Друзья Online

Оли Уайт, 2016

В жизни Джека, как у любого подростка, бывают взлеты и падения, хотя в последнее время ему не везет. Но когда он меняет школу и заводит новых друзей – таких же обаятельных гиков, как он сам – удача наконец улыбается ему. Вместе они создают Generation Next – сайт, который очень скоро становится невероятно популярным. Вчера они были обычными школьниками, а сегодня купаются в лучах славы: на их страницы в «Инстаграме» подписываются тысячи поклонников за одну ночь, крупные компании предлагают им контракты… Есть от чего сойти с ума! Однако вместе с известностью Джек приобретает недоброжелателей – кто-то настойчиво пытается подставить его. Если друзьям не удастся их остановить, под ударом окажутся и общее дело, и любимая девушка Джека.

3. Прошлое

— Ну, как все было? Как другие ученики? Ты познакомился с кем-нибудь? Подружился?

Уже столько вопросов! А я заявился домой всего-то три минуты назад. Пока наливал себе на кухне апельсиновый сок, мама кружила вокруг меня, заодно контролируя готовку «всемирно известной лазаньи», как она ее величала. Тот факт, что никто за пределами нашей семьи никогда не пытался оспорить это громкое звание, не особо нас смущал: мы-то знали, что лазанья у мамы получалась действительно очень вкусная.

— Да, мам, все здорово. Просто круто.

— Вот и славно, Джек, — отозвалась она. — Потому что мы с папой очень хотим… То есть мы не хотим…

Она вдруг запнулась и замолчала, словно испугавшись, что может ляпнуть что-то не то. Я сел за барную стойку и не сводил взгляда с маминой спины. Она замерла у раковины, зажав в кулаке любимый резак, отчего тот угрожающе завис в воздухе. Видимо, мама тщательно обдумывала, что сказать.

— Чего вы с папой не хотите? — наконец не выдержал я.

Я знал, о чем она думала; знал, о чем в последние две недели родители вели разговоры. Что, если Джек не приживется и в этой школе? Получится ли у него с кем-нибудь подружиться? Вдруг опять будет какая-нибудь… травля? Да, именно это слово — «травля» — мама не могла произнести. Но именно так называлась главная проблема. Ее единственного сына в предыдущей школе затравили до того, что он был вынужден оттуда уйти. Так-то! Конечно, родители меня поддерживали, но порой я думал, что им, возможно, отчасти было стыдно за меня, стыдно за то, что я не смог за себя постоять. Хотя, наверное, не так стыдно, как мне. Раз — и все полетело в тартарары. Однако это в прошлом. Теперь должно быть по-другому. Я и сам другой теперь, ведь так? Маму следовало утешить.

— Я познакомился сегодня с хорошим парнем, Остином. Он пригласил меня к себе домой провести время вместе с его приятелями — поиграть на компе или что-то в этом роде. Они малость чокнутые, но очень славные, понимаешь?

Едва я успел договорить, как на кухню ввалился отец — вернулся с работы. Он шмякнул свой портфель на табурет рядом со мной.

— Что ж, звучит неплохо. — Родитель тут же включился в разговор. — Новое общество, мм?

— Похоже на то, Пол, — согласилась мама. Она ловко рубила кочан салата, и сияющая улыбка не сходила с ее лица.

Я заметил нечто общее в их голосах и интонациях — смесь надежды и беспокойства. Мне даже захотелось наорать на них, попросить не вмешиваться ни во что и перестать суетиться. Но я остановил себя. В конце концов, почему бы им за меня не беспокоиться? Когда увидишь родного сына в крови и синяках, как в тот ужасный, отвратительный январский день, то поневоле разволнуешься. Поэтому продолжил разговор в прежнем русле:

— Они, эти ребята, тоже шарят в том, что мне нравится. Делают видео, придумывают технические примочки… По-моему, они умные, хотя немного странные. Есть там одна девушка, Эйва…

— Ага, уже и девушка? — папа вставил свои пять копеек. — Да ты, погляжу, времени не теряешь, да, сынок?

— Ну он же симпатичный парень, Пол. Конечно, девочки обращают на него внимание, — поддержала мама.

О да, она была самой большой моей поклонницей.

— Да нет, я хотел сказать, что эта Эйва… она немного того, но да, при этом симпатичная. И есть еще одна девуш…

Я оборвал сам себя на полуслове. Кажется, чуть не выболтал лишнего. Маме с папой вовсе ни к чему знать, что их сын умудрился влюбиться в первый же учебный день в новой школе. Не стоит давать им пищу для фантазий. Я люблю родителей, но, как говорится, меньше знаешь — крепче спишь.

Поднявшись к себе в комнату, я невольно стал вспоминать о времени, проведенном в Чарльстонской академии. Это был ночной кошмар наяву. Уму непостижимо, как я умудрился выжить. Целых пять лет! Учились там одни мальчики, и во всем Хартфордшире это заведение славилось как «трудная» школа. Впрочем, поначалу я на рожон не лез и потому существовал довольно сносно. Большинство учеников в моем классе испытывали неописуемый восторг, когда им удавалось придумать способ сорвать урок поизощреннее. Единственное, что побуждало их сосредоточиться и поскрипеть мозгами, — это занятия спортом: футбольный матч или тренировка по регби. Слушайте, я не собираюсь себя нахваливать, я не долбаный Эйнштейн, но я хотел учиться, а в тамошних условиях это было невозможно. Быть первым в классе по английскому, математике и истории — конечно, круто, но меня интересовала еще информатика, компьютерная графика и все такое. И тут я чувствовал себя как существо, прилетевшее с другой планеты. Причем не только в глазах однокашников, но и преподавателей. В семь лет мама с папой подарили мне мой первый компьютер, и техники и различные технологии стали моей страстью. Начал я с игр — да, как и большинство детей, я обожал играть на компе. Но чем дальше, тем глубже шло погружение. Я хотел знать, как все работает, как можно совершать удивительные вещи одним нажатием клавиши или кликом мышки.

Чарльстонское учебное заведение прельстило нашу семью именно своими «великолепными» техническими подразделениями — так гласила реклама. Однако обещанное оказалось пшиком.

В четырнадцать лет я кодил, писал программы, создавал виртуальное оружие, инструменты и прочие штуки в разных играх, которых там не существовало, пока я это не придумал. В конце концов в кругу онлайн-геймеров я стал известен как СВЯТОЙМ0ДЗ. На нашем сленге М0ДЗ означало «модификация». Меня накрыло волной популярности, точно какую-нибудь звезду. Люди писали обо мне на форумах, отчаянно пытались выяснить, кто же я на самом деле — словно я чертова интернет-версия «Бэтмена». И это было клево… до поры до времени. А на информатике в школе нас по-прежнему пичкали элементарщиной.

Вот тогда-то и начались мои неприятности. Другие видели, что мне скучно. Они подмечали, как я раздраженно закатываю глаза и укладываюсь на парту — типа спать, — пока бедняга препод пытался вбить в головы одноклассников то, что я усвоил лет в десять. Знаю-знаю, вы подумали, будто я был самодовольным типом, этаким мистером «Я-знаю-все», который напрашивался, чтобы ему настучали по носу, сбили спесь. Может, так оно и было. То есть хорошо, конечно, быть СВЯТЫММ0ДЗ, когда сидишь в безопасности собственной комнаты и косишь врагов одним движением руки. Иное дело — мир за пределами комнаты, где все сложнее. В реальном мире на меня смотрели не просто как на белую ворону, а как на раздражающего чужака. Я и правда чувствовал себя инопланетянином. Разве не удивительно в таком окружении стремиться к знаниям, хотеть чего-то добиться в жизни? Ладно, положим, отличника из меня не вышло — и не надо. Но мне порой казалось, что из всего класса я единственный, кто реально готовился к экзаменам.

Кое-кто из одноклассников даже пытался поднять меня на смех из-за того, что в будни я подрабатывал разносчиком газет, а пока расписание не стало слишком напряженным, еще умудрялся по субботам и воскресеньям впахивать продавцом в магазине одежды. Честно говоря, меня не особо заботило, что они там себе думают; я хотел заработать собственные деньги, чтобы почувствовать себя хоть немного независимым и покупать то, что мне нужно. Родители у меня люди небогатые, так что в желании заработать ничего странного не было.

На переменах и в обеденный перерыв я не расставался с компьютером, пробуя новое, открывая для себя неизвестное и стараясь выяснить, как найденное можно сделать самому. Естественно, я все больше и больше отдалялся от остальных ребят, пока наконец они не заметили, что я не появляюсь на улице во время школьных перемен, а закрываюсь в классе и торчу перед компом. Меня начали задирать на игровой площадке. Например, я мог услышать от какого-нибудь особо упертого идиота обращение типа «Урод!». И это было еще ничего. Совсем плохо стало, когда война переместилась в стены школы. Нет ничего хуже, когда тебя унижают и оскорбляют на глазах у твоих сверстников, и ты в ловушке, и бежать некуда.

Регулярно подобным образом развлекались двое — Диллон и Дэвид, или Тупой и Еще Тупее, как я их прозвал. Пережив несколько месяцев разного рода издевательств, я был вознагражден: мне удалось взломать и заблокировать аккаунты мучителей в «Фейсбуке». То есть я лишил их возможности постить, писать в мессенджере, даже посмотреть на собственную страницу — и то у них не получалось. Оба жутко бесились, но не догадывались, чьих рук это дело. Несколько недель в интернете ходили слухи и строились предположения о том, кто же такой этот таинственный СВЯТОЙМ0ДЗ. Когда мое реальное имя всплыло сразу на нескольких форумах, я схватился за голову; а когда Тупой и Еще Тупее однажды подошли и стали умолять меня остановить атаку на их аккаунты, я чуть в штаны не наложил от страха. Похоже, на моей шифровке можно было ставить крест. Но уверенности в этом не было, и рисковать я не хотел, потому сказал им… В общем, вы можете догадаться, что я им сказал.

Забавно, но тогда я впервые почувствовал собственную значимость и подумал, что и остальные, возможно, зауважают меня — они же увидели, на что я способен. Вдруг все еще сложится в Чарльстоне, может, все наконец встанет на свои места…

Недолго мне пришлось тешить себя надеждой. Как-то вечером в автобусе, когда ученики разъезжались из школы по домам, Тупой и Еще Тупее со своими прихвостнями зажали меня в углу. Я сидел наверху, в самом хвосте двухэтажного автобуса, уткнувшись носом в журнал. Прежде чем я сообразил, что происходит, свора вскарабкалась по лестнице и окружила меня. Это была ловушка. Я попытался разглядеть за их спинами, есть ли еще пассажиры на втором этаже, но обнаружил только парочку других одноклассников и пожилую леди. Та, почуяв беду, тут же исчезла.

— Думаешь, это весело, пакостить на чужих страницах в «Фейсбуке»? — процедил Диллон сквозь зубы. — Тебе повезло, что я сегодня нож не захватил.

Он еще не договорил, как я почувствовал удар в висок. Затем я впечатался лицом в окно, а в следующее мгновение ноги пронзила острая боль: кто-то вспрыгнул на них. После четвертого или пятого удара я оцепенел. Я вроде бы чувствовал удары, но почему-то не было больно. В конце концов на меня обрушилась мешанина из увесистых кулаков и пинков, оскорблений и мата, а потом у меня зазвенело в ушах. Видимо, я отключился. Водитель остановил автобус, поднялся наверх, но мои враги успели смыться. Он нашел меня лежащим в самом конце прохода между сиденьями.

— Ты весь в крови, парень, — только и сказал водитель.

Помню маму, когда она приехала в больницу, где мне уже обрабатывали раны и накладывали повязки; на ее лице был написан ужас.

— Все не так серьезно, как кажется, миссис Пенман, — заверила медсестра. — Поверхностные ссадины и синяки. Ничего не сломано. Мальчик в порядке.

Услышав, что опасных последствий не будет, мама облегченно вздохнула, но не удержалась и заплакала. И я тоже.

— Я туда не вернусь, мам, — объявил я, когда смог наконец открыть рот. — Я не трус, но я туда не вернусь. Мне там делать нечего.

Она лишь кивнула и обняла меня. Я поморщился: было больно. А потом я почувствовал, что ее слезы капают мне на плечо, и попросил не волноваться, и пообещал, что поправлюсь и что все будет совсем по-другому.

— Джек, лазанья готова!

Мамин голос вырвал меня из круговерти неприятных мыслей. С того дня прошло два месяца, но сердце по-прежнему колотилось, едва накатывали воспоминания. Тогда, вылезая из больничной кровати, я сказал себе, что никогда, никогда больше не допущу, чтобы подобное повторилось.