Каин

Олеся Дмитриева (2024)

Можно ли вытащить тьму из человека, или если она попала в него, то это навсегда?Она хотела ему помочь. Он хотел ее помощи. Но когда человек испытал столько боли, страха и ненависти, сколько Ярослав, починить его сложно. Даже любовью. И его темнота как осенний пятничный туман постепенно окутывает и тебя. Маша поняла это слишком поздно.

6. Ярослав

Декабрь 2005 года, Олайне, Латвия

Ярослав торопился домой, он очень устал после рабочего дня и хотел просто поскорее принять снотворное и забыться. Выйдя из электрички, он зашел в магазин и, купив мясной салат и чипсы, направился к дому. Около его подъезда сидели трое каких-то парней, на которых он бы никогда не обратил внимания, если бы на одном из них не были одеты особые военные сапоги и куртка. Такие сапоги и выцветшую зеленую пятнистую куртку он видел только в одном месте. Точнее он сам их носил там.

— Егегееей! — увидев его, компания встала со скамейки. — А вот и он!

— О! Привет, Серега! Макс! — Ярослав протянул им руку. — Какими судьбами в Олайне?

— В гости к тебе приехали! Примешь? — засмеялись они.

— О чем речь! Сейчас возьму у бати ключи от машины и дачи и двинем туда, — Ярослав уже почти вошел в подъезд, когда его окликнул третий парень.

— Здорово, Каин! А старых друзей не узнаешь совсем? — немного хриплым, простуженным голосом спросил третий молодой человек.

Ярослав окаменел. «Каин» был его позывной в Космете и никто, кроме него и остальных погибших там друзей этого не знал. Он обернулся на вышедшего из тени молодого человека в «спецовке», которая еще издали, привлекла его внимание. Тот снял капюшон, натянутый на голову и закрывавший почти пол лица.

— Костян?.. — выдавил из себя потрясенный Ярослав. — Ты же… я же сам видел…

Костя Малевич, один из его друзей косовцев стоял напротив и протягивал руку. Тот самый Костя, который закрыл его от пуль в их первый боевой акции, тот самый Костя, который погиб в Космете при взрыве автомобиля.

Все еще не веря своим глазам, он ответил на рукопожатие, но тут же поддавшись чувству, крепко обнял друга.

— Здравствуй, Старик, — тихо сказал Ярослав.

Они с друзьями почти с самого детства называли Костю стариком, потому что из всей их компании он был старше остальных и на правах старшего вечно утомлял их нравоучениями.

— Здравствуй, — ответил Костя.

— Подождите меня, я буду через пять минут, — Ярослав бегом поднялся домой и, перебросившись парой никчемных фраз с матерью, забрал ключи от дачи и машины и спустился вниз.

Загрузившись в машину, ребята заехали в магазин и, накупив спиртное и нехитрую закуску, направились на дачу.

Когда Серега и Макс утомленные водкой, свежим морозным воздухом и двумя часами ночи уснули, Ярослав и Костя, стоя у дымящегося мангала, смогли, наконец, поговорить о том, что томилось в них с первой минуты, когда они увидели друг друга сегодня.

— Ты, наверное, ждешь рассказа о том, как я оказался жив и почему я в Латвии? — Костя налил себе и Ярославу очередную стопку водки.

— Жду, — ответил Ярослав и осушил свою рюмку. — Не хотел спрашивать при ребятах. Я им ничего не рассказывал, они думают, мы все были в Англии и что Марк, Саня и Валерка до сих пор где-то там.

— Да, я знаю, — Костя выпил водку и бросил в рот кусок уже остывшего печеного мяса. — Я им тоже ничего не сказал. Хотел, но не смог. Да и зачем?.. Мы видимся не так часто, чтобы эта тема постоянно всплывала.

Ярослав закурил и, выпустив струю дыма, выжидающе посмотрел на Костю.

— После того обстрела, — начал тот, — отлежав почти месяц в больничке, я служил в районе Чичавицы под руководством Британского КФОРа, точнее был в группе поддержки.

— Точнее не значился ни в одних официальных документах, партизанил, убивал, прятался по лесам и заброшенным домам и был полу пушечным мясом.

Костя бесцветно улыбнулся.

— Помнишь, значит.

— Такое не забывается.

— Уже в 2002 меня с группой КФОРа послали в район Липляны, где мы в основном вели разведку и зачищали села, где прятались албанские патриоты, а потом нас перебросили в район Косовской Митровицы. Я там был вплоть до мая 2004 года, когда случились известные беспорядки. После этих нескольких дней постоянных перестрелок, пожаров, трупов мирных жителей и ликующих албанцев, что-то окончательно сломалось внутри. Точнее, как будто кто-то поставил мне тормозные колодки, и я уже не мог больше там находиться. Понял, что из следующего боя живым не выйду. Я вернулся в Латвию пару месяцев назад, до этого почти полтора года жил у сестры в Тарту.

Конец ознакомительного фрагмента.