Наследник для бывшего

Олли Серж, 2022

– Я предлагаю тебе родить мне наследника, Настя. Ты хочешь ребёнка, так какой смысл рожать его от непонятно кого из пробирки, если можно это сделать от меня? – Да ты бредишь, Царицын! – предательское сердце совершает в груди кульбит. – Чтобы я с тобой? Ну нет! – Подумай, Ася. Это выгодная сделка. Я знаю, что от тебя родится здоровый ребёнок, и в свою очередь, обеспечу ему плотный финансовый тыл. Преподаватели мало зарабатывают, особенно те, которых… скоро уволят! – угрожающе добавляет Царицын. – Ты не посмеешь! Он исчез тогда, когда был ей так сильно нужен. Растоптал ее чувства и навсегда отучил доверять мужчинам. А теперь снова появился в ее жизни с вопиющим предложением, на которое так хочется согласиться.

Глава 3. Неприятности

Ася

— Анастасия Ивановна! — борзо окликает меня студент с говорящей фамилией Козловский.

— Что вы хотели спросить, Виктор? — Я отвлекаюсь от заполнения ведомости и поднимаю глаза. — У вас, между прочим, на подготовку пять минут осталось. Поэтому, советую приберечь словарный запас. — Тонко напоминаю ему о том, что сегодня экзамен он мне не сдаст. И козырный папа ему в этом не поможет. Видала я таких пап…

— Спешите? Вас сегодня к нам ненадолго отпустили? — ехидничает студент.

— Откуда отпустили, Козловский? — Спрашиваю стало и смотрю на парня, как на клоуна из цветной коробки.

— Так из больнички, Настасья Ивановна, — начинает он ржать своей тупой шутке. Ему вторит его компания таких же золотых папиных прихлебателей.

Я в панике начинаю соображать, как он мог узнать про то, что я была в клинике.

— Анастасия Ивановна, — шепотом зовёт меня студентка с первой парты. — Вы бахилы не сняли.

— Спасибо, Лиза, — я с облегчением выдыхаю и снимаю с сапог бахилы.

Выбрасываю их в мусорное ведро и возвращаюсь к кафедре.

— И так, — обвожу глазами студентов, — кто желает показать всю глубину познаний русской литературы первым — прошу ко мне.

— Я так и знал, что вы поглубже любите, — продолжает скабрезничать Козловский.

Я сжимаю зубы и стискиваю ручку. Не реагировать! Приказываю себе. Все равно управы на него не найдёшь.

— Вы, Виктор, если готовы, то можете выходить и отвечать, — отзываюсь на его пошлости совершенно безразличным тоном.

Он, криво ухмыляясь, встаёт из-за парты и спускается к кафедре.

— И так, — выпрямляю спину. — Назовите ваш номер билета и первый вопрос.

— Билет номер три. — Пафосно декламирует Козловский. — Тема любви. В лирике А. С. Пушкина.

— Начинайте, — киваю ему. — Вам повезло.

— Ну скучища же, — скалится студент. — Он теоретик любви, а я-практик. Могу и вам… — он становится локтями на столешницу и наклоняется ближе ко мне, — семинар провести.

— Я думаю, что меня все равно не удовлетворят способности вашего языка, — отвечаю ему в тон.

Аудитория затихает, навостряя уши.

— Словарный запас Пушкина составлял двадцать одну тысячу слов, — я откидываюсь на спинку стула, увеличивая расстояние между мной и студентом, — вы уверены, что можете претендовать хотя бы на половину? Мне кажется, что ваш предел — это пост в социальной сети.

— Я уверен, что мой список женщин будет однозначно побольше, чем у Александра Сергеевича. И в нем не хватает только вас Анастасия Ивановна. Даже против мамы лучшего друга в моем блокноте уже стоит галочка… — он противно ухмыляется, замечая, что ему все-таки удалось меня смутить.

И, может быть, в другой день я не позволила бы этой перепалке случиться. Просто нужно признать, что смотрю я на своего студента, а вижу этого гадского Царицына.

Он умел вгонять меня в краску взглядом. Долгим, многообещающим… Внучку почетного проректора, гордость института. Господи, что мы Максом творили в подсобках и лабораториях. А в первый год, когда он уехал, я думала что сойду с ума от бесконечных моральных якорей и воспоминаний.

— Вы так покраснели, Анастасия Ивановна, — тянет студент. — Это ответ «да»?

— Ну достаточно! — чувствуя в горле клокочущую ярость и обиду, вскакиваю с места. — Выйдите вон отсюда, Козловский.

— Мне отлично? — он машет перед моим носом зачеткой. — Или на личную пересдачу?

— Пересдавать русскую литературу, Козловский, вы будете теперь только комиссии. А я сделаю все возможное, чтобы вас отчислить! — в сердцах хлопаю ладонью по столу. — Выйдете вон! Или я вызову ректора.

— Как скажете, Настасья Ивановна, — парень подхватывает рюкзак и выходит за дверь аудитории. — Как скажите… — угрожающе.

Я опускаюсь на стул, и стараюсь собрать в кучу свои растерзанные за сегодняшнее утро эмоции.

Почему эти богатые отморозки считают, что имеют право на все? На любую женщину, которую захотели, на любую оценку, чувства, вещь? И это все им должны положить на тарелочку, не переча и не задавая вопросов.

— А можно мне ответить? — Из-за парты поднимается Лиза.

— Да, конечно, Сибилева, давайте зачётку, — киваю ей.

— Билет номер десять, — начинает она. — А.П. Чехов — обличитель мещанства и пошлости.

— Как вовремя, — не сдерживаясь, бурчу себе под нос и вздрагиваю от вибрации телефона на столе. — Минуту, — останавливаю жестом уже готовую отвечать студентку, поднося трубку к уху. — Алло…

— Анастасия Ивановна, — в динамике раздаётся психованный голос ректора. — Будьте так любезны, зайдите ко мне…

— Здравствуйте, Валид Аристархович, — уже зная о чем пойдёт речь, не спешу дёргаться. — У меня идёт экзамен. Я поднимусь к вам примерно через два часа…

— Сейчас! — вздрагивает от уровня звука трубка в моих руках.

— Хорошо, я поняла, — отвечаю терпеливо, сбрасываю звонок и смотрю на студентов. — Если я не вернусь через пятнадцать минут, то все могут быть свободны. Новую дату экзамена сообщу вам через старосту.

Под перешёптывания я встаю из-за кафедры и выхожу в коридор. С грохочущим сердцем прислоняюсь к стене и прикрываю глаза.

Я думала, что выросла и переболела. Стала жёстче и принципиальнее. Но все это только самовнушение, потому что нет у этого противного чувства «любовь» прошедшего времени.

И да! Я сейчас стою здесь, в родном институтском коридоре. Возле этой чертовой аудитории филологического факультета и вспоминаю, как Царицын меня первый раз поцеловал.

Прямо на этом самом месте.