Сокровища Рождественского монастыря

Ольга Баскова, 2023

Старинный Рождественский монастырь хранил множество сокровищ, но после революции он был разграблен. Несколько монахинь скрыли часть ценностей, за что и поплатились своими жизнями… В небольшом приморском городе семью Виктории преследует злой рок. Гадалка предсказала, что все их горести закончатся, когда они избавятся от проклятых сокровищ. Но они не послушались – и сначала Вика заболела неизлечимой болезнью, затем у нее похитили сына, а потом погиб супруг. И все эти несчастья перекинулись и на ее детей… Детектив «Сокровища Рождественского монастыря» – захватывающая новинка автора серии «Артефакт@детектив» популярного автора Ольги Басковой.

Глава 4. Русское царство, 1524 г

Соломония Сабурова сидела в душной опочивальне и грустно смотрела вдаль. Слюдяное окошко было распахнуто, но с улицы шел горячий летний воздух, насыщенный пылью и прелыми листьями.

Женщина вспоминала день, когда впервые увидела своего мужа, Василия Ш. Однажды они с великим князем, его отцом, подъехали ко двору ее отца, боярина Юрия Сабурова, и Иван Васильевич о чем — то долго говорил с ее батюшкой.

Молодой князь сидел в седле, как влитой, и Соломония, выглядывавшая из горницы, поразилась его горделивой осанке. Худое вытянутое лицо Василия не было красивым, крючковатый нос, как у матери Софьи Палеолог, придавал ему хищное выражение, тонкие губы кривились в улыбке, и девушка вдруг отогнала от себя мысль, так неожиданно пришедшую в голову: «Однажды он на мне женится».

Когда отец, проводивший князей до околицы, вернулся в дом, Соломония бросилась к нему.

— О чем вы говорили, батюшка?

Боярин усмехнулся в рыжеватую бороду.

— Великий князь по монастырям путешествует, после болезни захотелось ему с монахами пообщаться, к святым мощам прикоснуться. После смерти жены удар его хватил, ослеп он на один глаз. Кроме всего прочего, Иван Васильевич ищет своему сыну Василию невесту. Нас тоже в Москву зовет. Сказывает, видел тебя однажды княжич на ярмарке, приглянулась ты ему.

Девушка покраснела. Неужели шальная мысль не была случайной, а желание — несбыточным?

— Батюшка, на Руси много знатных невест краше меня, — скромно ответила Соломония.

Отец смерил ее недовольным взглядом.

— Да не все достойны великого князя. Готовься, дочка. Как только гонец от Ивана Васильевича прискачет, сразу в Москву поедем.

Соломония кивнула, кинулась в опочивальню и припала к зеркалу. Оно отразило красивую девушку с белоснежной кожей, черными соболиными бровями и красными пухлыми губами.

«Хороша», — улыбнулось ей отражение, и девушка зарделась.

— Нет, не хороша. Есть лучше меня.

Послышался звук шагов, в комнату вбежали тетушки, заменившие ей мать, и наперебой затараторили. Известие о том, что Соломония может стать женой великого князя, их поразило и обрадовало.

— Красавица ты наша, лебёдушка, — кудахтала тетка Евдокия. — Верю, что Василий тебя выберет. Нет никого лучше нашей ладушки.

Вторая тетка вторила ей:

— Красавица, лебедушка.

Соломония закрылась платком и бросилась в сад.

С этого дня она выходила на дорогу и смотрела, не покажется ли в облаке пыли княжеский гонец. Он все не ехал, и девушка стала думать, что Василию уже нашли невесту, более знатную и красивую. Род у нее, у Соломонии, хоть и боярский, древний, но бедный, захудалый.

Но однажды отец уведомил ее, что великий князь прислал весточку, и нужно собираться в Москву. По дому забегали няньки и тетки, складывая одежду в сундуки, и девушке стало страшно. Из рассказов она знала: вместе с ней на смотрины приедут полторы тысячи красавиц со всех концов Руси.

Тетки и няньки забегали еще быстрее, боясь, что какую-нибудь нужную вещь не положили в сундуки, и вскоре Соломония с Евдокией и отцом, Юрием Сабуровым, отправились в столицу. Там они поселились у дальней родственницы, худой юркой вдовы, и вскоре последовало приглашение посетить смотрины, которые проходили в Грановитой палате.

Боярин и Евдокия радовались, как дети, и лишь Соломония страшно боялась: она не верила, что княжич выберет ее.

Когда вороные кони понесли их во дворец, девушка съежилась в кибитке и заплакала. Тетка Евдокия вторила, будто под тяжестью мыслей о предстоящей церемонии, и Юрий недовольно взглянул на дочь.

— Ишь, бледная какая! Гони свои страхи, не то действительно Василию не глянешься. И реветь прекрати.

Тетка Евдокия как-то сразу угомонилась:

— Верно говорит батюшка.

Наконец езда немного успокоила Соломонию, и она с интересом посмотрела в маленькое окно кибитки. Девушка никогда не видела столько церквей, и не маленьких, а больших и величественных. Кибитка неслась по улице между деревянными домами московских бояр, которые устремлялись вверх, как столбы, и своими очертаниями напоминали шатры.

Наконец кони поднесли их к московскому кремлю, и Сабуров помог дочери выйти. Их провели в Грановитую палату, и Соломония снова поразилась княжеской роскоши.

Грановитая палата оказалась огромным залом, крестовые своды которого опирались на центральный столб, украшенный золотыми и серебряными сосудами. Зал ничем не освещался: света, лившегося из восемнадцати окон, было вполне достаточно. Пахло какими-то благовониями, и у девушки слегка закружилась голова. В ушах звенело от разноголосицы претенденток, одетых в богатые платья, расшитые золотыми нитями.

Соломония не видела их лиц, но все они казались ей очень красивыми, гораздо красивее ее и. наверное, знатнее. А вскоре появились Иван Васильевич, волочивший за собой парализованную ногу, и Василий, выглядевший грустным и усталым.

Отец и сын сели на возвышении, и Иван Васильевич то — то сказал дьяку. Тот развернул длинный список невест и принялся выкрикивать имена. Девушки по очереди делали круг по залу, кланялись великим князьям и возвращались к родственникам, придирчиво осматривавшим конкуренток.

Наконец выкрикнули ее имя, и отец подтолкнул красавицу:

— Иди!

«Будь, что будет», — решила Соломония и вдруг успокоилась.

Кто-то невидимый будто перенес ее из дворца в какое-то другое место, где не было ни князей, ни бояр, ни разнаряженных девиц.

Девушка подбоченилась и поплыла по залу, сознавая, что она красива, грациозна и, как никто, достойна стать женой княжича. Она не видела, как смотрел на нее Василий, как что — то сказал Ивану Васильевичу, и, когда вернулась на место, Сабуров приобнял ее:

— Молодец! Плыла, как лебедушка!

— Батюшка, давай уедем отсюда! — взмолилась девушка. — Грудь теснит, дышать нечем. Прошу тебя, давай уедем.

Отец неожиданно согласился:

— Что ж, давай. Думаю, сегодня наш Князюшка ничего не решит. Завтра все узнаем.

Стоит ли говорить, что ночь выдалась для девушки бессонной? Да и с рассветом она не увидела покоя, целый день не ела и не пила. А к вечеру стало известно, что из всех невест Василий выбрал ее, Соломонию Сабурову.

А потом — свадьба и скучные будни жены великого князя, ненависть приближенных, не желавших принимать безродную, как они считали, за царицу.

Хорошо, что Василий любил ее, называл «лебедушкой» и другими ласковыми словами.

Жили они первое время в любви и согласии, и только на третьем году совместной жизни муж стал хмуриться.

Соломония понимала причину его недовольства: Бог не давал им детей. А ее повелителю, ребенок, наследник, был очень нужен, не желал он ни с кем делиться властью. Надо было срочно что-то предпринимать, иначе муж станет считать ее бесплодным деревом, которое лучше срубить, чем за ним ухаживать.