Медная чаша госпожи Мадины. Часть 2

Олеся Константиновна Яжук, 2018

Главная героиня – школьница, увлеченная историей своего городка, делает небольшое открытие. Вместе со своим новым другом девочка попадает в прошлое, где они встречаются с Тамерланом в золотоордынском городе. Книга посвящена «белому пятну» истории – приказу Тамерлана о построении усыпальницы для его погибших военачальников в 1391 году.

Глава 4. Мадина.

Они оказались в маленькой комнатушке с неровными стенами. На полу лежал топчан, и это было все убранство комнаты. Не успели они осмотреться, как им принесли блюдо полное лепешек, кувшин с водой и две пиалы.

— Слушай, все как настоящее, — сказал Мстислав. — Я еще не был на таком празднике. У вас здорово. Из чего это все построено? — спросил он, проводя ладонью по шершавой поверхности стены.

— Из самана, я думаю, — ответила она, садясь прямо на пол.

— Из чего? — не понял он.

— Из глины и рубленой соломы, — терпеливо объяснила Динка.

Мстислав сел на топчан и выпил несколько пиал воды.

— Дина, — начал он тихо, стараясь не задеть девочку. — Это твой отец? Почему он разговаривает так с тобой? Вы поссорились?

— Это не мой отец.

— Он твой отчим? Многие отчимы называют себя отцами, чтобы не было лишних вопросов. Ладно, если тебе неприятно, я не буду ничего спрашивать.

Динка вздохнула.

— Дело в том, что это совершенно посторонний человек.

— Ну да! — не поверил Мстислав.

— Ты же слышал — он принял меня за свою дочь. И теперь я не знаю, как нам держаться от него подальше.

Он съел несколько лепешек, стараясь не испачкаться медом. Настроение было прекрасным.

— Хорошо, что мы не сидим в музейном дворе в компании каменного истукана, а прекрасно проводим время. Правда, тебе досталось, Дин, но ведь это игра, часть праздника, не надо переживать из-за таких мелочей, — попытался он успокоить девочку. — Ты что-то о нем знаешь? Кто он вообще такой?

— Думаю, ты тоже его знаешь, — сказала Динка, беря с блюда лепешку. — Это Тимур. Тамерлан. Настоящий. Железный Хромец, как его называют в учебниках истории.

Он поперхнулся водой.

— Так, — медленно проговорил Мстислав. — Я не верю во всякие эти машины времени и тому подобные сказки. Все это хорошо для сказок или детских фильмов, но в жизни такого не бывает.

Она посмотрела на него грустно.

— Я тоже не верю, — сказала она убежденно. — Но каменная баба — не машина времени, она просто исполнила наше желание.

— Мы не просили ее переносить нас сюда, — напомнил он.

— Да. Но, наверно, другого способа показать нам этот город у нее не было.

Мстислав протер руки влажными салфетками.

— И в какой же год мы попали? — спросил он без надежды получить ответ. — И инета нет, — с досадой добавил он, заглянув в планшет.

Дина вяло жевала пресную лепешку:

— В 1391, — отозвалась она, словно на стене напротив висел календарь с датой.

Мстислав недоверчиво хмыкнул.

— Откуда такая точность, скажи на милость? — он поймал себя на мысли, что употребил фразочку «скажи на милость», которой пользовался их учитель истории.

— Это как раз то, о чем я говорила тебе сначала в сарматском зале нашего музея, потом во дворе музея. Город на караванном пути. Сюда после битвы с Тохтамышем Тамерлан привез своих погибших военачальников. Если Тимур здесь, значит, мы в 1391.

В дверь поскреблись, а потом на пороге появился маленький человечек по имени Даужан с пестрым свертком в руке.

— Госпожа Мадина, — низко кланяясь и тонко улыбаясь, проговорил человек, — у твоего отца доброе расположение духа, он уже совсем не сердится на тебя и желает видеть. Здесь одежда, которую я оставляю тебе для облачения, дабы ты своим видом могла порадовать глаза своего отца и нашего господина.

С поклонами он вышел, пятясь.

— Что это такое? Ну и цирк, — сказал мальчик.

Дина поморщилась.

— Думаешь, мне стоит надеть все это? — спросила она, беря в руки шелковый балахон. — Нет, пожалуй, я не рискну.

— А может, это все же реконструкторы? — с надеждой спросил Мстислав.

Динка поджала губы.

— Если бы…

— Мадина, дочь моя, — этими словами встретил на пороге большого шатра Динку Тимур.

Он был высок, его рыже-каштановые волосы были собраны на затылке. Динке пришлось войти. Тимур больше не гневался. За короткое время он успел отдохнуть и был благодушен.

— Присядь с нами. Ты узнаешь Мир-Саида? — спросил он.

Динка взглянула на сухого человека с белоснежной бородой клином, которого едва ли можно было назвать старцем. Его цепкий взгляд не отпускал Динку с того мгновения, как она вошла в шатер. Она медленно кивнула ему, присаживаясь на ковер.

— Кто это с тобой? — спросил вдруг Тимур, указывая на мальчика. — Почему вы всегда ходите вместе?

— По твоему приказу, — вдруг неожиданно быстро соврала Динка. — Он учит меня языку русов. И я уже делаю успехи.

— Хорошо, — махнул рукой Тимур, — пусть остается в шатре. Скажи мне, Мадина, — продолжил он уже мягко, — как ты добралась сюда? Твое природное любопытство велико, но пройти за мной огромный путь в открытой степи — дело не из легких. Признаюсь, гнев мой был вызван тем, что никто не сказал и не написал мне ни слова о том, что ты последовала за мной.

Дина потупила взгляд.

— Дело в том, что… Поверь, я не знаю, как случилось… — и она не смогла объяснить ему ничего. — Посмотри на меня, — она встала. — Может быть, ты ошибаешься, и я не твоя дочь? Я — другой человек.

Тимур внимательно посмотрел на нее и от души расхохотался.

— Тебя обидели мои слова? — спросил он. — Да, я в порыве гнева мог сказать, что ты не достойна называться моей дочерью, но разве я не вижу твоего лица? Садись же, — сказал он, усаживая ее рядом. И когда она пересела ближе к нему, он провел по ее щеке пальцем вертикальную линию. — Разве я не помню твоего голоса? Разве твои волосы перестали становиться красными, как медь, когда ты злишься?

Динка сжалась в комочек, сидя рядом с ним на широком ковре.

— Нет, — продолжил он, — слишком многое в тебя напоминает мне меня самого. Жаль, — продолжил он, взглянув на Мир-Саида, — что здесь нет твоей матери, мы могли бы спросить у нее, моя ли ты дочь, — и они с Мир-Саидом вдвоем рассмеялись. — Почему ты не спросишь меня, как окончилась битва?

Динка взяла себя в руки, выдохнула и ответила:

— Я уверена, что ты пришел с победой. Кто такой Тохтамыш рядом с тобою? Исход битвы был предопределен. Потом я вижу твое спокойствие, вижу твоих воинов, вижу приведенный скот и груженые телеги.

Тимур зацокал языком.

— Мадина, дочь моя, — сказал он почти нежно, — как жаль, что ты не родилась мужчиной.

Открылась дверь, и в комнату начали один за другим входить люди, рассаживаться — кто на ковре, кто поодаль от Тимура. Но ни один человек не отважился замять место между ней и Тимуром, и ей приходилось невольно двигаться к нему все ближе и ближе.

Пришел крохотный человечек Даужан, который приглашал Дину к Тимуру и с угодливыми поклонами предложил принести мяса и воды. Но Тимур отмахнулся от него:

— Нельзя, — сказал он, — бесконечно поглощать еду и питье.

Осмотрев всех собравшихся, он сказал Дине:

— Ты можешь остаться.

Она кивнула и осталась, хотя от духоты у нее начинала кружиться голова. Она посмотрела на Мстислава, тот сидел неподвижно у входа. Он тоже был бледен. «Уходить нельзя,» — говорило ее умоляющее лицо, но ему ничего не надо было объяснять. Он и сам понимал, что им будет лучше остаться.

— Наши сабли прекратили их дыхания, а Тохтамыш бежал, поджав хвост, как пес, — заговорил Тимур.

Сидевшие поодаль от него люди начали записывать что-то на пергаментных свитках. Динка слушала его и недоумевала от того, сколько у него сил. Тимур уже не был молод, но он прошел степь, разбил врага, похоронил простых воинов, вошел в этот город, и на его лице не было и следа усталости. Говорил он недолго, но вдохновенно. Она не запомнила из его слов ровным счетом ничего, настолько сложной и витиеватой показалась ей его речь, изобилующая названиями городов, местностей и рек.

— И ныне я должен воздать почести и дать могильный приют тем моим военачальникам, которые сложили свои головы в последней битве, — окончил говорить Тимур.

Все тут же заговорили разом, кивая и воздевая кисти рук вверх. И только Мир-Саид ждал, пока замолчат присутствующие, и лишь потом сказал:

— Хотел бы я знать, есть ли здесь достойный материал для постройки гробницы?

Тимур нашел среди сидящих на ковре полного человека, который взялся ответить на вопрос Мир-Саида.

— Как живущий здесь долгие годы, — начал он, но поймал на себе нетерпеливые взгляды, оборвал себя сам, — знаю, что здесь имеется известняк. Также возможно сделать обожженные кирпичи из хорошей глины, и кирпич этот простоит века.

Тимур и Мир-Саид кивнули друг другу.

— Пусть завтра же доставят образцы известняка и глины, — приказал Тимур. — Я сам осмотрю их.

Он посмотрел, успели ли записать его слова секретари.

Мстислав внимательно слушал и поймал себя на мысли, что почему-то не удивлен тому, что здесь, кроме глины, найден известняк. «Точно, — вдруг вспомнил он, — мама говорила, что когда-то здесь было древнее море, в котором водились ее любимые ихтиозавры. Вот откуда известняковые отложения. Все сходится».

— Какое место будет достойно погибших? — спросил Тимур.

Тот же полный человек ответил:

— Твои герои достойны любого, самого лучшего места, — медленно проговорил он. — Но я посмею предложить… За нашей рекой есть прекрасное ровное место, оно находится в удалении от человеческого жилья, но это будет даже лучше, дабы никто из живущих не потревожил покоя погибших.

— Как нам можно переправить туда тела для захоронения? — спросил Мир-Саид.

— Здесь на реке имеется перекат, лошади его легко проходят, — поспешно ответил человек.

Тимур задумался. Он не хотел соглашаться ни с чем сразу, даже не увидев того места и не проверив правдивости сказанных ему слов.

— Что на сей счет думаешь ты, Мадина? — неожиданно спросил он.

Динка вздрогнула. На нее смотрели все, и сухой комок встал в ее горле. Она сжала руку в кулак и тихо сказала:

— Нет.

— Что? — не понял Тимур.

Толстый человек побагровел. Мир-Саид приподнял левую бровь. Остальные переглянулись и затаили дыхание.

— Почему ты сказала «нет»? Ответь, дочь моя, — потребовал Тимур.

Конец ознакомительного фрагмента.