Околовоенные рассказы

Олег Николаевич Кулезнёв

Сюжеты историй начинаются задолго до, или после Великой Отечественной войны, но повествуют о судьбах поколения детей, к которым пришла эта беспощадная война, их желанию жить, и побеждать, даже в самых невероятных ситуациях.

Рассказ второй.

Почтальон

В городе Воронеже установлен памятник фронтовому почтальону, мужественно выполнявшему во время войны свои прямые обязанности по доставке почты и героически воевавшему с фашистами на передовой.

На плацу в торжественном порядке выстроены курсанты Военной академии, среди них есть окончившие курсы работников сельского хозяйства, перед ними выступает начальник академии.

— Товарищи курсанты, сегодня торжественный день, выпуск группы военнослужащих, пожелавших сменить военную службу на самую мирную профессию — профессию хлебороба. Это показывает правильность выбранного пути нашей молодой республики. Перекуём мечи на орала! Вместе с вручением свидетельства об окончании ускоренных курсов работников сельского хозяйства выпускники получат направления в деревни и сёла, где вас очень ждут и надеются на вашу помощь!

С разных сторон послышались команды ответственных офицеров, вызывающих выпускников.

— Антонов Вячеслав Иванович, для получения документов выйти из строя!

— Есть! — ответил Слава. Лихо подошёл к столу. Командир взвода взял в руки документы:

— Поздравляю с окончанием курсов, надеюсь, не подведёшь.

Глядя на два ордена Красного знамени на груди Антонова, он продолжил: — Помню, как мы с тобой бились с бандитами, а теперь вот провожаю в мирную жизнь, значит, не зря всё это было. Автоном Михайлович обрадовался, узнав, что ты останешься у него в районе. Место будущей службы, ой, извиняюсь, работы — деревня Демидовка!

— Спасибо, товарищ командир, не подведу, обещаю!

Слава вернулся в строй. Среди поздравляющих выделяется девушка, которая сжимает в одной руке букетик полевых цветов. Она пытается поймать взгляд Славы. Зовут её Машей, одета она в простенькое платье, волосы на голове сплетены в две небольшие косички, торчащие в разные стороны.

— Ну что же ты, неужели не видишь!

Наконец, поймать взгляд удалось, и, запрыгав от радости, она подняла над головой руки, помахивая цветами. Слава, разглядев девушку, только немного улыбнулся в ответ: «Всё-таки пришла! Хотя и не обещала. Но строй — это дело серьёзное!»

По грунтовой дороге, петляющей среди полей, не спеша идут Слава и Маша Антоновы. За плечами у обоих вещмешки.

— Здорово, что тебя направили в Демидовку, смотри, как тут красиво! Какие вокруг просторы! Хотя понимаю, чего тебе стоило поменять службу на профессию хлебороба.

— Не меня, а нас, ты же моя половина! А вообще я, наверное, счастливый, и это начало исполнения моей детской и единственной мечты! Кстати, а у тебя есть мечта?

— Не знаю, я об этом никогда не задумывалась. Мечта всегда связана с родительским домом, а я помню только детский дом и ещё голод.

— Ничего, у тебя всё ещё впереди. Здесь недавно было всё по-другому, шли настоящие бои, тут погиб мой товарищ. Я обещал вернуть мир и поля, засеянные рожью, в Демидовку. Хотя честно, это у меня от деда, он занимался земледелием, говорил о том, что всё может измениться, но хлеб будет нужен всегда!

— В общем, согласна, а эта золотистая — пшеница?

— Маша, нет, это рожь, видишь, у колосьев усики. А золотистая она, потому что напиталась вдоволь солнцем и её пора уже убирать.

— Ну, конечно, тебе лучше знать, новоиспечённому выпускнику и бывшему красному командиру. Смотри, берёзки, как здорово, возле дороги приютились. Настоящий островок! Давай полчаса отдохнём в тени. Интересно, до деревни ещё далеко?

— Да нет, приглядись, за полем уже видны первые дома деревни.

В деревне жители много не разговаривали и долго провожали их взглядом. Отыскав сельсовет, они нашли председателя, немного полноватого мужчину, одетого в поношенный костюм. Лицо его имело загорелый оттенок, показывая, что мужчина постоянно находится на природе, о чём также свидетельствуют запылённые сапоги.

— Ну, наконец-то! С утра по телефону сообщили, а уже вечер! Очень рады новоиспечённому хлеборобу, видели, какие у нас поля?

— Поля-то хорошие, а вот жители как-то недружелюбно отнеслись к нашему приезду.

— Верьте на слово, есть причина, но об этом потом. Вот вам ключи от дома, там раньше почтальон жила, но вышла замуж и уехала в район с мужем. Теперь вот и дом свободен, и почты у нас нет!

— Видишь, как всё складывается, даже дом свой будет!

— Как-то всё легко получается, не к добру всё это.

— Не выдумывайте, устраивайтесь, а с утра будем разбираться, уборочная на носу!

Устав от долгой дороги, новосёлы, слегка прибравшись, легли отдохнуть. Маша заметила, не пряча счастливые глаза:

— Как здорово чувствовать себя хозяином целого дома!

Вдруг раздался набат колокола и испуганные крики жителей, Слава подорвался, сказались навыки командира.

— Похоже, что-то случилось, не получится отдохнуть!

Слава с Машей выскочили на улицу. Воздух был полон гарью, а над полем вставало зарево, там и тут слышались голоса.

— Хлеб, хлеб горит! Бандиты подожгли! Все на тушение!

Добежав до поля, люди увидели, что уже поздно. Налитая рожь полыхнула как порох, и через час от урожая уже ничего не осталось. Председатель был серьёзен как никогда.

— Это же надо, опять банда появилась, вроде бы всех изловили. Как жалко, на днях убирать собирались.

— Так вот почему жители нас встретили холодно, не доверяют незнакомым. Что же вы так, Артём Николаевич! С бандами надо по-революционному, к стенке, знаю по своему опыту, приходилось!

— Да есть народное ополчение, и недалеко от района военная часть расположена, но, похоже, опять прозевали, толкового командира нет. Погоди-ка, ты же бывший командир, и опыт имеется. Наслышан, секретарь райкома Автоном Михайлович рассказывал!

— Да я же сюда для другого дела направлен! Хотя говорят, что бывших командиров не бывает. Банды мирно жить не дадут.

Глядя на пожарище, Маша не могла сдержать слёз.

— Слава, как ты думаешь, берёзки тоже сгорели?

— Да уж, земледелие придётся отложить на некоторое время.

Славу вызвали в районный комиссариат, комиссар долго рассматривал документы Славы.

— Вячеслав Иванович, мы понимаем ваше желание освоить мирную профессию, но реальность диктует другое. Пока для восстановления мирной жизни в регионе вы нам нужны как кадровый военный, имеющий опыт в борьбе с бандитизмом.

— Ну что же, я готов применить весь имеющийся у меня опыт для восстановления мира и свободы!

Вскоре в семье родился мальчик, назвали его Вовкой. Служба не позволяла отцу часто быть дома, охранять мир было не просто. В дом провели телефон, должность обязывала. Не имея возможности приехать, Слава часто звонил по телефону.

— Как вы там, как Вовка?

— Слава, как хочешь, но на крещение сына ты должен приехать, хотя власть это не приветствует, но я договорилась.

— Обещаю, вырвусь на сутки, для Вовки это очень важно.

Когда Вовке исполнилось три годика, Маша задумалась.

— Надоело бездельничать, хочу устроиться на работу по своей специальности, я учитель. Но единственная школа в соседней деревне Сергеевке, не получится, далеко!

Председатель узнал о желании Маши работать и решил помочь.

— Маша, а может, примешь почту, я думаю, справишься, а то не можем почтальона найти, в районе только всё обещают.

— Да у меня же педагогическое образование, работа с детьми!

— Господи, да сельчане как дети, вот увидишь! А мы тебя в район направим, там на почтамте всё объяснят!

— Я же ничего в этом не понимаю.

— Если бы не был уверен, не предлагал бы. Ты справишься.

И не теряя времени, боясь, что Маша откажется, председатель достал кожаную сумку почтальона.

— Вот ключи от отделения, две печати: обычная печать и для сургуча. Формуляры да, в общем-то, и сама сумка. Завтра отправим тебя в район, там всё растолкуют, а пока ознакомься с помещением. Позже пригласим связиста, он подключит телефон и радио.

Маша даже ничего не успела ответить, как председатель исчез. Немного подумала и направилась на почту.

— А почему бы и нет? Почтальон — тоже хорошая профессия!

Больше всего назначение понравилось Вовке, в отделении его очень заинтересовали телефон и радиоприёмник, повторитель у которого находился на уличном столбе рядом с почтой.

— Мам, а можно я тебе помогать буду, я видел, как по телефону разговаривают!

— Я согласна, только сначала надо навести здесь порядок, а то что подумают сельчане. Почта тебе не сарай, это место общественного пользования!

— Понял, я работы не боюсь, ты же знаешь!

В районе Машу сразу успокоили:

— Маша, ты, главное, не торопись, работа на почте — это работа с людьми, вот увидишь, скоро почта для жителей окажется на первом месте, а мы тебе поможем и окажем любую помощь. Да, на складе получи велосипед для передвижения и своевременной доставки почты.

— Вот это здорово, никогда не думала, что велосипед может быть рабочим инвентарём!

Начальник почтамта улыбнулся и добавил:

— Я уверен, ты справишься и освоишь работу почтальона.

Жители деревни, как и Слава, обрадовались назначению Маши и открытию почты. Жительница деревни Клава одна из первых наведалась на почту.

— Маша, прими, пожалуйста, письма, только вот адрес проверь! А что там у нас нового слышно в районе?

— Там свежий выпуск газеты вывешен, хороших новостей много!

— Маш, ты уж расскажи сама, а мы послушаем, у тебя интересней получается!

Маша не отказывала и несколько раз в день перечитывала газету, становясь всё ближе для жителей. Слава появлялся дома, как позволяла служба. Но чтобы отпраздновать пятилетие Вовки, он выбил у командования отпуск на целый месяц. И провёл его дома с сыном.

— Сын, ты уже взрослый, пока я на службе, дома ты старший. А со старшего и спрос! Ну, а чтобы ты был солидным, вот тебе подарок, настоящая армейская планшетка, тут с тыльной стороны прикреплена небольшая сапёрная лопатка, очень, понимаешь, нужная вещь в хозяйстве!

— Вот это здорово! Правда, большевато маленько, даже на самой маленькой длине ремешков достаёт до колен. Но это ничего, вырасту. Пап, а давай на велосипед багажник соорудим, всё удобней будет!

— Это ты здорово придумал, но я понял тебя. Тайком научу тебя кататься на велосипеде! Но смотри, кататься только с разрешения мамы, всё-таки хозяйская техника. А для удобства перевозки сумки почтальона предлагаю ещё спереди на руль соорудить корзину из металлической проволоки!

— Ух ты, а где ты такое видел?

— Я же не всегда был взрослым и военным! В детстве, помню, у моего деда было что-то похожее, только велосипед был похуже, трофей с Первой мировой войны! Он был хлеборобом, всегда, возвращаясь с полей, заезжал на пекарню, брал каравай свежеиспечённого хлеба, обматывал его полотенцем, клал в корзину на велосипеде и привозил нам, мальчишкам. Отрезал каждому по ломтю ещё тёплого ароматного хлеба, приговаривая:

— Не нами придуман хлеб, но у нас есть почётная обязанность его выращивать и выпекать!

Мы слушали, с аппетитом откусывая вкусный хлеб, и даже не обсуждали его слова, а принимали за правило, так должно быть!

— Все может измениться, но хлеб будет нужен всегда!

— Поэтому и запомнилась эта корзина на велосипеде с караваем ароматного хлеба. Он очень хотел, чтобы я и мои друзья серьёзно занимались выращиванием пшеницы, но вот пока не получается.

— Понятно, бандиты мешают мирной жизни!

— Это точно, но когда не останется врагов, построим мы новый мир и будем с тобой выращивать рожь или пшеницу, обещаю. А она будет нас благодарить!

— Как же она будет нас благодарить? Она же говорить не умеет?

Отец улыбнулся.

— А ты пробовал с рожью разговаривать? Ведь иногда даже чтобы понять человека, не нужно знать язык, а достаточно посмотреть на его действия.

— Это как?

— Вот, например, мама прижмёт тебя к себе, даже ничего не говоря, а ты понимаешь, что она тебя любит! А рожь ты посадишь в землю, взойдут колосья и колышутся на ветру в знойный летний день, словно волны на речке, войдёшь и почувствуешь прохладу, это и есть благодарность.

— Но ведь главное — это ароматный каравай!

— Согласен, но каравай — это уже, так сказать, конечный результат тяжёлого труда хлебороба.

Должность командира обязывала Славу постоянно находиться в военной части, и свободные дни всегда пролетали быстро.

— Сын, для командира имеются две семьи, одна находится дома, а другая, армейская служба, — ждёт в военном городке.

— Я тоже, когда вырасту, стану военным!

— Нет, мы же с тобой договорились, отучишься в институте на агронома, а то не всё же время деду Мите, нашему главному хлеборобу, полагаться на народные приметы! Наука — это сила, я к этому времени демобилизуюсь, и будем мы с тобой выращивать рожь.

— Учиться — это же долго!

— В таком деле спешить не надо, знания спешки не терпят. В общем, не забудь передать привет нашим берёзам, я по ним тоже очень скучаю, — напоминал отец, прощаясь, уезжая на службу.

— Опять говорить с деревьями?

— А ты попробуй и сам увидишь. Ведь это твоя земля, и всё, что на ней растёт, нужно любить и защищать.

В этот раз он получил назначение на Дальний Восток.

— Маша, приказы не обсуждаются, нужна помощь, неспокойно сейчас на границе, а у меня есть опыт борьбы с бандитизмом. Ты не бойся, я счастливый, и мечта у меня светлая, что может со мной случиться? И у тебя есть Вовка, вон он какой большой! Обещаю, свою Демидовку я ни на что не променяю.

— Да уж! Вовка, как и ты, всё говорит о земледелии. Дед Митя жаловался, пристаёт, интересуется, трудно ли выращивать рожь.

— А вообще я рад, что он идёт по моим стопам, хотя рановато ещё.

— Яблоко от яблони недалеко падает!

— Время покажет, был ли прав дед.

Маша практически освоилась на новом месте работы, да и из района часто начальник почтамта звонил.

— А разве у вас в деревне нет названия улиц, вроде бы домов двадцать-тридцать по плану застройки, как же вы почту разносите?

— Да тут не сложно, всего-то одна улица! Я всех в лицо знаю, да и приятно лишний раз по имени-отчеству адресата назвать.

— Нет, так не пойдёт, вот вам задание. Вместе с правлением изготовить план деревни, нанести и пронумеровать все дома. Обязательно на плане обозначить название улицы и передать на утверждение в район.

— Вот так озадачили, надо к председателю идти за помощью.

Председателя было трудно поймать, уборочная на носу.

— Дело, конечно, хорошее, если ты займёшься, я только за, любую помощь окажу. Только вот я сам занят, время сейчас такое, и выделить в помощь никого не могу. Хотя постой, Вовка у тебя подрос, уже в четвёртый класс ходит, вот тебе и помощник, и одноклассников привлечь можно. У них вроде каникулы скоро.

— А как же название улицы, там ведь надо мнение всех жителей?

— Это, конечно, соберём собрание, утвердим, как положено, но авторство за тобой!

Вовка со сверстниками оббегали все дворы, на листке бумаги набросали план деревни, нанесли все тропинки, не забыли и коровник с мастерской.

— Это же дело военное! Карта вам не хухры-мухры. Здесь каждая мелочь важна.

Закончив зарисовку, доложил по-военному:

— Товарищ почтальон, задание выполнено! Нанесены все объекты и дороги, а также овраги и речка!

— Ух ты! Это уже кое-что значит. Теперь всё это надо перенести на ватман! Молодец, ты прямо как помощник почтальона стал!

— Откуда ты знаешь, что меня почтальоном кличут? Я уже привык.

— А разве это плохо? Ведь почтальон первым приносит весточку, и его всегда ждут.

— Вот и я так подумал, поэтому и согласился.

Маша, руководствуясь документами и зарисовками мальчишек, принялась рисовать план деревни. Сельчане наблюдали и то и дело корректировали действия Маши. Клава и тут выделялась.

— У Томы забор ближе, и участок за овраг не выходит, там уже хозяйская земля.

— Хорошо, приму к сведению, а вот как бы вы хотели назвать центральную улицу?

— На ней же сельсовет!

— Что, значит, Сельсоветская, что ли?

— Нет, не пойдёт, тут и магазин, и почта, и председатель здесь же.

— Всё это не то, название должно звучать, я предлагаю: улица Мира! Мы же все так давно мечтаем о мире!

— Маша, ну разве бы мы до такого додумались, здорово, сельчане!

— Так, теперь начнём пронумеровывать. Центр у нас площадь с сельсоветом и почтой. Справа чётные дома, слева нечётные. Номер один — почта с магазином. Два — сельсовет, и дальше по нумерации.

— Так что это, теперь можно по номерам обращаться! Сегодня вон двадцать второй корову к ветеринару повела!

Находящиеся в отделении почты расхохотались. В мастерской изготовили таблички с номерами, и мальчишки во главе с Вовкой разнесли их по адресам, аккуратно прибивая на стены домов.

— Теперь у каждого будет свой адрес, это вам не на деревню к дедушке писать. Всем родственникам номера домов сообщите!

Окончив работу над планом и окончательно утвердившись в названии улицы, Маша пришла к председателю.

— Артём Николаевич, я свою часть исполнила, теперь дело за вами.

— Маша, давай чуть попозже, сейчас просто людей не соберём!

— Начальство из района требует, да и жители уже практически решили, только утвердить надо по правилам!

— Да запарка тут у нас, технику готовим к уборочной! Отвлекать людей от работы не хочется. А честно, думаю, ты права, улица Мира — это здорово, но давай через недельку, ладно?

Маша почувствовала, что председатель чего-то недоговаривает, видно, этого пока знать не надо.

По пятницам Вовка провожал маму, отвозившую накопившуюся за неделю корреспонденцию в районный центр. Пока мама ехала на велосипеде по дороге, делая большой крюк вокруг поля, он напрямик успевал добежать до их условного места, того самого берёзового островка.

— Вот же, опять прибежал, запрещала ему делать это, хотя приятно увидеть, как он машет мне рукой!

— Ну, вот успел! Как и обещал отцу, всегда провожаю маму.

Помня рассказы отца, Вовка приставал к деду Мите:

— Дядь Мить, а что за народные приметы, которыми ты руководствуешься, выращивая хлеб?

— Это штука хорошая, так сказать, народная мудрость, но ненадёжная! Помнишь, вот в позапрошлом году посадили рожь по всем правилам, потом всю весну костры жгли, чтобы всходы не замёрзли, кучу сена спалили!

— Помню, сам тогда помогал!

— Говорят, в городе такие книги есть, где всё про выращивание хлеба написано, вот их бы почитать да и заучить, главное! Тогда бы дело пошло! Правильно тебе отец говорит, нужно учиться.

На следующий день Вовка в школе поинтересовался у учителя Марии Ивановны:

— А у нас в библиотеке есть книги по выращиванию зерновых или ещё мне их рано читать?

— К сожалению, нет, а вот что интересуешься, это хорошо, читать книги совсем не рано. Знания имеют свойство накапливаться, превращаясь в опыт, применяемый на практике. Постараюсь на каникулах в районной библиотеке найти тебе такую книгу.

Вовка, как всегда, пришёл на почту перед закрытием, чтобы проводить маму до дома. Он любил не спеша идти и беседовать о делах, выполненных за день.

— Мам, я тут думал, учиться в институте всё-таки придётся, и дед Митя советует, народные приметы хорошо, а наука сильней!

— Чего это ты вдруг? Тебе всего-то двенадцатый год идёт!

— Учиться никогда не рано, правда, придётся жить в городе, а как же ты тут одна?

— Но это ещё не скоро! Да и ты навещать меня будешь, и отец, я думаю, к этому времени вернётся.

— Согласен, рановато пока! Мне тут Мария Ивановна книгу по выращиванию зерновых обещала найти, вот начну для начала изучать самостоятельно!

— Вот бы отец обрадовался таким мыслям! Он один из первых окончил курсы сельскохозяйственных работников, несмотря на неспокойное время. А где книга-то?

— В деревне такой нет, Мария Ивановна обещала к началу учебного года в районе отыскать.

— Ну вот и подождём до сентября, а пока не переживай, время есть немного отдохнуть, всё-таки каникулы!

На почте часто пропадала связь из-за порывов на линии. Тогда радио с телефоном сразу погружались в тягостное молчание, иногда на целую неделю. Но в этот день радио вдруг заработало, и из динамика раздался голос диктора. Толком сначала никто и не понял, что произошло. Только всё и всегда понимающие мальчишки, меся пыль голыми пятками, помчались вдоль улицы, громко крича и размахивая руками:

— Война, война началась!

В течение недели мужчины деревни старше восемнадцати лет были призваны на службу и отправлены на фронт. В деревне стало тише, всё замерло в ожидании неизвестного. Жители приходили на почту, надеясь узнать хоть какие-нибудь новости, просили помочь Машу в написании писем, доверяя ей свои семейные тайны. Зашёл и председатель, вручил увесистый пакет с адресным планом деревни и названием улиц.

— Только ты сначала созвонись, прежде чем ехать, время такое, война идёт.

— Согласна, кстати, на днях звонили из почтамта, предупредили, скоро придётся закрыть почту на неопределённое время. Фашисты наступают, но завтра меня как раз ждут в районе, пришли новые инструкции по работе с корреспонденцией, много похоронок идёт с фронта.

Вечером Маша неторопливо, чтобы ничего не забыть, готовила сумку почтальона для завтрашней поездки на главпочтамт. Сельчане, зашедшие на почту, наблюдали за работой Маши и с надеждой обсуждали последние новости. Как всегда, всё знающая тетя Клава пыталась как-то скрасить неловкое молчание.

— Маша, что там наши, всё отступают?

— Да, с тяжёлыми боями. Слышала три дня назад, фашисты совсем рядом. Предупредили, что почту на время придётся закрыть. Завтра поеду в райцентр, узнаю новости, приходите — всё расскажу.

— Всех ведь мужиков забрали на фронт, если появятся фрицы, как защищаться-то будем? Да ведь и рожь созрела, уборочная на носу!

— Я думаю, до этого не дойдёт, не можем же мы всё время отступать, да и в газете пишут, готовится большое наступление.

— Маш, тут у внучки Наташеньки день рождения намечается, юбилей, десять лет! Дед перед самой войной в городе коробку шоколадных конфет купил и ещё вот красивая открытка, можно ей это всё переслать?

— Вовремя! Завтра всё и сделаем, а сейчас мы её красиво упакуем, Вовка, поможешь!

— Тоже мне подарок! Съест конфеты и забудет, хороший подарок — это когда навсегда!

— Не забудет, смотри, какая красивая коробка из жести с мишками на верхней крышке, а ещё и красивая открытка! А что же вы её не до конца подписали да и ошибку в имени допустили?

— Маш, ты нам поможешь, у тебя красивый почерк, не то что у нас, два класса церковно-приходской!

— Хорошо! Сейчас что-нибудь придумаем!

Взяв карандаш, Маша начала красиво выводить после слова «Наташенька!», повторяя в голос:

— Поздравляем с днём рождения, с десятилетием! Счастья тебе, малышка, радости и улыбок. Расти и радуй дедушку с бабушкой!

— Ну, разве бы мы так написали!

— Вовка, допиши адрес.

Взяв в руки карандаш, Вовка под диктовку внимательно выводил:

— Улица Ленина, дом 4, квартира 2. Ой, мам, а я знаю, где этот дом находится, возле площади, там ещё магазин, где игрушки продают! Вообще-то, потом в коробке можно хранить письма и фотографии! И вот эта открытка будет первой!

— Ну вот, додумался, не пришлось объяснять! А у тебя есть любимый подарок?

— Вот, настоящая, офицерская!

Вовка с гордостью показал сумку.

— Она уж точно навсегда, сделана из чистой кожи!

— Ну, это конечно! А по размерам ещё и на вырост!

И женщины рассмеялись.

Утром Вовка бежал через поле, пробираясь в зарослях высокой травы и ароматной ромашки. Закреплённая на плече офицерская сумка била по спине, но это его не отвлекало. Он уже видел, как мама подъезжала к берёзам на велосипеде.

«Что-то я сегодня опаздываю, надо было раньше выходить!» — Маша практически поравнялась с берёзами и не спеша крутила педали велосипеда, думая про себя: «Вот сейчас появится Вовка, провожая, как обычно. А что это за облако пыли впереди?»

Вдруг совсем рядом раздался страшный взрыв, разметая куски земли по сторонам. Вовка остановился, не понимая, что происходит. Последующие взрывы вернули его в реальность. Он увидел, что по периметру поля движутся танки. Рванувшись в сторону спасительных берёз, он почувствовал, как его оторвало от земли и подбросило силой взрыва вверх. Стукнувшись головой о выступающий корень дерева, он потерял сознание.

— Что это было? Неужели фашисты?

На дороге появилась открытая военная машина, а по всему периметру поля стали выползать танки, двигаясь с лязгом и рокотом в сторону деревни. Маша в оцепенении остановилась и слезла с велосипеда, в голове промелькнуло: «Хоть бы Вовка сегодня опоздал, делать ему здесь сейчас нечего».

Вынула из корзины на руле велосипеда сумку почтальона, повесила на плечо, твёрдо взялась за руль велосипеда.

Военная машина остановилась в десяти метрах от Маши, один из пассажиров поднял руку, и в тот же миг вся эта грозная армада, двигающаяся по полю, замерла. Из машины выскочили трое военных. Двое были в форме, держали на груди автоматы, у одного китель был снят, и оружия не было. Он нагло подошёл к Маше, оттолкнул её, выхватил велосипед и передал своим товарищам.

— Гут машина! Тебе она больше не нужна!

Это был неприятного вида мужчина с морщинистым лицом. Его длинный нос, казалось, даже перекрывал небольшие усики, колкие глаза смотрели в одну точку.

— Это имущество почты Советского Союза, вы поступаете противозаконно!

Андриус был не немец по происхождению, но сумел дослужиться до фельдфебеля. Он неплохо знал русский язык, но говорил картавя, неприятно на слух. Выслушав ответ девушки, засмеялся.

— Советского Союза через месяц не будет! Что это у тебя?

Сорвав с плеча Маши сумку, начал высыпать содержимое. Письма и корреспонденция разлетались вокруг. Маша попыталась выхватить сумку, но её грубо оттолкнул солдат с оружием:

— Ты кто такая, уйди с дороги, не мешай движению!

— Не уйду, я почтальон почты СССР, и это наша территория, вы находитесь здесь незаконно, нельзя уничтожать вызревшую рожь, не вы её сажали и за это ответите!

Андриус перевёл слова Маши. Один из солдат, улыбаясь, загружал велосипед в автомобиль и заметил, удивляясь:

— Меня предупреждали, что это ненормальная страна и здесь всё иначе, не как в Европе!

Слева от дороги, обгоняя стоящую колонну, появился ещё один легковой автомобиль, который, подъехав, остановился, и из него выскочил офицер. Военные из первой машины вытянулись по струнке.

— Что произошло, почему остановили движение?

Солдат без кителя, высыпая остатки корреспонденции из сумки, заметил коробку конфет, взял её, а сумку выбросил.

— Почтальон! Герр майор, запрещает давить рожь, не уступает дорогу!

Вовка начал приходить в себя от причинённой контузии, в ушах гудело, голова сильно болела. Его пронзила как молния мысль: «Мама, что с мамой, я помогу!»

Вовка попытался подняться, но руки не слушались. Увидев, как немцы подошли к Маше, упёрся руками в землю, пытаясь встать, но всё же руки не выдержали нагрузки, и он опять упал, ударившись головой, вновь почти теряя сознание. В голове у Вовки крутилось: «Я сейчас, я смогу! Как больно, мама!»

Офицер посмотрел на солдата, который уже открыл металлическую коробку и, доставая конфеты, отправлял их в рот.

— Вам разве не объясняли, что это за страна, здесь даже простой почтальон — солдат!

Достав из кобуры пистолет, направил его на Машу. Солдат бросил коробку и уставился на девушку.

— Да, это мои берёзы, мои поля, моя Родина, и я буду её защищать, как простой солдат, и нас таких много!

Офицер, недолго думая, выстрелил дважды.

— Андриус, с русскими солдатами нужно поступать только так. Это не дело, если каждый почтальон будет останавливать движение танкового батальона!

Маша упала, резкая боль сковала всё тело и медленно стала подбираться к сердцу. Разум ещё работал, она попробовала открыть веки, но не смогла.

— Слава, я здесь! Я у наших берёз! Обязательно найди меня!

Солдат без кителя быстро вместе с другими сел в автомобиль. Офицер поднял руку и скомандовал:

— Внимание! Продолжить движение!

Одновременно взревели моторы, и военная техника по всему периметру поля продолжила движение.

Маша ещё была в сознании.

— Слава, я защитила кусочек русской земли, теперь это навсегда наши с тобой берёзы.

Военный автомобиль двинулся, но водитель не решился переехать Машу и аккуратно объехал её по бровке. Следующие за ним грузовые автомобили и танки также объезжали лежащую девушку.

Андриус глядел на лежащую девушку и ничего не понимал:

— Надо же, а ведь всего-то отойди в сторону от дороги, и осталась бы живой, не понимаю этих русских.

Маша ещё разбирала лязг проезжающей техники, ощущала жар их двигателей, обдающих и засыпающих тело дорожной пылью.

— А, фрицы, всё-таки испугались! Что это за звук такой красивый, где-то я его уже слышала?

От шума и лязга проезжающей техники Вовка пришёл в себя и с трудом двинулся к маме.

— Я сейчас, я успею.

Маша лежала посередине дороги, раскинув руки, рядом валялись письма и корреспонденция. Вовка, качаясь, подошёл к маме, присел, обнял её и заплакал. Маша пыталась вспомнить знакомый до боли звук, и это удалось.

— Так это же перезвон колоколов, как тогда, в церкви, когда мы вместе со Славой крестили маленького Вовку! Стоп, Вовка, что с ним? Чувствую тепло, он здесь, он рядом, значит — жив!

— Мама, прости меня, я не успел.

Маша собрала последние силы, и вдруг Вовка услышал слабый, тихий еле уловимый голос.

— Сын, не плачь, ты же мужчина. Выполни мою просьбу, подтяни меня к берёзам, чтобы легче было найти, да и мне спокойней будет. Боже, какой громкий перезвон!

— Что за перезвон, мама, подожди, я в деревню, там доктор!

— Не надо, это ни к чему, расскажи всё Славе и обязательно доставь адресатам почту, собери письма, их ждут, очень ждут…

Перезвон затмил собой весь оставшийся разум и потянул её за собой в чистое синее небо. Маша затихла с очередным выдохом.

Вовка припал ухом к телу, сердце не билось. Плача, оттащил тело мамы к берёзам. Затем вернулся на дорогу и собрал письма. Увидев конфетную коробку, отыскал подарочную открытку, вложил, закрыл крышку и поместил в сумку.

— Ну что же, конфеты дело наживное, а вот коробка действительно надолго! Я запомнил тебя, фашист, и твой неприятный голос. Я найду тебя, вот увидишь, и отомщу, готовься!

Вернувшись к берёзам и разревевшись, снял с офицерской сумки лопатку и начал копать. Земля у берёз словно чувствовала, что это место для той, кто бывала здесь, и легко поддавалась с каждым взмахом.

К вечеру между берёз появился небольшой холмик.

На одной из берёз Вовка вырезал перочинным ножиком, проговаривая вслух:

— Маша Антонова. Почтальон и солдат!

Начало темнеть. Со стороны района тянуло гарью, и было видно зарево пожарища.

— Понятно, после немцев в районе делать нечего.

Присмотревшись в сторону Демидовки, он разглядел такие же блики огня.

— Всё же надо вернуться в деревню.

Он встал и пошёл в деревню, но шёл недолго, услышал треск и увидел горящую рожь.

— За что? Ведь это же хлеб!

Он даже представил, как беззащитные колосья просят помощи, но ни он и никто другой помочь уже не могли. Заревев, он вернулся назад к берёзам и от усталости и бессилия лёг рядом с холмиком и уснул.

Проснулся Вовка рано утром от вопроса смотрящего на него мужчины. Его лицо, казалось, было знакомым: загорелый лоб, добрые глаза, аккуратно постриженные усы и седые волосы.

— Эй, ты чего?

Вовка сел, рассматривая путника, тот в свою очередь прочитал надпись на берёзе, присел на корточки.

— Да, брат, пришлось тебе. Как тебя зовут, что думаешь делать?

— Зовут меня Вовкой, есть у меня одно дело — почту до адресата доставить, обещал маме. Да и запомнил я одного из фашистов.

— Погоди-ка, а не сын ли ты Вячеслава Ивановича, красного командира?

— Да, это мой папа.

Мужчина похлопал Вовку по плечу, помог встать.

— Знаю я его, сильный духом человек! Меня зовут Автоном Михайлович. Было дело, встречались по работе. Пошли-ка со мной, а там и разберёмся! Я знаю место, где укрылись жители, сопротивляющиеся фашистам, — партизаны, конечно, если ты не передумаешь.

— Я слово дал маме, только это подозрительно. Почему вы один?

— Я из района, ты прав, мы выходили группой, но, как и ты, нарвались на фашистов. Тогда и пришлось принять единственно правильное решение — разделиться! Идёт война, ценен каждый боец, нужно идти скрытно к одному месту в лесу. Есть тут брод через речку?

Вовка почему-то сразу поверил этому человеку.

— Пошли, покажу, это наш, секретный, его мало кто знает!

Очутившись в партизанском отряде, Вовка освоился, но обещание, данное маме, не забыл. В отряде с помощью связных имелся контакт с большой землёй. Командир отряда рассказал очередному связному историю Вовки, в ответ тот предложил:

— Ну что же, помочь вашей проблеме можно. За линией фронта почта работает в военных условиях.

Командир вызвал к себе Володю:

— Есть возможность отправить сохранившиеся письма адресатам, если они находятся в тылу.

— Все адресаты за линией фронта, и несколько писем в Ленинград! И ещё пакет и бандероль в район.

— Понятно, пакет и бандероль в район подождут, а вот письма приготовь. Связной обещает доставить их почтальонам.

С каждым днём фронт приближался. Неожиданно командир отряда собрал совещание, на котором присутствовал Вовка.

— Володя, ты же учился в Сергеевке?

— Ну да, у нас в Демидовке школы не было, и приходилось ходить каждый день по три километра туда и обратно.

— А ты помнишь здание школы и расположение кабинетов?

— Да, конечно, за четыре года выучил!

— Можешь нарисовать план на листе бумаги?

— Попробую, а что случилось-то?

— Из штаба партизанского движения сообщили, что немцы начали эвакуацию подразделений агентуры из нашего района. Обоз удалось захватить, но необходимых документов и картотеки там не обнаружили. Штаб считает, что документы всё ещё находятся в Сергеевке, в здании комендатуры, бывшей школы.

Вовка сел за стол и начал рисовать план.

— Да чего тут, там всего-то три комнаты и котельная! Вот это класс, рядом техническая комната, ну, там Мария Ивановна всегда находилась, внутри библиотека и всякие учебные пособия: карты, глобус, учебные плакаты, она без окон. А напротив учительская, там и директор. Вот это центральный вход, но имеется ещё один выход, во внутренний дворик. Эту дверь всегда использовала Мария Ивановна, блокировала центральный вход изнутри и выходила на улицу через него, закрывая школу на ночь.

— А помещение котельной?

— Через него нельзя попасть в школу, у неё отдельный вход.

— Понятно, ты часто был в учительской?

Вовка вдруг застеснялся.

— Ну, бывало, когда директор вызывал.

Командир улыбнулся, а стоявшие рядом бойцы зашушукались.

— Расскажи про последний раз.

— Да мы играли в футбол, и я забил гол, все бы ничего, но мячик, пролетев ворота, угодил в окно и разбил стекло! Тогда я и оказался у директора.

— Ты гол в ворота забил?

— Да, мы выиграли, два — один! Директор тогда сказал, что, конечно, здорово, но стекло вставить придётся. Вот и весь визит.

— Хорошо, вспомни, был ли в комнате сейф и где он находился?

— А, такой большой железный шкаф с блестящей ручкой? Он стоял вот здесь, у стены без окон.

— Я думаю, он и сейчас там же. Вряд ли кто будет передвигать такие тяжести. По данным разведки, скорей всего, документы находятся там, это три или больше красного цвета пухлые папки. Если мы сможем их достать, то очень поможем нашей разведке.

— Товарищ командир, разрешите и мне участвовать в операции.

— Ты включён в состав с опытными разведчиками. Выдвигаемся завтра, основная задача — проникнуть в здание со стороны двора и добыть документы, после чего уничтожить комендатуру путём взрыва в котельной.

Рано утром партизаны пробрались к комендатуре. Убрав часовых, разведчики разделились: часть занялась минированием котельной, а Вовка со своей группой через внутренний дворик проникли внутрь. Оказавшись в учительской, нашли и вскрыли сейф и, забрав содержимое, вышли во двор. Там находилось место от костра, были разбросаны наполовину сгоревшие книги. Вовка подобрал одну из них, прочитал название:

— «Селекция и выращивание злаковых растений». Так всё-таки Мария Ивановна успела привезти книгу из района.

Один из партизан, увидев это, спросил, заинтересовавшись:

— Зачем она тебе?

— Ребята, это очень ценная книга о пшенице, о том, как её выращивать!

Появилась вторая группа.

— Через пять минут все взлетит! Быстро отходим!

Вдруг в дворик зашёл мужчина, ведя за руль велосипед. По виду сельчанин. Вовка пригляделся и сразу догадался, кто это.

— Так это же велосипед мамы, вот ещё и корзинка, которую мы с папой установили!

Увидев партизан, мужчина испугался, но затем вдруг сказал, коверкая слова:

— Партизаны, наконец-то!

Его лицо попало под освещение. Вовка узнал фашиста, который вышел тогда, возле берёз, из военной машины к маме. Он его видел всего лишь миг, но запомнил навсегда!

— Ребята, это предатель!

Предатель вынул пистолет и пытался поднять шум. Но один из партизан группы заслона опередил его точным броском ножа.

Партизаны успели отойти на небольшое расстояние, когда раздался взрыв, отвлекая фашистов и давая время партизанам скрыться и добраться до отряда.

После совещания со связными командир отряда доложил:

— Ребята, это именно те интересующие штаб документы. Вы очень помогли нашей разведке, отдельное спасибо тебе, Володя, за проявленную выдержку и смекалку!

— Служу Советскому Союзу!

Командиру всегда приходится быть на шаг впереди. Предвидя будущее, он пригласил Вовку для беседы и начал издалека.

— Неужели тогда в Сергеевке был тот самый немец, который принял участие в убийстве Маши?

— Я видел его всего секунду, но запомнил навсегда, он предатель, его голос, противный такой, до сих пор в голове, уже тогда я думал, как ему отомстить.

— Да, были в секундах от провала, молодец, что не сплоховал. Тут ребята передали горсть карамелек для твоей коробки!

Вовка взял конфеты, сияя от радости.

— Спасибо, товарищ командир, уже есть что отправлять, а то как-то не по-людски!

— А что ты там ещё за книгу подобрал, неужели ценная?

— Автоном Михайлович, для меня она бесценна, я планирую стать агрономом, а это пособие по растениеводству!

— Молодец, война скоро закончится, и будут востребованы работники мирных профессий. В связи с этим у меня к тебе есть предложение.

— Что-то серьёзное? Я всегда готов!

— Серьёзней не бывает. Красная армия на подходе, и скоро вместе погоним фрицев до самого Берлина! Но здесь есть одно правило, если нет восемнадцати, включить в состав регулярных войск не получится. Предлагаю тебе вернуться в Демидовку и принять должность хлебороба с условием позже поступить в сельскохозяйственный техникум на специальность агронома.

Война закончится, а вот людей нужно кормить, и главное — хлеб!

— Автоном Михайлович, неужели вы думаете, что я в тыл, а как же отомстить фашистам за маму?

— Не спеши, месть — нехорошее чувство. Идёт уже 1944 год, подумай, главного гада, фашиста, ты уже ликвидировал, и больше пользы будет от полей, засеянных рожью. Но это не так просто, как ты думаешь, после ухода немцев в деревне полная разруха, жителей практически не осталось, лёгкой победы не обещаю.

— Можно немного подумать, я ведь маме обещал.

— Кстати, по поводу мамы. Я тут вскрыл пакет, который был адресован в районный совет, имею право как секретарь райкома. Там адресный план деревни Демидовки.

— Я помню, мы с мальчишками тогда целую неделю бегали и обрисовали на плане все строения деревни, потом номера на дома вешали.

— А помнишь ты, как мама хотела назвать центральную улицу?

— Вспоминаю, как-то громко, чтобы всем жителям нравилось, вроде как улица Мира или что-то похожее!

— Так вот, я принял решение — и дописал своей рукой — назвать центральную улицу в Демидовке улицей имени Маши Антоновой! Чтобы помнили о своих героях. После победы лично передам документы в земельный комитет района на утверждение.

— Согласен, с такой улицей поля должны быть в полном порядке!

Вернувшись в деревню, разрушенную и опустошённую фашистами, Володя понял, какую ответственность взял на себя. Хорошо, что вернулся дед Митя, из-за возраста в регулярные войска его тоже не взяли.

— Дядя Мить, да я тоже вначале обиделся, но теперь понял, расслабляться нельзя! На нас лежит тяжёлая задача — распахать поля и засеять рожь, хлеб сейчас дороже золота.

— Он всегда был дороже. Только вот работников — ты, да я, да мы с тобой! И семян кот наплакал, что делать будем?

— Начнём с жителей! Весна не за горами, теперь каждый день как в бою. Сдюжим, и из района обещали помочь.

День Победы встретили в поле, сажая рожь!

— Ура, победа, дядя Мить, дождались, теперь дело за нами.

До появления всходов на полях выходных у Вовки не было, но к лету надо было отчитаться в завершении посевной в районе.

Документы он сложил в мамину сумку почтальона, добавил недоставленную вовремя бандероль и отправился в район. В районной администрации его ждал Автоном Михайлович, которого также вернули на прежнюю должность.

— Всё-таки я не ошибся в тебе! Самые лучшие всходы, а как насчёт учёбы?

— Отослал документы, жду ответа, готовлюсь.

— Молодец, если что, обращайся, чем сможем, поможем!

— Да ничего не надо, постараемся справиться сами. Единственное, личное, я по отцу запрос отправлял, ничего неизвестно?

— Пока ответа нет, но в списках погибших он не числится. Думаю, такие люди, как твой отец, просто пропасть не могут.

Отчитавшись в секретариате, Вовка с почтальонской сумкой, внутри которой осталась только коробка с конфетами и открыткой, отправился по запомнившемуся адресу. Дом нашёл быстро, подошёл к квартире с номером два и услышал за дверью пение. Постучал, пение прекратилось. Дверь открыла девушка, по возрасту сверстница, и вопросительно посмотрела на него.

— Вы, наверное, к тётке, так она бывает только по вечерам, следит за мной, хотя я уже давно самостоятельная!

И Наташа покачала головой с такими же, как были у мамы Вовки, косичками.

Вовка неловко держал паузу и достал из сумки открытку.

— Да нет, мне нужна…

Не дав договорить, она серьёзно продолжила, глядя на открытку:

— Если к родителям, то они не вернулись с фронта.

— Наташа Назарова здесь проживает?

Девушка удивилась, рассматривая сумку:

— Да, это я, откуда вы знаете мою прежнюю фамилию? Собственно, кто вы? Почтальон?

— Нет, но это запоздалая весточка из Демидовки, от деда с бабкой.

— Что-то я не пойму, проходи в комнату. Они же погибли.

— Да, погибли, но эта открытка была отправлена ещё до их гибели.

— Ничего не понимаю, садись за стол, как раз чайник вскипел.

— Вот прочитай! Это поздравление с твоим десятилетием.

Прочитав, девушка чуть не заплакала, но старалась не подавать вида, как её разволновали нахлынувшие воспоминания.

— Почерк красивый, правда, в первом слове ошибка! Адрес заполнен правильно, но как всё это произошло?

— Твоя бабушка в самом начале войны пришла на почту и попросила заполнить открытку мою маму, почтальона, правда, имя она твоё уже написала, поэтому в нём и ошибка, мама не стала исправлять, а только дописала поздравление. А ещё она передала тебе коробку конфет, вот она!

— Какая красивая! С моими любимыми мишками! Это картина художника Шишкина — «Утро в сосновом бору»!

— Но вот с бандеролью произошла история.

Вовка рассказал всё про подвиг Маши, в конце добавил:

— В партизанском отряде, узнав о произошедшем, старались помочь. Письма, когда наладилась связь, командир отправил на большую землю. А вот с конфетами… В общем, в коробке не «Мишки», собирали всем отрядом, кто одну, кто две конфетки достанет, к концу войны как раз и наполнили!

Маша открыла коробку, конфеты были разной конфигурации, в разноцветных фантиках. Но они стали самыми желанными после того, как Наташа узнала историю их появления.

— Извини, я даже не спросила твоего имени, большое тебе и твоим друзьям спасибо! Что же мы, чайник-то совсем остыл, и пора, наверное, использовать конфеты по назначению! Тебе какую конфету дать?

— Можно ириску! Ты не представляешь, сколько было искушений, но я выдержал, можно я тебе оставлю сумку мамы как память?

— Буду очень рада. Ты знаешь, здесь, в оккупации, тоже было нелегко, фашисты лютовали. Хорошо, что тётка успела поменять мне фамилию на свою. А так бы расстреляли, ведь родители военные медики и были на фронте. А как там сейчас в Демидовке?

— Восстанавливаем, правда, жителей осталось мало, ждём приезжих! Меня назначали за агронома с условием поступить в техникум, вот пытаюсь! Жалко, что почты в деревне пока нет, но, как сказал наш председатель, — это дело наживное!

— Здорово! А я тут устроилась на фабрику, другой работы не нашла. Об учёбе даже не думаю, как-то жить надо, хорошо, что тётка помогает!

— Слушай, а ты приезжай к нам, у нас так здорово!

— Не знаю, и так всё устроилось, да и тётку подвести не хочу, из родни только она одна и осталась.

Как всегда в пятницу, ранним утром Вовка шёл к берёзам навестить могилку мамы. Среди деревьев жители установили небольшой обелиск со звёздочкой, а он поставил небольшую скамейку, чтобы любой путник мог удобно передохнуть в тени берёз.

Дед Митя, увидев идущего Вовку, помахал ему рукой.

— К матери направился? Передавай от нас привет, мы её помним.

— Хорошо, дядь Мить, не забуду! Ты видал, как рожь взошла?

— Конечно, прям глаз радует, после войны самая первая радость! Без тебя ничего бы и не получилось. Вот мать бы порадовалась.

Петляя по дорожке вдоль засеянного рожью поля, Вовка собирал небольшой букет из незатейливых цветов, мама любила полевые цветы. Он напевал песню из недавно увиденного фильма «Небесный тихоход» в деревенском клубе.

— Первым делом самолёты, ну а девушки потом!

Подойдя ближе к берёзам, Вовка заметил путника, одетого в военную форму. Он сидел на скамейке возле обелиска, под берёзами. Правый рукав гимнастёрки аккуратно был заправлен в карман, что говорило об отсутствии руки. Вовка подошёл, не глядя поздоровался и положил букет возле обелиска.

— Доброго утра! К нам в Демидовку?

— Вовка, сынок! Вырос, вот ведь не узнать!

Оглянувшись на голос, Вовка оцепенел.

— Отец, уж даже и не думал тебя увидеть! Ты почему не писал?

— Так получилось, сначала война, а потом вот тяжёлое ранение, руку ампутировали. Ты мне скажи, это всё правда, что мне рассказал Автоном Михайлович про Машу?

Вовка стал серьёзным, опустил глаза.

— Пап, не смог я защитить маму, очнулся, только когда уже всё произошло, но это её последнее желание — похоронить возле берёз.

— Отстояла она, значит, это место ценой своей жизни. Зато теперь она всегда с нами, ты не вини себя и гордись Машей.

Вовка увидел, что к берёзам направляется ещё один путник со стороны района.

— Сегодня прям день встреч какой-то!

— Похоже, ещё кто-то в Демидовку направляется.

Девушка шла уверенно, приглядевшись, Вовка узнал Наташу с надетой через плечо знакомой почтальонской сумкой. Девушка подошла и улыбнулась:

— Значит, всё это правда: и Маша, и берёзы, и подвиг?

— Но только я ничуть не хвалился, честное слово!

— Верю, я о другом, подумала о твоём предложении вернуться в Демидовку, что мне в районе делать? Да и с профессией решила, стану, как твоя мама, почтальоном.

И, посмотрев на обелиск, серьёзно закончила:

— Обещаю!

— Ну что, Вовка, веди нас в деревню и показывай своё хозяйство!

Вовка повёл путников в деревню и начал рассказ, похваляясь:

— Конечно, я не агроном, ещё только учусь, но вот это поле оставил под парами, ближе к речке определил как для кормовых растений, мы теперь опять ферму возрождаем! Уже четыре бурёнки имеем!

— Ну, а где же рожь-то? Разрешишь помогать растить её?

— Конечно! Как же не разрешить выпускнику курсов сельскохозяйственных работников, мне мама всё рассказала! А вот и рожь! Смотри, какая красота!

Впереди открылось поле со всходами ржи, уходившее вдаль, к небольшим домам возрождающейся после войны Демидовки.

Людская память хранит имена своих героев. Так и повелось в Демидовке: если спросит любой местный житель, где встретимся-то, или проходящий путник задаст вопрос, а где начинается деревня и как пройти до центра, — ответ всегда один:

— Начало известно где, возле Машиных берёз, а дальше вдоль асфальтового шоссе, между полями с золотой рожью, ведь Демидовка всегда славилась своими хлебами. Потом по главной улице имени Маши Антоновой до площади, где стоит самое известное жителям здание — отделение почты! Это и есть центр Демидовки.