Воробей

Олеся Юрьева, 2021

В жизни всегда есть место волшебству, особенно, если тебе одиннадцать лет. Приключения уральского мальчишки по прозвищу Воробей погрузят в мир детских радостей и важных человеческих ценностей. Рассказ читается на одном дыхании – как глоток свежего воздуха в череде забот!

1960 год

Завтра наступит лето…Сегодня прошел последний учебный день и закончился мой четвертый учебный год в школе, а значит можно наслаждаться горячим воздухом, теплым асфальтом под ногами и свободой. Какое же это счастье — сбросить с себя все шубы-кофты-дубленки-пиджаки, натянуть шорты и майку, и бежать!

На склонах гор уже расцвели тысячи одуванчиков, летают жирные шмели. А как захватывает дух от скорости и свиста в ушах, когда заберешься на самую вершину и бегом вниз. Вы когда-нибудь бегали с гор? Знаете, что сначала бежишь медленно, а потом быстрее и быстрее? В какой-то момент даже кажется, что вот-вот полетишь. Не зря же меня воробьем называют! Значит можно и полетать, но каждый раз сила притяжения оказывается сильнее — ноги путаются, падаешь и кубарем катишься к хохочущим друзьям. Уж-ж-асно весело — попробуйте!

И, кстати, про воробья, непонятно получилось. Я воробей не потому, что с гор летаю, а потому, что так к имени рифмуется: Сергей-воробей. А еще я самый ловкий на нашей улице, волосы у меня один в один как у воробья перья и свистеть умею по-птичьи. В общем, всё сходится, и воробьем мне называться нравится.

А хорошо всё-таки, что скоро лето! Значит появится больше времени и можно будет с Валеркой заняться Серебряным Копытцем. Валерка — это мой старший брат, он приехал с нами жить из деревни не так давно и умеет всё-всё делать руками, а вот учится из рук вон плохо. Потому и сидит над учебниками целыми днями, родители за двойки ругают крепко.

А с Копытцем я познакомился еще в декабре, а с весны ждал, когда у Валерки не будет возможности отговариваться уроками, и он поможет мне осуществить моё заветное желание. Серебряное копытце — это не тот придуманный олень у Бажова, а самый настоящий олень, мой друг.

Я увидел его, когда мне было плохо, и домой идти совсем не хотелось. Мать с отцом работали в ночную смену, сестры капризничали, а учитель по русскому опять угрожала тройкой в четверти, потому что я недостаточно заинтересованно отношусь к ее предмету. А чего им интересоваться? Не математика же…И захотелось мне дойти до дач поселка Рудник, а оттуда до лагеря, где мы отдыхали 2 года назад. Весь поход должен был занять не больше 3 часов, и к ужину я успевал.

Когда вошел в лес, со всех сторон меня обступили мягкие сизые сумерки зимней тайги. Я шел медленно, прижимаясь к знакомым, любимым соснам, чтобы послушать их мерный внутренний гул, который напоминал о лете, пчелах. Сначала все шло хорошо, тропки были знакомые, а потом я стал замечать необычные вещи. Летом я проходил здесь миллион раз, и не видел таких холмов и валунов. Я очень долго не верил, что мог заблудиться в лесу, который с младенчества знает каждый ребенок нашего городка. А когда понял, что заблудился, то стало интересно, хоть и немного жутко.

Я шел и исследовал новые места, примечая, где летом здорово будет устраивать игры, назад поворачивать не хотелось. И тут, что-то мелькнуло между сосен. Сердце у меня чуть не выпрыгнуло — первая мысль: волки или медведь? Я замер…и тут увидел его. Передо мной стоял северный олень, а точнее олененок, удивительно спокойный и наглый. Он стоял и щурил на меня свои темные водянистые глаза, и сразу вспомнился мне герой Бажова, олень, который не боялся людей. Потому и имя придумывать не надо было — передо мной стоял Серебряное Копытце, может быть тот самый, а может нет…

И вот мой Серебряное копытце куда-то пошел, будто бы, приглашая меня с собой, мы вышли на опушку, которую раньше я никогда не видел и мне открылось чудо: стадо оленей, где самцы с рогами, точно крона дуба, стояли уперев головы книзу. Рядом гуляли настороженные самки, которые только заметив меня, вскинули головы, я шел мимо этих величественных животных, и не мог поверить, что всё, что я вижу, происходит на самом деле, в розовых зимних сумерках передо мною оживала сказка, а неподалеку стоял и наблюдал мой восторг Серебряное копытце, который мне всё это подарил. И этот подарок был для меня гораздо ценнее, чем любые самоцветы

И вдруг стадо начало расходиться, освобождая место в центре поляны. В голове промелькнула мысль:"Копытце, ты что-то хотел мне показать?!", промелькнула и сразу исчезла, потому что началось настоящее представление. Два оленя с огромными мохнатыми рогами и бородами встали друг напротив друга и начали схватку. Они разбегались и сталкивались рог к рогу, а вокруг стоял шум и треск, с низких кустиков в округе осыпался снег, сверкая причудливыми красками на фоне розового заката, и казалось, сама земля дрожит от невероятной мощи этой схватки. Как только на рогах одного из оленей появилась кровь, битва прекратилась, а проигравший олень ушел, покидая своё стадо в ожидании других побед. И тут победивший олень увидел меня, упер меня свой вопросительный взгляд, вслед за хозяином стада стали поворачиваться и другие олени. Я не знаю почему, но в этот момент сердце моё ушло в пятки, и я бросился бежать. Я не помню, как я бежал и где, какое-то время рядом со мной бежал Серебряное Копытце, наверное, хотел успокоить, а может быть провожал, потому что потом вокруг стали мелькать знакомые сосны и валуны, но я продолжал бежать, остановился только перед самым домом.

Дома мне, конечно же, крепко влетело от самого старшего брата Анатолия, а после того, как я рассказал про то, что видел стадо оленей, мне влетело еще раз. Анатолий объяснил, что у оленей сейчас брачный период и они крайне агрессивны, могут напасть на человека и затоптать. После затрещины и нагоняя, я не стал рассказывать брату, про Серебряное Копытце и про то, что был званым гостем на этом событии. Где Анатолию понимать такие вещи, он уже взрослый, учится в восьмом классе, готовится поступать в железнодорожный техникум и перестал понимать простых мальчишьих радостей. Радости у него теперь другие: белобрысая соседка Катерина и гитара, которой он эту соседку обольщает. Но, надо отдать должное, играет Анатолий великолепно, когда этот стиляга"лабает"буги вуги — ноги сами пускаются в пляс, а на Высоцком сердце начинает щемить печаль. Но про мои сегодняшние приключения Анатолию уже не понять, а вот Валерка… Ему я полночи под одеялом рассказывал про Серебряное Копытце, а он удивлялся и радовался моей истории. Утром мы с ним проснулись и поплелись в школу не выспавшись, но после уроков всё равно пошли искать ту поляну. Ничего не нашли, и мне подумалось, что Серебряное Копытце является и открывает эту поляну лишь тем, кому грустно и плохо, ведь не всем и не всегда нужны чудеса. В тот раз мы не нашли даже похожего на то самое места, было обидно, но я был рад, что в моей жизни такое случилось. И тогда впервые появилась мысль оставить память о Копытце, как-нибудь запечатлеть его, как впечатал его Бажов в свой рассказ. А ночью ко мне закралась страшная мысль:"А что если мы не смогли найти оленей и поляну, потому что я сбежал, и Серебряное копытце решил, что я трус и недостоин с ним дружить!". Глаза защипало от слез и горькой обиды, и я заревел как девчонка, зажимал рот подушкой, чтобы никто не услышал. Но Валерка, как он мог не услышать, если мы спим на соседних койках. Он пришел ко мне и стал допытываться: от чего сырость, и я раскрыл ему свои переживания. Валерка обладает удивительной силой успокаивать людей, и меня он утешил тем, что плохим и слабым людям Копытце вообще не показывается, иначе его бы уже наладили работать в какой-нибудь банк или зоопарк, и что провожать он меня не стал бы, если бы считал слабаком. Успокоившись этими мыслями, я уснул уже с твердым намерением запечатлеть и воссоздать своего Серебряное Копытце, чтобы он навсегда остался со мной: верный друг готовый прийти в трудную минуту.

Лучше всего я умею рисовать, поэтому решил, что буду писать картину: на фоне гор и северного сияния (закат в тот день сверкал всеми красками, точь-в-точь, как северное сияние) гордо и озорно задрав морду, скачет олень. В картине я хотел отразить всю молодость и озорство Серебряного Копытца, представлялось много воздуха и движения, ведь Копытце, даже когда стоит, продолжает прядать ушами и сучить ногами, готовый вот-вот пуститься наутек. Писать решил акварелью, потому что эти краски легкие и подвижные, как главный герой картины. Начал я, как положено каждому, хоть немного уважающему себя живописцу с эскиза, специально делал все уроки на неделе, уговорил мать приборку сделать в субботу, а воскресенье оставил для творчества. В итоге получилось 10 эскизов, вся семья их похвалила, хотя и удивились: чего это я оленями заинтересовался, обычно же всегда самолёты на моих рисунках, у Анатолия хватило совести не выдавать, что я гулял допоздна и видел оленей, Валерка, как и положено настоящему брату и другу тоже помалкивал, но рисунки хвалил. Но внутри меня было недовольство, нельзя было Серебряное Копытце ограничить маленьким листком, надо простор, а где взять простор на клочке бумаги? И я решил, что эскизов достаточно, в следующее воскресенье буду рисовать на ватмане. С прошлого месяца, после оформления школьной стенгазеты у меня остался ватман, который учитель разрешила оставить у себя, зная мою любовь к художеству, а меньшего места для Копытца явно не хватит. Опять всю неделю я вел себя, как примерный ученик, даже пятёрку по русскому получил — неслыханное дело! От такой радости меня даже освободили на выходных от работы по дому, и в субботу после уроков я, вооружившись кисточками и красками, сел осваивать белый простор ватманского листа.

Конец ознакомительного фрагмента.