Ангельд Чёрный: демон Недремлющего моря

Олеся Рияко, 2021

Перейти дорогу бесчестному графу и оказаться в борделе? Чем не сюжет для грустной любовной баллады из тех, что менестрели вечерами поют в тавернах у пристани? Нужно всего лишь добавить влюбленного в тебя красавца-капитана королевского флота, добрую чаровницу и… пожалуй, команду безбашенных пиратов, готовых поддержать любой твой даже самый дерзкий и отчаянный план. Как иначе? Ведь это ты их суровый капитан! По крайней мере до тех пор, пока им не стал известен твой маленький “женский” секрет… Первая часть дилогии. Вторая часть: "Ангельд Чёрный: капитан "Мятежной принцессы". Содержит нецензурную брань.

Глава 11

Девушка зло оскалилась и с усмешкой переспросила:

— Какой еще кулон? Завязывайте уже с нюханьем табака, граф. Я отродясь никаких украшений не носила и носить не собиралась!

— Вот этот. — Без тени улыбки ответил мужчина, выудив из-за пазухи своего дублета кулон на длинной золотой цепочке с искусной гравировкой и инкрустацией рубинами, изображавшей две скрестившиеся в полете стрелы. — Вы что же, не заметили? Я ведь всего мгновение назад сорвал его с вашей шеи. Полагаю, вам отец его подарил и вы не знали об истинной природе этого подарка? О том, сколько крови, боли и страданий он впитал, прежде чем украсить вашу лебединую шею.

— Ублюдок! — Взревела девушка и бросилась на графа, не взирая даже на выставленные в ее сторону копья, но не успела дотянуться. — Это твоих рук дело!

Мужчина отпрянул в сторону, нелепо повалившись набок, а Ангелику в тот же миг подхватили под руки двое его громил и зажали ее так, что девушке было ни вдохнуть, ни дернуться.

— Мои-их? — Усмехнулся Симон Де Арнэ, издевательски растягивая слова. — А как же сундуки с награбленным с «Лунной Лилии»? Серебряная посуда с розамундским гербом, сундучки с именными украшениями… да ваш отец не побрезговал даже портретом женщины, с которой так ужасно расправились его головорезы! Как знать… может это именно он тогда первым надругался над ней, а только после отдал тем животным, которые лишь довершили начатое?

Девушка раскрыла рот, не в силах сдержать возмущение, но на это ей просто нечего было ответить. Да и при ком здесь ей было взывать к справедливости? При сыне безжалостного убийцы или его людях, которые быть может и участвовали в расправе на «Лунной Лилии»?

Он все продумал, этот паршивый старый пес! Быть может и даром ему не сдалось сватать к ней Люмьена — ему нужно было лишь проникнуть в их дом и, под видом добрых намерений, оставить здесь улики против её отца… своего главного торгового конкурента и на суше, и на море.

Граф Симон Де Арнэ, приближенный его величества Гвендоэле Краснобородого, заработал свой титул и привилегии участвуя в королевских военных походах в качестве дипломата. А после них, выйдя на пенсию, принялся активно наращивать состояние, используя связи и отточенные навыки опытного переговорщика, да шпионских дел мастера. Вот только одного конкурента он никак не мог свести с экономической арены Ватундрийского королевства — ее отца, купца в третьем поколении и просто умного и удачливого судовладельца. Ведь корабли лорда Эндорфа, в отличии от кораблей Симона Де Арнэ каким-то чудом всегда возвращались в порт, несмотря на шторма и опасности, которые таило Недремлющее Море.

Так могло ли хоть что-то в целом мире раздражать всесильного графа больше, чем непотопляемый конкурент, отказывавшийся продавать ему свое дело!

— Вижу, вам впервые нечего сказать, милая Ангелика? — Победоносно улыбнулся граф. — Что ж, говорить ничего и не нужно. Ведь вы теперь никто. Дочь опаснейшего преступника и морского бандита, который сотни семей на берегу оставил без братьев, мужей и отцов. Полагаю, ни в одном доме Маноры, как и за его пределами, вам не то что черствого хлеба не пожалуют, но даже пнут, вздумай вы подыхать у чьего-либо порога. — Устало поправив сбившиеся на бок жиденькие волосья, едва-едва прикрывавшие блестящую лысину под ними, мужчина приосанился и, задумчиво разгладив длинными паучьими пальцами кружевные манжеты на рукавах, добавил: — После случившейся на «Лунной Лилии» трагедии, король выдал мне все полномочия на поиски и дознание преступников. Поскольку ваш отец волею его величества лишен гражданства Ватундрии в связи с найденными мной неоспоримыми доказательствами и уликами, иного суда над ним не будет. На Мараккане его ждет неминуемая смерть и забвение. Что же до вас…

— Отец! — Подал голос Люмьен, выступив из-за спины Ангелики. — Ты обещал ее мне.

— Да. — Скривился мужчина и на мгновение будто бы засомневался. — Что ж. Она твоя, раз обещал.

Услышав это, виконт преобразился — расхохотался громко и зло, приосанился, будто бы став при том шире в плечах и не боясь подошел к Ангелике близко, беспечно заткнув большие пальцы рук за широкий кожаный пояс с большой латунной бляхой. Посмотрел сверху вниз жадно, голодно и чуть склонился, сровнявшись с девушкой взглядами и дохнув на нее прокислым вином и вареным луком.

— За все в этом мире, моя сладкая, надо плати-ить! — Точь в точь как его отец манерно растягивая слова пригрозил он. — Ты унизила меня дважды, а я и одного раза еще никому не спустил! Что? Не мил я тебе? Зря не захотела ты стать моей женой… теперь станешь моей шлюхой!

Сказав это, Люмьен схватил ее за волосы и кивнув громилам, державшим Ангелику, дернул на себя, заставив развернуться к нему спиной и полным боли и ненависти воплем вцепиться в его руку, пытаясь освободиться. Но мужчина только поднял ее выше, заставив девушку встать на цыпочки и беспомощно цепляться пальцами за его доспех, в попытке уменьшить боль.

Довольно усмехнувшись, Люмьен дал знак своим людям и направился к дверям, таща за волосы девушку следом за собой.

— Отдам тебя в бордель к мадам Ирис и велю на цепь посадить если выкинешь что. Станешь моей личной дыркой! А будешь плохо себя вести, велю продавать только одержимым колдунам! Слышала когда-нибудь что рассказывают об их предпочтениях шлюхи? Ничего, услышишь, никуда теперь не денешься!

— Ангелика! — Судорожно воскликнул лорд Эндорф и взревел зверем, неведомой силой поднятый на ослабевшие ноги, побежал вперед, широкими плечами расталкивая прихвостней виконта.

Только и успев, что обернуться на него, Люмьен всего мгновение спустя был беспощадно сбит с ног навалившимся на него лордом и ему ничего не осталось, кроме того что разжать руку, выпуская волосы Ангелики, чтобы не рухнуть на пол плашмя, разбив при том лицо.

— Беги! — Прохрипел ее отец, который уже не смог бы подняться со скованными за спиной руками, а растерявшиеся из-за его неожиданного выпада головорезы и пикейщики, уже спешили к ним с другого конца комнаты, подхватывая выроненные копья и топоры.

И Ангелика побежала бы, если б в следующее же мгновение острый охотничий нож не блеснул прямо возле шеи ее отца, вонзившись в нее по самую рукоять.

— Нет… нн-не… Не-ет! — услышала девушка истошный крик… и будто бы кричала не она сама, а какое-то дикое, израненное животное — так страшно в этот момент звучал ее собственный голос. Мир вокруг будто потонул в этом крике, наполнившись звоном в ушах и глухими отголосками чьих-то голосов, шагов… ударов. Ангелика опустилась на колени, не в силах больше стоять на ногах и на четвереньках подползла к отцу, чей взгляд остекленел лишь только кровь перестала бить из этой глубокой, страшной раны на его шее.

Кажется, она что-то шептала, хватаясь за его еще теплые руки и давясь собственными рыданиями, которых не слышала. Кажется, к груди его прижалась, ощущая как кожа мерзко липнет к холодной алой влаге, успевшей пропитать его одежды и… то что не бьется. Сердце не бьется!, создавая в груди лорда Майрона Эндорфа мертвую тишину. И покой… которого она больше не узнает, пока эта же самая тишина не поселится в груди каждого из тех, кто был причастен к смерти ее отца.