Оберег от лунного света

Ольга Баскова, 2013

В канализационном люке обнаружен труп неизвестной молодой женщины. Несмотря на активные розыскные мероприятия, в полицию никто не обращается с заявлениями об исчезновении девушки, похожей по приметам на убитую. Зато к известной журналистке Кате Зориной, специализирующейся именно на криминальных историях, является знакомая с просьбой помочь найти ее подругу Нину, с которой они вместе отдыхали в пансионате. По ее словам, Нина уехала из пансионата поздно ночью, причем за десять дней до того, как истек срок действия путевки. Перед отъездом Нина сильно нервничала и о чем-то беседовала с высоким мужчиной с обезображенным шрамами лицом…

Глава 4

Утром, доверив Полину свекрови Тамаре Михайловне, в прошлом — учителю математики, которая явилась к внучке с очередной игрушкой в руках, Зорина быстро оделась и вышла во двор, где под окнами стояла красная «девятка».

— Привет, моя ласточка, — журналистка всегда считала: машина как человек, с ней нужно разговаривать, ее нужно любить. Если автомобиль будет чувствовать любовь и заботу, он обязательно отплатит тем же. Его не придется часто чинить, ну а уж летать машина станет не хуже самой лучшей гоночной.

Женщина открыла дверцу, достала тряпочку и протерла стекла.

— Нужно, чтобы мы с тобой были самыми красивыми на автостраде, — проворковала она. — Путь предстоит неблизкий. Но ты же меня не подведешь?

Вышедшее из-за тучи солнце бросило яркий луч на фары, и Зориной показалось: автомобиль подмигнул.

— Вижу, ты меня услышала, — обрадовалась женщина. — Тогда начинаем движение.

Она села на водительское сиденье, устроилась поудобнее и повернула ключ в замке зажигания. «Девятка» ласково заурчала. Судя по звукам, мотор работал отлично.

— Все у нас с тобой будет хорошо, — Зорина сняла автомобиль с ручника и нажала педаль газа. «Девятка» плавно тронулась с места.

Журналистка сразу свернула во дворы, стремясь выехать из города, потому что в последнее время в Приреченске были жуткие пробки. На объездных дорогах, на ее счастье, ничто не задержало, и через полчаса Катя выехала на автостраду и помчалась по направлению к санаторию, находившемуся в пятидесяти километрах от города. Дорога была действительно скользкой, но не так чтобы очень, потому что ее посыпали песком. Зорина ехала осторожно, как и обещала мужу, иногда бросая взгляды по обе стороны магистрали. Она знала: вскоре будет поворот направо, и немощеная дорога прямиком приведет к большому лесному озеру, возле которого они с Костиком любили отдыхать. Она дала себе слово с наступлением весны обязательно выбраться сюда с мужем и дочкой. Нельзя же постоянно заниматься только работой! Потом ее мысли перенеслись к Полинке, и с ними женщина доехала до места назначения.

Санаторий «Дубки» находился на территории живописного лесного массива и радовал глаз отдыхающих ухоженным парком. Тропинки и прогулочные дорожки, освещенные фонарями, создавали атмосферу уюта и покоя, необходимого во время отдыха, а фонтаны, не работающие зимой, радовали своей прохладой в жаркие дни.

Зорина припарковалась на стоянке возле «Дубков», закрыла машину и направилась к будке охранника. Пожилой мужчина с интеллигентным лицом, так не вязавшимся с современными представлениями о братии и людях, работающих в службе безопасности, уже спешил ей навстречу.

— Вы к кому?

Катя обрадовалась, что он ее не узнал.

— Понимаете, — начала она, — я писательница. Иногда мне необходимо побыть в красивом месте, подышать свежим воздухом в полном одиночестве. Вот сегодня я выбрала ваш санаторий.

Охранник скривился:

— Вы, девушка, можете поехать в ближайший лесок. Там вам помешают разве что зайцы и дятлы.

Зорина обворожительно улыбнулась:

— Если бы только они… Вам известно, что иногда в лесу нападают на одиноких девушек, и, кстати, вовсе не волки и медведи. У вас территория защищенная. Я хочу посидеть в вашем парке в полной уверенности, что нахожусь в безопасности. Ну, пожалуйста. Позвольте мне это сделать.

— Это не положено, девушка, — сказал он строго.

— А если…

— Никаких если… Сказано — не положено, — нахмурился охранник. — И не советую искать дырки в заборе. Их нет.

Катя наконец решилась на эксперимент, который входил в ее планы. Вытащив из сумочки кошелек, она раскрыла его и достала сторублевку:

— Неужели из-за глупых правил мне отправляться назад? Я из Приреченска, а до него путь неблизкий. Может, мы с вами договоримся?

Охранник бросил взгляд на купюру:

— Да мне, если вас тут застанут, штраф в сто раз больше придется платить.

Зорина не смутилась:

— Поняла. — За первой сторублевкой показалась вторая. — Хватит?

Мужчина заколебался:

— Ладно, давайте сюда. Пройдите направо, там в парке есть скамеечки. Сидите тихо и не попадайтесь на глаза врачам. Они тут почти всех больных знают.

— А я считала, что и у охранников отменная память, — журналистка решила, что пора открывать карты. — Вы вообще читаете криминальную хронику?

Он пристально посмотрел на нее:

— А ваше лицо мне знакомо. Уж не вы ли и ведете эту криминальную хронику? Вы, кажется, журналистка и писатель детективов. Вот не припомню, как вас зовут.

— Екатерина Зорина, — ответила Катя.

Он поморщился:

— Значит, вы тут не просто так. Или действительно решили поработать на лоне природы?

— Очередное журналистское расследование, — подтвердила Зорина. — И я надеюсь на вашу откровенность. В противном случае приедет полиция, а она может откопать много интересного. Вам этого хотелось бы?

Охранник щелкнул зубами:

— А вы умеете убеждать. И что же вы хотите от меня?

Журналистка достала мобильный и показала мужчине фотографию Нины Лапиковой, которую ей прислала Оксана.

— Что вы можете сказать об этой женщине? Только прошу ничего не скрывать. Она выехала из санатория, но домой не вернулась. Мы ищем ее, нам дорога каждая минута.

Охранник внимательно разглядывал снимок:

— Баба как баба, такие мужикам нравятся. Всегда улыбнется, всегда поздоровается. Любовник у нее имелся. Приходил он сюда по ночам, сами понимаете, каким способом.

Катя вытаращила глаза:

— Любовник? С чего вы взяли?

— А мужья так к женам не пробираются, — уверенно подтвердил охранник. — Они всегда за вон той сосной прятались. Только я подкрадывался и разговоры их по возможности подслушивал.

— Зачем? — спросила Зорина.

— А мне несчастные случаи в мое дежурство на территории не нужны, — парировал мужчина. — Только зря я тревожился. Он ее и пальцем бы не тронул, пылинки с нее сдувал.

— О чем они говорили? — поинтересовалась журналистка.

Мужчина улыбнулся:

— Он уговаривал ее уйти от мужа, утверждал, что тот ее не любит и не ценит. А он, мол, готов для нее и для ее дочери горы свернуть. А она то плакала, то целовала его и просила прощения. Каждый раз одно и то же. Я сам, бывало, слезу пускал, когда их слушал.

Катя кивнула:

— Понятно. Любовника можете описать?

Охранник хмыкнул:

— Описать его легко. Уж не знаю, где его так изуродовало, бедного. Все лицо в шрамах. В первый раз я просто задрожал от страха, когда его увидел. А впрочем, — размышлял он, — возможно, такие лица женщинам и нравятся. Ведь не зря утверждают: шрамы украшают.

— Да, о вкусах не спорят, — согласилась с ним Катя. — Эта женщина ушла из санатория двадцатого января, и больше ее никто не видел. Это было в ваше дежурство?

Охранник покачал головой:

— Нет. В тот день дежурил мой напарник Васька Дмитриенко. Вы с ним сможете поговорить только завтра.

— Спасибо за информацию, — поблагодарила Зорина. — Скажите, а кроме этого любовника к ней кто-нибудь приезжал?

— Во всяком случае, я не видел, — ответил мужчина. — Поверьте, я рассказал все, что знал. Об остальном у Васьки спросите. — Он вытер лоб рукой и поинтересовался: — А вы сейчас домой поедете или все-таки в парке нашем посидите? С таких людей, как вы, я никогда ничего не беру. Да и вообще этим не балуюсь. Хотя деньги ой как нужны. Вы думаете, нам здесь хорошо платят?

Журналистка усмехнулась:

— Да знаю я зарплаты охранников. Не беспокойтесь, мужу вас не заложу. А вот в парке вашем, к сожалению, погулять не смогу. Дочурка маленькая ждет.

— Понимаю.

Катя протянула ему руку, и они попрощались как старые друзья. Выйдя к стоянке машин, она набрала номер мужа:

— Привет, родной.

— Как ты? — взволнованно спросил Скворцов.

— Все нормально, — успокоила его Зорина и рассказала, что ей удалось узнать у охранника. Услышав о любовнике, Константин бросил:

— А не напрасно мы носимся с этой дамочкой? Судя по всему, она может прекрасно проводить время.

— Я уже говорила, — не согласилась с ним журналистка, — Лапикова не была ни алкоголичкой, ни наркоманкой. Ни проституткой, в конце концов. Мы даже не можем стопроцентно утверждать, был ли незнакомый мужчина ее любовником или просто поклонником. Ведь сказал же охранник: он убеждал ее оставить мужа, а она просила у него прощения и плакала. А это означает: Нина не собиралась оставлять Николая. Нет, с ней определенно что-то произошло. Возможно, завтра другой охранник просветит меня. Кстати, а ты узнавал насчет того шрама у Лапикова и матери Нины?

— Петька узнавал, — подтвердил Скворцов. — Николай снова заявил, что ни шрамов, ни татуировок, ни родимых пятен у его жены не было. Мать сказала то же самое. Впрочем, о шраме она могла и не знать. Он довольно свежий да еще в таком месте… а вот супруг знал бы.

— Ясно, — вздохнула Зорина. — Это даже приятная новость. У меня появилась маленькая, но надежда, что Лапикова жива.

— Ты домой? — поинтересовался Константин.

— Конечно. Полинка меня заждалась.

— И все же повторю тебе еще раз, — назидательно сказал муж, — поезжай осторожно.

— Конечно, дорогой.

Катя снова открыла дверцу и села в прохладный салон.

— Ну, что, ласточка, соскучилась? — спросила она и повернула ключ.

Машина снова добродушно заурчала.

— Соскучилась, — констатировала журналистка. — Ну вот мы снова вместе. А теперь поедем домой.

Судя по равномерному звуку мотора, «девятка» не возражала.