Измена. Наша запретная любовь

Оливия Бонд (2025)

— Алиса, это не то, что ты подумала. Меня подставили, специально, — не унимается мой муж. Перед глазами, сквозь пелену слез, снова бегут кадры с того видео. Весь офис увидел короткометражку, в которой их босс, он же — мой муж темпераментно развлекается с какой-то непонятной девицей. — Не хочу тебя больше знать, — выкрикиваю ему в лицо и отталкиваю Игоря. Так, в одночасье рухнул наш брак, казавшийся мне таким счастливым. Судьба забрала у меня надежду на семейное счастье. Отныне я не доверяю мужчинам. Любовь теперь для меня под запретом. Я точно знаю, что совершенно не готова к новым отношениям. И к встрече с бывшим.

Глава 3.

— Алисочка, — вкрадчиво здоровается свекровь и по-змеиному стреляет глазами по сторонам.

Знаю я этот взгляд. Обычно именно с него начинаются неторопливые разговоры о беспорядке вокруг и моей нечистоплотности, в частности. И всегда — в присутствии мужа.

Игорь ни разу не заступался за меня, хотя стоило маме уйти, как он начинал оправдываться. Мол, мама не права конечно, но она же и не так часто к нам приезжает. Раз в месяц пару часиков и потерпеть можно.

— Эльза Марковна, откуда у вас ключи от нашей с Игорем квартиры?

Стараюсь, чтоб мой голос звучал, как можно тверже и уверенней.

— А они всегда у меня были, — не меняет интонацию свекровь, — мне Игорь с самого начала дал ключи.

— Обычно, перед приездом вы нас ставили в известность. Сейчас что-то изменилось?

На самом деле хочется кричать и не сдерживаться в выражениях. Эльза Марковна меня порядком достала. Но дурацкое воспитание все же позволяет срываться на человека вдвое старше меня.

Хотя, чувствую, что моя собеседница этим не раз пользовалась.

— Алисочка, надо поговорить. Нет смысла притворятся и делать вид, что я ничего не знаю.

Последняя фраза бросается на ходу. Свекровь уверенным шагом идет на кухню и включает электрический чайник.

Такое откровенное самоуправство меня бесит, но гораздо интересней досмотреть этот спектакль до конца. Высказаться в случае необходимости, я всегда смогу.

Сажусь за обеденный стол и наблюдаю, как Эльза Марковна скептически осматривает полочки в кухонном шкафу.

— Кофе растворимый только. А Игорек так любит свежемолотый.

— Какой есть, — пожимаю плечами.

— Алисочка, ну сколько раз говорилось, — театрально вздыхает Эльза Марковна, — это не кружки, а тазики. Кофе пьется из чашек. Аккуратненьких, маленьких. А это что?

С деланым возмущением вытаскивает из шкафа две большие кружки и показывает их мне.

— Кружки. Это кружки, — констатирую очевидный факт и продолжаю наблюдать за этой актрисой погорелого театра.

Свекровь деланно вздыхает и с показательной брезгливостью кладет в одну из кружек две чайные ложки кофе. Заливает кипятком и присаживается за стол. Напротив меня.

— Ты не беременна, надеюсь? — нагло интересуется свекровь, не сводя с меня пристального взгляда.

Мне очень хочется в этот момент брякнуть «беременна» и наслаждаться паникой, которая обязательно поднимется. Вряд ли Эльза Марковна и ее обожаемый Игорек так уж обрадуются этой новости.

Хотя, до сегодняшнего дня я была уверена, что Игорь хочет детей не меньше, чем я.

— Нет, — сокрушаюсь я и все же решаю потрепать свекрухе нервы, — но врач обещает, что Игорь скоро пойдет на поправку. Лечение, знаете ли, оно небыстрое.

— В смысле? — мгновенно и предсказуемо напрягается свекровь.

— Пока с диагнозом разобрались. Четыре клиники… Ой, а разве Игорь с вами не советовался? Последнюю клинику, где ему верный диагноз поставили, это ведь вы посоветовали? Там врачи такие молодцы оказались. Даже консилиум пришлось созывать. Но все-таки поставили верный диагноз. Хоть понятно, за что такие деньги платились.

Смотрю на нее и мысленно молюсь, чтоб сейчас все звучало убедительно. Судя по всему, из меня актриса все же лучше, чем из мамы Игоря.

— Да, клиника хорошая, — рассеянно соглашается свекровь. Видимо, пытается держать лицо.

Решаю не признаваться ей в обмане, пусть потом выносит мозги своему сынульке.

— Алиса, ну раз уж мы так с тобой откровенны, — свекровь делает особый упор на этом слове, — то давай поговорим, как женщина с женщиной.

— Давайте, — холодно соглашаюсь я и раздумываю, как бы выпроводить нежданную гостью.

— Ты любишь моего сына?

— Да, — отвечаю ей и до сегодняшнего утра это было правдой.

— Но он тебе изменяет. И я так понимаю, что ты об этом узнала, так?

— А вас Игорь прислал? С какой целью? Хотите помирить нас?

— Да, Игорек переживает конечно, — снова в ее голосе слышу фальшивое сочувствие, — но я о другом. Ты намерена разводиться?

— Пока не решила, — вру ей, не желая раскрывать своих планов.

— Ну так, в случае развода придется все делить. И квартиру, и бизнес. И дачу.

— Значит, будем восстанавливать отношения. — улыбаюсь во всю ширь, — и усиленно делать детей. Вам наследники нужны же, Эльза Марковна? Что же, Игорек зря по уколам и капельницам бегает?

Она опять вздрагивает и поджимает губы.

— А-ли-са, — по слогам чеканит мое имя свекровь, — советую тебе не тратить время и не раскатывать губу на наше имущество.

Про себя отмечаю слово «наше» и усилием воли пытаюсь подавить естественное возмущение.

— Эльза Марковна, — так же нараспев произношу ее имя, — советую вам привыкнуть к мысли о том, что вы скоро станете бабушкой. Измена — это же мелочи, так? Мы быстро помиримся. И я смогу забеременеть.

Не допив кофе, она выливает его в раковину и быстро семенит к прихожей. Молча одевает плащ, не успевший как следует обсохнуть. Захлопывает за собой дверь и я наконец остаюсь одна.

— Отличный спектакль, — тихонько говорю себе и пытаюсь осознать происходящее.

Значит, Игорек пожаловался матери, что мы с ним поскандалили. Наверняка просил, чтоб она помогла нам помириться. Чушь какая-то, но ладно — это на него похоже.

А вот Эльза Марковна решила воспользоваться ситуацией к своей выгоде. Понятное дело, что переживает за имущество сына. Но вот здесь не только его вклад, но и мои усилия. И мои финансы.

Медленно собираю вещи и упаковываю их в спортивные сумки. Собирать много, но пока ограничиваюсь тем, что поместится в две сумки. В первую очередь укладываю документы, ноутбук и зарядные устройства.

Никуда не тороплюсь и чувства до такой степени сейчас атрофировались, что я даже не волнуюсь из-за возможной встречи с Игорем.

Мне настолько больно, что я даже не чувствую боли. И еще до одури хочется плакать. Рыдать, кричать во весь голос.

Разбиться на мелкие осколочки и не собирать себя. Просто лежать на полу, обхватив свои колени руками.

Но я, как сломанная механическая кукла, продолжаю двигаться. И машинально укладываю вещи в обе сумки. Одежда, обувь, электронная читалка, какие-то небольшие мелочи и зачем-то укладываю туда же «умную» музыкальную колонку.

Решение принято само собой. Я еду на нашу дачу. На самом деле, это небольшой уютный коттедж на окраине города. Бывшие дачные поселки, со временем перешедшие в черту мегаполиса.

Наш коттедж — тоже спорная собственность в случае развода. Но сейчас мне лучше пожить именно там. Заодно, завтра же свяжусь с адвокатом и начну в спокойной обстановке готовиться к разводу. Так, чтоб мне никто не выносил мозг.

Спать в одной постели с предателем, есть с ним за одним столом — нет уж, так я жить точно не собираюсь.

И стоит мне только немного взять себя в руки, как я слышу звук открывающейся входной двери.

— Алиса, я дома, — как ни в чем не бывало кричит из прихожей Игорь.

Стоит мне услышать его голос, как непрошенным комком к горлу подступают слезы.

Даю себе команду не реветь, но не уверена, что моей силы воли хватит надолго.