Хроники 1-й магической войны. Книга первая. Охота на вепря

Олег Шовкуненко, 2018

В результате таинственного катаклизма возник межпространственный разлом, связавший Землю и Атриум (мир железного неба). Стороны, как водится, не нашли между собой общего языка, в результате чего вспыхнула жестокая кровопролитная война. Земляне в этой бойне возложили надежды на передовые технологии XXI века, Атриум – на силу мечей и древнюю магию. И уж так выходит, что закаленная сталь в сочетании с чарами искусных боевых магов частенько превосходит последние достижения земной военной науки и техники…

Глава 4

Десятник императорской гвардии пристально поглядел на двух эльфийских девушек восседающих на спинах белых единорогов. Девчонки были явно из высокого сословия. Об этом говорило абсолютно все: их одежда, оружие, осанка и умение держаться.

Одна из них, та что с огненно-рыжими волосами, которые перетягивал золотой обруч, была одета в ладно пригнанный по фигуре камзол мужского кроя и свободные штаны заправленные в высокие сапоги. На плечи юной наездницы оказался накинут короткий плащ, за спиной висели небольшой изящный лук и колчан со стрелами, а за поясом торчал красивый кинжал в инкрустированных драгоценными камнями ножнах. Вся одежда эльфийки была выдержана в коричнево-желтых тонах и расшита золотом, что в сочетании с ее волосами делало путницу похожей на знаменитый огненный цветок, тот самый, что растет в далеких горах Тарухана.

Вторая девушка являла собой полную противоположность своей подруги. Копна белоснежных волос резко контрастировала с абсолютно черной одеждой. Из украшений лишь выполненная в виде летящей птицы серебряная застежка на плаще да тонкий меч с тем же затейливым витым серебром на эфесе. Однако, приглядевшись, многоопытный ветеран безошибочно определил, что этот клинок не просто красивая безделушка подобно той, что имелась у рыжей, а настоящее оружие, легкое, удобное и смертоносное.

— Куда направляются благородные дамы?

Старый солдат не стал рассыпаться в любезностях и поклонах. Служба есть служба, а те времена, когда он волочился за каждой юбкой, неважно холщевой или кружевной, уже давным-давно миновали. Да и юбок у этих двух юных особ не наблюдалось и в помине. Эх, все же зря их доблестный император Ригер дозволил все эти вольности. Баба должна оставаться бабой, и место ей либо на кухне, либо в огороде, либо в койке. Правда, вот в койке юбка бабе вовсе не обязательна, можно даже сказать противопоказана. Подумав об этом, десятник не смог удержаться от довольно гаденькой ухмылки.

— Это наш лес, и это я должна спрашивать, по какому-такому праву вы расположились здесь и что делаете?! ― Блондинка в черном скрипнула своими жемчужными зубками. Она наверняка восприняла ухмылку старого солдафона на их с подругой счет.

— Успокойтесь, достопочтенная госпожа, ― дабы не накалять атмосферу гвардеец пошел на попятную. ― Мы выполняем личный приказ императора. Ищем вражеского лазутчика, который тайными путями пробрался в наш мир.

— Мы похожи на этого лазутчика? ― эльфийка своими ярко-голубыми глазами буравила начальника патруля. От возмущения у девушки зарумянились не только щеки, но и кончики ее острых, будто лисьих ушек.

— Вообще-то не особо, но может так сталось, что вы заметили чего или услыхали… ― начал было гвардеец.

— Разговор окончен! ― наездница в черном не пожелала дослушать десятника. ― С дороги! ― каблуками своих сапог она легонько стукнула по бокам единорога, и благородное животное рванулось вперед.

Единорог пронесся всего в каком-то дюйме от десятника, но тот даже не пошевелился. Бывалый солдат сумел не выказать страха и сохранить лицо командира. Вполне вероятно, что он действительно был смелым воином, а может старый пройдоха просто прекрасно знал: единорог ― это то из немногих существ, которое никогда, ни за что и никому не причинит зла.

В то время, как старший патруля провожал взглядом мчащихся меж деревьев всадниц, к нему вразвалочку подошел один из копейщиков.

— Девар, рехнулся ты что ли?! ― прогудел басом копейщик, такой же старый, бывалый солдат, как и сам десятник. ― Неужто не узнал эту птичку?

— Припоминаю… ― задумчиво подтвердил командир, хотя на самом деле…

На самом деле он до боли в висках пытался вспомнить, где видел эту милашку в черном. На королевском празднике посвящения, где они как всегда стояли в оцеплении? На последнем турнире, том самом, где победил могучий барон Клоц? Или… Нет, прозрение почему-то напрочь отказывалось снисходить на его седую, покрытую шрамами голову. Может именно поэтому, командир в качестве продолжения разговора избрал наставительную, полезную при любых раскладах речь:

— И все ж, порядок есть порядок. Мы здесь на службе и обязаны проверять всякого и каждого. ― Чуть помедлив, десятник добавил: ― Да к тому же будет девчонке урок. Нечего по лесу без охраны шастать.

— Здесь ей охрана ни к чему, ― хмыкнул копейщик. ― Здесь она только пальцами щелкнет, и каждая травинка, каждая козявка малая ей на защиту станет. Она ведь все-таки ни кто-нибудь, а дочь самого короля эльфов.

Девушки медленно ехали по узкой лесной тропе, которая, лениво извиваясь, взбиралась на самую вершину одного из трех Королевских холмов. Высоко над их головами полуденное жаркое солнце играло в листве исполинских деревьев. Густой полог не только погружал лес в благословенный сумрак, дарил негу и прохладу, но и надежно скрывал его многочисленных обитателей от уродливого лика дьявольских, отвратительных с точки зрения любого эльфа железных лун. В незапамятные времена их создали кровожадные боги, которым продолжают покланяться грязные хомос. Хотя истинный замысел властителей тьмы так и остался неведом, однако каждый эльф отчетливо чувствовал, что висящие в небе исполинские железные чудовища потихоньку сосут силы, вытягивают душу из всего живого. Единственным спасением, единственной реальной защитой от этой напасти оставался их великолепный, их неповторимый Великий Юльский лес. Под надежной защитой многовековых, наделенных магической силой исполинов царил покой и умиротворение, вокруг клубился легкий туман, пахло влагой и причудливыми, встречавшимися только здесь цветами. Именно так эльфийскому народу и представлялся рай, они жили в нем и не желали ничего иного.

Однако именно сейчас всей этой красоты, всей благодати одна юная и очень гордая дочь леса просто не замечала. В ней кипело, клокотало не то что возмущение, а настоящее бешенство. От эльфийки исходил столь мощный поток негативной энергии, что даже таурэды ― неугомонные вездесущие древесные духи, которые обычно радостно галдели и махали своей повелительнице, теперь прятались в густых кронах, стараясь даже мельком не попасть ей на глаза.

— Мерзавцы! Как только они смогли… как посмели нас остановить?! ― гневно восклицала наездница в черном. ― Где подобающее уважение?! Где почтение с их стороны?!

— Тиалас, твой отец предупреждал нас, ― пыталась вразумить подругу ее рыжеволосая спутница.

— Он разрешил имперцам хозяйничать возле Хрустального озера и только там! Мы же сейчас на Королевских холмах, а это почти в дне ходьбы оттуда. Что делают эти неотесанные мужланы здесь?

— Мы все находимся под властью императора, ― напомнила рыжая и, прикрыв рот рукой, томно зевнула. Тем самым эльфийка давала понять, что сей разговор ей наскучил, и лучница была бы вовсе не прочь поболтать о чем-нибудь другом. Тема нашлась моментально. ― Подруга, а ты заметила того молодого гвардейца… Ну, того самого, что возился с упряжью своего коня? ― глаза рыжей блеснули. ― Красавчик какой! Между прочим, он все время на нас косился.

— Арела, ты все никак не успокоишься! ― принцесса Тиалас сразу слегка расслабилась. Любовные фантазии подруги ее всегда умиляли и веселили.

— А что? ― фыркнула рыжая. ― Любовь это истинное предназначение любой женщины.

— Помимо любви существуют и другие, не мене важные вещи, ― не согласилась Тиалас.

— Ой, это ты о платьях и драгоценностях! ― с деланным восторгом воскликнула Арела и даже захлопала в ладоши.

— Дура, ― беззлобно отрезала эльфийка в черном, и слегка пришпорив своего единорога, вырвалась вперед. Тем самым дочь короля эльфов как бы попыталась занять подобающее ей по рангу место.

— А-а-а, понимаю, ― юная лучница быстро нагнала спутницу. ― Долг перед лесным народом, забота о процветании государства и все такое прочее.

— Я принцесса, ― напомнила Тиалас.

— Сочувствую, подруга, ― Арела громко вздохнула. ― Вот выдадут тебя, в интересах королевства, за какого-то кривого и косого гномьего герцога…

— Молись, чтобы не выдали, ― Тиалас не дала рыжей договорить. ― Ведь тогда я заберу тебя с собой. Ты же не только моя подруга, но еще и первая фрейлина. А раз так, то будешь обязана покорно и смиренно последовать за своей госпожой. А в гномьем царстве и тебе женишок отыщется.

— О, великие духи леса! ― простонала Арела и картинно воздела глаза к небу.

Словно в ответ на ее мольбу, небо отозвалось неожиданным раскатистым грохотом, а затем в и без того сумрачном лесу потемнело еще больше.

— Что это? ― прошептала рыжая. В ее голосе послышался страх. Видать, эльфийка и впрямь подумала, что невольно разгневала незримых древних хранителей великого леса.

— Может, гроза? ― Тиалас постаралась отыскать более простое объяснение.

— Тогда ее точно наслали какие-то злые темные силы! ― Арела стала разворачивать единорога. ― Бежим! Скорее во дворец!

От этого выкрикнутого в панике «Бежим!» в душе Тиалас тот час же вскипел гнев, упрямый яростный протест. Она принцесса! Она на своей земле! Вокруг Великий Юльский лес. Он ее друг и защитник, ее святое воинство. Так неужели она отступит, кинется наутек, словно трусливый заяц? Да не бывать такому!

Тиалас резко вскинула руки к небу и произнесла короткое заклинание. В тот же миг кроны огромных лесных великанов над ее головой разошлись в стороны, открывая взору бездонную глубину небесного океана. Хотя ни одна из чудовищных лун и не соизволила заглянуть в открытый принцессой зеленый портал, но в данный конкретный момент это абсолютно ничего не меняло. На голубом небосводе совершенно неожиданно обнаружилось нечто совершенно иное, причем не менее жуткое и пугающее, чем исполинские, обожженные адским пламенем ребра древних обитателей Железного неба.

Это был смерч, гигантский угольно-черный водоворот. К счастью жуткая мрачная воронка не приближалась. Она бесновалась высоко над поверхностью земли, и там одно за другим жадно пожирала легкие белые облачка. Смерч исполнял какой-то дикий неистовый танец. Казалось, будто это чудовищный летучий василиск пытается настичь, намертво стянуть кольцами своего огромного черного тела некую, постоянно ускользающую от него добычу.

Что так оно и есть на самом деле, Тиалас поняла, когда заметила большую серую птицу. Несчастное создание билось и кувыркалось в черных путах. Как только птице удавалось освободиться, вырваться на простор, мгла бросалась за ней вдогонку, подхватывала, оплетала и упрямо влекла и влекла куда-то на восток. Это было самое настоящее истинное первородное зло, и творилось оно не где-нибудь за тридевять земель, а прямо здесь и сейчас, в исконных владениях древнего лесного народа.

От негодования принцесса вся затряслась. Ни секунды не колеблясь она выдернула из ножен Фириат. Много лет назад этот клинок специально для ее матери выковал знаменитый гном-оружейник, а наделил его магической силой не кто-нибудь, а сам великий Марцери, так что в силе своего оружия Тиалас не сомневалась. Ненавистная черная магия сегодня получит достойный отпор. И возможно это будет не просто схватка, возможно это будет справедливая месть за таинственную смерть королевы эльфов.

Направив меч на чудовищную черную воронку, принцесса прокричала:

— Я не боюсь тебя, враг!

Магическая фраза словно оживила металл. Он стал теплым, затем горячим. В меч неистовым потоком хлынула вся сила, весь гнев Тиалас. Принцесса чувствовала это. Она уже едва удерживала бешено вибрирующее, вырывающееся из рук оружие.

— Именем света, рази! ― выкрикнула принцесса, и в тот же миг с острия четырехгранного лезвия сорвался ослепительно белый луч.

Клинок словно удлинился, вырос до невиданных размеров и смог дотянуться до неведомого врага. Он пронзил кружащийся над лесом смерч, и тот судорожно дернулся, съежился, отпрянул.

Диковинная птица выпала из хищных лап мрака и, беспорядочно кувыркаясь, понеслась к земле. Истратив все силы на борьбу, бедолага была даже не в состоянии расправить крылья и прервать свое страшное убийственное падение.

Смекнув это, принцесса тут же попыталась помочь. Используя свою, в общем-то, не очень сильную магию, эльфийка постаралась изловчиться и подхватить прямо в воздухе несчастное, ни в чем не повинное существо. Однако, странное дело, у молодой чародейки ничего путного из этого не вышло. Диковинная птица упрямо продолжала нестись к земле. Причина здесь могла быть лишь одна ― Тиалас истратила всю силу на борьбу с проклятым смерчем и сейчас была слаба словно маленькая цветочная фея.

— Помогай! ― в страхе закричала принцесса своей растерянной и ошарашенной подруге. ― Помогай, не то разобьется!

Заклятьем удержания Арела владела в еще меньшей степени, чем Тиалас. Но ослушаться свою повелительницу рыжая не посмела. Она тут же зашептала тайные слова и протянула руки к странному существу с толстым длинным клювом.

— Ничего не выходит! Она падает! ― от натуги лучница щурила глаза, ее руки тряслись и ходили ходуном.

— Лучше старайся! Мы лишь замедлили ее падение!

— Не могу! Она уж больно большая, больно тяжелая!

— Чушь! Это всего лишь птица! Слышишь, обычная птица!

Все приказы, все проклятья и увещевания, которые принцесса адресовала как своей подруге, так и самой себе, результата не дали. Они не справились, не удержали, и большой серый журавль с грохотом рухнул где-то на соседнем холме.

— Что ж ты…! ― со слезами на глазах простонала белокурая Тиалас.

— А сама-то ты чего? ― обессиленная Арела буквально повисла на шее своего единорога.

— Это я чего?! Да я одолела целую бурю! ― принцесса указала на небо, в котором быстро таяла черная каверна. ― А тебе… А тебе следует не о нарядах да ухажерах думать, а больше практиковаться в магии. Я прикажу учителю. Пусть он гоняет тебя с рассвета и до заката.

— Бурю одолел волшебный меч твоей матери, ― с обидой в голосе возмутилась рыжая, которая и впрямь до смерти испугалась, что старый беззубый горбун запрет ее в своей коморке и засадит за древние пыльные фолианты. ― А у меня такого меча нет. И способностей к волшебству тоже меньше. Я ведь не королевских кровей. Не в моих силах удержать такую большую птицу. ― Как бы в подтверждение своих слов Арела добавила: ― Слыхала, как грохнуло? Не могла это быть обычная птица!

Тиалас задумалась. В словах подруги, конечно, имелся смысл. Птица и впрямь была странная. И за ней охотился кто-то из очень могущественных чародеев. Ведь простому волшебнику такое… ― эльфийка припомнила чудовищный черный смерч. ― Да, простому волшебнику такое явно не сотворить. По спине принцессы сразу пробежал легкий холодок. Это что же получается: она перешла дорогу кому-то из великих магов?!

Однако страх быстро улетучился. Да, собственно говоря, Тиалас и не ведала, что такое настоящий страх. Самое ужасное, что случалось в ее жизни, это суровый взгляд отца и приказание три дня не покидать свои покои. В худшем случае этим же все закончится и сейчас. А это, прямо сказать, ничтожная плата за такое по-настоящему захватывающее, головокружительное приключение!

Принцессе тут же захотелось взглянуть на упавшую птицу. Скорее всего, такие создания живут далеко за Поющими горами. Бродячие сказители, истории которых она так любила, часто рассказывали о невероятных существах из тех краев. Львы с двумя головами, крылатые змеи, говорящие собаки, бабочки и цветы размером с повозку. Все эти создания будоражили воображение девушки и зарождали мечту об увлекательном путешествии. А тут такой случай!

— Поехали! ― Тиалас властно взглянула на подругу.

— Куда? ― почувствовав, как вдруг преобразилась ее госпожа, та насторожилась.

— Смотреть на птицу. Может она еще жива. Тогда мы постараемся ее исцелить.

— А… а может лучше не надо? ― рыжая поежилась. ― Вдруг это вовсе никакая и не птица, а настоящий бешеный дракон? Такой как прошлой весной слопал сэра Гаймора из Южного Друнга.

— Мы что драконов никогда не видали? ― фыркнула принцесса. ― А чтобы окончательно успокоить подругу, добавила: ― У нее клюв, крылья, хвост, все как у птицы. Так что не сомневайся.

Попусту болтать дочь короля эльфов больше не собиралась. Развернув своего скакуна, она стрелой понеслась сквозь лесную чащобу.