться с нами? Ты ведь обычный маг. Ты не твой брат. Нам, чтобы расправиться с тобой, достаточно блокировать твои руки.

— Перед тем как мы начнём, я всё же, в дань уважения к Саважу, должен попробовать вас переубедить, — я поклонился им, выказывая вежливость. — Как маг, я изучал зоологию существ, появившихся после схождения миров. Книгу написала башенница Эретрия, так что ей можно доверять. На страницах говорится о неистовом нраве этого зверя. Мегатерий может казаться спокойным лишь недолгое время, затем нападает. А тут так много целей, — я указал на площадь, заполненную народом. — По словам другого башенника, Гадеса, подобных существ теоретически можно контролировать или выдрессировать. И, видимо, это один из тех ленивцев, которые однажды сбежали из его лаборатории. Другими словами, этот Мегатерий не обычный и, вероятно, будет подчиняться воле Бука.

Монстр мигнул, как бы говоря: «Я с этим здоровым рыцарем! Чего вы тут на меня наезжаете? Я ведь никого не съел!»

— Нам плевать, что там считает твоё правительство! — заявил один из близнецов.

— Спасибо! — я улыбнулся. — Теперь я смогу честно сказать Саважу, что пытался предотвратить конфликт, но…

— Зачем ты будешь рисковать ради меня? — уточнил Бук.

— Да я, в принципе, не ради тебя встрял, а ради твоего питомца. Ленивец выглядит таким милым, а его хотят убить. — Я пожал плечами.

— Хватит болтать! — вскричал один из стражников и кинулся на меня.

— Не убей его! — испуганно предупредил один из близнецов. — Саваж тебе потом…

— Да я только руки схвачу! — заявил вояка и тут же умолк, так как мой жест был завершен. Кисть уже описала в воздухе круг и, схватив невидимую верёвку, дёрнула вниз.

— Заклятье повешенного. Обычно распространяется на одного человека, но я не обычный рядовой колдун, — высокомерно заявил я. — Конечно, в сравнении с братом я слаб, но подвесить человек пять смогу.

Ровно столько рыцарей болтались в воздухе, пытаясь дотянуться пальцами до земли и схватившись за своё горло. Невидимая верёвка, которую было не ощутить и не разорвать, душила их.

— Тише вы! Или я опущу руку, и тогда вы умрёте, так как шеи сломаются. — Я улыбнулся. Магия, клокочущая в моих венах, даровала одновременно и ощущение блаженства, и усталость.

— Мы тебе не позволим! — Двое стражников кинулись было на меня, но открыли спины для Бука, и он огрел их парочкой мощных ударов своих кулаков.

— Круто! — улыбнулся я.

— Мальчишка! Все вы, маги, высокомерные… — начал один из близнецов.

— Что здесь происходит? — спросил мягкий, дружелюбный голос, который предвещал прекращение веселья.

— Спалились, блин! — Я недовольно поглядел, как с небес, сияя в лучах заходящего солнца, спускается мой брат. — Эээ… Саваж, перед тем, как ты начнёшь ругать меня за то, что я придушил этих пятерых и опять влез в переделку, я должен сообщить о смягчающих обстоятельствах!

— А? — Он поднял бровь.

— Я их предупредил и всё объяснил. У меня есть свидетели!

Брат непонимающе поглядел на меня и на толпу вокруг.

— Сам-то ты цел? — спросил он то, что его действительно интересовало.

— Разумеется! Мне завтра исполнится двадцать лет, хватит уже при каждой нашей встрече спрашивать, цел ли я.

— Что я могу поделать, если наши встречи выглядят так странно. Да, и… — Он сделал едва уловимый жест, и рыцари попадали на землю, глотая воздух ртом. — Вы в порядке?

— Да… — прохрипел один.

— Надеюсь, на моего брата никаких обид? — уточнил дружелюбно Саваж, но в его голосе чётко звучала нотка, лучше всяких слов говорящая, что верный ответ только один.

— Нет, что ты, Сир Молниеносный.

— Отлично, тогда советую вам поскорее отчитаться перед королём. Он уже заждался своего сильнейшего воина и его напарника на пиру.

— Что? — переспросил близнец.

— Ваш правитель недавно меня нанял, я же это и пытался вам объяснить, — вздохнул гигант.

— Врёшь! Не пытался! — заметил один из телохранителей.

— Так или иначе, у вас, ребята, огромные проблемы. Ивейн уже нервничает, а когда он узнает, что вы напали на его лучшего воина…

Те попадали на колени и начали извиняться перед гигантом. Бук, почесав затылок, благодушно простил их, но велел с этого момента держаться от его друга подальше.

— Малыш не любит тех, кто пытался его убить, — пояснил он.

— Это что, его имя? — уточнил я, сбрасывая с пальцев израсходованные аккумулирующие перстни.

— Ага, — подтвердил гигант.

— Тебе не кажется, что оно не подходит? — спросил я.

— Разве? Он же ниже обычного ленивца на пятьдесят сантиметров! — возразил он.

— Ага, — серьёзно кивнул Саваж, который, разумеется, так же, как и я, читал книгу башенницы Эретрии. — Так, давайте все вернёмся в замок, и вы, рыцари, тоже. — Мой надёжный старший брат обнял меня, радуясь, что со мной ничего не случилось, и, как обычно, даже не думая о том, что меня может и стоит отчитать за вмешательство в чужие дела.

Владыка замка Грома и Бук провели с нами не один, а четыре дня. С самым высоким человеком в мире и Малышом я умудрился подружиться. Мне нравился этот спокойный гигант, который не желал кому-либо навредить своей силой и трепетно заботился о питомце, несмотря на то, что из-за этого его многие избегали и недолюбливали.

Король не хотел нас отпускать, он крайне привязался к моему брату. Даже предлагал ему править землями вместе. Его можно было понять, ведь маг, способный решить почти всякую проблему и одолеть практически любое войско, идеальный соправитель. Однако Саважа это не заинтересовало. Ивейн же попросил нас навещать его чаще и, снарядив несколько бочек кваса, отправил их на наше ранчо в качестве сувенира. А самое главное, Ивейн подарил моему брату легендарный клинок наших предков — молнию. Обычный, на мой взгляд, одноручный меч с инкрустированными в рукоять чёрными алмазами и набалдашником в виде янтаря.

— Крутой дар! — заметил Саваж, когда мы возвращались домой. Он вынул меч из ножен и залюбовался тем, как лезвие играет на свету.

— Это важное наследие нашей семьи, — заверил его я. — И теперь ты реально похож на рыцаря.

— Да? — удивился он.

— Да, ты настоящая мечта любой принцессы!

— О! Считать так мило с твоей стороны… — Он даже покраснел и взъерошил мне волосы. — Эй, смотри! — Мой гениальный во всём братец указал на таверну «Золотой Петух», расположившуюся у дороги. — Давай остановимся здесь.

— Слейпниры могут ехать три дня и три ночи без перерыва. Нам, магам, не надо сменять лошадей, как обычным путникам. — Я погладил свою восьминогую кобылку.

— Им отдых и не нужен, а вот мне… Я хочу есть, а дым из печной трубы предвещает дивный ужин. Плюс там мягкая перина.

— Перина с клопами! Еду ты наколдуешь не хуже, а кровать точно лучше!

— От клопов есть заклятье. — Он улыбнулся, и его улыбка напоминала солнце, выглянувшее из-за туч.

— Как пожелаешь, брат, — сдался я, и его глаза грязно-голубого цвета сверкнули радостью. Ему столь немного было нужно для счастья!

Таверна вся обросла виноградником, но выглядела добротной и уютной. Внутри собралось много гостей, и все они замолчали, когда мы вошли. Наши балахоны магов и остроконечные шляпы, видимо, смущали умы людей, но, разглядев на рукавах брата и на моей груди эмблему в виде чёрной молнии на синем небе, многие радостно позвали нас за свои столики. Всем хотелось, чтобы Саваж уделил им время, а ему хотелось джекалопа⁷ с красным жгучим перцем. Он являлся единственным колдуном, которого любили и уважали обычные смертные. Он был героем, о котором слагали песни при жизни. Все девушки, даже королевы и принцессы, в своих мечтах представляли рядом с собой именно его. А парни и короли хотели быть на месте брата или хотя бы заслужить право называться его друзьями.

Саваж глянул на меня. Он всегда заботился только обо мне. Мне иногда казалось, что вся его жизнь посвящена тому, чтобы оберегать младшего братишку. И меня это жутко раздражало. Он, величайший из ныне живущих магов, должен был наслаждаться каждым моментом, а не нянчиться со мной!

Я усадил Саважа к самой большой и весёлой компании, состоявшей из пятнадцати человек, побыл немного рядом и слинял из таверны, сообщив, что хочу подышать воздухом, но предложив ему остался. Он, как обычно, вздохнул, словно говоря: «Только не ищи неприятности».

— Твой брат знаменит, — заметила незнакомая официантка. Она сидела на ступеньках возле выхода и смотрела на луну. — Ему ставят памятники при жизни, а барды, не замолкая, поют о магической стене, возведённой им между двумя армиями.

Я вспомнил песню, посвящённую тому, как Саваж остановил войну между двумя королями, не дав им сражаться из-за барьера на границах. Официальные представители государств Мантикоры и Химер до сих пор недолюбливают его за это, однако простые люди ему очень благодарны. Правда, недавно он помирился с правителем Химер на бал-маскараде, когда предотвратил покушение на него.

— Да, он герой, — не стал спорить я.

— А ты? Ты ведь его брат. Тебя это не раздражает? — поинтересовалась красавица.

— Нет. — И я был честен.

— Он и вправду такой идеальный? — спросила девушка.

— До боли в зубах, в отличие от меня, — подтвердил я. — А что ты здесь делаешь?

Она указала на молоко с печеньем, стоящие под ступенькой, и уточнила:

— А ты умеешь хранить секреты?

— Наверное. У нас с братом их нет. Однако у лучшей подруги, как говорится, хоть отбавляй.

— Тогда я тебе доверюсь, — она улыбнулась, а её рыжие кудряшки подпрыгнули. — Это жертва.

— Пятерым богам? — удивился я.

— Нет, Лунному богу. До схождения миров было много богов. Все молились разным: Трупному богу поклонялись Загробные, Хладной богине — Тайнары, Солнечному и его супруге Луне — Сияющие, Морским богу и богине — Риверяне… Но потом люди позабыли старые обычаи. Мы переняли религию Длинных и их веру в пятерых. Однако моя прабабушка говорила, что пятеро хоть и существуют, но не интересуются смертными. Мы для них скучны, и они нам не помогают. Поэтому…

— Молишься Луне… — Я посмотрел на небосвод, украшенный россыпью звёзд. — Я никогда не встречал староверов.

— За это меня могут сжечь. Поэтому, если что, я просто оставила еду ёжику, — объяснила девушка.

— Ага, — кивнул я, садясь рядом.

Она была привлекательной и умела красиво изъясняться, хотя её происхождение явно не было знатным. Огненно-рыжие вьющиеся, как кобры, волосы украшали её лицо с милыми веснушками, разбросанными, похоже, по всему телу. А зелёные глаза завораживали, стоило заглянуть в них.

— Скажи, ты, как колдун, умеешь двигать горы? — спросила красавица.

— Нет! — Я рассмеялся, понимая, что она искренне верит, будто кто-то на такое способен.

— Даже мой брат может лишь снести гору, но не поднять и перенести. Это так же невозможно, как взять башню магов и ударить ей кого-нибудь, как дубиной. — Я многозначительно покачал головой. — Такое по силам, пожалуй, только Нифису, основателю башенников.

— Главному в вашем правительстве? — уточнила она.

— Ага, — кивнул я беззаботно.

— А как, вообще, работает магия? Может, и я могла бы…

— Нет, тут всё дело в крови. Лишь потомки Длинных способны колдовать. Магия активируется специальными жестами. Нужно напрячь определённым образом мышцы, точнее пальцы рук, когда делаешь пассы. Чаще всего человек просто на пару секунд перенаправляет энергию в их кончики. Это как подобрать код от сейфа.

— Я слышала, что колдуют песнями и мыслями.

— Колдовать мыслями? — удивился я. — Я никогда подобного не видел, думаю, это миф. И слова… Это полная чушь! А ты? Расскажи о себе.

— Я дочь купцов, — начала она. — Когда я была маленькой, маму с папой убили, брат пропал, а меня приютил местный хозяин. С тех пор живу тут в надежде, что когда-нибудь брат меня отыщет… впрочем, вряд ли он ещё жив. — Говорить о себе ей явно было непросто. После небольшой паузы она перевела беседу в другое русло: — Я повидала многих знатных лордов и нескольких колдунов, но никогда не замечала, чтобы люди за столиками так радовались чьему-то приходу.

— Мой брат совершил много благородных подвигов. А о чём ты мечтаешь? — Я не хотел обсуждать Саважа.

— Это довольно личный вопрос, — сказала она.

— Прости. Но ты видишь меня в первый и, наверное, в последний раз в жизни. Ладно, давай сменим тему. Я почти всё время, что себя помню, прожил на ранчо и посещал в основном лишь Республиканский город, правда, пару раз отправлялся в путешествие с братом. Однажды я побывал в Пустыне смерти… — Беседа о странствиях казалась безобидной.

— Ты ходил в школу для колдунов? — не унималась девушка.

— Среди юниоров я был вторым по силе, — похвастался я.

— После брата?

— Нет, он сильнейший маг в современной истории. А я — среди тех, кто не достиг совершеннолетия.

— Тогда кто смог победить тебя среди юниоров? Наверное, какой-то соперник, которого ты ненавидишь, — уточнила красавица.

— Наоборот, я её очень люблю, — улыбнулся я собственным воспоминаниям. — Это моя лучшая подруга с её тысячами секретов. Ну а я, боюсь, слишком ленив, чтобы когда-либо достичь уровня брата.

— Ты на ленивого не похож, — заметила она.

— Может быть, — я пожал плечами.

Мы замолчали.

— Я мечтаю о путешествиях, — неожиданно молвила красавица. — Хочу посмотреть весь мир. И помогать людям!

— Тогда тебе надо идти в жрецы. Многие из них совершают паломничество по пяти великим храмам, да и других религиозных достопримечательностей на континентах множество. К тому же жрецов все любят, не то что нас, потомков Длинных. И, кстати, они могут стать святыми, если понравятся богу или одной из четырёх богинь.

— Может быть… Расскажи, откуда ты берёшь магию? Ты её черпаешь из себя? — задала очередной вопрос девушка, возвращаясь к началу нашего разговора. Судя по всему, колдовство интересовало её всерьёз.

— О, это довольно сложно! — я поглядел на россыпь её веснушек и не смог устоять. — Существует четыре источника магии. Первый, самый слабый — это жертвоприношения.

— Так это правда, что вы постоянно приносите в жертву младенцев и девственниц?

Я рассмеялся.

— Нет! Это глупо! Дело в том, что смерть высвобождает энергию. И чем больше умирающее существо, тем её больше. Так что убивать человека вообще невыгодно, и уж тем паче младенца. Многие бедные колдуны уходят из Республики в другие города, чтобы устроиться на работу по забою скота. Жертвоприношение коров приносит максимальную выгоду. Во-первых, они огромные, а во-вторых, их мясо можно продать. Поэтому все королевские семьи магов имеют собственные ранчо.

— То есть вам надо всегда ходить с коровами? — не поняла девушка.

— Нет, — я показал ей руки, обвешенные специальными перстнями. — У меня много таких распихано по карманам мантии, и у брата тоже. Это аккумулирующие артефакты. Они стоят немалых денег, и именно на них строится экономика Республиканского города. Дело в том, что магию, полученную в результате чьей-то смерти, можно запереть в специальном колечке. — Сунув руку в карман, скрытый в складках белой мантии, я дал красавице перстень с красным камнем. — В нём хранится магия, которую мы высасываем. Мы называем такие кольца батарейками. Они быстро разряжаются и становятся бесполезными. Энергия в них конечна и дорога.

Она осмотрела артефакт и протянула мне.

— Оставь себе, у меня таких полно, — предложил я. — Мы с братом одни из богатейших жителей Республики.

— Я не хочу быть обязанной.

— Ты и не будешь. Меня, кстати, Альбертом зовут.

— Касандра. — Девушка рассматривала подарок под разными углами, но не могла найти различия между артефактом и обычной бижутерией.

— Знаешь, магия колец не единственная в мире. Есть ещё магия крови. Она сильнее, но и стоит дороже. Чтобы ей воспользоваться, нужно пустить себе кровь. Чужая, даже принадлежащая другому магу, не подойдёт. Текущая кровь колдуна при желании начинает испаряться и таким образом даёт энергию для заклятья. Но рана, разумеется, ослабляет человека, да и магия эта не самая сильная. Наиболее опасный и мощный источник энергии — это старение. Хотя, по словам брата, тут скорее происходит разрушение организма, которое внешне выглядит как старость. Так или иначе, этот источник редко используется, хотя и даёт очень много силы. Так, по сути, выглядит магия и то, откуда мы её черпаем.

— Погоди, ты сказал, что источников четыре, но рассказал лишь про жертвоприношение, кровь и старение, — обратила внимание Касандра.

— Четвёртый источник — это тьма. Но прибегать к ней запрещено, — сообщил я.

— А почему? — Любопытство красавицы подстёгивало меня рассказывать дальше.

— Она меняет человека в худшую сторону.

— Разрушает организм?

— Наоборот, лечит, но делает его психику нестабильной. Все адепты тёмного искусства сходили с ума от опьяняющей мощи и становились врагами Республики. Ренегаты нашего города всегда плохо кончали. К счастью, большинство магов отличаются от нас с братом. Они даже не способны почувствовать тёмную энергию.

— Республиканский город один из немногих в мире, где нет монархии, — заметила девушка.

— Мы этим гордимся, как и тем, что наше государство почти светское. Нам абсолютно всё равно, кто во что верит. Среди нас есть как Саэлы, так и Заэлы. Оба религиозных течения воспринимаются совершенно нормально. Староверов, правда, не встречал. Зато много относительно верующих, которые хоть и признают существование пяти богов, но не молятся им.

— Но официально вы Заэлы? — уточнила Касандра.

— Именно, — подтвердил я.

— Вера — это тонкая материя. О ней обычно стараются не говорить. Мир людей поделён пополам Саэлами и Заэлами.

— Это странно, верно? И те, и другие говорят, что существуют четыре богини и бог. И те, и другие утверждают, будто высшие сущности живут в серебряном городе на небе. Но они воюют и убивают друг друга только из-за того, что не могут условиться о взаимоотношениях богов. Саэлы убеждены, что они родственники. А Заэлы полагают, что супруги, — на одного мужа приходится четыре жены. Из-за этого уже случилось две религиозные бойни между западом и востоком. Хотя зачем Заэлам нападать на Саэлов, которые охраняют границы от Жутких, я не знаю. Это глупо. Тебе, как староверке, так не кажется? — поинтересовался я.

— Дело в том, что из вопроса о степени родства между богами вытекают основополагающие проблемы двух церквей, — начала объяснять красавица. — Заэлы считают почётным иметь четырёх жён, ибо сам бог имеет столько. Когда они чертят молитвенный круг, то закручивают пять пальцев вниз и налево. А Саэлы — вверх и направо, и, само собой, у них может быть лишь одна супруга. Зато, по их мнению, у богов есть любовники и, как следствие, рождаются полубоги. Они становятся их героями и совершают великие дела. В то время как Заэлы предписывают таких детишек сжигать, ибо им покровительствует лишь одно божество, а остальные, наоборот, в гневе, поскольку нарушается брачный договор. И если не сжечь дитя, родившееся от измены, то вершители судеб обрушат свой гнев на тех, кто его приютил и помог. Однако самое забавное заключается в том, что Понимающие⁸ так и не зафиксировали ни одного ребёнка, рождённого от вершителя.

— Верят в одно и то же, но воюют и убивают друг друга, — подвел я итог. — И это странно, ведь до сих пор Тайнары как молились Хладной богине, так и молятся. После первой мировой войны они объявили, что Она лишь одно из воплощений покровительницы тьмы Мары, и по сию пору поклоняются именно Хладной, а их никто не трогает. Даже сами боги их не карают. Впрочем, я всё равно не понимаю, зачем людям уничтожать друг друга из-за того, что только может или не может понравиться богам.

— Так было и раньше, до схождения миров, — напомнила девушка. — До того, как человечество переняло единую веру в пятерых от Длинных.

— Мой брат говорит, что люди воюют не из-за религиозных разногласий, а просто потому, что такова натура человека, — грустно заметил я.

— А ты сам во что веришь? — поинтересовалась Касандра.

— Пятеро, бесспорно, есть, но просить их о чём-либо бесполезно. Они не слышат, да и зачем им нам помогать? Однако я бы хотел послужить им за награду, — признался я.

— Как великий Палин? — уточнила она.

— Да, ты знаешь эту историю? — удивился я. Палин был очень известной личностью, но Касандра всё же выросла в трактире, в таких местах о былинных героях, наверное, не рассказывают.

— Величайший Палин был и светоносным, и рыцарем в одном лице. Он возглавил группу из героев, направлявшуюся убить Чупакабру — существо, созданное Длинными для войны с людьми и Жуткими, но оказавшееся столь сильным, что они не смогли его контролировать. Монстр сбежал за болота и уснул на востоке, где ныне правят жуки. Лет тридцать назад он проснулся и напал на Щитовой замок, и тот еле выстоял. Против нарушителя покоя выслали Палина и других героев. Они сразили чудище, но и сами пали в битве. Если бы хоть кто-то вернулся, боги исполнили бы желания выживших, как только те вступили бы в родной город. Ты бы хотел так же рискнуть жизнью? — в глазах красавицы читался вопрос.

— Почему бы и нет? — признался я. — Вот только так, чтобы не проиграть в итоге. Палин, безусловно, сейчас имя нарицательное. Но всё же он погиб. Хотя, судя по сохранившимся описаниям монстра, я не знаю, как рыцарь вообще справился, — поделился я своими сомнениями. — Говорят, Чупакабра обладала титановой плотью, которая образовывала острые пластины наподобие громадных игл. Её алмазные когти и зубы плюс огненное дыхание могли разрушить самые мощные стены и защитные заклятья. По размерам чудище превосходило все существующие замки, исключая Щитовой, но, несмотря на это, скоростью не уступало мангусту.

— Хорошо, что такой монстр мёртв, — вздохнула девушка. — Палин и другие герои заслужили больше, чем просто песни об их великих деяниях.

— Может быть, Касандра. — Я пожал плечами, любуясь тем, как ветер раздувает рыжие волосы молодой красавицы.

У девушки заурчало в животе.

— Скажи, а ты умеешь создавать еду?

— Превращение одного вещества в другое — очень трудоёмкий процесс. Мой брат может наколдовать целый пиршественный стол, но я… — Я принялся совершать сложные движения, вырисовывая в воздухе не видимые невооружённым глазом сложнейшие пентаграммы. Магия из кольца начала поглощаться и впитываться в воздух, и тот стал искажаться, перестраивая свою структуру, пока передо мной не появилось яблоко. Я обмяк, прислонившись к девушке. — Кажется, это всё, на что я способен.

— Ты в порядке? — испуганно уточнила она.

— Я просто устал и израсходовал все кольца. Сотворение — самая сложная для меня часть магического искусства. После этого необходимо время, чтобы опять колдовать. — Сняв пару перстней, я передал их красавице. — Для меня они теперь бесполезны, но тебе, думаю, подойдут. Это чистое золото, а камни — сапфиры и изумруды. Они подчеркнут твои огненно-рыжие волосы.

— Спасибо! — Она покраснела.

— Да не за что, я бы всё равно от них избавился, — заверил я. — Магии в них больше нет.

— А это безопасно? Ты ведь не можешь сейчас использовать свои силы, — взволнованно проговорила Касандра, — а тут много разного люда ходит. И большинство не очень любит магов.

— Мой брат в здании, а он способен разнести здесь всё, не пошевелив даже пальцем. К тому же… — Я показал ей серебристый клинок. — Я смогу защититься. Ты лучше попробуй яблоко.

Она откусила кусочек.

— Оно обычное.

— Да! Я боялся, что выйдет гнилым. Показалось, что у меня немного дрогнула рука. — Я горделиво поглядел на Касандру, но она не была моей лучшей подругой, чтобы понять, какое сложное заклятье мне удалось исполнить.

— Эй! — На улицу вышел, судя по виду, наёмник. На его поясе висели боевые топорики, а лицо было изуродовано. Ему не хватало глаза и уха с левой стороны, а также нескольких пальцев на руках. — Ты её типа застолбил или как?

— Чего? — не понял я. От него несло перегаром, и я пожалел, что измотал себя созиданием. Сейчас высвободить магию и испугать парня горящей рукой или сильным порывом ветра было бы кстати.

— Я имею в виду: эта шлюха уже занята?

— Как ты смеешь так про неё говорить?! — горячая кровь моих предков тут же подняла меня с ног.

— Ты ведь Громов? Брат Саважа? — прищурился пьянчуга.

— Именно, — напряжённо ответил я.

— Чего ты так разволновался? Твоя мать была шлюхой, и она такая же.

— Моя мать была колдуньей! — возмутился я.

— Из низших слоёв населения Республиканского города, — заявил наёмник. — Я как-то сопровождал купца в ваши края и останавливался в местном заведении. Когда я побывал там во второй раз, мне сказали, что та красавица, что провела со мной ночь, у них больше не работает. Ваш отец взял её в жёны, может, после того как она залетела или околдовала его. Кто её знает… — Он пожал плечами. — Ваш батька-то из знатных колдунов.

— А ну, возьми свои слова назад! — закричал я. — Или — клянусь богами… — Серебристое лезвие было нацелено в его сердце.

Он смерил меня профессиональным взглядом, оценил опасность, исходящую от того, кто никогда не дрался ножом, и расслабился.

— Чего ты так злишься? Я ведь говорю правду, — его голос был спокоен, почти дружелюбен. — Не все рождаются богатыми, как ты. Большинству надо работать. В этом нет ничего зазорного. Ты — сын шлюхи, а я урод. В такого, как я, не влюбится ни одна девица, но благодаря подобным заведениям я могу расслабиться и почувствовать, будто я кому-то нужен. Это сладкая ложь, купленная за звонкую монету. Так я задам тебе ещё раз вопрос: она занята?

— Я сегодня не обслуживаю, — заявила девушка.

— Нет проблем, — видя, что я киплю от гнева, он, не желая настаивать, поклонился моей собеседнице, а потом развернулся, намереваясь уйти.

— Стой! — приказал я.

— Чего вам, благородный маг? — он вежливо посмотрел на меня. Продолжать конфликт ему не хотелось, он мечтал скорее оказаться возле очага таверны и заказать себе эля.

— Ты не извинился за оскорбление моей покойной матери, — холодно ответил я.

— М? Я сказал правду, она была шлюхой.

Это были его последние слова. Серебристый клинок легко оцарапал мою ладонь, а выступившая кровь тут же начала испаряться. Мой жест был неуловим для обычного человеческого глаза.

Кинжал, подчинившись моей воле, был пущен наподобие арбалетного болта и влетел прямо в сердце наёмника. Тот рухнул на пол, с размаху приложившись головой.

Девушка не закричала, но по её глазам я понял, что она в ужасе.

— Держи рот на замке! — приказал я и сжал ладонь в кулак, заставляя кровь течь сильнее и заодно вытягивая энергию из оставшихся колец. Я сделал несколько нужных пассов, тело начало ломить от усталости, но экстаз от использования магии на время разлился по моим венам. На пальцах заплясали багровые огоньки, которые испепелят труп и уничтожат все улики, не оставив даже пепла.

— Что ты наделал? — брат уставился на совершённое мною преступление.

— Саваж, я…

Он схватил мою руку и сделал неуловимый жест. Порез тут же затянулся, а пламя потухло.

— Ты его убил?

— Да. Он…

— Я не хочу знать! — Брат поглядел на девушку.

— Я буду молчать, — обещала она.

— Надеюсь. — Он поглядел на тело. — Альберт, если сжечь труп, люди зададутся вопросом, куда он подевался. Бесследно тела испаряют только маги. Поэтому… — Саваж вынул кинжал из сердца мертвеца и ещё несколько раз воткнул в разные места, погружая клинок по самую рукоять. — Теперь все выглядит как убийство в исполнении дилетанта. Здесь магию не видно, и на нас с тобой никто не подумает. — Его белоснежная мантия пропиталась кровью.

— Тогда идём! Вернёмся к пиру! — предложил я.

— Не спеши. Думай, как человек, а не маг: ты убил, а значит, надо спрятать труп.

— Ты только что сказал оставить его, — недоуменно напомнил я.

— Я сказал не сжигать.

Он поднял окровавленное тело, укрепив его магией, и понёс к свинарнику. Туда наёмник и был выброшен. После этого Саваж сделал несколько жестов, которые помогли ему очистить мантию от крови, и она снова стала безупречной, как и его репутация.

— Ты цел, братишка? — Он обнял меня. — Идём, вернёмся к торжеству.

— Я впервые убил, — пробормотал я, принимая из его рук свой серебряный кинжал. — Я часто во что-нибудь влипал, но вот убийство…

— Да. Прости, что не уберёг от этого опыта. Но обещаю: тебя никто не тронет!

Мы не оглянулись ни на испуганную рыжеволосую девушку, ни на труп, когда входили в трактир.

Брат весь вечер провёл в компании. Он умел нравиться людям и сходиться с ними. Мог пить и не напиваться, поддержать любую тему и никого не обидеть, поучаствовать в споре и не встать ни на чью сторону. Я же предпочёл плотно поесть и немного выпить.

— Как странно… — молвил я чуть позже, ложась на соседнюю от брата кровать. — Говорят, после убийства кусок в горло не лезет. Пропадает возможность улыбаться, а сердце черствеет. Может, со мной что-то не так?

— Нет, Альберт. Дело в том, что люди превозносят жизнь. Но убийство, как бы ужасно оно ни было, не меняет человека. Засыпай, мой младший братик, и смотри только чистые и невинные сны.

— Я не заслуживаю подобного.

— Совесть — это крыса, брат мой, она грызёт изнутри. Убей её, или она убьёт тебя.

Он закрыл глаза, а я ощутил спокойствие. Пока рядом со мной Саваж, ничто в мире не может причинить мне вреда.

Глава вторая. Екатерина Риверс

— Как путешествие? Увидели город предков?

— Мне даже подарили меч, — улыбнулся брат, целуя мою лучшую подругу.

— Меч для мага как костыли для здорового! — Хитрюга закатила глаза и всё-таки вылезла из бассейна, обняв вначале Саважа, а затем меня. Мы с братом одновременно сделали пасс руками и восстановили сухость наших мантий.

Катерина по общественным меркам была привлекательной, благодаря своей красной коже и чёрным, как смоль, волосам. Она принадлежала к одному из самых знатных родов королевских изгнанников и была даже богаче нас. Если точнее, богаче был её отец, который являлся главой их семьи и владел одним из двух банков в городе.

— Я смотрю, ты облюбовала наш бассейн, — заметил я.

— Я к вам переехала, — просто сообщила красавица.

— Понятно.

Я осмотрел дом. Он выглядел так, будто в нём прошла вечеринка, после которой никто не убирался. Хотя, пожалуй, так и было. И, судя по тому, что служанки до сих пор не навели порядок, Катерина отправила их работать над чем-то другим.

— Идёмте, я соображу что-нибудь на обед. — Её купальник задымился, избавляясь от влаги.

— О боги, я лучше поголодаю! — ужаснулся я при мысли, что она начнёт стряпать. Кулинария была тем немногим, что никогда ей не давалось.

— Не беспокойся, я помогу! — брат рассмеялся приятным баритоном. Он был идеальным поваром и мог своими руками приготовить еду не хуже, чем в любом ресторане графства Тюльпановых⁹. Саваж умел даже «шедевры» Катерины сделать удобоваримыми.

— Ты чересчур идеален, — заметила она, обнимая нас обоих.

— Кстати, куда ты дела наших служанок Сиси и Монмаренси? — уточнил я.

— Те девчонки? — Она задумалась. — Я их куда-то отправила.

— И они тебе подчинились? Они же вроде должны слушаться только Громовых, а ты Риверс, — заметил я.

— Когда я что-то приказываю, маги предпочитают выполнять, — она пожала плечами и призадумалась. — Точно, я послала сестриц снимать кровавую жатву.

— Убивать наш скот? — удивился я.

— Скоро фондовый рынок опять пошатнётся, возникнет небольшой запланированный кризис, и продажа магических колец будет очень выгодной. К тому же я сумела договориться о поставке туш в разные рестораны и торговые точки. Грубо говоря, это принесет хорошую прибыль. А точнее, очень хорошую, — она подмигнула.

— Кризис, рынок, продажа… — лицо брата выразило полное недоумение. Он никогда не понимал (да и не хотел понимать) экономические законы. Поэтому после смерти родителей, как только он стал главой нашего дома, финансовое благосостояние семьи поубавилось, хоть и довольно незначительно, настолько, что это было в принципе не заметно. К счастью, брату деньги были не нужны, он ведь мог просто создавать из магии драгоценные камни или что-нибудь ещё. — В общем, я мало что понял, но ты старалась, так что спасибо. — Саваж почесал затылок.

— Да, всего-то вечерок посидела за бокальчиком… — Девушка пожала плечами и немного порозовела. Ей нравилось, что он её благодарил. — Ваши служанки вернутся, когда проконтролируют забой рогатого скота.

— Ты о чём-то задумалась, хитрюга! — заметил я.

— Странно, не правда ли? Ты, я и Сиси одногодки, а она, как и многие наши бывшие одноклассники, учит то, что мы знали уже в пять лет. Впрочем, она, наверное, проходит лишь десятое заклятие в своей жизни, ведь она даже не из среднего класса. Хотя сейчас благодаря зарплате и щедрости Саважа к среднему классу её отнести всё-таки можно.

— К чему ты ведёшь? — уточнил я.

— Нам с тобой равных в магическом искусстве среди сверстников не было уже в десять лет. А в тринадцать я вошла в список пятидесяти сильнейших магов своего времени. Такая большая разница имеет место только из-за того, что мы богаты, имеем возможность читать книги из семейных библиотек и покупать самые дорогие и редкие гремуары. Даже здесь всё упирается в экономику. Разве нет?

— Всё благодаря Саважу, — улыбнулся я брату. — Если бы не его тренировки, ты бы стала одной из пятидесяти только сейчас, в двадцать, а я бы и вовсе мог пролететь с этим почётным званием.

— Не преуменьшай. Вы и сами талантливы. Я лишь пару раз подсказывал вам. — Брат покраснел. — Моей заслуги в ваших достижениях мало.

— Ты такой скромник! — Катерина легонько ударила его по плечу. — Однако то, о чём я сейчас сказала, было придумано именно нашими предками. Экономика контролирует образование. Все люди делятся на бедных, средних, богатых и членов королевских семей. Соответственно, существует и четыре школы, которые дают разный уровень знаний. И каким бы одарённым ни был человек, ему просто не позволят развиться, если он беден. У него никогда не получится сравняться с нами, потомками королей.

— Эретрия может им открыть доступ в какую-нибудь библиотеку, — заметил я.

— Разве этого достаточно? — она улыбнулась. — Благодаря мудрости наших предков никто не превзойдёт нас.

— Мне это тоже нравится, — признал я, хотя и понимал, что Саважу мои слова пришлись не по душе. — Они загодя уменьшили количество наших соперников. — Я улыбнулся подруге.

— Вы ошибаетесь, — лицо брата не выражало ничего. — Вы слышали о башеннике Гадесе?

— Мерзкий тип, — одновременно откликнулись мы с Катериной.

— Он известен как величайший маньяк в мире. Проводит бесчеловечные эксперименты над людьми, включая младенцев. Гадес стал башенником и входит в правительство. Но обычные горожане не знают, что по сию пору бедняки пропадают, как и детишки купцов. Исчезает немного, пять-шесть человек в год, — мрачно подвела статистику моя подруга. Как члену королевской магической семьи, ей было известно чуть больше, чем простым людям. — Он их забирает для экспериментов.

— Верно, — мой брат поморщился. — Гадеса считают третьим по силе среди башенников, он создал более половины существующих заклятий, в том числе почти все запрещённые, и передал их нам, гражданам этого города. Что-то было спрятано от посторонних, что-то осело в избранных королевских семьях, но, как ни крути, он принёс много пользы, а его заклятия спасли бесчисленное множество жизней.

Мы отвели глаза. Гадес считался самым отвратительным из башенников, и практически все, кто его знал или слышал о нём, желали ему скорейшей смерти. Но слова Саважа были правдой. Той правдой, о которой никто старается не говорить.

— К чему ты о нём упомянул? — спросил я.

— Он родился в борделе, там и вырос. В самом бедном из районов. Его отец был из Мантикор, но сына не признал. Мальчик взрослел, не имея права на герб, библиотеку, деньги или какую-либо помощь семьи. Однако сейчас, как я уже сказал, он является одним из сильнейших башенников.

— Значит, из правил бывают исключения, — улыбнулась Катерина, обняла Саважа и чмокнула его в губы, тем самым прекратив разговор.

— Какие новости? — за обедом уточнил я у подруги.

Стол ломился от разносолов. Саваж любил готовить самостоятельно, из натуральных продуктов, а не с помощью магии. На этот раз в честь его воссоединения с возлюбленной он особенно расстарался. Запечённый в кисло-сладком соусе радужный карп гордо дымился неподалёку от рёбрышек барашка со спаржей и розмарином. А бизон с гарниром из чёрной редьки и кумквата стоял неподалёку от салата из жареной свинины, ростков сои и листьев чая. Вафли, оладьи, блины и варенье с разными сортами мёда присутствовали на этом празднике, как и разнообразные фрукты.

Брат явно позабыл, что нас всего трое, и наготовил еды на целый легион. С другой стороны, он всегда всё делал с размахом.

Катерина, намазывая вафлю вареньем, раздумывала над новостями.

— Вы слышали, что Сияющие захватили два города-государства? — наконец сказала она. — Неясытей и Козлиный¹⁰. Они сделали их правителей своими Баронами.

— Невероятно! Да они так весь северо-запад захватят! Проклятые горцы! — Я раздражённо посмотрел на карту, висящую над обеденным столом.

— Они вроде самая многолюдная страна, — проговорил мой брат, припоминая географию и тоже глядя на карту.

— Да ты же у них много раз бывал! — заметила Катерина.

— Я смотрел на каскад тринадцати озёр, которые перетекают друг в друга через небольшие водопады. Водичка там потрясающая! Это одно из нерукотворных чудес света.

— Серьёзно? Ты туда ездил искупаться? — мы с подругой вздохнули, прикинув, какое расстояние он преодолел до той «водички». Хотя, возможно, он просто телепортировался. Саваж и Катерина были способны на такое, в отличие от меня. Хотя девушка после подобного фокуса отключалась и около суток проводила без сознания.

Не обращая внимания на наши комментарии, брат продолжил:

— Сияющим сейчас непросто. Они обладают огромным военным потенциалом. Если вспомнить историю, то Солнечная фаланга из ста человек смогла не просто задержать тысячную армию, но и отбросить назад. А теперь у них далеко не сто человек, да и перенаселение довольно неплохо сказывается на боевом духе…

— Они единственные, кто признаёт свою младшую магическую ветвь. Более того, у них колдуны имеют право претендовать на престол. Их правители поддерживают всех членов семьи финансово. Там маги даже владеют одним из двух банков в городе. Но, что важно, два их родича являются Светоносными¹¹. Говорят, один из них может стать новым Всеотцом. — Катерина взглянула на Саважа, словно надеялась угадать по его реакции, будут ли события развиваться именно так.

— Тогда он встанет во главе Заэлов! — воскликнул я, также посмотрев на брата. — Сияющих и так называют одной из трёх сил мира, у них самая мощная сухопутная армия и один из четырёх богатейших и влиятельнейших международных банков! Куда им ещё и религиозная власть?!

— Влияние Асов¹² растёт, — брат улыбнулся. — Их королевство не самое большое. Его зажали Тайнары на севере и Риверяне на юге. Именно поэтому Сияющие так агрессивны, им нужны колонии и, следовательно, завоевания. Такими темпами лет через пять начнётся война за передел власти, и, думаю, они сравняются с владыками южных и северных морей по объёму территорий. Ну или хотя бы догонят Трёх Гигантов¹³.

— Вот только гиганты — Саэлы, — заметила Катерина. — Мне кажется, это опасно для Республики, тем более мы окружены городами Заэлов. А теперь Сияющие получат не только финансовое, но и религиозное влияние на мир. Как бы они не обратили своё внимание на нас.

— Не беспокойся, башенники тоже следят за мировой политикой, — брат улыбнулся. — Все войны с нами оканчивались нашей безоговорочной победой. Когда Риверяне послали на нас свой флот, Фрея Невероятная его потопила, не выходя из башни. А битву при городе Вишну¹⁴ вообще никто никогда не забудет. Шеститысячная армия столкнулась всего с одним магом, правда на тот момент сильнейшим. Говорят, Апопа тогда даже не ранили, хотя, думаю, тут уже враки! — Саваж засмеялся и подмигнул нам. — Война для магов не опасна благодаря семерым башенникам, и, если что, я сам помогу защитить Республиканский город. Так что положитесь на членов правительства… и на меня. Но давайте оставим политику другим.

— Брат, ты бы хоть изобразил волнение! — я покачал головой. — В конце концов, если мы столкнёмся с большой фалангой Сияющих, а башенники нам не смогут помочь, то погибнут тысячи. Ведь у нас даже нет стен. А из всего населения реальный отпор опытным воинам смогут дать только королевские семьи, живущие на своих ранчо, да, может быть, богачи, обитающие в центре. Но это меньше двух процентов населения, — возмутился я.

— О, я в ужасе! — притворно-взволнованным голосом произнёс Саваж, а затем снова засмеялся. Его явно забавляла сама мысль о том, что магическому городу кто-то осмелится бросить вызов. Однако Длинные со своей магией проиграли людям, и теперь по миру ходит поговорка: «Меч сильней заклятия. И именно это нужно ему помнить».

— Так чем займёмся? — уточнила Катерина. Вместе мы никогда не скучали. Сколько я себя помню, нас всегда было трое.

— Может, поучимся? — предложил брат. — У меня недавно появилось несколько старинных манускриптов, которые были написаны ещё детьми Длинных. Это буквально первомагия.

— Круто, конечно, только большинство их заклятий запрещены… Чёрное пламя, Испепеление атмосферы, Тенистая долина, Искажённый мир, Кровавая плеть, Прикосновение боли, Созидание жизни, Живое пламя… Эти манускрипты стоят целого состояния! Где ты их вообще откопал? — удивлению Катерины не было предела, так как подобные раритеты найти было совсем не просто.

— Купил у магов из семьи Щитовых, — брат пожал плечами. — У нас же не сотни родственников, как у тебя. Нас всего двое, а потому и покупки мы можем позволить себе покрупнее.

— Ага, ага… — закивал я радостно.

— Вот именно из-за таких мыслей экономика вашей семьи и страдает, — заметила она.

— Будет нужно — заработаю! — брат беспечно пожал плечами. — И всё же, Кэт, неужели тебе не интересно, что в манускриптах? — Он улыбнулся возлюбленной, и она не смогла сопротивляться.

— На что ещё спускать деньги, как не на знания! — улыбнулась хитрюга брату, зачарованно глядя ему в глаза.

— На лучшие рестораны, оплачивающие услуги самых виртуозных поваров в мире, королевские апартаменты в тавернах, самое дорогое вино… — начал перечислять Саваж.

— Да, шикарно жить не запретишь, — девушка недовольно покачала головой.

А он продолжил:

— Картины, ёлочные игрушки, украшения…

— Зачем вам украшения? Вы же ничего не носите, — заметила моя лучшая подруга.

— Это не нам, а тебе. — Он достал из складок мантии коробочку и протянул ей.

— Кулон? Он что, из красного алмаза? — Катерина взяла увесистый камешек и с открытым ртом посмотрела его на просвет. — Ты что, серьёзно купил мне подарок из самого дорогого материала в мире?

— Да. Говорят, это одно из самых ценных украшений на обоих континентах. Кто бы мог подумать, что из-за камня, — пожал плечами брат. — Но, главное, тебе нравится? — уточнил он.

— Ты идиот! — заявила она, а затем, покраснев, добавила: — С-спасибо. Мне очень приятно, но принять столь ценный дар…

— Боюсь, мне женский кулон не пойдёт, — возразил Саваж.

— Мне тоже, — кивнул я.

— Так что, чем займёмся? — он взял её за руку.

— Давайте я прочитаю вам лекцию об основах экономии богатейшей семьи, состоящей всего из двух человек? — предложила она.

— Может, позже?! — хором ответили мы с братом.

— Как насчёт манускриптов? Разве тебя не манят сокрытые в них знания, которые мы ещё не прочли? — снова спросил он, а я зевнул, так как не имел никакого желания, едва вернувшись домой, садиться за учёбу и пытаться расшифровать наверняка закодированную книжку.

— Мы будем делать то, что ты хочешь. — Она нежно провела пальцами по его груди, потом о чём-то вспомнила и ударила моего брата в предплечье. — К тому же ты — идеальный учитель! Так что мы с Альбертом многое узнаем!

— Катерина, у нас каникулы! — возмутился я. — Я лучше пойду поищу себе приключения.

— Да ладно! Неужели мой лучший друг опять не хочет заниматься? — она иронично улыбнулась.

— Ботаники, — заявил я.

— Лентяй, — было мне ответом.

Глава третья. Призрак

— Господин! — Две девушки радостно помахали мне. Сидя за круглым столиком, они запивали молоком бутерброды и имбирное печенье, параллельно наблюдая, как гомункулы¹⁵ трудятся, убирая урожай.

— Вы вернулись, — Монмаренси поклонилась мне. Она была старшей, обладала спокойным нравом и красивыми кучерявыми волосами.

— Мы как раз закончили исполнять приказания госпожи Катерины и снова переходим в ваше полное распоряжение, — поклонилась мне Сиси. Младшая из сестёр являлась моей ровесницей, а их разница в возрасте с Монмаренси была такой же, как у меня с братом. Саваж, вероятно, видел в них наше отражение, поэтому и взял на работу.

— Приятно слышать! — Я стащил у девушек бутерброд и тут же схрумкал его. — Мне скучно! Сиси, не хочешь чем-нибудь заняться?

— А ваш брат и подруга? — уточнила она.

— Манускрипты расшифровывают, ботаники! — возмущённо проговорил я. — Мы только вернулись, а они опять в книги лезут! Так что — хочешь чем-нибудь заняться?

— Если сестра не возражает, я бы прогулялась, — она улыбнулась.

— Отлично! — Я радовался компании такой красотки, как Сиси. Я как-то даже думал предложить ей сходить со мной на свидание, но она ведь работала на моего брата, и это могло поставить её в затруднительное положение, поэтому от этой мысли я отказался. — Монмаренси! Ты же не против?

— Господин, моя сестра должна быть дома до сумерек, — предупредила меня старшая из девушек.

— Я защищу её от чего угодно! В конце концов, я — Громов!

— Итак, Сиси, что ещё ты хочешь сделать? — спросил я через некоторое время. Наша лодка причалила к берегу, и катание по озеру Пяти цветов было окончено. Сейчас вода имела красивый лазурный цвет, но я знал, что скоро она станет багряной.

— Без понятия, Альберт, — она улыбнулась. Наедине Сиси называла меня по имени.

— Смеркается, — я указал ей на солнце.

— А давай заглянем в храм богини Мораны¹⁶.

— Покровительницы хаоса и зла? Зачем? Ты же знаешь, храмы в Республиканском городе существуют лишь номинально. Маги (в подавляющем большинстве) предпочитают не обращаться за помощью к высшим силам. Так что религиозные здания не то что не величественные, они, вообще, самые неприметные в государстве, ведь в них никто никогда не проводит службы. Красоты там точно не найти. Пожалуй, это наиболее заброшенные и жуткие строения из всех, что есть в округе. А небольшая башенка, отданная под храм самой тёмной из богинь, и подавно должна быть неприятным местом.

— Говорят, давным-давно в его стенах Гадес проводил свои эксперименты над людьми. И там до сих пор живёт призрак молодой девушки. Вот я и подумала… — смутилась Сиси.

— Призрак! — я загорелся любопытством. — А что, давай глянем! Вот только он появляется по ночам, а мне велено отвезти тебя домой до темноты.

— Но мы же совершеннолетние! Нам по двадцать лет. К тому же ты мой господин! — Она взяла меня под руку. — Пожалуйста, пойдём посмотрим на призрака! Он появляется не всегда, но, если появится, и мы сможем его увидеть, это запомнится на всю жизнь! Разве это не будет стоить криков Монмаренси из-за моего опоздания?

— Эм… Тогда ладно. Идём! — Я ощущал, как бьётся её сердце. От девушки приятно пахло мёдом и луговыми травами, так что я не мог ей отказать. И, вообще, прогуляться с такой красавицей под луной…

— Ура! Спасибо, хозяин! — обрадовалась моему решению она.

Я вздохнул, напоминая себе, что Сиси всего лишь друг. И притом ещё служанка моего брата.

Башня, отданная под храм Моране, имела всего два этажа, в то время как обычные городские постройки состояли из четырех или пяти. Само сооружение было узким и мрачным. Украшением ему служили три страшные горгульи и один каменный таракан. Каждый сидел на своей стороне света под крышей. Башня, как и весь город, была сделана из чёрного камня с синими прожилками. Камень гарантировал твёрдость, а прожилки — упругость, благодаря чему ни одно землетрясение не могло уничтожить наш город. Единый монолит домов, соединённых улицами, был несокрушим.

Однако это здание наводило ужас, особенно ночью. Виной всему, вероятно, были ржавые ворота, которые были приоткрыты и качались на ветру, издавая неприятный, тихий скрежет.

— Там что-то мелькнуло, — испуганно сообщила Сиси, указывая на зал внутри.

— Ага, конечно! — я закатил глаза.

— Может, не пойдём, я почему-то уже не хочу, — прошептала служанка.

— Идём! — решил я. — В конце концов, что тебе может угрожать рядом со мной?

Я гордо переступил порог и тут же отпрыгнул назад. Передо мной предстала окровавленная молодая девушка, из её шеи хлестала кровь, которую она пыталась остановить пальцами. В глазах застыл ужас. Она не верила, что может вот так взять и умереть.

— Умоляю, спасите! — прокричала несчастная.

Рядом появился мужчина в тёмном балахоне, с козлиной чёрной бородкой. В одной руке он держал розовый девчачий пенал для перьев, на котором были изображены пони, а в другой — скальпель.

— А?! — он уставился на нас и завопил мерзким голосом. — Свидетели!

— Ааа! — очень громко закричала Сиси.

— Да быть не может! — заявил я, глядя на их прозрачные ноги. — Призраки!

Я даже особо не думал и в тот же миг сложил знак самого сильного из известных мне заклятий. Миллионы игл изо льда с огромной скоростью сорвались в привидение с ножом. Они прошли сквозь него, разнесли большую часть стены, противоположной входу в храм, и наполовину вошли в каменную кладку соседнего храма Селебрети¹⁷.

— Где люди?! Почему они не идут нас спасать?! — Сиси явно была в ужасе от неуязвимых духов.

— Заклятие бесшумности, все горожане наносят его на окна, — заявил я, хаотично выпуская огненные заряды и доламывая-таки стену, напротив.

— Он нас убьёт! — Девушка спряталась за мою спину.

— Не позволю! — заявил я, и в ту же секунду призраки исчезли, а на их месте появилось новое привидение.

Это был юноша, одетый в щегольской, ярко-огненно-красный наряд, сшитый из паутины Анисов¹⁸, и сапоги со шпорами. За его спиной раскинулся алый плащ, скреплённый брошью в виде маленькой белой сферы, словно сотканной из тумана. Весь его наряд так и кричал: «Посмотрите на меня! Я такой крутой!» Золотоволосый, с короткой стрижкой и загорелой кожей, он согнулся в три погибели и давился от смеха. Он хохотал так неистово, что в итоге упал и продолжил своё занятие уже лежа. А его изумрудные глаза полыхали искренней радостью.

— Я вас наколол! — заявил он, давясь от смеха. — Видели бы вы свои рожи! Я просто мастер по розыгрышам и приколам! Бу!!! — натяжно протянул он и сам же засмеялся новой шутке.

— Какого треклятого Жуткого ты делаешь! — заорал я. — И, вообще, кто ты такой! И…

— Ааа! — Сиси вновь закричала и схватила меня за руку. Она указала в проём, куда прямо сейчас вползала огромная змея. — Под ней шевелятся камни, это не иллюзия, это реально гигантский Василиск¹⁹!

— Они же маленькие, десять сантиметров максимум, — заметил хохочущий юноша и, глянув на змею, перестал ржать. — Ааа! Мне пора.

— А ну стоять! — приказала змея.

— Она говорит! — испугалась Сиси.

— Разумеется! — заявило холоднокровное животное и начало уменьшаться, искажаться, пока не превратилось в настоящую красотку со светло-зелёными длинными волосами и внушительным бюстом. В её пупке был пирсинг в виде маленькой белой сферы, так ужасно напоминавший жемчужину. При этом одежда на ней не появилась.

— Это же…

— Ну да, разве к вам в школу не заглядывала единственная башенница, которая может выходить из магической цитадели? — удивился я. — Это госпожа Эретрия. — Я помахал девушке рукой. — Здрасте!

— А, братик Саважа. Я тебя помню. Вам с Катериной ещё всё время было скучно в школе.

— Так это братик Саважа… — протянул юноша и поднялся с земли.

— Госпожа Эретрия! — Сиси упала на колени. — Сама башенница! Я помню, вы приходили в мою школу тоже и провели для нас индивидуальное занятие. В тот день я узнала больше, чем за весь год обучения.

— Мне приятно это слышать, — улыбнулась красавица.

— А мне на тебя смотреть, — заявил щегольски одетый парень и показал большой палец. — Обожаю твою уникальную способность. За всю историю магов всего четырнадцать умели превращаться в животных, с которыми себя ассоциировали. Но ты была первой и осталась единственной, кто может проделывать такое сейчас! Это же так здорово!

— Что именно? — уточнила Эретрия, гордо скрестив руки на груди.

— Да то, что ты нудистка, — заявил он. — Только тут дети. Наколдуй себе одежду.

— Ты же знаешь! Я это ненавижу! Не могу носить одежду не из паутины Анисов. А созидать такую умеют только Нифис и Гадес, там слишком много сложных жестов…

— В любом случае Нифис будет недоволен, если ты не прекратишь расхаживать в чём мать родила.

— Лады! — Девушка тут же сделала пару пассов, и на ней материализовались топ и короткая юбочка синего цвета.

— Ты что наделал! — возмутился я. — Урод, сам не наслаждался, так и людям не даёшь.

— Хозяин, что с вами не так? — грустно и немного разочарованно спросила Сиси.

— Вот истинный Громов! — заявила Эретрия. — Так и должны реагировать все мужчины, которые видят меня после перевоплощения из змеиного облика!

— Да, ты точно ненормальная, — заявил юноша. — Неудивительно, что у тебя нет парня.

— Я напишу книгу обо всех твоих приколах, запрятанных по всему миру, и раздам её людям. Они узнают правду, и ты уже не так посмеёшься. Великие приколы кончатся, — пригрозила она, и парень бухнулся на колени.

— Нет, только не это! Ты же не серьёзно?! Ты хоть знаешь, как долго я подбирал для каждого из них локации…

— Что здесь происходит, госпожа? — уточнил я.

— Это я и приползла узнать. Кто-то разнёс храм Мораны. — Она глянула на меня недобрым взглядом.

— Я думал: там призрак.

— Идиот! — вскричала девушка. — Призраков не бывает. Так же, как и загробного мира или воскрешений. Магия может спасти человека, находящегося при смерти, но не способна вернуть его, если он уже умер. И души тоже нет, а если и есть, с ней нельзя вступить в контакт. Некромантии не существует. Я и Гадес лучше всех изучили этот вопрос, и вердикт у нас одинаков — с загробным миром нет связи. Более того, вероятней всего, и его самого нет.

— Эретрия… — начал юноша.

— Нет! Это ты виноват, что мальчик разнёс стену!

— Я? Это же он произвёл нужные жесты!

— Не оправдывайся, Элюций!

— Это господин Элюций? — удивился я. — Второй по силе среди башенников и лучший друг Нифиса?

— Что?! Получается, я знаменит лишь тем, что мой лучший друг Нифис?! Вы издеваетесь? Новое поколение вообще не уважает нас, стариков, — пожаловался юноша.

— Вообще-то, ты самый молодой из нас, — поправила его Эретрия.

— Эээ! Не говори так, а то я ощущаю тебя старухой, — он ехидно усмехнулся.

— За старуху всыплю! — пообещала она.

— Погодите, что здесь происходит? — Я погладил по голове Сиси, которая, испугавшись присутствия двух столь мощных существ, вцепилась мне в руку.

— Элюций использовал на вас иллюзии и показал вам призраков.

— А зачем? Это некое испытание? — не понял я, чем вызвал приступ хохота у второго по силе мага за всю историю.

— Ну, ты и дурак?! Это ради веселья! Здесь нет смысла! Я просто люблю прикалываться над людьми, особенно над магами. Вот только никто раньше стену не пробивал. Как ты вообще умудрился сделать это? Какой же мощью заклятия шмальнул?!

— Его брат — Саваж, идиот! — пояснила Эретрия.

— И что? — Юноша пару раз моргнул и уставился на зеленоволосую красавицу.

— Саваж — самый сильный из ныне живущих магов.

— А… За ними не уследить! То один, то другой… Они так быстро умирают… — он пожал плечами. — В любом случае было весело.

— Погодите, а как вы выходите из башни? Я думал, только Эретрия может её покидать, а остальные заперты в её стенах.

— Так я всё ещё в башне, а здесь лишь моя проекция, — Элюций улыбнулся и поднял большой палец вверх.

— А зачем вам это надо? — повторил я вопрос.

— Даа… — протянул юноша. — Ты точно не твой брат. Я же уже объяснил! Ради веселья! Смотреть на лица, потрясённые от мысли, что вот тут, прямо перед ними, призраки… Это бесценно! Видели бы вы себя!

— А если кто-нибудь умрёт от инфаркта? — покраснев, спросила Сиси.

— А мне-то какое дело? — он пожал плечами. — Пока никто ни разу не умер, — он вновь засмеялся.

Я вспомнил, как моя подруга завизжала, увидев «призраков»! Мои кулаки невольно сжались.

— Элюций? — раздался тихий мягкий голос из ниоткуда.

— Ой! — Он огляделся. — Кажись, Нифис меня застукал! — И исчез.

— Что здесь произошло? Разве это мог быть тот самый легендарный башенник? — Сиси внимательно поглядела туда, где секундой раньше находился любитель посмеяться.

— Элюций, и правда, очень силён, — вступилась за коллегу Эретрия. — У него были проблемы только с первым испытанием, но с тех пор, как он стал одним из нас, парень только розыгрышами и занимается. Элюций — самый молодой из семи башенников, ему всего восемьдесят семь лет. — Она улыбнулась. Её силуэт вновь принялся мерцать и искажаться, и вскоре женщина опять обернулась небольшой змейкой. — Так как это он вас напугал, полагаю, и платить за разрушения будут башенники.

— Да, но я сожалею… — начал я, как вдруг произошло нечто удивительное: стена стала зарастать сама собой, а разрушенные части расплавляться и превращаться в единый монолит с землёй.

— О, Нифис уже обнаружил разрушения, — сообщила женщина-змея. — Ладно, вы двое можете идти. Но помните, Элюций расплодил по миру кучу разных баек и небылиц, чтобы подшучивать над людьми при помощи иллюзий. Не попадайтесь больше в его сети! Но если попадётесь, лучше, и правда атаковать со всей мощью, а то, кто знает, может, стоящий перед вами маньяк окажется реальным… — с этими словами она заскользила восвояси. А я покрепче сжал руку Сиси. Увидеть башенника, отвечающего за внешние дипломатические отношения и образование всех магов, Эретрию Прекрасную, было очень приятно. — Ах да, удачного вам свидания, — развернувшись, сказала она и подмигнула нам своим третьим веком.

— Какие все башенники странные, — заключила Сиси, когда мы снова остались одни.

— Так посиди в башне высотой в сто пять этажей пятьсот лет и тоже странной станешь, — заявил я, направляясь домой.

Глава четвёртая. Зов

Дома меня встретила Катерина. Улыбаясь, как лисица, она сидела, завернувшись в белое покрывало, и попивала ароматный кофе.

— А где мой брат? — уточнил я.

— Моется. — Она вытерла пот с лица и подала мне кружку. — Итак, рассказывай, что тебя гнетёт? Ты вернулся из поездки сам не свой. Я заметила, что ты всё время о чём-то думаешь.

— Я убил человека, — сообщил я.

— Продолжай! — Она забралась с ногами на кресло.

— А что тут продолжать? Тебя интересует причина?

На стол запрыгнул кот-тролль²⁰ и, подойдя к кружке, отрыгнул в неё молоко, которое я с удовольствием отпил.

— Нет. Мне всё равно. Меня интересует, что тебя беспокоит, — пояснила Катерина. — Убийства совершают многие, да и ты никогда не считал себя благородным и благочестивым человеком.

— Мой брат… — коротко ответил я.

— Он кого-то убил? — даже удивилась она.

— Нет, но он помог мне скрыть тело, — закончил свою мысль я.

— Поняла. И ты боишься, что из-за тебя пострадала его честь или что-то типа того? — Подруга улыбнулась мне и сделала глоток воды. — Ты знаешь историю моей семьи?

— Разумеется.

Я знал её, как и истории других монархических родов. Хотя биографию Риверсов я считал самой занимательной, вероятно, из-за того, что они были относительно молодой семьёй. Их корни уходили к Карлу Первому, ведь именно при его правлении судьба мелкого порта изменилась. Король сумел заключить важную торговую сделку с таинственными краснокожими чужестранцами и даже взял представительницу их племени в жёны. Однако ради получения чудесных даров от пришельцев он обратил прекрасных дев и своих подданных в рабынь. Ему пришлось отказаться от законной жены и дочерей, чтобы связать себя с пятнадцатилетней юнгой, ставшей ему новой супругой. За это его прозвали королём-педофилом. Минули столетия, и страна Риверсов превратилась в одну из трёх доминирующих сил в мире. Их начали именовать владыками южных морей. Потомки жены Карла являются единственными краснокожими людьми на двух континентах, так как о тех странниках более никто не слышал. Сын пятнадцатилетней юнги, занявший трон отца, носил имя Дэйман Первый. Он сменил родительский герб — белый кораблик на синем фоне волн — на красный кораблик всё в том же море.

Позже Риверяне породнились с Длинными, и их магическая ветвь откололась от немагической, как произошло и в других государствах. А потом одна из прародительниц моей лучшей подруги призвала колдунов со всего света и предложила сообща построить город для колдунов. Камни вскипели, и появились дороги, а здания вздыбились, принимая форму домов и улиц из единого чёрного шершавого монолита с синими прожилками.

При правлении Мора Третьего²¹, воспитанника самого Дэймана, политика Риверян сильно изменилась. В современной истории дела этой страны обстоят прекрасно, так как её короли продолжают идти заданным курсом. Дело в том, что они всем нравятся. Красный цвет кожи и оранжевая или жёлтая радужка воспеваются бардами. Быть привлекательными очень выгодно. Риверсы дружат со всеми, улыбаются всем. Так поступают не только обычные люди, но даже маги.

Браки с Риверянами отличаются от союзов с другими королевскими династиями. Обычно, если роднятся короли, то невеста становится частью семьи своего избранника и берёт его герб. К Риверянам же, согласно завету Мора Третьего, переходят не только женщины, но и мужчины. Риверсы исправно платят новой родне приданое за дочь своего народа, несмотря на то, что девушка остаётся с ними, да ещё и вместе с мужем. За жениха тоже полагается дар, хотя их мужчины, также, как и женщины, семью не покидают. Супруги берут их фамильные гербы и считаются отныне частью семьи. Это может показаться странным, но медленно и верно брачными узами, и маршрутами алой флотилии, подобно щупальцам осьминога, Риверсы опутали все королевства и Заэлов, и Саэлов. Даже здесь, в Республиканском городе, их младшая ветвь магов сохранила традиции. Многие великие королевства превратились в Баронские земли или Графства, которые позже угасли и стали наследством Риверян. Ещё больше династий исчезло в нашем городе, и предки Катерины получили их артефакты, финансы и земли.

— К чему ты спросила меня об этом? — поинтересовался я.

— К тому, что никто не может быть идеальным. Все наши правители имели свои недостатки, однако у них были и положительные качества.

Я задумался об этом аспекте истории. Каждый правитель Риверян имел два прозвища. Одно давалось ему недругами, чаще всего из соседних стран. Оно подчёркивало недостатки короля. Зато другое он получал от подданных, желавших отметить его достоинства. И почти всегда достоинства перетекали в недостатки и наоборот. Они были прочно связаны между собой, так как идеала не существует. Например, Карл Второй остался в памяти народов как великий завоеватель и любимец солдат, ибо он яростно вёл их в бой и сражался наравне с остальными в первых рядах. Он захватил колоссальное число территорий и прославился в веках, но в то же время его звали и насильником. Яростный характер правителя являлся положительной чертой для воинов, но не для дам. А вот его сына Мора Первого запомнили мудрым тактиком. Он почти не знал поражений, захватил земель даже больше, чем отец, и, в отличие от него, сумел наладить экономику. Но он же был равнодушным королём, так как его абсолютно не интересовали ни женщины, ни мужчины. Жену ему выбирали советники. С ней он провёл всего две ночи, после каждой из них родился ребёнок. Ни с одним из них правитель никогда не виделся, да и с супругой встречался только пять раз в жизни. Мор умер от ожирения, приведя страну к расцвету и презирая всех людей за уродства и недостатки.

— Думаешь, мне не о чем беспокоиться? И брат на самом деле не такой уж идеальный? — вернулся я к главной теме нашей беседы.

— Кто знает, — Катерина пожала плечами. — Даже нам, тем, кто знает его лучше всех, сложно поверить, что человек, обладая такой силой, может пользоваться ею во благо других, ничего не прося себе в награду.

— Ты потеешь, — удивился я, допивая молоко и кивая коту, чтобы повторил. — Ты устала, а главное, ты наливаешь воду из графина.

— И что? — ей не сразу удалось переключиться с одной темы на другую.

— Мы не пользуемся графинами. Воду мы добываем магией. Так же, как молоко добывают коты-тролли и приносят его нам. А чтобы не потеть, мы применяем заклятия, контролирующие температуру тела. А значит, ты не владеешь магией.

— Или экономлю энергию. Она всё-таки разрушительно действует на организм.

— Только не ты. Ты обожаешь магию. А она отключается только в трёх случаях.

Девушка игриво улыбнулась мне.

— При половом созревании — на пару недель. После первого поцелуя — на день. И после потери невинности — почти на месяц, — перечислила она и допила стакан воды.

— Полагаю, мой брат, принимая ванну, к магии для её набора не прибегал.

— Верно, Монмаренси всё подготовила, — подтвердила подруга.

— Это должно быть так странно. Помню своё половое созревание, оно было ужасным. Мне приходилось таскать с собой семейные артефакты, — я поморщился. — С первым поцелуем прошло проще. День без магии был даже забавным. Но у вас впереди почти месяц!

— Есть артефакты, — она пожала плечами. — Нам повезло, ведь они имеются только у королевских семей, чтобы мы, потомки великих, отличались от простых смертных. Когда обычные семьи попробовали создать свои фамильные реликвии, их дети и другие носители артефактов начали умирать, а те исчезать. Разумеется, обвинили нас, но доказать не смогли, однако намёк поняли. Какие, кстати, диковинки есть у вас?

— Всеразрезающая рапира, фляжка с бесконечным запасом воды, браслет, позволяющий один раз выстрелить разрядом чёрной молнии, — начал вспоминать я.

— И всё? — удивилась она. — У моей семьи их множество, я думала, у вас тоже.

— До моего брата из великих заклинателей в семье был только Алестер, один из башенников.

— Как он?

— Не знаю, мы с ним почти не поддерживаем связь. Лишь отсылаем друг другу подарки на Новый год и дни рождения.

— Ясно. — Мы замолчали, каждый думал о своём. — Слушай, Альберт, я хотела уточнить насчёт первого поцелуя.

— Мы были детьми, — я улыбнулся подруге. — Я рад, что это была ты.

— Я тоже. — Она покраснела. — Кто бы мог подумать, что моя жизнь будет связана с обоими братьями Громовыми, — тихо молвила Катерина и посмотрела на вошедшего в кухню гомункула.

Гуманоидоподобное существо было полностью белым, имело рот в форме трубочки и красные глаза-щёлочки. Вместо носа посреди лица виднелись две дырки. Половых органов не было, так как размножаться оно не могло и создавалось магически для выполнения несложной работы. Существо не носило одежду и не нуждалось ни во сне, ни в тепле. Питалось любой органикой.

— Чего тебе? — уточнил я. Гомункул обычной человеческой речью не владел, но для таких, как он, был изобретён упрощённый язык жестов, которым они худо-бедно владели.

— Господин, к нам пришли гости, — объявил он, используя свой язык и сделав несколько грубых ошибок в передаче информации.

— Хорошо, возвращайся к работе.

Существо механически повернулось и отправилось восвояси.

— Может, Монмаренси откроет? — уточнила Катерина.

— Нельзя всё перепоручать служанкам, — подмигнул я, и мы пошли посмотреть, кто стучался в нашу дверь.

Это оказалась полиция города. К счастью, стражи порядка почти полностью принадлежали к бывшим королевским семьям, да и все важные посты в городе тоже занимали представители знати. Поэтому я решил, что они пришли о чём-то попросить, но это оказалось не так.

— Башенники хотят видеть твоего брата, Альберт, — объявили незваные гости.

— Саваж моется, и уже поздно, он заглянет к ним завтра, — возразил я.

— Он пойдёт с нами сейчас! — заявили грозно стражи, встав так, чтобы мы могли заметить наручники, пристегнутые к их поясам. Они были зачарованы таким образом, чтобы подавлять магию, но справлялись только со слабыми колдунами. Меня подобные артефакты удержать не могли, и я с презрением оглядел безделушки. Всего пару жестов — и эти двое вылетели бы отсюда вместе со своей самоуверенностью.

— Вы вправду хотите поссориться с самым сильным из ныне живущих магов? — уточнила Катерина.

— Идите, погуляйте, — предложил я.

— Хватит, — приказал ровный голос. Саваж стоял за нашими спинами полностью одетый и выглядел спокойным, как лёд в середине зимы. — Зачем я понадобился почтенным стражам?

— Не нам, сир, башенникам. — Мужчины, нервничая, поклонились. — Они очень вас ждут. Мы умоляем вас последовать за нами.

— Прошу, не умоляйте меня. Эрнес, Стефан, мы же друзья. — Казалось, брат знал каждого колдуна в Республике по имени и чуть ли не все они считали его своим другом. — Я встречусь с башенниками.

— Они просто так никого не вызывают, — заметил я.

— Вряд ли это ваш родственник хочет обсудить новогодний отпуск, — добавила Катерина.

— Расслабьтесь. Идёмте, прогуляемся до башни и заодно купим медовых орешков, — предложил Саваж.

— Нам приказано сопроводить вас прямо к ним, причём немедленно, — заметил полицейский.

— А я вам говорю, что вы свободны. Спасибо, что доставили сообщение. — Брат улыбнулся мягкой и кроткой улыбкой. Но даже я понял, что он не пойдёт под конвоем и ни одно войско в мире, стоящее перед нашим порогом, не заставит его отступить.

— Как прикажете. — Они поклонились и поспешили удалиться.

— Зря ты так, — заметила Катерина, прильнув к нему. — Они как-то узнали о том, что ты лишился магии.

— И им что-то от тебя надо, — добавил я.

— Может, хотят убить, — задумалась она. — Гадес на такое способен. Ты можешь ему понадобиться для экспериментов.

— Дорогая! — Он поцеловал её руку. — Остальные не допустят моей смерти. Я единственный из магов, кого обычные люди не презирают. Я важен, так как создаю в глазах общественности положительный образ нашей братии.

— И тебя это защитит? — удивился я.

— Тебе многое нужно узнать о политике, — Саваж улыбнулся мне. — Идёмте, послушаем, чего хотят правители. К тому же мы сможем познакомиться с самим Нифисом. Он ведь герой детства у вас обоих?

— Да, — немного смущённо ответили мы с Катериной.

Глава пятая. Башенники

Башня стояла в самом центре города. Это была громадина из чёрного монолита, испещрённая синими прожилками. Она поднималась высоко в небо и терялась своей вершиной в облаках, отбрасывая гигантскую тень на город. Местные научились определять по ней время. Вход в башню через единственные ворота был обставлен торжественно и мрачно. Внутри нас ждал крупный и сильный на вид мужик.

Его огненно-рыжие бакенбарды сливались с аккуратной бородкой и кучерявыми волосами. Голубые глаза похотливо оглядывали Катерину. Одет он был в белую мантию, на рукаве которой изображалась маленькая чёрная молния на фоне голубого неба. Талию обхватывал пояс, к которому была привязана тонкая сеточка. В ней хранился молочно-белый шарик из стекла. В одной руке мужик держал бутылку виски, а другой обнимал девушку, род профессии которой был понятен по умолчанию.

— О! Это же мои родственнички! — человек засмеялся и шлёпнул свою спутницу по известному месту. — Иди, дорогая, увидимся завтра.

— Алестер, — кивнул мой брат.

— Давненько не виделись, господин Саваж. — Он на мгновение исчез и появился прямо перед нами. — Так как я ваш родич, то я вас и провожу. Кстати, вы должны были явиться один, но будем считать, что и они мои гости. — Он материализовался прямо передо мной и протянул руку. — Господин Альберт, я ваш единственный живой родственник, Алестер Громов, самый слабый из семи башенников.

— Круто! — Я пожал ему руку.

— А с вами, госпожа Катерина, я пока тоже ещё лично не знаком. — Он возник из воздуха рядом с девушкой и поцеловал её в щёку. — У нас, башенников, не часто бывают посетители. Хотя я всегда рад противоположному полу.

— Опять к девушкам липнешь, — уточнил детский голос. Восьмилетняя девочка в красивом пышном платье принцессы сидела на лестнице и недовольно нас разглядывала. Она имела вьющиеся каштановые волосы до пояса и сиреневые глаза. Малышка носила хрустальные туфельки и казалась очень милой. Украшением ей служил браслет с молочно-белой сферой вместо драгоценного камня в центре. — Дорогие гости, пожалуйста, не давайте ему вас обвести вокруг пальца. Особенно ты, Катерина. Он любит находить себе протеже, которых потом тренирует, чтобы они стали башенниками. На его взгляд, здесь не хватает красоток. Со всеми своими ученицами он спит в одной кровати и внушает влюблённым дурам, что им обязательно надо присоединиться к нам. Те соглашаются и, став сильнейшими колдуньями своего времени, умирают. Так что советую вам не покупаться на льстивые речи. Ни одна его подопечная не пережила испытания.

— К сожалению, это так, — немного погрустнел Алестер. — Но я уверен, когда-нибудь моя тактика сработает.

— Тебе удача не сопутствует ни в этом, ни в играх, — девочка покачала головой.

— К несчастью, — он почесал затылок.

— Алестер — хороший человек, — заверила она нас. — Но знатный извращенец! — Малышка улыбнулась самой милой из существующих улыбок.

— Какая она очаровательная! Как тебя зовут? — уточнила Катерина.

— Это Фрея Щитовая, — познакомил нас Громов.

— Невероятная?! — удивилась Риверянка. — Я слышала, что она застыла в детском возрасте, но не думала, что такое возможно.

— Вы — морская владычица? — уточнил я. — Та, что уничтожила флот Риверян, помогавший Вороновым перебросить силы поближе к нашему городу, дабы начать наступление?

— Именно! — Она опять улыбнулась и, воспарив в воздухе, подлетела к нам. — Я так рада познакомиться с вами!

— Госпожа Фрея, почему вы выставляете меня в таком неприличном свете? — всплеснул руками наш предок.

— Каждый башенник чем-то прославился. Я — Морская Владычица и Невероятная. Эретрия Прекрасная и единственная, кто может выходить из башни…

— Да, да… Но, госпожа, я самый слабый! Это то, что обо мне говорят! — заверил Алестер всех собравшихся, и его бутылка исчезла, а на её месте материализовалась сигарета, которую он поджёг и начал дымить.

— Вообще-то, ты знаменит тем, что кормишь все бордели этого города, ведь ты их извечный клиент, — отрезала девочка, но при этом менее милой она не стала. — Ах да, ещё ты используешь палантины для того, чтобы подсматривать за голыми девушками во время купания.

— Плотские утехи… разве не ради этого стоит добиваться вечной жизни? — спросил Громов.

Она грустно покачала головой.

— Эй! Я давно предлагал вам, госпожа Фрея, выйти за меня замуж. Если бы вы только согласились, мы бы… — начал Алестер.

— Мне восемь лет, — отрезала малышка.

— Вам триста шестьдесят четыре! — возразил он.

— И всё-таки у тебя только одно на уме, — фыркнула она.

— От плоской доски слышу! — он рассмеялся и исчез, а на его месте появился громадный кратер, так как девочка опустилась туда со скоростью падающего метеора.

— Что это? — удивилась Катерина.

— Уникальное заклятие²², — пояснил Алестер, появляясь за её спиной. — Все башенники, кроме меня, им владеют. Фрея может смешивать огонь и лёд, а также прикосновением увеличивать массу любого объекта, включая саму себя. — Он поглядел на коллегу, и они оба рассмеялись.

— Ладно, идём, — молвила девочка. — Саважа уже заждались. А после собрания, Алестер, встретимся в игровой.

— За все наши бесчисленные партии мне так и не повезло победить, — вздохнул наш родич.

— Ты мазохист. Кто ещё будет играть миллион раз, если постоянно остаётся в дураках? — спросила Фрея.

— Вы так радуетесь, госпожа, победам! — он улыбнулся. — К тому же в этот раз удача точно мне улыбнется.

Мы подошли к винтовой лестнице и, воспарив, начали подниматься. Она находилась в центре башни и соединяла между собой все этажи. Воздух сам тянул нас выше и выше. Перед нами представали закрытые двери на лестничных площадках. И вдруг сверху на нас полетел взявшийся прямо из воздуха громадный булыжник.

— Проклятье! — проворчал Алестер, и мы, дружно исчезнув, появились на одной из соседних клеток. В тех же нелепых положениях, в которых летели. Поэтому все, кроме Фреи, попадали.

— Эй! — снизу окрикнул нас какой-то мужик. Он был ростом не меньше двух метров, накачанный, с рельефными мышцами и безумными глазами. Качок таскал за спиной три громадных меча. Один из них был больше самого владельца, а набалдашником ему служил молочно-белый шарик, сотканный будто из тумана. На поясе гигант носил плеть, два метательных топорика и кинжал.

— Апоп, какого Мегатерия ты творишь?! — взревела девочка.

— Я слышал, нас посещает самый сильный колдун своего поколения! И я хочу сразиться с ним! Обещаю, я не буду использовать магию!

— Это ведь он до того, как стать башенником, уложил целое войско в одиночку? — уточнила моя подруга.

— Да. Апоп — маг клинка, — кивнул я.

— А это ещё кто? — гигант указал на нас с Катериной.

— Возлюбленная Саважа и его брат, господин, — поклонился наш родич.

— О, Алестер! Давай махаться! — Апоп скинул самый большой из своих мечей, и тот мгновенно начал расти. Лезвие упёрлось в пол на том месте, где недавно стоял слабейший из семёрки.

— Нет, спасибо! — Мужчина оказался справа от меня и почесал затылок. — Мне ли бросать вызов четвёртому по силе?

— Эй! У меня идея — почему бы вам всем не схлестнуться со мной в битве? Давайте насмерть! — Апоп засмеялся. — Только во время боя чувствуешь себя живым! Только во время битвы можно услышать пение клинков! Хорошее сражение! Что может быть лучше?!

— Совсем шизанулся, — вздохнула Фрея.

— Слышь, Апоп, отвали! — в тон ей проговорил Алестер.

— Я не хочу драться, — улыбнулся Саваж.

— Нет! — качок опечаленно опустил голову. — Где ваш боевой настрой? Давайте хотя бы не насмерть, а так! До первой отрубленной конечности! Будьте мужиками!

— Я — девочка! — надула губки Фрея и немного наигранно заплакала.

— Я тоже, — заметила Катерина.

— Поищи соперника своего уровня, — посоветовал я.

— Восхищаюсь решимостью, но драться не люблю, — улыбнулся мой брат.

— Боюсь, боюсь, — заверил коллегу Алестер.

— Эээ… — гигант разочарованно окинул нас взглядом. — Это… Фрея, прости. Не плачь, я не хотел называть тебя мужиком. Я знаю, тебе тяжело. Застряла в восьмилетнем возрасте, без намёка на грудь, плоская, как доска, так ещё и характер скверный…

— Дурак! Кастрирую — будешь у меня как гомункул! — Девочка перестала плакать и взмахнула руками. В ответ на этот жест произошёл мощный взрыв, который отбросил Апопа в сторону и пробил его телом несколько стен. Часть магического огня просто отразилась несколькими лучами, проламывая все преграды на своём пути.

Гигант, вместо того чтобы умереть от столь разрушительной атаки, заржал, словно ему рассказали самый смешной в мире анекдот.

— Вот это азарт! Я почти поверил, что ты и правда хочешь меня убить!

— Я и хочу! — обиженно сообщила малышка и, глянув на нас, добавила: — Постойте здесь, пожалуйста.

— Вперёд! Я буду за тебя болеть! — В руках Алестера оказался флаг с изображением Фреи.

— Тоже мне, друг называется, мог бы и помочь, — заявила она, исполняя жесты двумя руками. От одной её ладони повеяло холодом, в воздухе повис белый пар, а другая полыхнула огнём. Соединив их, девочка создала тонкий и короткий меч изо льда, по которому пробегали языки пламени.

— Так как ты шестая по силе, я буду нежен, но применю магию, — предупредил Апоп. И его высвобожденная аура ударила по нам с Катериной.

— Вы как? — уточнил брат, который, несмотря на то, что был временно лишён своих способностей, сохранил иммунитет к сильной ауре.

— Просто душно, — объяснил я, глядя, как миллиарды железных шипов исчезают в синем огне.

— Они так раскочегарились… — пофигистично сообщил Алестер, избавившись от флага и вновь закурив.

— Магическая битва такого уровня… она ведь может разнести целый город, — пробормотал я.

— Они не используют весь свой потенциал, — заверил он, выпуская клубы дыма и наблюдая, как гигант бьёт по маленькому мечу девочки. Все его мышцы напряглись, так как он старался изо всех сил прошибить её защиту, действуя двумя руками и вкладывая всю свою мощь в удары мечом. Но Фрея отражала атаки так легко, будто это он был девочкой, а она великаном.

— Вот это силища! — вскричал качок, радуясь, как ребёнок.

— Моя очередь! — она взмахнула клинком. — Это удар в одну тонну! А вот в две! Сколько ты выдержишь? — Её узкий и короткий пылающий меч перешёл в наступление. — Шесть тонн? Десять? — Клинок гиганта не разломился, но выпал из громадной руки. Не растерявшись, он вынул обычный двуручный меч.

— Это моё жало! — похвастался он. — Из трёх клинков этот самый острый! Он ядовит, один порез — и… — договорить Апоп не успел, когда его лезвие сковал лёд.

— Три тонны, — объявила девочка, касаясь получившейся глыбы, и та с треском провалилась на нижний этаж. — Это конец! — Острие её оружия упиралось в его горло. Но гигант лишь громче рассмеялся.

— Ты забываешься. Ты шестая по силе. Тебе не одолеть меня в одиночку! — Он двинулся вперёд и напоролся на клинок. Кожа его оказалась непроницаемой, а сам меч сломался. — Ты сильна, коль у тебя не пошла кровь, — Апоп рассмеялся. — Ты же знаешь, так работает магия: неважно, сколь мощны твои заклятия, значение имеет лишь то, что мой энергетический запас тысячекратно превосходит твой. Моя аура просто не даст тебе меня ранить. В этом разница между теми, кто рождается гением и кто просто обладает талантом. Если бы ты была обычным соперником, я бы надел золотые браслеты, которые создаёт для меня Нифис. Они бы сдерживали мою силу, но даже они, к несчастью, плавятся. Я проклят быть непобедимым!

— Очень смешно, — Фрея отлетела от соперника, параллельно совершая нужные пассы руками. — Как насчёт этого?!

Всё вокруг окутало голубое пламя, и только вокруг нас огонь отсутствовал.

— Не ты одна можешь использовать это заклятие. — Он сжал кулак и, коснувшись большим пальцем остальных четырёх, начал потирать им же указательный и средний. — Призыв живого пламени!

— Это же…

— Огонь, который убивает всё вокруг. Его нельзя потушить. Он уничтожит каждого, кроме своего создателя. Ибо если тот погибнет, то заклинание истает, — сообщил Саваж, заслоняя нас. — Его мощь, она же…

— Успокойся, — Алестер докурил сигарету. — Апоп единственный, за исключением Нифиса, кто может придать форму живому огню и контролировать его в этой форме.

— Именно! Узрите моё восьмое оружие: белый клинок пламени! — он указал на Фрею. — Я победил!

— Голубой огонь сожжёт тебя раньше! — возразила малышка. — Я придам ему форму тысячи клинков, и они с тобой покончат.

— Проверим же, что лучше: один качественный меч или тысяча подделок?! — предложил великан.

— Голубой огонь уступает белому, но я возьму числом, — заявила его противница.

— Вперёд, подруга! — подбодрил её Алестер и призвал новую сигарету.

— Кажется, они заигрались, — вздохнул Саваж. Пол обвалился, и мы все рухнули вниз, во тьму. Однако, благодаря нашему родичу, зависли в воздухе и медленно опустились на твердую поверхность.

— Кто здесь? — поинтересовался мрачный голос. Повсюду загорелись зелёные фонари, от которых разливался неприятный свет, колющий глаза.

— Видимо, нам повезло, и этот гад установил растворение только на камень, — вздохнул Алестер, глядя, как самый крупный кусок обвалившегося потолка застыл в воздухе и стал стремительно растворяться. Нам открылось мрачное место. Повсюду стояли склянки с формалином и спиртом, в которых плавали человеческие органы и конечности. Стены были увешаны головами людей, с их лиц была срезана кожа, обнажив мышцы. На столах лежали туши животных. В клетках ютились гориллы, некоматы²³, попугаи, анубисы²⁴, овчарки, орфы²⁵, коровы, дьзуругуру²⁶, и многие другие. В их глазах читалось понимание того, что и они пойдут под нож.

Хозяин комнаты был одет в чёрную мантию, обладал козлиной бородкой и усталым взглядом, который пугал больше, чем все трупы из лаборатории и несчастные обречённые животные. На шее мага висел кулон в форме маленькой белой сферы.

— Это ужасно, — пробормотал я, указывая на мёртвого младенца.

— Ага, — Катерина кивнула на стеклянную бочку, в которой находилась девочка лет пяти. Она, судя по всему, ещё была жива, так как к ней отовсюду тянулись трубки, буквально опутывая её тело.

— А ну, пошли вон из моей лаборатории! — вскричал мужчина.

— О, Гадес! Давай махнёмся! — предложил гигант.

— Отвали, Апоп! Тут идут важнейшие исследования! Я творю жизнь. — Он указал на склянку с девочкой.

— Плодиться надо нормальным способом, — выпустив клуб дыма изо рта, заявил Алестер. — И вообще, зачем тебе ребенок? Вот я понимаю — вырастить красотку…

— Ты мерзкий! Мерзкий Гадес! — заявила Фрея, одновременно подлетая к нашему родичу и давая ему подзатыльник. — А у тебя только одно на уме, — добавила она, обернувшись к нашему родичу.

— Что? Он ведь может и грудь нормальную ей вырастить, — Алестер рассмеялся и исчез, уклоняясь от малышки мага, приземлившейся на том месте, где он недавно стоял.

— Пошли вон! Иначе я использую Тенистую Долину и поотрываю вам головы! — пригрозил Гадес.

— Никому твои опыты не нужны, — заметила Фрея. — Может, нам здесь всё разнести, а, ничтожество?

— Я тебя убью! — улыбнулся колдун, развёл в стороны руки и попытался хлопнуть в ладоши, но у него не получилось. Одна из его кистей пропала. Из обрубка хлынула кровь. А Алестер уже стоял рядом с подругой, вертя в пальцах оторванную конечность. С его лица исчезло добродушие, он стал серьёзен и сосредоточен.

— Как ты посмел угрожать Фрее?! — в его глазах мелькнул недобрый огонёк. — Я разорву тебя на части, если попробуешь ещё раз!

— Ты? — удивился Гадес, и его обрубок начал видоизменяться: сперва вырос скелет, который опутали мышцы, а затем их покрыла кожа. Маг даже не поморщился, казалось, он не испытывал никакой боли от потери или создания конечности.

— Точно, — восстановившись окончательно, снова заговорил Гадес. — Ты ведь идеальный телепортатор. За всеми этими «господин» и «госпожа» скрывается далеко не ничтожество. Думаю, зря тебя называют слабейшим из нас. К тому же ты старше всех, за исключением Нифиса. Ты ведь был вторым башенником. Так что… Я отступлю. Не люблю рисковать. Разрушайте всё, если хотите, но я буду жаловаться верховному.

— Господин Гадес… — Алестер выкинул руку и почесал затылок, — мне лестно, что вы считаете меня сильным. Такой уважаемый и могущественный колдун, как вы…

— Но мы оба трусы и предпочитаем не драться, — вздохнул тот, отступая в тень, отбрасываемую одним из стеллажей.

— Не сравнивай себя с ним! — гневно вскричала Фрея, подлетела к Алестеру и положила руку ему на плечо. В этом жесте было столько же нежности, сколько в объятиях двух стариков, проживших в браке всю жизнь. — Он не трус!

— Фрея! Так ты примешь моё предложение? — романтичным голосом уточнил наш родич.

— Разумеется, нет. И я не договорила. Ты не трус, а просто дурачок! — девочка подмигнула другу и показала ему язык.

— А в нашу драку ты не вмешивался… Это из-за того, что он третий по силе? — уточнил Апоп.

— Нет, из-за того, что ты бы никогда её не ранил, — поправил Алестер.

— А, ну да, я контролировал свои действия, — гигант засмеялся. — Впрочем, и она не утяжеляла частицы пыли, парящие в воздухе, так что… — Он покачал головой и вновь рассмеялся: — Давайте продолжим махач. Двое слабейших плюс гости, плюс Гадес против меня!

— Хватит! — вскричал женский голос, и повсюду прямо из воздуха появились розовые лепестки.

— Да, хватит всем входить в мою лабораторию без разрешения! — вскричал самый противный башенник, однако, заметив новое украшение, переменился в лице. — А, это ты, Эретрия! Я хотел сказать: добро пожаловать. Что я могу для тебя сделать? Ты всегда желанная гостья в моей вотчине.

Девушка с зелёными волосами спрыгнула вниз.

— Учитель, — одновременно произнесли я, Катерина и Саваж.

— Давненько не виделись, Альберт, — кивнула она мне иронично.

— Зачем, красавица, пожаловала? — Гадес подошёл к ней. — Требуется что-то объяснить о магическом искусстве? Закончилась зубная паста? Затеяла ремонт в своих комнатах и нужно у кого-то перекантоваться? Я весь к твоим услугам.

— Заткнись, — приказала она, даже не взглянув на него. — Ты последний человек, к которому я обращусь, если мне что-то понадобится.

— Понимаю, — он опустил глаза.

— Алестер, Фрея! — строго проговорила женщина-змея.

— Что? — спросили они одновременно.

— Почему гости подвергаются риску?

— Это Апоп, — сдали они четвёртого по силе башенника с потрохами, но тот лишь захохотал.

— Эретрия Змеиная и Прекрасная, давай махаться!

— Отвали, — фыркнула девушка.

— А оденься в костюм сексуальной училки! — попросил Алестер, за что вновь получил подзатыльник от Фреи и презрительный взгляд от второй башенницы.

— Давайте все против меня! — Апоп помахал клинком из белого огня в воздухе.

— Если угрожаешь Эретрии, я обрушу на тебя всю мощь своих заклятий, — серьёзно предупредил Гадес.

— Мне не нужна защита такого, как ты, — отрезала красавица.

— О, госпожа, а такого, как я? — уточнил наш родич, и в его руках появилась бутылка игристого вина, которую он тут же откупорил.

— Да ни в жизнь! — закатила глаза Эретрия.

— Жестоко… — печально проговорил он, сделав большой глоток.

— Эй! — Фрея ущипнула его за плечо. — А ты… — Её палец указал на зеленоволосую красавицу. — Только попробуй вскружить ему голову, я на тебя море спущу! Утоплю к Мегаладону под хвост!

— Да не претендую я на него, — вздохнула красавица.

— Я хочу битвы! — снова заявил Апоп. — Последний великий воин, посетивший меня для махача, продержался всего пять минут. И то я отказался от магии. Что с того, что он самый высокий человек в мире, если у него не получилось даже коснуться моей кожи?!

— Ты же знаешь, со мной драться бесполезно, — напомнила Эретрия и пояснила для непосвящённых: — Каждый из этих бесчисленных лепестков является моим силовым полем. Я могу разрезать ими скалы, и они не пропустят ни один удар. Это идеальная защита и атака в одном флаконе. К тому же я могу использовать ветряные лезвия. И чтобы всё это делать, мне теперь даже не нужно совершать пассы руками. Достаточно желания использовать ветер или сжатые силовые поля. Как только моё заклятие срабатывает, я становлюсь неуязвимой.

— Я их расфигачу! — вскричал Апоп. — Позволь мне напасть на тебя! Давай попробуем! Я докажу, что сильнее твоих полей!

— Псих, — констатировал Гадес. — Лучше бы остерегался бросать вызов стольким сильным соперникам за раз. Ладно, мы с Алестером трусы, но девчонки… Ты сумасшедший, — он сокрушенно покачал головой.

— Это не я детей режу, — заметил Апоп уже без улыбки. — Кстати, напомни, почему я до сих пор не отрубил тебе голову? Такая гадина, как ты, должна быть мертва. Ты грязь этого мира и когда-нибудь разрушишь его до основания очередным своим запретным заклятием!

— Кстати, это мысль, — Фрея подлетела к гиганту. — Твоя смерть никого не огорчит, Гадес. Она только обрадует каждое разумное существо на двух континентах.

— Думаю, они правы, господин, — Алестер телепортировался ближе к Фрее, но было ясно, что нападать он не собирается, только защищать подругу в случае необходимости.

— Мне всё равно. Моя забота — гости, — заметила Эретрия, отворачиваясь от третьего по силе башенника.

— Он заслуживает смерти, — уверенно произнесла Катерина, как только внимание башенников переключилось на нас. — Скольких он уже убил?

— Ага! — поддакнул я, рассматривая трупы новорождённых и маленьких детей, беременных женщин и милых котов бакатаки²⁷.

— Кто заслуживает смерти? — уточнил радостный голос.

Сверху на нас смотрел щегольски одетый парнишка, которого я уже сегодня видел.

— О! Это же тот псих, который разнёс храм! — Он задорно помахал мне рукой.

— Привет, приколист! — Я помахал ему в ответ, так как, в отличие от остальных, от него не веяло ни могуществом, ни опасностью. Вероятно, потому, что он был самым молодым из башенников. Но отчего-то другие отреагировали на его появление иначе.

— Элюций! — все без исключения напряглись, даже моя лучшая подруга и брат.

— Чего? — он улыбнулся. — Опять всё крушите? — Он указал на десятки пробитых огненными лучами дырок в башне. — Нифис будет недоволен. Может, мне научить вас манерам?

— Давай сойдёмся в честном бою?! — по инерции предложил Апоп, но прежней уверенности в его голосе уже не было.

— Элюций, мы тут с гостями знакомимся, — улыбнулась Фрея.

— Я слышал, — он покачал головой. — Мы должны быть друзьями, ведь все прошли два испытания и стали башенниками. Каждый из нас важен: Фрея — владычица морей, Гадес — создатель заклятий, Эретрия — наставник для новых поколений, Апоп — величайший воин и Алестер… — он задумался. — Ну… он… эээ…

— Мгновенный мастер телепортации? — предложил наш родственник.

— Пусть так! — обрадовался подсказке Элюций. — Перестаньте ссориться. Я пообещал Нифису, что прослежу за тем, чтобы вы не поубивали друг друга. Думаете, я могу нарушить слово, данное моему лучшему другу?

— Нет! — синхронно ответили колдуны.

— А почему его все так боятся? — поинтересовался я, кивнув в сторону приколиста.

— Дело в его уникальном даре, точнее, в одном заклятии, — улыбнулся Саваж. — Он может вытягивать магию из оппонента. Из-за этого его и называют вторым по силе среди башенников.

— Именно! Нифис будет жутко расстроен тем, что вы опять поссорились и разнесли ему башню, так что вам конец! Я вытяну всю вашу магию и изобью вас до полусмерти через… три… — юноша поднял вверх три пальца и тут же загнул один.

— Я тут ни при чём! — вскричал Апоп. — Давай выслушаем мнение Нифиса!

–… два…

— Не трогай Эретрию! — Гадес сделал несколько шагов вперёд. — Это я во всём виноват.

–… один! — Элюций загнул последний палец. В этот миг у него за спиной появился Алестер.

— Прошу простить меня, господин, но я не могу позволить навредить Фрее! — Он приставил кинжал к горлу оппонента, но уже через секунду его ноги подкосились, и самый слабый маг упал, тяжело дыша. А я осознал, что из него вытянули всю магию. Элюций нацелил палец на нашего родственника, а затем рассмеялся.

— Блин! Какие вы все доверчивые! Я вас разыграл! Буга-гашеньки! — он затрясся от смеха и рухнул на пол рядом со своей «жертвой». Алестер тем временем поднялся и, помахав рукой, телепортировался к нам, демонстрируя, что ему вернули силы.

— Очень смешно, — выдохнула Эретрия.

— Но всё равно Нифису не понравится, что вы тут устроили, — отсмеявшись, повторил юноша. — Он расстроится, так что давайте чинить. Один за всех и…

— И все отдыхают, — заявила Фрея.

— Да, чини один! — кивнул Апоп. — А лучше — затеем битву.

— Нифис расстроится, если мы не будем работать командой! — заявил самый молодой башенник.

— Я буду расстроен?

Рядом с Элюцием из воздуха появился мужчина средних лет, точнее определить его возраст не представлялось возможным. Он был аккуратно причёсан, гладко выбрит, имел серые непримечательные глаза и такую же невзрачную одежду. Сам по себе колдун казался обычным и внимания не привлекал. Нифис не носил никаких знаков отличия, за исключением маленького символа, его давно вымершего магического королевского дома — рыжей лисы. Да ещё в мочке левого уха у него болталась серёжка в форме белой сферы. Две других точно таких же являлись частью его браслета.

— Нифис?! И ты тут! Я им как раз нотации читал. — Элюций обнял друга.

— Ни к чему, — древнейший башенник улыбнулся, оглядев нас. — Видимо, гость и семёрка в сборе. — Он легко спикировал к нам и поздоровался за руку с Саважем, а затем протянул её мне. — Меня зовут Нифис, мне приятно познакомиться с тобой, Альберт Громов.

Я пожал его тонкую ладонь.

— Вы самый могущественный маг за всю историю, сильнейший башенник, древнейшее смертное существо, победитель второй гражданской войны и создатель башни, Нифис из семьи Лисиных, — с некоторым восторгом перечислил я титулы нового знакомого.

— Я не самое древнее существо, есть та, что… — колдун прервался. — Впрочем, можно сказать, что ты прав. Знаешь, зачем нужна эта башня?

— Магия убивает. Тело постепенно разрушается. Если жить в городе, то эффект не так страшен. Истории известны случаи, когда старики выходили за его границы и тут же умирали, — как на уроке, принялся отвечать я. — Но башня в десятки раз лучше. Она позволяет вообще не замечать отрицательных эффектов от использования заклятий, к тому же дарует вечную жизнь и полностью останавливает процесс старения. Однако, если вы выйдете из неё, то…

— Умрём, — кивнул он. — Все, кроме красавицы Эретрии. — Он хлопнул меня по плечу. — Я вижу, ты занимаешься не менее упорно, чем твой брат. Я буду ждать от тебя больших свершений.

— Да! — Я улыбнулся. Я немного боялся Нифиса, но ужасно хотел пообщаться с величайшим за всю историю магом.

— А вы Катерина Риверс. — Он галантно поцеловал руку моей подруги. — Ваши навыки в области управления финансами восхищают. Вы потрясаете воображение как своей красотой, так и умом. Саважу очень повезло.

— Перейдём к делу? — уточнил брат, рассматривая трупы младенцев, раскиданные по лаборатории.

— Они все ушли естественным образом, — проследив за его взглядом, заверил Нифис. — Их тела послужат благой цели — улучшению человечества.

— Эти, может, и умерли своей смертью, но есть здесь и те, кто погиб от его рук, — Саваж указал на Гадеса.

— Осторожнее, ты всего лишь сильнейший маг своего времени. Мы все когда-то были такими, — предупредил его мужчина с козлиной бородкой.

— Хватит! — приказал Нифис, и собравшиеся умолкли, никто не смел перечить самому могущественному колдуну в истории. — Идёмте, — приказал он, и всё вокруг окутала тьма, а затем мы оказались перед семью тронами, на которых восседали башенники. Зал был залит приятным, тихим и каким-то убаюкивающим светом. В воздухе парили гигантские сферы, в которых отражались жизни королей и принцев, главнокомандующих и политиков, а также многих других известных личностей.

— Мгновенно переместил нас всех, поменял местами и придал нужные положения телам… — пробормотала Катерина.

— Это невероятно! — кивнул я.

— Зачем вы меня вызвали? — вернулся к главному вопросу Саваж.

— О, тебе это понравится! — рассмеялся Апоп. — На твоём месте я бы прыгал от счастья! Эх, многое бы я отдал за право побыть тобой!

— А я бы так не радовался, — вздохнул Алестер. — Но, думаю, грядущее не станет для тебя проблемой.

— У нас просьба, — радостно сообщил Элюций, прерывая рассуждения коллег.

Глава шестая. Просьба

— И что за просьба заставила вас незамедлительно меня вызвать? — Саваж изогнул одну бровь.

— Что ты знаешь о Палине? — спросил Нифис.

— Об острове? Или герое, в честь которого он был назван? — уточнил брат.

— О герое, — по-детски болтая ножками, молвила Фрея.

— Он был могучим воином и имел очень много друзей. Являлся двести четырнадцатым Светоносным главой заседания Заэлов и доверенным человеком Всеотца. Стал оруженосцем в шесть лет, рыцарем — в пятнадцать, паладином — в семнадцать. Числился Светозарным жрецом, хотя на собраниях Саэлов присутствовал всего четыре раза. Палина называли гением. Он должен был стать следующим восемьдесят третьим Всеотцом. Люди предсказывали, что, когда он достигнет власти, начнётся эра процветания всего человечества. Поговаривали, будто он сможет покончить с разногласиями Заэлов и Саэлов. Он был другом тайнарского народа, а они подпускают к себе немногих, и притом оставался желанным гостем в королевстве Риверсов. И даже Асы оказывали ему тёплый приём.

— А чем он прославился более всего? — спросил Нифис.

— Смертельный подвиг. Он собрал группу героев, а также их оруженосцев и отправился биться с Чупакаброй. Монстр был уничтожен, вот только Палин и его помощники отдали свои жизни за победу. Это вошло во все учебники истории. Имена двадцати четырёх членов команды высечены в храме Всеотца. Представителем магов была Алиса Сияющая, она тогда считалась сильнейшей своего времени и одним лишь прикосновением могла парализовать оппонента. Ей предвещали великое будущее, говорили, что она присоединится к вам. Но она погибла.

— Твоя предшественница, Люсия Мантикорова, тоже должна была стать башенницей, но не прошла испытание, — заметил Элюций. — Хотя она и была ученицей Алестера… Грустно, она была красивой девушкой.

— В любом случае вопрос не в ней, а в Палине, — вернул тему в нужное русло Апоп. — Дело в том, что он, как оказалось, жив. Более того, объединился с Жуткими и прошёл по болотной тропе, дабы напасть на людей. К счастью, Король Ибис Щитоводный оказал ему сопротивление. Он выехал со своей дружиной и, разгромив врага, заставил его отступить обратно в болота. Бывший герой, видимо, хотел использовать небольшой диверсионный отряд для захвата замка, используя элемент неожиданности, но Ибис был вовремя оповещён и доказал, что его семья не просто так носит титул защитников человечества.

— Бред, — заметила Катерина. — Щитовые, бесспорно, были могущественнейшими королями древности. Именно предок Ибиса объединил людей. Он возглавил всех королей и отразил атаку пауков, после чего мир поделился на человеческий и Жуткий. Однако оставалась узкая тропа на северо-востоке, по которой можно было спокойно преодолеть болото, идущее через континент. Именно перед ней и был построен великий замок — Щитовой! Его возводили с использованием технологий Риверсов и Жемчужных. Строить помогало всё человечество. Стены цитадели достигают ста пятидесяти метров, а башни — вдвое выше. Их толщина настолько велика, что даже Чупакабра ничего не смог им противопоставить. Его огненное дыхание было бесполезно против этой громадины, а алмазные когти не сумели навредить монолиту, околдованному магами древности! Замок неуязвим. Но сами Щитоводные утратили большую часть своих земель. И если раньше они управляли могучим государством, то сейчас являют собой лишь тень былого величия. Территориальные потери сказались на экономике. Их гарнизон состоит всего из семи сотен человек, в то время как для нормальной защиты цитадели нужна тысяча. Однако это не повлияло бы на оборону нерушимой твердыни. А вы сказали, что они выехали из замка и разбили врага?!

— Катерина, ваши знания в области экономики, политики и стратегии поражают, — кивнула Эретрия, словно девушка находилась на уроке и только что решила очередную задачу. — Вы, конечно, правы. Это решение довольно спорное. Ибис понёс большие потери, зато теперь он герой, и добровольцы вливаются в его войска, — она покачала головой.

— К чему вы нам это рассказываете? — уточнил Саваж.

— Теперь легендарный Палин из величайшего героя стал злодеем, — грустно заметил четвёртый по силе среди башенников, поправляя свой меч. — Он предал человечество. И наш Всеотец, поговорив с богами, вновь призывает отчаянных воинов из каждого города Заэлов, включая наш.

— Мы по большей части ни Заэлы и ни Саэлы, — заметил я.

— Не важно. Это политика. У магов с людьми и так не лучшие отношения. Но если мы пошлём Саважа, прославленного своими подвигами, то поднимем наш статус. Тебе ведь несложно помочь родному городу? — уточнил Нифис.

— Я отказываюсь, — заявил мой брат.

— Почему?! — Апоп даже с трона вскочил.

— Так не делается, малыш, — кивнула Фрея.

— Ты, наверное, не желаешь верить в то, что герой человечества жив и стал врагом? Но это правда, — заверила его Эретрия.

— Здорово! Это крутой поворот! — засмеялся Элюций.

— Не смешно, — тихо подал голос Гадес. Он взмахнул рукой, и свет перестал падать на него. Его карие глаза, поблёскивая, впились в самого могущественного мага из ныне живущих.

— Объяснись, пожалуйста, — попросил Алестер Саважа и тоже поглядел на Нифиса, который о чём-то задумался, отчего казалось, что он находится не здесь.

— Во-первых, я уважаю Палина, — начал брат. — Я с ним, разумеется, не знаком, но всё, что мне доводилось о нём слышать, свидетельствует о его честности и благородстве. Я общался с теми, кто знал его лично, и уверен, что его подвиги не преувеличены.

— К чему ты клонишь? — уточнил Гадес.

— Тут либо вас дезинформировали, либо вы лжете, либо намеренно заблуждаетесь, — пояснил свою точку зрения Саваж. — Скорей всего, новый Всеотец просто боится за свою должность, а Ибис хочет прославиться. Я готов предположить, что столь благородный человек, как Палин, мог потратить всё это время, чтобы договориться с Жуткими. Он наверняка надеялся примирить две расы и собрал делегацию. Если атаки не планировалось, становится ясно, как Щитовой одолел его столь малым гарнизоном. Другими словами, вы хотите заставить меня убить героя человечества из-за политических игр нынешних правителей и исключительно ради улучшения взаимодействия с внешним миром.

— Ты знаешь про чуму? — уточнил Нифис.

— Про чуму? — переспросил брат.

— Да, — вздохнул угрюмый Гадес. — В её появлении обвиняли нас, магов. Более того, люди рассчитывали на нашу помощь, но мы, башенники, приняли решение не участвовать в лечении и закрыли границы нашего государства. Мы убереглись от эпидемии, но ухудшили отношения с соседями. Боги спасли людей от заразы, мы же оказались в роли злодеев. Ты, Саваж, сумел упрочить репутацию магов, но это не значит, что нас простили. Ради процветания экономики и создания более благоприятного мнения о колдунах нам стоит отправить героя на эту войну. Неважно, прав Палин или нет. Имеет значение лишь наше государство.

Я вздохнул, вспоминая рассказ брата о том, почему Громовых всего двое. Отец вместе со всеми членами семьи бросился помогать людям сражаться с эпидемией, проигнорировав приказ башенников. И он единственный, кто вернулся домой, остальные умерли от чумы. Чувство вины почти убило его, ведь это он послал на погибель своих родных. Он больше не хотел жить, но наша мать подарила ему новый смысл, забеременев моим братом.

— Я так не считаю, — заявил Саваж, с презрением поглядев на Гадеса.

— Я тебя понимаю, — грустно кивнул Нифис. — Я сам постоянно размышляю о том же.

— Что? — не понял Элюций.

— Я думаю, как поступить правильно, — пояснил сильнейший из когда-либо живших магов.

— Неважно, что правильно, а что нет! — перебила его Эретрия. — Важны лишь наши маги!

— Я согласна, — кивнула Фрея.

— В любом случае вам, господин Саваж, стоит нам помочь, — улыбнулся Алестер.

— Нет! — покачал головой брат. — Это дело принципа. К тому же я не могу, даже если бы захотел.

— Поясни, — потребовала Фрея.

— У меня был любовный акт. Полагаю, вы понимаете, что это значит?

— Да.

Башенники помрачнели.

— Значит, месяц магии не видать. Но до Палина идти около четырех недель. И мы можем послать с Саважем ученика, который и будет защищать нашего героя. В конце концов, оруженосцы путешествуют с рыцарями, когда те отправляются совершать подвиги. Думаю, к нам вопросов не возникнет, — заявила Эретрия.

— Стойте, господа и дамы! Это всё меняет! — заметил Алестер.

— Разве? — удивился Гадес. — А, по-моему, идея Эретрии прекрасна. Отправим с ним Катерину.

— У неё тоже магия не работает, — возразил Нифис.

— Откуда ты знаешь? — удивился самый мерзкий из магов.

— Ты вообще не интересуешься, кто с кем в каких отношениях состоит? — уточнил Апоп.

— У Эретрии есть парень? — поинтересовался Гадес.

— Нет, — рассмеялась Фрея.

— Тогда меня больше ничего не касается, — сообщил третий по силе колдун.

— Пусть едет Альберт, — предложила башенница, ответственная за образование молодых магов.

— Ты хочешь отослать на смертельно опасное задание всех моих родственников?! — возмутился Алестер.

— Поверь, у меня нет цели извести членов твоей семьи. Я лишь забочусь о большинстве, об экономике страны и нашем взаимодействии с внешним миром…

— Вы много беспокоитесь об этом. Если колдунам будет что-то угрожать, мы избавимся от помехи. А жить мы можем и автономно, независимо от остального мира, — выразил уверенность Нифис.

— Если мы так сильны, почему бы нам не захватить другие государства? — уточнила Катерина.

— Боги, — просто ответил самый могущественный за всю историю смертный. — Судя по информации, которую я собрал около пятисот лет назад, мне хватит сил только чтобы справиться с тремя божествами. Остальные башенники, даже все вместе, не смогут противостоять и одному. Именно поэтому лучше не ссориться с церковью, — он вздохнул. — Я создал Автократическое общество. Власть в Республиканском городе принадлежит достойнейшим магам, прошедшим испытания. Каждый из нас обладает равным правом принимать решения. Давайте голосовать. Отошлём ли мы Саважа и Альберта на подвиги во имя человечества?

— А наше мнение вас не интересует? — осведомился я.

— Именно! Они не рабы! Они граждане и могут не исполнять ваших приказов, — вставила Катерина.

— Помолчи, девчушка, — Гадес перевёл свои неприятные карие глаза на мою подругу. — Мы голосуем, а уже затем ищем способ исполнить волю большинства.

— Итак. Тот, кто против, пусть поднимет руку, — сообщил Нифис и поднял её вместе с Алестером.

— Фрея! — наш родич посмотрел на малышку. — Они моя родня.

— Ладно. — Ручка девочки тоже взлетела вверх. — Это всё равно ничего не решит. Четверо против троих.

— Ха! — Апоп расхохотался. — Хотел бы я быть на их месте. Палин был так силён, что одолел меня. У нас состоялся второй раунд, и тогда я уже сражался с использованием магии. Мало кто из не колдунов бился со мной, когда я применял заклятия… — От этих воспоминаний он прослезился. — Дорого бы я дал за возможность помахаться с ним ещё раз!

— Я прошу… — начал Алестер.

— Хватит, — перебил его Элюций. — Они отправятся в путь и будут представлять наш город. Это честь, а не казнь!

— Но… — заикнулся наш родич.

— Таково решение большинства, — заметил Нифис.

— Коль так говорите вы… — Он склонил голову и отвёл взгляд.

— Я не пойду, — повторил Саваж.

— Мы тебе заплатим, — заявил древнейший башенник.

— Мне не нужны деньги! — отказался брат.

— Может, ты желал бы провести незабываемую ночь со своей возлюбленной? У меня есть средство, которое сделает наслаждение друг другом намного сильнее. Оно увеличивает чувствительность. Вы испытаете экстаз, которого не знали прежде, — улыбнулась Эретрия.

— Нет, — Саваж был непреклонен.

— А я бы взял такое средство. Можешь по дружбе подкинуть? — уточнил Алестер, и его тут же ущипнула маленькая девочка.

— Нет! — отрезала прекрасная башенница.

— Жадина-говядина, — заявил он, потирая руку и недовольно поглядывая на подругу.

— Может, ты желаешь величия? — не собирался сдаваться Нифис. — Мы согласны назвать наш город в твою честь.

— О нет, спасибо! — покачал головой Саваж.

— Да ладно, неужели вы не хотите проверить, кто сильнее: вы или легендарный герой человечества, убийца Чупакабры?! — оживился Апоп.

— Нет, — хором откликнулись мы с братом.

— Может, тебя заинтересуют заклятия, о которых никто даже не слышал. Я мог бы предложить тебе магию невероятной силы! — вставил своё слово Гадес.

— Я сам изобретаю заклятия, — отказался мой брат.

Башенники посмотрели на Фрею и Алестера.

— Я не обязан вам помогать, — заметил наш родич. Фрея глянула на него и, вздохнув, покачала головой, как бы говоря, что также не будет оказывать содействие башенникам.

— Тогда… — Гадес улыбнулся. — Разве ты не мечтаешь ещё раз увидеть родителей?

— Мира мёртвых нет, — заметил Саваж. — Тот, кто умер, не вернётся. Это невозможно.

— Для магов — да… Но боги говорят об исполнении любых желаний. — Гадес хищно улыбнулся, и у меня по коже пробежали мурашки. — Они воскресят твоих маму и папу. Разве ты не хочешь исправить ошибку?

— Как ты смеешь! — Катерина сжала кулаки, сдерживаясь, чтобы не создать жест одного из запретных заклятий и не обратить его против создателя. — Ты моральный урод! Как ты смеешь, червь…

— Брат… — Я положил руку на плечо побледневшего Саважа.

— А что? — уточнил самый мерзкий из башенников, изучая наши лица. — Я ведь говорю, что у него есть шанс исправить то, что он натворил. Саваж словно ребёнок, стоящий перед разбитой вазой, а я предлагаю ему клей. Разве это плохо? — он окинул моего брата своим жутким взглядом. — Ты способен повернуть время вспять. Ты обязан. Разве ты не желаешь вновь обнять мамочку и папочку?

— Прекрати! Что мертво, не может вернуться! — отрезал мой брат. — Хватит пытаться мной манипулировать.

— Манипулировать? — переспросил Гадес. — Разве я сказал, что мы можем припомнить тебе то, что ты нарушил магический закон. Мы прикрыли глаза, но… Ты же понимаешь, каждый из нас обладает хорошей памятью.

— Шантаж? Так вот каково наше правительство на самом деле! — Саваж оглядел семерых башенников. Все, кроме Гадеса и задумчивого Нифиса, отвели глаза. — Забавно! Вы так презираете Гадеса, но ведь это он улаживает грязные дела, пока все остальные, великие и благородные, отворачиваются! Коль речь зашла о преступлениях, объясните, каким образом в нашем городе до сих пор исчезают люди?! Почему вы позволяете Гадесу проводить свои эксперименты?

— Мы не позволяем! Это беспочвенные обвинения! Подозрений недостаточно, чтобы ты мог… — начала Эретрия.

— Хватит! — приказал Нифис. — Ты прав, мы закрываем глаза на его поступки, так как это необходимое зло, — маг пожал плечами. — И что с того? Если человечеству лучше с ним, чем без него, то я не вижу в этом проблемы. Ты забываешь, что медицинские заклятия созданы именно Гадесом. Как и больше половины всех остальных, причём не только запретных.

— Я это знаю, просто… — Саваж посмотрел в глаза Нифису. — Отчего же мои преступления тогда не прощаются?

— Саваж, ты нужен магам, — молвил Нифис, уклоняясь от прямого ответа. — Это решение большинства.

— Вы и ваш брат всё равно отправитесь в путь, — подал голос Алестер. — Возьмите, господин Саваж, по максимуму за согласие, пока дают. Разве вы ещё не поняли? Их следующий шаг — заложница. — Он указал на Катерину. — Они не хотят доводить до этого, но сделают всё, что сочтут необходимым. Пойдите добровольно, как герой, а не как человек, которого предало правительство.

— Ты же вроде сам был против, — заметил я.

— Вы проиграли, как только окончилось голосование, — он пожал плечами.

— Вы вправду возьмёте меня в заложники? — Катерина рассмеялась. — Мой отец вообще-то владеет банком, и государство должно нам денег. К тому же скоро грянет кризис, а значит, помощь банка… — её голос становился всё тише по мере того, как она осознавала, с кем разговаривает.

— Деньги для нас — ничто! — заявил Элюций и рассмеялся. — Позволите мне её связать?! Я всегда хотел связать какую-нибудь красотку!

— Найми себе проститутку, — посоветовал недовольный Алестер Громов.

— Если он не верит в серьёзность нашего решения, может, нам убить Катерину и взять в заложники Альберта? — предложил Гадес.

— Нет! Верю! И я согласен! — пошёл на попятный Саваж.

— Брат! — Я оглядел семёрку колдунов.

— Мы не хотели доводить до этого, — вздохнул Нифис.

— Но довели, — заметила Фрея и поглядела на меня. — А ты согласен?

— Хочу то средство, о котором говорила Эретрия, все книги, так и не выпущенные Гадесом, — начал я перечислять свои условия, — город переименуете в мою честь, а ещё дадите денег… много денег, плюс обещаете воскресить родителей и… Эретрия подарит мне приватный танец!

— С воскрешением — это к богам, — заметил Гадес. — А танец…

— Не дождёшься, — красавица гордо покачала головой и немного покраснела. — Мне есть для кого танцевать.

— Город тоже переименовывать не будем, — заявил Нифис.

— В остальном мы выдадим тебе то, что ты попросил. И твоего брата одарим столь же щедро, — пообещала Фрея.

— На том и порешим, — весело молвил Элюций.

— Вы можете идти. Завтра, господа Громовы, вы обязаны пуститься в путь-дорогу, — объявил Апоп.

Глава седьмая. Сильнейший

Алестер вышел из зала вместе с нами и Фреей.

— Можешь отвлечь остальных? — спросил он у неё. — Я хочу поговорить с родственниками.

— Ты видишь Саважа второй раз в жизни, а Альберта — первый. Тебе действительно это так важно? — уточнила девочка.

— Пожалуйста.

— Ладно, — она кивнула. — Ты редко о чём-либо просишь.

— Да, я почти каждый день прошу вас, госпожа моя, выйти за меня, — нежно пробормотал он. — Это длится почти четыреста лет изо дня в день.

Девочка молча улыбнулась и полетела назад в зал.

— Госпожа Катерина, я хочу поговорить с ними наедине. Они скоро вернутся и всё вам перескажут. — Он взмахнул рукой, и мы исчезли, оказавшись в одной из множества комнат гигантского сооружения. Подруги с нами не было.

— Где она? — спросил Саваж.

— В вашем доме. Она будет ждать вас там, — сообщил Алестер.

— Ты можешь в мгновение ока телепортировать других за пределы башни? — удивился Саваж.

— И с учётом того, что из семи только одна Эретрия способна пережить подобное, тебя называют слабейшим? — я поморщился.

— В любом случае я не понимаю, о чём ты хочешь поговорить, — вернулся к главному брат.

— Зря вы так! Я ваш единственный друг в этом месте, — вздохнул родич.

— Мне кажется, друг бы помогал нам до конца, — заметил я.

— А я и помогал, — заверил он. — Как только кончилось голосование, ваша судьба была предрешена. Итак, я собираюсь показать вам кое-что, чего не видел никто, кроме Фреи. Это мои воспоминания, и я надеюсь, они помогут вам не совершать глупостей. — Алестер коснулся пряжки на ремне, и маленький шарик засиял холодным светом. — Моя сфера памяти со мной с того дня, как я стал башенником. Благодаря ей я могу поделиться с вами тем, что когда-то видел и испытал. — Он протянул нам руки. — Погрузитесь в моё прошлое, и вы поймёте, почему вам не стоит нарушать данное слово и придётся, так или иначе, помочь в этой войне. Ибо если вы станете нашими врагами, то я лично убью вас.

— Что ж, это будет интересно… — Саваж первым коснулся родича. Я последовал его примеру и был немного напуган переменой во внешнем мире.

— Наконец-то я сумел стать одним из вас! — длинный, рябой мужчина с неровно растущей бородой и гладко выбритым затылком окинул меня радостным взглядом.

— Теперь нас трое, — заметил Нифис. Следовало отметить, что он ни капли не изменился с тех пор и до нашего времени. Разве что на руке мага не было браслета с двумя сферами памяти. Его грустные глаза бегали по вновь прибывшему. — Алестер, проведёшь экскурсию Нефарию?

— Конечно, дружище! — радостно заверило моё тело. — Кстати, Нефарий, как ты относишься к настольным играм? Нифис их не любит, в отличие от меня. Хотя в них я всегда проигрываю! А ещё он равнодушен к плотским утехам и даже девчонок не обсуждает… У нас с ним вообще нет общих увлечений! Надеюсь, мы с тобой подружимся!

— Ты легендарный телепортатор, известный как мгновенный, и я рад быть твоим другом. В конце концов, я сильнейший из магов! Я, бессмертный Нефарий, повелитель пыли! Однако меня тоже не интересуют ни девчонки, ни игры. Лучше давайте втроём займёмся переустройством мира! И не парьтесь, отныне я буду вам помогать!

— Блин, ты такой шумный, — рассмеялся тот, чьими глазами я смотрел на мир. — Эй, Нифис, а когда к нам присоединятся девчонки?! А то парней уже трое…

— Девушки обычно обладают меньшим магическим потенциалом, — блондин пожал плечами.

— Что за неравенство полов?! Я уверен, если потренировать какую-нибудь красотку, то она…

Всё окутал туман, и картинка сменилась.

Я стоял у лестницы при входе по правую руку от Нефария, а по его левую замер спокойный и грустный Нифис. У Нефария появилась брошь на одежде в виде белой сферы.

— Так значит, этот убийца магов собирается нас прикончить? — уточнил центральный башенник.

— Да, он обладает своего рода бессмертием, — кивнул Нифис. — Его сознание переселяется в тела людей, убивших его, и заодно он завладевает их магическими знаниями и памятью, которые может использовать, как угодно. Будь осторожен, не прикончи его случайно…

— Учить меня вздумал! Я талантливее тебя! Я могущественный Нефарий, сильнейший из башенников! В меня никто не вселится! Я непобедим! — Он сделал пару жестов, и его рука задымилась чем-то серым.

Тем временем в дверь вошёл старик с густой седой бородкой и жезлом из стали.

— А вот и я! — он улыбнулся, и тут же его окутал грязный туман.

— Моя магия превратит его в пыль, — без интереса заявил Нефарий, и от старца осталась одна правая нога.

— Стой! — взволновались мы с Нифисом. Но было поздно. Нефарий лишь захохотал.

— Он точно идиот! Вы что, его не предупредили?! Я победил! Теперь, обладая мощью сильнейшего из башенников, я установлю монархию!

— Нефарий… — пробормотал я.

— Он мёртв, — печально ответил Нифис. — Ты видишь Вельзевула, сменяющего тела, а не нашего общего знакомого.

— Он прав, — ответил лысый. — Ты ведь вроде древнейший в мире, верно, Нифис? Но мой совокупный опыт, энергия всех, в кого я вселялся, превышает твой потенциал. А заклятия пыли, полученные от Нефария, являются самыми разрушительными из существующих. Ты победил во второй гражданской войне и создал башенников. Прости, но учреждённая тобой власть немногих великих окончена! Отныне я тут главный. Однако вы можете склониться передо мной, и я дам вам высокие посты в новом мире.

— Вообще-то, ты сам себя запер в теле бессмертного, — равнодушно заявил Нифис. — Тело Нефария восстановится от любых разрушений. Так что теперь можно не бояться тебя убить.

— Куда важнее то, что я овладел магией пыли и могу распылить вас, — Вельзевул радостно огляделся вокруг. — В учебниках истории этот день назовут днём, когда Вельзевул стал королём!

И тут по всему его телу забегали синие искорки, а сам он рухнул головой вперёд.

— Невозможно! Я бессмертен! Я вселился в сильнейшего из магов! — он посмотрел на меня.

— Это парализующие молнии. — Нифис склонился над ним. — Ты не сможешь шевельнуть ни одной из конечностей, а значит, и не начертишь нужный символ в воздухе. Другими словами, вся твоя мощь — ничто.

— Этого не может быть! Так легко одолеть меня! Того, кто поглотил столько жизней! Меня в теле Нефария! — Глаза Вельзевула в ужасе взирали на Нифиса. — Так это ты, самый могущественный из башенников! Насколько ты силён?

— Думаю, я смогу одолеть одну богиню или бога, хотя у меня нет точной информации о них, но это пока… — он улыбнулся.

— Нет, невозможно! Настолько?! — он засмеялся. — Ясно. Тогда я воспользуюсь правом сильнейшего своего времени и вступлю в ряды башенников. Меня вроде ждут два испытания? Первое — это испытание разума. Ты, Нифис, погрузишь меня во внутренний мир, где я должен взглянуть в собственное лицо. Принять себя таким, каков я есть.

— Это только кажется простым, — подало голос моё тело. — Большинство предпочитают умереть, но не узреть своего истинного лика. Так как обычные люди ограничены во времени, они в итоге умирают от истощения и жажды, но ты, погрузившись в кому, вероятно, останешься в ней навечно. Ты до конца эпох будешь блуждать в собственной голове. Более того, я не понимаю, зачем нам вообще принимать тебя. Ты убил одного из нас и…

— Любой сильнейший своего времени имеет право потребовать вступления в башенники, и если у него получится, то все его грехи будут прощены. Таков закон! Кто мы, если не следуем собственным правилам? — заявил Вельзевул.

— Он бессмертен! Последнее испытание магией он пройдёт легко. Ни одно заклятие его не убьёт! А испытание разума он преодолеет, так как время у него не ограничено, не через сто лет так через тысячу! Ты просто позволишь ему присоединиться к башенникам, несмотря на то, что он прикончил Нефариана? Он не был моим другом, да и твоим тоже. Этот парень бесил и раздражал, но он был одним из нас! — воскликнул человек, в голове которого сейчас я был гостем.

— Таков закон, — спокойно ответил Нифис.

Мир вновь затянуло туманом, а когда он расступился, перед нами предстала новая картина.

Тело Алестера, из которого я смотрел на мир, сидело напротив Вельзевула и ещё какой-то незнакомой девушки. Они играли в пиратский покер, который особенно распространён в южных странах.

Девушка выглядела милой, но не сногсшибательной красавицей, как Эретрия. У неё была короткая стрижка и фиолетовые волосы. Одежда пестрела дырами, будто на неё напала пума. На ногах остался лишь один ботинок, второй, непонятно зачем, она выбросила в коридор… На тонком пальчике красовался перстень, украшенный маленьким белым шариком.

— Я рад за вас, ребята, — Алестер рассмеялся и снова скинул карты, выходя из игры. — Вы всё-таки сошлись.

— Как ты можешь постоянно проигрывать? — удивилась девушка.

— Лилит, не всем так везёт, как тебе, — заметил Вельзевул, глядя, как она забирает выигрыш в виде виноградинок. — Тебе достались и удача, и я! — Он рассмеялся и поцеловал её в губы.

— Мы хотели поговорить с тобой, — обратилась девушка к нашему родичу, снова раздав карты.

— О чём? — спросил Алестер.

— Ты знаешь об уникальном заклятии Лилит, благодаря которому она стала одной из нас? — уточнил Вельзевул.

— Она может перехватить управление чужой магией, — проговорил я устами своего предка. — К примеру, если я захочу телепортировать себе бутылку, а она вмешается, то объект окажется у неё в руке, а не у меня.

— Верно, Алестер, — кивнул Вельзевул. — А ещё ты в курсе, что я изучал заклятия молний и теперь «паралич синих цепей» на меня не подействует?

— Какое поэтичное название! — отозвался наш родич.

— Ты ведь понимаешь, к чему мы клоним? — уточнила девушка. — Существует всего четверо башенников. И трое из них в этой комнате.

— Вы хотите устроить переворот? — догадался Алестер.

— Ты наш лучший друг. Давай создадим монархию, — предложил Вельзевул. — Мы с женой станем королём и королевой, но каждой царственной чете нужен свой, так сказать, Светоносный.

— Церковник, помогающий в делах государства у Саэлов? — переспросил Алестер.

— Нет, правая рука правителя, опора государства, — заявил другой башенник.

— Почему вам спокойно не живётся? Нифис почти всё время работает над различными проектами и ни во что не вмешивается. — Мой предок опять сбросился, так как карта никак не шла. — Я не вижу смысла его убивать.

— Он хочет, чтобы мы жили по его законам, — пожал плечами Вельзевул.

— А вы хотите, чтобы по вашим, — парировал наш родственник.

— Если мы его атакуем, что ты сделаешь? — он вздохнул. — Я хочу знать. Ты нападёшь на нас, своих лучших друзей?

— Это неправильно, Вельзевул, вы просто рвётесь к власти.

— Нифис уже использовал своё сильнейшее заклятие — «Паралич синих цепей», — улыбнулся лысый мужик.

— Я не буду вам помогать, но и препятствовать не стану, — заявил Алестер.

— Отлично! Мы всего лишь не хотели тебя задеть, пока будем убивать его, — потёр руки предатель…

Картинка сменилась. Теперь Вельзевул и Лилит стояли напротив Нифиса и предлагали ему мирно склониться перед ними, но он просто покачал головой.

— Вы присоединились к башенникам. Здесь всё решается путём голосования, — заявил старейший.

— Ты дурак, что ли?! Нас двое против тебя одного! — вскричал Вельзевул. — Алестер взял нейтралитет.

— Я не буду драться ни против друзей, ни против тебя, — подал голос мой далёкий предок.

— Тогда начнём? — уточнил Нифис.

— Любое твоё заклятие отразится в тебя же со стократным усилением! — предупредила девушка.

— Я понял.

Он взмахнул рукой, и часть башни просто исчезла, а Лилит вместе с Вельзевулом оказались в воздухе за пределами спасительных стен. Красавица успела удивлённо моргнуть, прежде чем от её плоти пошёл пар, а сама она превратилась в песок, который подхватил ветер и развеял по сторонам света. Одежда, лишившись владелицы, медленно и торжественно начала своё падение, но за исключением кольца с белой сферой, которое, игнорируя закон всемирного притяжения, поднялось вверх и отправилось прямиком в руку Нифиса.

— Нет! — вскричал Вельзевул. — Только не Лилит!

Он застыл на месте, на его ладонях сгустился серый туман. Казалось, он вот-вот выпустит смертоносное заклятие, но вдруг резко и неожиданно его руку разорвало. Будто тысячи невидимых лезвий принялись нарезать на кусочки его тело.

— Что это? — заорал колдун, пока ветер раздирал его плоть на части, отрывая внутренние органы и окрашивая воздух вокруг в цвет крови.

— Ты не можешь умереть, так как занял тело Нефария, — спокойно ответил Нифис. — Ты даже изучил заклятие под названием «Паралич синих цепей», но не подумал, что оно одно из самых слабых в моём арсенале.

— Вот это сила! — простонала кровавая масса, застывшая в воздухе. — Это невозможно! Одолеть нас… так просто…

— Бесчисленные ветряные лезвия могли бы вечно кромсать тебя, но я не вижу в жестокости смысла.

— Похоронишь меня под толщей камней? Я сбегу! — сообщил Вельзевул, не успевая нормально регенерироваться перед новыми ударами невидимых ножей. Слова звучали нечётко, так как взбесившиеся потоки воздуха постоянно повреждали его голосовые связки и лёгкие. — Я найду способ выбраться, ни одна преграда меня не удержит! Ты убил мою королеву! Мою Лилит! — Из кровавой массы вылетела брошь с белым шариком.

— Да, да… — Нифис без интереса взмахнул кистью, обрисовал пальцами другой крюк и завёл руки за спину, после чего, резко развернув их, направил на предателя, и тот буквально испарился.

— Что это?.. — подал голос Алестер.

— Ты так побледнел, — заметил Нифис. И разрушенная часть башни вновь вернулась на своё место, будто она никуда и не исчезала. — Замёрз? Может, наколдовать тебе горячего чая?

— Как? Как вы…

— Вы? — удивился Нифис, а Алестер упал на колени.

— Что это было за заклятие в конце? — прошептал я губами родича.

— Сдвиг измерений. Я отправил его в параллельный мир. Он уже не вернётся. — Древнейший башенник пожал плечами. — Бессмертного не убить, но можно переместить, чтобы не мешался. Однако тебе нечего бояться.

— Разве? — Алестер вымученно улыбнулся. — Я всю жизнь был уверен, что один из сильнейших, но сейчас понимаю, как ошибался. Собственно, я так и не ощутил вашу ауру. Сдерживать её всё равно что втягивать живот. Это возможно, и какое-то время даже получится так ходить, но в серьёзном сражении так напрягаться не выйдет, господин. Другими словами, вы выложились не на все сто. На сколько процентов вы раскрыли мне свой потенциал?

— Наверное, на тринадцать, — без интереса предположил Нифис.

— Покажите мне свою Ауру, — попросил Алестер.

— Боюсь, это невозможно. Она столь сильна, что, если я покажу её, в городе колдунов слабые маги и обычные люди-торговцы просто умрут. — Старейший башенник оглядел моего предка. — Алестер, я подчиняюсь общим правилам. И я требую от других того же. Тебе нечего меня бояться. Ты мой самый давний знакомый из всех. И ты видел, на что я способен. — Он взмахнул рукой. Брошь и кольцо, принадлежавшие поверженным магам, расплавились, а вместо них появился браслет. В его центре красовалось два белых шара. — Я оставлю сферы памяти «Вельзевула и Лилит, которую он делил с Нефарием», себе, если ты не против.

— Нет, господин.

— Ты зол на меня? — уточнил Нифис.

— Скорее, я в ужасе. Вы и правда можете биться с богами.

— Только с одним. И то, наверное, — он улыбнулся. — Но со временем я стану сильнее.

Карие глаза, казалось, проникали в самую душу, а их бесконечная грусть и скорбь не поддавались осмыслению. О чём думал Нифис? Чего он хотел? К чему стремился?..

Туман исчез, и я вновь оказался в своём теле. Мурашки бегали по спине, а желание сбежать из башни крепко-накрепко засело в голове.

— Нифис невероятен, — пробормотал мой брат.

— Господин Альберт очень талантлив в сравнении с обычным магом, — улыбнулся Алестер. — Но вы, Саваж, гений. Однако Нифис — это нечто за гранью, нечто за пределами моего и, полагаю, вашего понимания. Сила, которой он обладает, воистину пугает. Именно поэтому вы обязаны отправиться на задание. Нравится вам это или нет, Палин должен умереть. Я не знаю, кто прав: вы или большинство башенников. Может, Палин — герой, который способен помирить Жутких и людей и который умрёт из-за парочки достигших власти людишек, а может, он предатель человечества… Думаю, мы этого уже не выясним. Да это и не важно. Он мёртв, коли так решили башенники. Вы, мой дорогой, всего лишь орудие, но, господин Саваж, вы исполните нашу волю.

— Видимо, ты прав. — Брат сжал кулаки. — Но ведь ты не знаешь, на что я способен.

— Хотите бросить ему вызов? — уточнил Алестер.

— Я ненавижу тех, кто использует свою силу для устрашения!

— Он и не использует. Если вы не заметили, он прибегает к серьёзной магии только в крайних случаях, чтобы быстро решить проблему, — наш родич улыбнулся. — Я рад, что этой мощью обладает он, а не Гадес. Хотя меня, безусловно, пугает одно присутствие рядом с собой столь могущественного мага, как Нифис.

— Когда-нибудь мир изменится, и никто больше не будет бояться! — Мой брат обнял нашего родича, и тот растерянно заморгал.

— Саваж, я не думаю…

— Обещаю, однажды я стану столь силён, что ты сможешь не бояться его. И никто более не будет никого бояться. Я сделаюсь самым могущественным из всех магов.

— И все вокруг начнут бояться вас, — заметил Алестер, отстраняясь.

— Моего брата никто не будет бояться, — вступил в беседу я. — Он герой, он никогда не сделает ничего плохого.

— Он очень похож на Нифиса, — улыбнулся Алестер, и мы исчезли.

Примечания

3

Тайнары — самый северный народ мира. Жители одного из трёх сильнейших государств и владыки северного моря. Они единственные, кто имеет земли сразу на двух континентах. При этом континент Пести заселён исключительно ими.

4

Белая смерть — это самый крепкий алкогольный напиток в мире. Абсолютно прозрачная жидкость с ужасным едким запахом признана лекарями Сияющих слабым ядом. Однако Тайнары «огненную воду» обожают. Их знахари утверждают, что она является лекарством от всех болезней. Полностью прозрачен, а пара его капель может очистить испорченную воду.

5

Чащоба смерти — одно из тринадцати нерукотворных чудес света. В ней сохранилось большое число тварей, прошедших вместе с Жуткими и Длинными в этот мир при схождении миров.

6

Фенрир — эти животные считаются самыми опасными северными хищниками. Они напоминают Смеладонов, так как тоже охотятся в стае и являются громадными собратьями, но не котов, а волков. Фенриры имеют серую, чёрную, коричневую и (очень редко) белую шерсть. Белая шкура стоит дорого из-за своей уникальности. Зубы хищников предназначены дробить кости с такой же лёгкостью, как и раздирать плоть. В отличие от Смеладонов, которые убивают аккуратно, фенриры рассчитывают на свою массивность и ярость, однако они не нападают в лоб и умеют импровизировать. Очень боятся огня, что и защищает от них людей. В длину достигают двух, иногда трёх с половиной метров. Вес может быть пятьсот килограммов. Живут фенриры около пятидесяти лет. В их стае обычно от пяти до семнадцати самок и один вожак. Детёнышей самцов он изгоняет в возрасте трёх лет, и те становятся фенрирами-одиночками. Одиночки менее опасны и более осторожны, они стараются не связываться с людьми.

7

Джекалоп — кролик с маленькими рожками. Появился после схождения миров. Отличается от обычного остроухого более жирным мясом.

8

Понимающие — жители Тенистого города-государства. Они являются покровителями всех наук, фиксируют достижения человечества, культивируют знания и являются основными лекарями в мире. Именно к ним обращаются правители государств, когда сталкиваются с некой природной загадкой. С их подачи появился и распространился единый для обоих континентов язык. Хотя последнее, возможно, миф.

9

Тюльпановы — графья, вассалы Загробных, потомки великого певца древности. Их земли славятся высоким кулинарным искусством. Их графство называют житницей мира и основным производителем специй.

10

Неясный и Козлиный — небольшие города-государства, располагающиеся неподалёку от солнечных гор.

11

Светоносные — титул жрецов. Это звание по своему влиянию уступает лишь двум религиозным конфессиям: Главе заседания Светоносных и Всеотцу. Именно из совета Светоносных избирается новый Всеотец, который потом назначает Главу заседания.

12

Асы — народ, составляющий девяносто процентов населения Сияющих и образующий костяк страны. Они держат рекорд по долголетию. Обычный Ас доживает до девяноста восьми лет.

13

Три Гиганта — так принято называть три большие и вечно враждующие страны: Рабовладельческую империю Воронов, государство Тороповых и благородное королевство Решетниковых.

14

Вишну — некогда город-государство. Ныне разрушен. Был уничтожен, когда бросил вызов могуществу Республиканского города. Его армия была разгромлена Апопом, ведущие политики были убиты Алестером. Простые граждане в страхе покинули залитые кровью улицы и свои дома.

15

Гомункулы — это бесполые существа, появившиеся в помощь магам. Имеют низкий интеллект и легко подчиняются, выполняя несложную, но тяжёлую работу. Часто встречаются в хозяйстве у королевских магических семей, где их используют на ранчо. В отличие от рабов, гомункулы специально создаются для тяжёлой работы. У них нет ни воли, ни желания, они лишь механизмы, исполняющие распоряжения хозяев. Первым создателем гомункулов является Нифис.

16

Морана — самая мрачная из пантеона. Она единственная, для кого не имеют значения грехи тех, кто ей поклоняется. Богиня допускает любые деяния во имя себя, вплоть до жертвоприношений и жестоких ритуалов. Морана благоволит ворам, убийцам, проституткам, гениям и психически больным. По сути, её подопечными являются те, от кого отвернулись остальные вершители. Говорят, что она помогает лишь нескольким избранникам, которых оберегает так, как никакое другое божество. Всего три страны избрали её своей покровительницей: Тайнары, Загробные и Республиканцы.

17

Селебрети — богиня постоянства, защитница законов и правил, покровительница монаршей власти и честной сделки. Согласно ранним мифам, именно она отвечает за то, сдержано ли данное слово и не нарушены ли правила игры или сделки. Она благодетельница банков и всего извечного. Является покровительницей огромного числа государств.

18

Анисы — магический вид пауков. Используются республиканцами для создания одежды. Из их паутины делают лучшую ткань в мире, она нежная, как шёлк, и мягкая, как бархат. По-настоящему описать все её чудесные свойства просто невозможно. Но некоторые люди, которые постоянно носят одежду, сшитую из неё, приобретают неприязнь ко всем другим материалам. Интересно и то, что воссоздать Паутину Анисов магически очень сложно. На это способны даже не все башенники.

19

Василиск (также известный как змеиный царь) — это маленькая змея, которая обладает самым смертоносным ядом на планете. Он настолько силён, что с лёгкостью убивает и слонов, и Мегатериев, и даже гигантских черепах. А также любых змей, в том числе тех, у кого есть иммунитет к другим видам яда. Вероятно, именно поэтому хладнокровные собратья всячески избегают их как живыми, так и мёртвыми. Василиски охотятся на мелких грызунов, а на людей нападают только в целях самозащиты. Отличительной чертой этих гадов является капюшон, также известный как венец царя. Отвар из василиска лечит многие заболевания. Однако из-за опасности данного вида пресмыкающихся подобные зелья не производятся.

20

Кот-тролль — это милое существо, которое может создать каждый маг. Для этого нужно взять веточку от любого дерева, напитывать около трёх часов её своей энергией, обжечь с двух сторон и капнуть ровно три капли СВОЕЙ крови.

Если всё сделать правильно и потом оставить ветку на солнышке, то через пару часов из неё вырастет кот. Расцветка животных зависит от вида выбранного дерева. К примеру, мёртвое даёт чёрный цвет, сакура — розовый. Коты-тролли могут исполнять команды мага, из крови которого были сделаны. Фактически зверьки служат хозяину, как заведённые механизмы, не испытывая ни любви, ни даже привязанности. Котов-троллей чаще, чем каких-либо других питомцев, заводят богатые семьи на своих ранчо, так как они помогают с дойкой рогатого скота. Зверьки выпивают у коровы из вымени всё молоко, а потом срыгивают его в специальную бочку (не стоит беспокоиться о стерильности, так как эта порода была выведена специально для подобных целей). Чем больше коты поглощают молока, тем крупнее и шире становятся, а когда изрыгают содержимое магических желудков, возвращаются в исходную форму. В результате парочка таких питомцев на ранчо полностью освобождает хозяина от трудов по дойке коров. Коты-тролли живут, пока их не убьют или их хозяин не погибнет.

21

Мор Третий получил прозвища Строитель мира и Родич всех королевств. Он являлся воспитанником и зятем великого Дэймана Морехода, который передал ему в наследство государство, где две баронские семьи имели больше влияния, чем король. Однако новый правитель не пал духом и сумел породниться с обеими семьями, а также заключил важный политический брак с принцессой Жемчужных. Позже своему старшему сыну, Дэйману Третьему, он тоже нашёл четырёх жён. Каждый альянс призван был укрепить власть короля. Мор Третий лично придумал и воплотил в жизнь совершенно новую систему заключения браков. Это произошло благодаря богатствам, оставленным ему тестем. В итоге Мор Третий связал брачными узами почти со всеми правящими фамилиями того времени. По сию пору говорят, что Риверяне — родичи всех королей.

22

Уникальное заклятие — теоретически все заклятия может использовать любой, в ком течёт кровь Длинных. Но только правильная комбинация жестов и магических вливаний позволит ему сработать. Большинство новых заклятий создатели обычно продают. Но колдун может и оставить что-то при себе. В таком случае повторить волшебство, скорее всего, никто не сможет, даже если увидит, как его творят, так как речь идёт не просто о пассах руками, но и о высвобождении энергии в нужный момент, и в определённом количестве.

23

Некоматы (коты страха) — это большие и сильные животные размером со здорового льва. Срок их жизни составляет от двадцати пяти до тридцати лет. Раскраска разнообразная, но всегда одноцветная. Встречаются белые, бурые, чёрные, жёлтые, персиковые и золотистые некоматы. Звери принадлежат к числу ночных хищников, но при необходимости спокойно могут охотиться днём. Людей не боятся, так как сами быстрые и проворные. Вооружённый человек способен им противостоять, но с большим трудом, ведь коты страха используют в бою свой хвост, на конце которого костяной нарост, содержащий особый токсин. Во время сражения некоматы преобразуют его в газ и выпускают в воздух. Психотропное вещество, попав в дыхательные пути жертвы, заставляет её галлюцинировать. Зверь умеет менять облик, оттого его так по-разному описывают. Часть людей видит не кота, а своих мёртвых близких, борющихся с ними.

По решению башенников, данный вид животных подлежит полному истреблению, так как вытесняет львов и других хищников из их исконных ореолов обитания. Токсины некоматов используются в фармакологии. Шкуры ценятся. По этой причине на котов страха ведётся охота. Но не стоит переживать, некоматы вряд ли вымрут в ближайшее время, так как они слишком успешные хищники и многие охотники сами становятся их жертвами.

24

Анубисы (разумные псы) — умные животные, обладающие зачатками самосознания. Они преданы своему хозяину и оттого очень популярны. Будучи спокойными друзьями человека, они во всём ему помогают и сильно облегчают жизнь. Сотворены были Гадесом до того, как он стал башенником. Свой разум собаки используют, чтобы верно служить господину и выполнять полученные приказы. Не раз представители их породы отдавали жизнь за своего хозяина. Их даже пытались обучать разным методикам общения, включая бессловесный язык, изобретённый специально для анубисов, но единственный возможный способ коммуникации был и остаётся до сей поры кивание и качание головой. Несмотря на это, разумные псы всегда стараются порадовать человека, часто готовя ему приятные сюрпризы. Все анубисы черны и внешне напоминают шакалов, а не обычных породистых собак. Но эти верные сердца имеют мало общего с их неприятными предками. Если хозяин животного умирает, анубисы переносят это болезненно: три ночи и три дня не покидают труп или могилу человека, после чего успокаиваются и могут выбрать себе нового господина, которому будут также преданы. Послушание анубисов столь велико, что они даже могут войти в огонь и сгореть в нём, если им будет приказано так поступить. Это в своих экспериментах выяснил Гадес. Хотя опыт был отвратительным и антигуманистическим, его результаты о многом говорят. Живут разумные псы в среднем от семидесяти до ста двадцати лет.

25

Орфы (двухголовые псы) — это идеальные охранники, которые не отличаются дружелюбием. Эти двухголовые звери верны лишь одному человеку и, кроме него, никого к себе не подпускают. Данная порода, как и многие другие, была выведена магическим путём. Орфы практически невосприимчивы к колдовству, а каждая пасть животного способна насмерть загрызть человека. Размером они с волкодава, хотя некоторые особи даже крупнее. Глаза красные, налитые кровью, из пасти нередко вытекает слюна. Окрасы встречаются чёрные, красные, серые. На спине у некоторых представителей растёт густая шерсть, но хозяева предпочитают её состригать. Звери обладают вспыльчивым нравом. Они всегда рвутся в бой, дабы показать, что не зря едят мясо. Но атаковать без команды они будут только на охраняемой территории и лишь тех, кого хозяин не звал. Однако гостям не следует гладить орфа или пытаться его поймать, если он сторонится чужаков, в противном случае всех, кроме господина, он может укусить, правда, не слишком сильно. Послушание у двухголовых псов не столь идеально, как у большинства выведенных магией собак. Ими надо заниматься и дрессировать.

26

Дьзуругуру (верные пауки) — это забавные насекомоподобные существа размером с овчарку, выполняющие примерно те же функции. Несмотря на то, что они относятся к арахноидам и выглядят как гигантские членистоногие, дьзуругуру не имеют яда и абсолютно безвредны. Отлично поддаются дрессировке, любят играть и являются хорошими питомцами. Пауки — вегетарианцы, которые используют только растительную пищу, отдавая предпочтение арбузам и бананам. Гигантские пауки могут показаться странными питомцами, но, в отличие от собак, имеют ряд уникальных навыков. Даже когда они спят, хотя бы одна пара их глаз остается открытой, примечая любое шевеление. Дьзуругуру круглые сутки настороже и готовы предпринять необходимые меры, дабы защитить отдыхающего владельца как от наёмных убийц, так и от банальных комаров. Они хорошие охранники и верные спутники на охоте, которые никогда не откажутся принести добычу. Дьзуругуру очень ласковые и добрые, а их внешность не такая кошмарная, как кажется на первый взгляд. Паутину не плетут, но могут ползать по стенам, высоко и далеко прыгать по деревьям. Срок жизни двадцать пять — тридцать лет.

27

Бакатаки (коты-няни) выведены магами. Животные имеют расцветку от пепельно-серой до чёрной, очень любят детей и всегда готовы умереть за своих маленьких хозяев, для которых их и заводят. Мягкая и тёплая шерсть питомца согревает малыша в колыбели, а нежный язычок помогает умываться. Бакатаки известны тем, что могут ходить на задних лапах и если это не карликовая порода, то вырастают до размеров овчарки. Однако, несмотря на размеры, коты-няни никогда не нападут на человека, они, скорее, позволят убить себя, чем укусят или поцарапают. Единственное исключение — случаи, когда они защищают младенцев от дурных намерений (имеется виду не просто желание родителей наказать малыша, а жажда его крови). В остальном бакатаки очень миролюбивые питомцы и отлично подходят для жизни в городе (даже не карликовые породы), они всегда рады услужить семье, в которой живут, и легко приучаются к лотку. Уход за питомцами прост: раз в месяц нужно разводить небольшой костерок для бакатаки и позволять ему понежиться в огне. Такие ванны придают его шубке сияющий вид, убирают катыши и делают шерсть ещё более мягкой и приятной на ощупь. Из-за того, что коты-няни полностью устойчивы к пламени, браконьеры любят охотиться на них. А некоторые фабрики выращивают их специально на убой. Но это незаконно и карается тюремным заключением! Карликовые породы живут пять-семь лет, а обычные — десять-двадцать.