Белая луна

Ольга Александровна Скоробогатова, 2015

Никто не знает, что нас ждет в будущем! Действие романа развивается в конце 80-х годов прошлого века в Крыму. Парень, спасший тонущую в море девушку, видит на скале очертания храма. Храма, который еще не построен. Молодые люди влюбляются друг в друга, но пройдет немало времени, прежде чем они смогут быть вместе. И они даже не подозревают, что через много лет на этой скале будет построен величественный Храм-маяк, в котором они обвенчаются. А рядом с ними будут стоять их уже взрослые дети…

Глава 10. Жилец

Поднявшись в пять утра на работу, Катерина вышла во двор и направилась в летнюю кухню, чтобы поставить чайник. Пока он закипал, она успевала принять душ, почистить зубы и даже заглянуть на огород. Сорвать несколько колючих огурчиков и пахнущих ботвой помидоров. Она выросла на юге и привыкла даже завтракать со свежими овощами и фруктами. Посмотрев на персиковое дерево, усыпанное спелыми плодами она покачала головой и решила поручить Лине собрать их. Иначе попадают на землю и уже не полежат. Фруктов в саду было много, и все надо было сохранить. Катерина не торговала на рынке — ей было некогда, да и зачем? Она делала чудесные компоты на зиму, варила персиковое варенье, закатывала огурцы, помидоры, перцы. Все, что росло у них в саду, Катерина старалась превратить во вкусные и полезные заготовки. Обычно половину закатанных банок она отдавала Лине. Все, конечно, племянница увезти не могла, и частенько Катерина ездила в Симферополь, подходила к Московскому поезду и отправляла посылки с проводником. В этом году Лина приехала к ним только на месяц, в отпуск. Ушла из института, чем очень расстроила их с Борисом. Теперь работает, но зарплата маленькая, прожить трудно. Правда, мать иногда ей что-то подкидывает в виде красивого платья или джинсов, но в основном Лина крутится сама. А заготовки это же подспорье! Как хорошо зимой открыть банку с персиковым вареньем, или баночку огурцов!

С такими думами Катерина вошла в летнюю кухню и только теперь заметила спящую на диване племянницу. Что это она тут спит? — удивилась тетка. Но будить девушку не стала. Немого поразмыслив, она решила заглянуть в комнату Лины. Тихо раздвинув ветки персикового дерева, женщина взглянула в окно и обомлела! На кровати Лины спал молодой мужчина…

Тут уж она стерпеть не могла, решив разбудить племянницу, Катерина зашла в кухню и решительно воскликнула:

— Подъем! На работу пора!

Лина открыла глаза, и удивленно посмотрев на тетку, прошептала:

— Ты чего так кричишь? На какую работу? Дядьку разбудишь! — тихо сказала Лина и зевнула.

— И этого твоего… Как назвать-то… Во! Сожителя! — все больше и больше распалялась тетка.

— Не сожителя, а жильца. Ты же не будешь против?

— Жильца? Я квартиру не сдаю, и что ты вообще мне голову морочишь? Небось, твой? Кавалер или кто он уже тебе?

— Любимый! — проговорила Лина и лучезарно улыбнулась. — Ведь ты его не прогонишь?

— Любимый! — передразнила Лину тетка. — И что у вас ним?

— Теть Кать! Что ты с утра так распалилась, вон, чайник на плите кипит. И ты так же пыхтишь, как и он! — рассмеялась девушка.

— Я тебе покажу щас, пыхтишь! Ну-ка быстро отвечай, было у вас с ним что или нет?

— Было, — ответила Лина и опустила глаза.

— Ой! Горе-то какое! — заголосила Катерина. — И что же я теперь соседям-то скажу? А матери-то твоей? Как в глаза дядьке твоему посмотрю!

— Ну, что за трагедия! Мы любим друг друга. Зачем ему искать комнату, если у нас есть место? Ты же нас не в одной постели застукала? Мы же на разных спим! — уговаривала тетку Лина. — Соседям скажешь — жилец. А матери я сама все расскажу.

— Так что тогда у вас было? Коли вы в разных койках?

— Вот и успокойся! — прыснула Лина в кулачок, и, отвернувшись к стенке, собралась спать дальше.

— Ладно! Пусть живет. Лучше уж на глазах будете! Только вот дядька будет возражать!

— Не будет! Он добрый! Теть Кать, дай поспать, только легли ведь! — проговорилась девушка.

— Ох, ты ж горюшко мое! Что натворили! Ты это, проснешься, персики собери. А то перезреют скоро.

— Соберу, соберу, — прошептала Лина, и сладко зевнув, закрыла глаза.

Глеб проснулся, услышав разговор тетки и племянницы. Он встал, оделся, и, подождав, когда тетка Лины уйдет на работу, тихо прошел в кухню, поцеловал спящую возлюбленную и побежал в лагерь…

Глеб успел к завтраку. Поставив поднос на стол, он стал расставлять тарелки. К нему с кислым видом подошел Лешка. Поднос у него был почти пустой, только чай и хлеб с маслом.

— Что это ты такой хмурый и кашу где-то потерял? — пошутил Глеб.

— Будешь тут хмурым! Вчера был такой облом! Даже жрать не хочется.

— Не пришла? — сочувственно глядя на друга, спросил Глеб.

— Пришла, — вздохнул Лешка, — но только раздразнила меня и все!

— Что так? Не сумел увлечь девушку? — засмеялся Глеб.

— Тебе бы все ржать! А мне вчера не до смеха было. У тебя, кстати, как дела? Ты комнату снял?

— Лучше!

— В каком смысле? — не понял Лешка.

— Поселился у нее! В ее комнате. Там все дышит ею! Просто чудесно устроился! — мечтательно вздохнув, сказал Глеб.

— А как же родичи? Не выгнали тебя взашей?

— Они еще не знают. Тетка в курсе. Утром я слышал разговор Лины и ее тетки. А вот дядька пока не знает ничего. Думаю, может быть против.

— Я тоже так думаю! — с иронией в голосе проговорил Лешка. — А когда узнают, что ты женат…

— Можно считать, что я уже в разводе.

— Какой ты шустрый!

— Да. Я такой. Я бы вообще не возвращался к Ирине. Но надо кое-что забрать…

— А потом куда? — с интересом глядя на друга, спросил Лешка.

— Потом или к ней в Балашиху, или к себе ее заберу. Скорее второе. Из Балашихи добираться на работу трудно.

— А из Солнышка и обратно каждый день не трудно? — заржал Лешка. — К концу смены ты так устанешь, что тебе уже ничего не захочется!

— Не говори глупостей! Лучше расскажи, что у вас произошло.

— Да ну ее, к черту! Ничего не произошло! В том-то и дело!

— Ну, не все сразу! Девушку надо сначала долго обхаживать.

Алексей посмотрел на друга насмешливым взглядом и с иронией произнес:

— Ага! То-то ты долго свою нимфу обхаживал. Вытащил из воды и все…

— Тут другое! Тебе не понять!

— Куда уж нам! Мы же пошлые и приземленные, а ты у нас голубая кровь! У тебя все по-другому.

— Не зли меня! — повысил голос Глеб. — У нас все случилось как-то само собой. Наваждение, какое-то! Я чувствую что-то такое, чего не чувствовал никогда. Мне хочется прижать ее к себе и не отпускать. Она для меня как воздух, как вода, без нее мне теперь не прожить! А у тебя? Совокупиться и разбежаться. Ведь ты только об этом думал?

— Ну да! Похотливого павиана нашел! — обиделся Лешка. — Совокупиться… Она мне нравится, но то, что эта девица вчера со мной проделала непростительно. Я чуть не издох!

— И что же она сделала? — с интересом глядя на друга, спросил Глеб. — Не далась?

— Она два раза меня доводила до безумия, а потом отбривала! Вот уже все, казалось бы, она вся растекается, вся горит… Про меня вообще говорить нечего, чуть лоб не расшибло! А в самый последний момент как заорет — нет, и все!

— Тяжело тебе пришлось! — засмеялся Глеб. — Но это все ерунда. — У меня было все сложнее.

— С Линой?

— С Линой все чудесно! Она естественна и чиста, и любит меня. Я о жене.

— Я что-то не помню, что там у вас с ней произошло, помню только, что ты скоропостижно женился. Вся группа обалдела! Тебе ведь только девятнадцать стукнуло!

— Не дай бог тебе так! — недобро усмехнулся Глеб. — Мы с ней на вечеринке познакомились, пару раз встретились, и она меня затащила в постель. А я тогда еще мальчиком был. Ты же знаешь, она старше меня на четыре года. Кто откажется? А через месяц заявила, что ждет ребенка.

— И ты женился?

— А что было делать? Во-первых, я человек порядочный. Сделал ребенка, значит, надо жениться.

— Я понял… На тебя еще тесть надавил…

— Да ничего он не давил! Так просто сказал, что надо, а потом, если что разведемся…

— В результате ни ребенка, ни развода! — с жалостью смотря на друга, проговорил Лешка.

— Вот именно. Она меня обманула. Справку липовую достала, мне показала. Я ее, собственно, и не просил. Я поверил.

— А как она тебе сказала, что ребенка не будет?

— Так и сказала — это была шутка! Но пригрозила мне, если я с ней разведусь, ее папочка меня из института выгонит. А мне спортсмену с разрядом светил Афган. Вот и подумал, поживу пока, все равно сейчас ни до чего. Учиться надо было.

— Да. Вот это динамистка! А я тут со своей проблемой ною… Прости, друг. Так я пойду, скоро тренировка. — Лешка похлопал друга по плечу и ушел, так и не выпив чай. На бутерброд с маслом села жирная муха, и шевеля лапками, наслаждалась трапезой…

Глеб на секунду закрыл глаза. Ему было невыносимо больно. Он знал, что его жена поступила с ним подло, но не знал, как объяснить это Лине? Как можно признаться любимой, что он пять лет прожил с женщиной, которая ему безразлична. Зачем надо было так долго тянуть? Из страха уйти в армию и попасть в горячую точку? Выходит, он трус!?

Мила пришла к подруге ближе к полудню. Та уже почти обобрала персиковое дерево, складывая румяные мохнатые плоды в очередную корзину. Ее дядька сидел во дворе и занимался своим любимым делом — разгадыванием кроссвордов. Мила поняла, что поговорить им не удастся. Она подошла к подруге и стала ей помогать.

— Да ладно, еще чуть — чуть осталось, — обрадовавшись Миле, сказала девушка.

— Надо поболтать, — прошептала Милка. — На пляж пойдем?

— Сейчас закончу. А потом в подполе разложу их.

— Я тебе помогу, а то ты до вечера не управишься.

Мила рьяно взялась за работу и вскоре все персики были собраны. Девушки перенесли тяжелые корзины в погреб. Там они разложили ароматные плоды на старом ковре, чтобы те не портились и не мялись.

— Черт! — выругалась Мила. — Вся чешусь! Самая противная работа, персики собирать.

— Это точно! — согласилась с ней Лина. Она тоже вся чесалась. — Самое время искупаться! Смыть с себя эти ворсинки, — и улыбнулась.

Дядька поднял голову от своего кроссворда, и, посмотрев на девушек, сказал:

— Марш на пляж! Уже скоро обед, а вы все тут копаетесь!

— Ага, копаемся! — почесываясь, воскликнула Милка. — Сам бы попробовал! Дядь Борь, как здоровье-то?

— Нормально! Скоро на работу выйду. А вы идите, я тут без вас справлюсь.

Лина подошла к дядьке, чмокнула его в щеку, и присев на табуретку рядом с ним, спросила:

— Дядь Боречка, а ты не будешь возражать, если в моей комнате жилец поживет?

— Какой еще жилец? — удивился дядька. — Мы вроде уж давно комнат не сдаем.

— Да нет! Это мой знакомый. Ему до конца августа.

— Твой что ль? — крякнув, спросил дядька.

— Мой! — пролепетала племянница.

— Только чтоб все чин по чину было! Мне тут неприличий всяких не надо! — строго проговорил дядька.

— Спасибо, дядечка, родненький! — Лина снова поцеловала его в щеку, и, взяв полотенце, убежала с Милой на пляж.

— Вот ведь подлиза! — с довольным видом проговорил Борис. — Ну как ей откажешь?

Девушки прибежав на пляж, долго искали место, где им устроиться. Пляж был усыпан отдыхающими. Они немного подумали и решили идти к камням. Там, как правило, никого не было.

— Ну, просто яблоку негде упасть! — возмутилась Милка.

— И не говори! Самый горячий период!

— Теперь придется переться до скал под палящим солнцем! — раздраженно разглядывая людей на пляже и в воде, проговорила Мила.

— Что это ты сегодня такая недовольная? — поинтересовалась ее подруга.

— Я очень даже довольная! — хитро улыбнулась Милка. — Вчерашнее свидание удалось! Правда, не знаю теперь, придет он ко мне еще или нет.

— Ну, рассказывай, — кидая полотенце на гальку, попросила Лина. Они, наконец, дошли до камней.

— Он меня встретил, мы погуляли по лагерю, посидели на лавке под мимозой, там я его довела до исступления в первый раз.

— Но вокруг же были люди, студенты…

— Не-а. Все студенты сами по кустам расползлись. В лагере не было света, — засмеялась Милка. — Ну, а потом…

— Что потом? — не тяни, говори.

— А потом мы пошли к нему в комнату. Вернее он сказал, что ему оставил комнату какой-то его друг.

— И что?

— Там он накрыл стол, купил шампанское, конфеты и все такое… В общем, сначала, когда он был уже весь на взводе, я сказала ему, что мне пора домой. А потом, уже в комнате, я вроде бы захотела остаться с ним.

— Так захотела или нет? — с нетерпением спросила Лина.

— Да, да, захотела. Но, потом решила не доводить дело до конца. Вернее, нет, — сбившись, сказала девушка, — я сразу так решила, что не позволю ему лишить себя невинности. А потом мне стало так хорошо…

— От шампанского?

— Нет. Мы не пили его почти. От того, что он со мной делал.

— А-а… — поняла Лина и покраснела.

— Что это ты так краснеешь? — удивилась Мила.

— Разве?

— Мне понравилось, как он меня целует, вообще он мне нравится больше всех моих ухажеров. Конечно, я никому не позволяла зайти так далеко…

— Так до чего же вы дошли? — почти закричала Лина.

— Ни до чего. Он целовал меня всю. Я позволила ему себя раздеть, у него такие сильные руки… Он ласкал меня тут, — и девушка показала на место в районе груди, это так потрясающе приятно! Я чуть не пропустила момент, когда его можно было остановить. Мне было очень тяжело это сделать! Я уже была готова отдаться ему, но разум победил. Я закричала, что не хочу ничего и вырвалась.

— Значит, ты не смогла?

— Нет. Не захотела! Это разные вещи.

— Бедный! — засмеялась Лина.

— Что-то жарко, мы с тобой забыли, зачем пришли сюда! Пойдем купаться, смотри вон, как галька раскалилась, аж воздух над ней колышется!

— Точно! — и девушки нырнули в море.

Милка поплыла до стоящего далеко в море большого камня, а Лина, помня свой испуг, и обещание родным плескалась и плавала возле берега. Когда Мила вернулась, она посмотрела на подругу и спросила:

— А вы до чего дошли? Мне все время интересно, как это происходит…

— Сама попробуй! — брызнув водой в лицо подруги, — улыбнулась Лина.

— Так у вас было или нет? — настойчиво повторила свой вопрос Милка.

— Ну, было! И не один раз уже! — ответила ей Лина, и легла на воду.

Милка замолчала, видимо, переваривая то, что услышала, потом подплыла к подруге и спросила:

— Ну, и как? Тебе понравилось?

— Мила, я ведь его люблю! Если бы не это я никогда бы не согласилась пойти до конца. Все получилось само собой, так как получается у любящих людей, отбросивших все сомнения и страхи. А мысли, в какой момент надо останавливаться у меня вообще не возникало. Я хотела его, а он хотел меня.

— Ну, то, что мужики всегда хотят я знаю! — с иронией проговорила Милка.

— Просто ты его не любишь. Ты играешь в свою игру, желая привязать его к себе. А кто знает, может, он не захочет больше иметь с тобой никаких дел. Найдет себе более покладистую девицу. И все.

— Тогда я поступила правильно, хотя сердце до сих пор замирает, как вспомню его поцелуи и ласки, — расстроено проговорила Милка.

— Если ты сомневалась, значит, правильно сделала, что не пошла до конца! — успокоила ее подруга.

— Вот бы узнать, что у нас впереди? — Мила тоже легла на воду, и тихо покачиваясь на волнах, посмотрела в небо, как Лина.

— Этого узнать нельзя! Но я никогда не пожалею, что была с Глебом. Первый раз всегда должен быть с любимым, также как и дети. Их надо рожать только от любимого человека, — задумчиво смотря на плывущие по небу облака, сказала девушка.

— А если ты и впрямь забеременеешь?

— Значит, у меня будет малыш.

— А мать! Что скажет твоя мать?

— Мне все равно, что скажет мне мать! Она же родила меня. Она не любила отца, поэтому у нас в семье все было плохо. Она вечно пропадала на дежурствах, мной занимался папа. А когда его не стало, я занималась собой сама!

— А почему мать не любила отца?

— Кто теперь это мне скажет? Мать замыкается, когда я пытаюсь вспомнить ту нашу жизнь. Да и видимся мы редко.

— Но теперь-то ты будешь жить с Глебом?

— Я надеюсь. Вернее верю, что мы будем вместе! — улыбнулась Лина.

— А я уже ни на что не надеюсь! — захныкала Милка. — Он даже не назначил мне свидания.

— Ничего, подожди немного. Может, он придет к тебе сам. Если ты ему действительно нужна. Любовь не бывает без страданий.

— Но ведь у тебя-то все хорошо! — перевернувшись в воде, сказала Милка.

— Вот это меня и смущает! Все так гладко, боюсь, что скоро что-то случится! Не может быть, чтобы мы приехали в Москву, подали заявление в ЗАГС и поженились. И все без сучка и задоринки… Что-то меня гложет, мучают сомнения.

— Почему? — удивилась Мила.

— Он чего-то мне не договаривает. Я это чувствую.

— И все равно спишь с ним? Я бы уже давно все выпытала!

— Да. Когда мы вместе, я ни о чем не думаю, наслаждаюсь каждой минутой, каждым мгновением. А когда он уходит, мне плохо. Я боюсь, что больше его не увижу…

Девушки вышли на берег и легли на раскаленную гальку. Мила сразу же заснула, а Лина лежала под горячими лучами солнца и думала. Может ли быть все так чудесно, как сейчас? Или все же что-то помешает им с Глебом быть вместе? Потом она перевернулась на живот, и, слушая мелодичный шум прибоя, отбросила все свои тревожные мыли:

— Зачем гадать, что будет дальше, когда так хорошо теперь? — улыбнувшись, прошептала Лина, и тоже задремала…