Поцелуй Холодной дамы. Детектив

Олег Паринов

История, рассказанная в одном из клубов Лондона почтенным джентльменом Артуром Луарье, отставным детектив-инспектором и частным сыщиком.

Глава вторая

в которой гости прибывают в усадьбу и расселяются по комнатам, Луарье рассказывает о себе и ему что-то чудится

Когда мы подъехали к Каррингтон-Холлу, жара заметно набрала силу. За высокой железной оградой виднелся двухэтажный особняк, построенный в викторианском стиле. Его каменные стены и балконы были сплошь увиты плющом, а широкие окна сверкали на солнце. Рядом с домом располагался цветущий сад с теплицей. На заднем плане черной тенью маячила полуразрушенная средневековая башня.

Карета въехала в открытые ворота усадьбы. По мере приближения к дому становились заметны следы запустения. Газоны и кустарники были не подстрижены, повсюду валялись поломанные ветки и листва. В прошлый мой приезд такого не было.

Прибывших гостей встречала хозяйка усадьбы Мелисса Кардиш. Она радушно поприветствовала меня и нотариуса:

— С приездом, Артур! Эшли, рада вас снова видеть…

Узрев выходивших из экипажа Иветту и ее кузена, Мелисса взволнованно всплеснула руками.

— Дорогая Иви! Наконец-то ты смогла выбраться к нам из своего душного города! Хоть немного побудешь на природе, подышишь свежим воздухом и наберешься здоровья. Ты такая бледненькая! О, Родерик! Я тебя сразу не узнала, ты так вырос…

На вопрос: Где Ричард? Мелисса вскользь обронила, что он ушел в деревню на почту и должен скоро вернуться.

Мой друг вел активный образ жизни и старался ежедневно совершать длительные пешие прогулки, считая их залогом сохранения здоровья. Свои убеждения он всячески прививал окружающим, порой не взирая на их возражения.

Окинув взглядом сад, я поинтересовался причиной царившего запустения. Было заметно, что Мелиссе неприятно говорить на эту тему. Выяснилось, что прежний садовник Генри внезапно умер. У него было слабое сердце, а новый работник пока плохо справляется со своими обязанностями.

Слуги приступили к разгрузке багажа, и гости, оживленно болтая с хозяйкой, прошли в дом. Внутри царила приятная прохлада. Планировка особняка была типичной для подобных построек прошлого века. В левой части дома располагались гостиная, столовая и кухня, а в правой — библиотека и рабочий кабинет Ричарда. Из просторного холла наверх вела широкая лестница. На втором этаже находились покои хозяев дома и гостевые комнаты.

После неизбежной в таких случаях суеты каждый из прибывших гостей получил в свое распоряжение отдельные апартаменты. Мне досталось мое обычное пристанище — угловая комната в правом крыле. В соседнем помещении разместился нотариус, а Иветту и Родерика поселили в комнатах напротив наших. Хозяйские покои находились в другом крыле здания.

Я чувствовал себя уставшим после дороги. К тому же ныла резаная рана в боку. Как сказал хирург, если бы удар ножа пришелся чуть в сторону, последствия могли быть весьма серьезными. Ранение было получено месяц назад в результате неожиданного нападения. Тихим вечером, когда я возвращался домой, на меня с кухонным ножом набросился разъяренный муж. Он, видите ли, не поверил, что его благоверная могла ему изменить, а письменные показания трех свидетелей в его глазах не являлись достаточным доказательством. Поэтому оплатив мне работу, он после нескольких дней беспробудного пьянства вдруг решил восстановить справедливость, как он ее понимал. И с пьяных глаз во всех своих бедах обвинил меня. Увы, таковы издержки профессии частного сыщика.

Ваш покорный слуга имеет в целом неплохую физическую подготовку. Но, когда на тебя внезапно набрасываются в темном переулке, не каждый успеет среагировать. Я вот успел, правда недостаточно ловко. Возможно, виной тому была парочка стаканчиков виски, пропущенных мною в пабе. Но надо же как-то снимать напряжение после рабочего дня. В результате означенного инцидента я оказался в больнице, обманутый супруг отправился на скамью подсудимых, а его неверная жена теперь празднует победу в объятиях любовника. Ну и кто выиграл от того, что тайное стало явным?

Для тех, кто еще не знает: частный сыск — неблагодарная, а порой весьма грязная работа, которая не делается в белых перчатках. Вы спросите, как я дошел до такого? Поживите с мое в этом мире страстей и порока, и вы меня поймете. Что мне еще оставалось, когда после многолетней безупречной службы меня выставили из полиции? Моего прежнего начальника — суперинтенданта Джеймса Беркли с почетом проводили на пенсию, а назначенный на его место проныра сразу поставил вопрос ребром: или я, как все, беру взятки, или расстаюсь со службой. Ну что ж, известно, что старую собаку не научишь новым трюкам. Я не стал бодаться с начальством и уволился. А дальше, растущие долги за квартиру и желание регулярно кушать привели меня в мое нынешнее состояние. То есть к занятию частным сыском, ибо лучшего применения своим навыкам я найти не смог. Точнее не позволили рекомендации, с которыми меня уволили из полиции. На новом поприще была жестокая конкуренция. Однако полицейский опыт, нужные связи и умение шевелить извилинами помогли мне добиться некоторых успехов. В конце концов конкуренты смирились с моим присутствием в этой нише человеческого бытия. И вот уже почти год поиски воров, слежка за неверными супругами, борьба с шантажистами и тому подобные занятия позволяют вашему покорному слуге сводить концы с концами. К счастью, мне повезло с партнером по ремеслу.

Что касается личной жизни, то тут похвастаться нечем. Мне не о ком было заботится, кроме себя самого. Из родни у меня осталась одна тетя, жившая где-то на севере графства. Тяжелая служба в полиции и последовавшее за выходом в отставку бедственное состояние финансов не позволили мне обзавестись семьей. Я не был красавцем, в чем вполне отдавал себе отчет. В моих темных волосах уже начала пробиваться седина и наметились залысины. Несмотря на неправильные черты лица, некоторые женщины находили меня привлекательным. К тому же, благодаря активному образу жизни, я имел подтянутую фигуру, а широтою плеч мог поспорить с кузеном Иветты. И, в свои тридцать шесть лет, все еще не терял надежду встретить ту «единственную и неповторимую». Своим неиссякаемым оптимизмом, живостью характера (у тебя шило в одном месте, говаривала тетя) и пылкой влюбчивостью я был обязан изрядной толике французской крови, текущей в моих жилах.

Поводом для моего приезда в Каррингтон-Холл послужило письмо Ричарда Кардиша. Судя по содержанию послания, дело было серьезным и не терпящим отлагательства. По крайней мере, так считал Ричард. Позже мы с ним созвонились. Мой друг был очень убедителен. Я не мог отказать ему в помощи и поспешил на вокзал.