Капкан для серой мышки

Ольга Ветрова (2024)

Мотоциклист, одетый в черное, насмерть сбивает женщин на улицах Петербурга. Обычное ДТП? Или маньяк, который был заперт 15 лет, снова на свободе? Выяснить это предстоит случайной свидетельнице — Жене. Она переехала из провинции в город свой мечты. Почти сразу нашла работу, идеального мужчину и труп. И всё в одном месте. Она влюбилась в своего босса, у которого оказалось немало семейных тайн, связанных с целой серией убийств…

Глава 7

В половине девятого утра позвонил заместитель директора по производству.

— Илья Игоревич, начальник центра по изготовлению лопаток турбин хочет встретиться с вами до основного доклада. Там вопросы по интерметаллиду титана. Еще есть вопросы по уровню допуска, но об этом вам расскажет начальник службы безопасности.

В трубке возник Сергей.

— Лицензия на государственную тайну у нас истекает. Нужно продлевать, а начальник юротдела в больницу загремел, причем на месяц. У него серьезная операция…

Илья делал вид, что все, как всегда. Хотя обычно к докладам его подчиненных примешивался запах лосьона после бриться и утреннего кофе. Сегодня же телефонный звонок его разбудил, и понадобились усилия, чтобы включиться в разговор.

Общий аудио-чат завершился через 15 минут. Хорошо хоть не видео…

Не успел Илья отключится, как увидел на экране новый входящий звонок, уже персонально от начальника службы безопасности.

— Ты как? У тебя все в порядке? — Сергей всегда просекал нюансы настроения Ильи.

Наверное, дружба — это такая антенна, настроенная на тебя, хочешь ты этого или нет.

— Все нормально. Как там пробки? Мы должны успеть в Жуковский. Я перезвоню позже.

Мы? Мы, Николай Второй? Что ж, это более вероятно, чем мы — это он и Женя. Нет у них ничего общего. И она это поняла. И ушла из его номера, не дожидаясь рассвета и неловкости.

И как его только угораздило?! Во всем виноват коньяк. И вчерашний день. И ее глаза. И ее архитекторы-волшебники. Он просто отвык от всего этого.

Илья проснулся сегодня в обществе лишь своего похмелья. Воспоминания о вчерашнем дне смешивались в голове в какой-то бредовый коктейль, не говоря уже про ночь. Его одежда валялась на полу. На простыне остались пятна. У него был секс? Секс с Женей? И о чем он только думал?!

Впрочем, он, похоже, напился так, что вообще не думал. Идиот! Он не ощущал себя таким мудаком уже 15 лет. Он побрел в ванную, чувствуя себя насильником.

— Скотина! — бросил он своему отражению в зеркале.

Странное дело, Женя любила Илью, хотела быть с ним. А ее тело нет. Это было грубое вторжение. Она чувствовала себя в постели с ним неодушевленным предметом, который использовали по назначению и выбросили. По природному назначению. Да, все это нормально, естественно и заложено природой. Но не имеет никакого отношения к любви.

Давай займемся любовью? И кто только придумал такое выражение? Смешно! Он просто трахнул ее по-быстрому. Вульгарное выражение оказалось удивительно честным и точным. Оконченная пьеса для механического соития. Причем окончание было достаточно бурным. Илье явно было хорошо. Это единственное, что хоть как-то спасало ситуацию…

Но все остальное… Ей было больно и хотелось, чтобы все побыстрее закончилось. Прав был Бродский. «Любовь как акт лишена глагола»…

Любовь — это не действие. Это чувства. Но у Ильи-то нет никаких чувств. И этот пьяный секс на скорую руку сделал всё это еще более очевидным. И как ее только угораздило?!

Женя криво усмехнулась самой себе. Эйфория прошла очень быстро. Она стояла перед зеркалом в своем номере и понимала, что в кино всё врут, а пить надо меньше. Внизу живота тянуло. И синяк на шее никак не удавалось запудрить.

Она действительно сделала это? Явилась в его номер, напилась, пристала к нему с поцелуями? Это все натворила она? И куда она полезла со своими киношными представлениями об отношениях мужчины и женщины? Смешно и нелепо! Даже стыдно…

И как ей теперь смотреть ему в глаза? Никак. Для этого и придумали телефон.

— Доброе утро, Илья Игоревич. Такси заказано на 10.00. Открытие конференции в 12.00. В 11.00 встреча насчет лопаток турбин.

Да, она решила быть профессионалом, помощницей руководителя, а не вечно несчастной дурой из плохой мелодрамы. Да, ее сюда взяли, потому что подозревали. Но вообще-то у нее и служебные обязанности есть. Эльвира Павловна уже позвонила и дала необходимые инструкции. Осталось только их выполнить.

Сердце почти остановилось, как поезд, с которого можно спрыгнуть на ходу. А вдруг все-таки подснежники цветут в декабре, и обувная фабрика, пусть только одна и в порядке эксперимента, перешла с кожи на хрустальные туфельки?

— Спасибо, Женя. Через пятнадцать минут жду вас на завтрак. И подготовьте пресс-релиз.

Кто бы сомневался, что это единственное, что ему нужно от нее…

Она написала черновик еще в Сапсане. За пять минут перечитала и внесла последние правки. Еще пять минут пыталась восстановить дыхание и перестать то краснеть, то бледнеть. Потом вышла в коридор.

Илья уже был там. Гладко выбрит. В безупречном деловом костюме. Все такой же неотразимый, но уже не совсем чужой. Чуть-чуть ее. Самую малость…

Во всяком случае, ей так показалось, когда их взгляды встретились.

— Женя, я должен извиниться, — начал он.

Да, конечно, как всегда. Он вечно перед ней извиняется. С самого первого дня. Он очень сожалеет о случившемся. Он просто много выпил. А она явилась без приглашения и сама навязалась ему.

— Что вы! Я же сама… Это вы меня простите. Глупо получилось…

— Глупо? — он невесело усмехнулся.

Это еще мягко сказано. На ее шее красовался самый настоящий синяк. И как он подозревал, на бедрах тоже остались следы его страсти. Хотя кого он пытается обмануть? Его грубости… И это не считая синяков на руках, полученных ранее. Скотина, скотина, скотина!

Он пытался увидеть в ее глазах отвращение, но, скорее, это было смущение.

— Женя, во-первых, давай на ты. А во-вторых…

В голове почему-то крутились строчки из Бродского:

Простите ж, если что не так

(без сцен, стенаний).

Благословил меня коньяк

на риск признаний.

Вы все претензии — к нему…

Может, так прямо и сказать вслух? Она как раз их тех, кто поймет…

Но шанса уже не было.

В коридоре отеля возникло прекрасное видение. Стройное, загорелое, с длинными светлыми локонами, которые обманчиво казались естественными, хотя стоила такая укладка целое состояние.

Видение было одето во что-то сложное, шелковое, изысканное, как на показе мод. Это было струящееся платье модного цвета персиковый пух — мягкий оттенок сочетания розового и оранжевого. И пальто на тон темнее.

Красотка благоухала, без видимых усилий перемещалась на высоченных каблуках и улыбалась, как кинозвезда.

— Здравствуй, милый! Еле тебя нашла! Решила не звонить, а сделать сюрприз…

— Он вполне удался, — вежливо улыбнулся в ответ милый, хотя и слегка удивленный Илья.

Видение чмокнуло его в щеку, потом в другую и вопросительно подняло красиво очерченную бровь в сторону Жени.

— Это Евгения Векшина из пресс-службы НеваМет, — представил ее Илья. — А это Елена Болотова. Моя жена…

— В мире существует всего четыре государства, которые способны по полному циклу создавать современные турбовентиляторные двигатели: Россия, США, Великобритания и Франция. И каждое из них строго охраняет результаты исследований и свои ноу-хау в двигателестроении. Но сегодня мы приоткроем завесу секретности…

Это было начало конференции в Жуковском, которая прошла отлично и по-деловому. Все жали Илье руки. Все делали одно дело. Двигатели для новых среднемагистральных самолетов отечественного производства — важная составляющая технологического суверенитета. Так и было сказано в его докладе и в ее пресс-релизе.

В Питер они возвращались на последнем Сапсане. Женя и ее начальник. Где была жена начальника, непонятно. Если честно, Женю порядком достало, что ей никогда ничего не говорят. Она не видит полной картины, не знает подробностей. И поэтому ведет себя нелепо и поступает неправильно. Совершает ошибки, как двоечник. А ведь она всегда хорошо училась!

Она сто раз спросила, кто такой Борис. И получила очень странные ответы. И поэтому отправилась в тюрьму на свидание с убийцей, чтобы хоть что-то прояснить. Не самый разумный поступок. Она это понимала, но что ей было делать? Не задавать вопросы и не пытаться понять? Просто забыть про женщину, которая погибла? Это было как раз очень непросто.

Может быть, если бы у нее была своя жизнь, семья, дети, она бы и забыла. И занялась своими делами. Но получается, что нет у нее ничего, кроме чувства справедливости и желания, чтобы добро победило. Казалось бы, благие намерения. Но привели они ее прямиком в персональный ад, где были обвинения, подозрения и весьма опасный аттракцион для нее и Ильи — эмоциональные качели. От ненависти до секса, от обвинений до чувства вины. И вот совершенно бредовый результат. И всё из-за того, что у нее не было полной картины.

И почему коллега Аня, которая трещит без умолку про всех подряд, забыла сообщить ей эту пикантную деталь про шефа? И где, интересно, обручальное кольцо Ильи? Заложил в ломбард, когда не хватало миллиона для шантажистки? И почему, интересно, любящей жены не было вчера в церкви, где собралась вся семья Болотовых и даже Женя?

Ей очень хотелось задать ему все эти вопросы. Но она, конечно, не задала. Воспитание не позволило. И все те хорошие книжки, которые она прочитала. Не ее это дело. Это чужая семья. Но образ прекрасного принца и мужчины мечты, конечно, сильно потускнел. Сияющие доспехи ее рыцаря начали ржаветь прямо на глазах.

Она вчера не знала, что он женат. Но он-то знал. И что это тогда было?

Зачем он ее подвозил, приглашал в ресторан, таскал за собой якобы по работе? Потому что подозревал и хотел держать на виду. Это понятно. Но потом-то всё прояснилось, все подозрения были сняты, она получила право на реабилитацию. Так зачем он переспал с ней? Не смог сказать нет? Да, она тоже перебрала и слишком настойчиво предлагала себя. Так что дело, конечно, не в принце… Ей было противно от себя самой. Оглушающее чувство отвращения к себе мешало ей дышать и говорить.

Илья тоже молчал. Потому что просто не знал, что сказать, кроме извечного «прости меня». Объяснять было долго, сложно и больно. Да и не привык он это обсуждать ни с кем. Даже с Сережей. Впрочем, ему как раз ничего не над было объяснять. Ведь дружба — это такая антенна, которая улавливает всё без слов.

Но что-то сказать было надо, иначе совсем гадко.

— Женя, я должен… — начал он.

Должен? Опять? Господи, нет! Он ей ничего не должен!

— Простите меня, Илья Игоревич, — перебила она его. — Это я виновата! Я просто не знала… Не знала, что вы… женаты.

Она все-таки выговорила это. И как же невыносимо пошло это звучит! Ее тошнило от себя самой. И этих слов. И от этой ситуации. Да, она пыталась выяснить про Бориса. И даже раскопала подробности про Тесака. И даже потащилась в зону, хотя никто ее не просил и это ее в общем-то не касалось. А такое простое и очевидное она не узнала, не поняла и не выяснила. Все-таки она редкая дура. Как такой мужчина может быть один? Как?!

— Женя, пожалуйста, это моя вина. Это я должен был сказать. И уж точно не должен был…

Он не смог закончить. Уж слишком пошло это звучало. Она закончила за него. Конечно, он не должен был спать с ней. Он просто напился, а она сама полезла к нему. Господи, как противно! И унизительно! Она не женщина, которая может нравиться мужчине, вызывать чувства и страсть. Она нежелательная почта, которую он случайно открыл, ткнув не туда, потому что был нетрезв. Спам-звонок, на который он по инерции ответил, и теперь жалеет. Противно! Но ничего уже не изменишь, не вернешь, не исправишь.

— Пожалуйста, давайте просто забудем об этом, — прошептала она.

Сказать громче не могла, горло сжал спазм. В ее глазах было столько отчаяния, что Илья просто не смог возразить. Он кивнул, достал ноутбук и погрузился в работу. Больше они не разговаривали.

Кофе в Сапсане показался Жене и Илье одинаково безвкусным, а поездка на скоростном поезде одинаково длинной. Она не смотрела на него, она смотрела сначала в ночь за окном, потом на огни любимого города. Вот и Американские мосты, и вокзал.

— Ну всё, я вам больше не нужна, — Женя не спрашивала, а утверждала. — Спасибо вам, Илья Игоревич. Я пойду.

— Метро уже закрылось. Я отвезу.

Вежливость и ничего более.

— Нет, спасибо! Это лишнее! Как и всё остальное. Я на такси.

Она лишняя! И она до дрожи боялась, что в машине ей опять придется все это обсуждать с ним. Ну напился женатый начальник в командировке, трахнул подчиненную, которая оказалась рядом и сама была не против, а очень даже за. С кем не бывает? От этой обыденной пошлости было особенно противно…

Они едва вышли из вагона на перрон, как Женя сразу исчезла. Не могла больше этого выносить. Ей хотелось остаться одной. Как всегда. Так спокойнее.

А Илья вдруг ощутил непонятную пустоту, настоящую «дыру в пейзаже» родного города.

— Как съездила? Как Москва?

Коллеги утром набросились на Женю, как воробьи на булочку. И не только Аня, но и пока незнакомая ей Юлечка. Молодая, красивая, загорелая брюнетка. Сотрудница пресс-службы, которая буквально вчера вышла из отпуска. И явно уже собиралась в следующий.

— Как москвичи и приезжие олигархи? — поинтересовалась она.

Разговорчивая Аня уже заочно познакомила ее с Женей, рассказала все новости, которых за время отпуска накопилось немало. Новая сотрудница Женя, которую шеф уже взял с собой в Москву. Новая сотрудница Лана, которая, кажется, уже и не сотрудница больше. Поэтому Эльвира Павловна и не любила выполнять просьбы Марии Болотовой. Все, кого она приводила на работу, могли исчезнуть в любой момент. Хорошо хоть Юля вышла из отпуска. Сейчас в пресс-службе больше нет вакансий.

— Всё прошло хорошо, — Женя выдавила бодрую улыбку. — За время конференции ни один олигарх не пострадал.

— Ты имеешь в виду, не женился? — засмеялась Юлечка.

— Уж точно не развелся…

И не мечтай!

— Да, девочки, большинство перспективных мужчин уже заняты, — вздохнула Юля. — Кстати, Елена Болотова из-за границы вернулась. В Москве сейчас. Женя, ты ее видела?

— Да. Очень красивая. И загорелая, прямо как вы.

— Давай на ты, — улыбнулась Юля, явно польщенная. — Раньше она из Италии не вылезала, теперь на Мальдивы и Арабские Эмираты переключилась, — сообщила Аня.

И почему все эти подробности Женя узнает только сейчас?

— Я бы на ее месте не оставляла мужа месяцами одного, — встряла Юлечка. — Да еще и такого симпатичного мужа.

— А дети у них есть? — неожиданно спросила Женя.

Как будто это что-то меняло. Как будто можно было еще сильнее презирать себя.

— Нет, — покачала головой Аня. — Если интересно, ты бы посмотрела в интернете, там можно найти все.

Зачем? Какое это имеет значение? Она все равно уже была шлюхой, которая навязалась женатому мужчине. И это ничто не изменит.

— Все подробности своей яркой и насыщенной жизни Елена Болотова выкладывает в соцсети, — подтвердила Юлечка. — Там у нее ник Елена Прекрасная. Скромно, да? Впрочем, отражает… У нее куча подписчиков. Ценителей, так сказать прекрасного.

— Из тех, у кого нет своей жизни. Хоть на чужую посмотреть, — хмыкнула Аня.

— Так есть же на что посмотреть! Например, вчера она ела лобстеров…

Юля протянула Жене свой телефон. Во весь экран красивое лицо Елены Болотовой. Правда, при ближайшем рассмотрении красота оказалась не совсем природная. Слишком пухлые губы и густые ресницы

— Ну вот зачем они все это делают? И так ведь красивая! — искренне не понимала Аня.

— А мужчинам нравится! — возразила Юля. — Про то, что в моде сейчас естественность — это тебе твоя подружка расскажет. Потому что она просто не хочет, чтобы ты у нее мужа увела.

Вчера Илье повезло. Его жена задержалась в Москве на открытии нового лобстер-бара. Там было много известных людей, фотографы из модных изданий. Лена как раз успела с корабля и бал и предстала во всем блеске.

Конечно, она звала мужа с собой. Она соскучилась. И уже давно не радовала своих подписчиков снимками их идеальной пары. Но конференция Ростеха — это важное мероприятие, она понимала. Так что вчера обошлось. Но сегодня ему семейной жизни явно не избежать…

На работе, конечно, всегда можно задержаться. Илья бы не торопился домой, если бы родители тоже не вернулись в Питер. Так что за ужином он и Лена изображали идеальную пару. Людмила Ивановна расспрашивала невестку про путешествие, море и яхты. Игорь Петрович осведомился о здоровье ее отца. Потом они говорили с Ильей про конференцию. Болотов-старший по состоянию здоровья отошел от дел, но работой завода интересовался, оставался председателем совета директоров.

Но сколько ни оттягивай, момент все равно настанет. Родители пошли спать. А Илья и Лена остались одни.

— Я соскучилась! — заявила жена без долгих предисловий. — Пойдем в спальню.

Да, они давно женаты. И ей очень нравился ее красивый, богатый, успешный муж. Конечно, она хотела, чтобы эту ночь они провели вместе. Она хотела интима, страсти, она хотела его.

У Болтовых была большая, многоуровневая квартира в элитном жилом комплексе на Крестовском острове. В ней хватало места всем. У всех были отдельные спальни, кабинеты, ванны и даже выход на петербургскую крышу с видом на Неву, вернее Среднюю Невку. Так что спать с женой Илье приходилось нечасто. У каждого была своя комната. Но первая ночь после долгой разлуки, конечно, должна была быть полной страсти и огня.

Лена вошла в свою спальню, взяла пульт, включила телевизор во всю стену. Там, как обычно, показывали нечто эротическое. Парочка занималась любовью на пляже, на фоне моря, под шум прибоя и романтическую музыку.

— Я тоже хочу так! С тобой! — сказала она томным голосом. — Как жаль, что мы не ездим вместе отдыхать.

— Работы много, — произнес он дежурную фразу.

Но она не слушала. Ее интересовали не разговоры, а интим.

Илья разделся, сходил в душ, лег на спину на широкую кровать и закрыл глаза. Его жена любила заниматься сексом при свете. И делать всё сама. Идеальный вариант. Он давно уже не чувствовал никакого влечения. Нет, не к ней, а вообще. Но она в этом точно не виновата. Она очень привлекательная женщина. Просто уже 15 лет он вообще ничего не чувствовал, кроме пустоты. Но с Леной это не было проблемой.

А что все-таки случилось с ним в Москве? Откуда взялись возбуждение и удовольствие? Или ему это приснилось?

Все-таки странно, какой вдруг активной стала его интимная жизнь, — про себя усмехнулся Илья. Он уже и не помнил, когда это случалось дважды за одну неделю. Впрочем, сегодня была совсем другая история.

Лена предпочитала быть сверху, отлично знала, что делала и без проблем достигла своей цели. Он испытал привычную разрядку. Вот и всё. Чуда не произошло. Оргазма тоже. Да, точно, в Москве он просто видел эротический сон.

Впрочем, как оказалось, нет. И доказательства были ему предъявлены очень скоро.

Переписка в мессенджере. Исчезающие сообщения:


Он: С возвращением домой!

Она: Спасибо!


Он: Муж был рад тебя видеть?


Она: Да, у нас все хорошо.

Он: Так он сейчас рядом?


Она: Конечно! Он тоже по мне соскучился. Даже удивительно, что спустя 15 лет брака можно так хотеть друг друга, как в первый день.

Он: То есть ты не жалеешь, что поторопилась и приехала раньше?


Она: Конечно, нет. Ты прав. Место жены рядом с мужем.


Он: Рад за вас. Передавай ему привет!

Он: Шучу!

Как все-таки предсказуемы люди. И послушны, словно куклы. Нужно только знать, за какие ниточки дергать, чтобы добиться нужной реакции. Знать, что для них важно, что их задевает. Стоило только намекнуть, что Илья Болотов слишком часто бывает в ресторанах и в гостиницах в обществе одной и той же женщины, даже неважно какой, как его жена тут же все бросила, взяла билет на самолет и вернулась домой. Она не собиралась его ни с кем делить!

Илье всегда хотелось думать, что он не похож на Бориса. Но одно время они были неразлучны, почти близнецы. Высокие, плечистые, красивые парни, перед которыми были открыты все двери. Вернее, их пинком открывал Борис. А Илья вдруг стал его неизменным спутником, хотя до этого они почти не общались. 
Так, иногда встречались, когда их родители ходили друг к другу в гости и брали детей с собой. Ведь их сыновья практически одного возраста. Вот только интересы не совпадали.

Илья — красавец, отличник, спортсмен. Мог и в футбол с мальчишками во дворе погонять, и в олимпиаде по математике победить. Борис был типичным ботаником и одиночкой, его лучшим другом стал компьютер. Хлипкий очкарик и фанат виртуальных игр. Но в выпускном классе Борис неожиданно вымахал, избавился от подростковых прыщей, сменил очки на линзы и тоже стал симпатичным парнем, почти как Илья. Но одиночкой быть не перестал. Как и любителем игр, только уже с живыми людьми.

Наверное, всё сломалось, когда мать Бориса погибла в автокатастрофе, разбилась на дорогой машине. Она ехала на большой скорости не слишком трезвая в шесть утра из ночного клуба с любовником, который годился ей в сыновья. И все эти подробности попали в СМИ, как и фото и видео с места аварии. Громкая история. Жена уважаемого бизнесмена погибла с молодым любовником, оба были пьяны…

Что должен был чувствовать ее сын? Не только горе, но и стыд. Брезгливость. Неужели все женщины такие?

А потом еще Илья и Лена начали встречаться. У Ильи были родители, которые его любили и им гордились. Его мать не изменяла отцу и не садилась пьяная за руль. У него был лучший друг Сергей, который за Илью в огонь и в воду. Была красивая и безотказная девушка, с которой можно было всю ночь танцевать в клубе, а потом весь день не вылезать из постели. У Бориса не было ничего, кроме денег и злости. Просто они не сразу это поняли…

Сначала Илья просто сочувствовал ему, пытался помочь, не бросать в беде, не оставлять наедине с горем, как учила мама. А потом они стали проводить вместе слишком много времени, развлекались на полную катушку, как возможно только в юности. И уже Илья стал похож на него.

А люди были для Бориса всего лишь средством для стирки собственной внутренней грязи, отбеливателем для его репутации. Он пытался доказать им и себе, что все вокруг такие же, как он.

Конечно, в юности на первое место выходит романтический и эротический интерес. Женщин надо любить и защищать, они прекрасные и хрупкие, как цветы, — говорила мама Илье. Женщин надо иметь, пока они не поимели тебя, — говорил Борис. Ну и кто оказался прав? Кого Илья слушал 15 лет назад, кого послушал в Москве?

Мария Николаевна уже легли и Сергея Сергеевича видеть не хотели. Так домработница Болотовых Зоя ему и сказала. Но в дом пустила, потому что Илья Игоревич велели пускать всегда.

Зоя лишь недавно вышла на пенсию, а говорила так, будто выросла в дореволюционном Петрограде. Она выросла и жила в Мурманской области, была учителем истории, читала много про ту эпоху. И вполне осознанно выбрала себе работу помощницы по хозяйству в интеллигентной петербургской семье, когда после смерти мужа по состоянию здоровья вынуждена была переехать из Заполярья, оставив квартиру взрослым детям.

Сам Илья Игоревич сидел в гостиной со стаканом виски и планшетом. Он старался меньше пить и больше читать. Нужно было вникнуть в расчеты инженеров. Но получалось не очень.

В комнате царил полумрак. Горел только камин из этих новомодных, которые на самом деле производят пар, но красиво имитируют пламя. Илья думал о том, что его жизнь — лишь имитация. Когда смысл испарился, да и пламени давно уже нет, и даже углей не осталось.

— Что, брат, скверно? — сразу понял Сергей, как только вошел.

— Тебе налить? — спросил Илья.

— Плесни немного. Значит, Елена Прекрасная внезапно вернулась. И ваша встреча, я полагаю, была теплой?

Лучший друг хотел знать подробности. У Ильи и Сергея пока еще не было времени и возможности обсудить последние события.

— Всё как всегда, — безразлично отозвался хозяин.

— Тогда почему ты сейчас не в супружеской спальне? — спросил гость.

— Не волнуйся, Лена осталась довольна.

— Я за нее вообще не волнуюсь, — Сергей даже не старался скрыть свою неприязнь к жене друга. — Что у тебя-то происходит? Супруга вчера тебя порадовала или все-таки позавчера?

— Вчера утром. Пришла прямо ко мне в отель. Позавчера она меня порадовать никак не могла, ты же знаешь.

— Да, в этот день она всегда отсиживается по заграницам, — неодобрительно отметил Сергей.

— Мы не можем ее за это винить, — вздохнул Илья.

Лена никогда не участвовала в поминальных мероприятиях после смерти Маши. Она предпочитала свадьбы похоронам. Она никогда не носила черное. Она любила жизнь и ненавидела смерть.

— А ты что делал вечером в Москве? К родителям так и не зашел? — Сергей начал издалека.

— Нет.

— В этот день каждый спасается, как может. Что стало твоим спасением?

— Ты что меня допрашиваешь? — Илья почувствовал подвох.

Сергей понимал его раздражение, однако другого выхода у него не было.

— Илья, тебе придется со мной поговорить. И именно об этом, — он вздохнул. — Что Женя Векшина делала у тебя в номере в тот вечер?

— Что, прости?

Илья все еще надеялся, что его друг сам поймет, как неуместно всё это звучит. Но тот гнул свою линию.

— Извини, брат, но в век видеокамер и видеорегистраторов ничего скрыть просто невозможно.

— Ты следишь за мной?

Давно Сергей не видел у друга такой ледяной взгляд. Илья ни с кем не собирался это обсуждать.

— Не слежу, а, скажем там, присматриваю. Это моя работа — обеспечивать твою безопасность, — напомнил Сергей.

— На меня никто не нападал.

— Это как сказать… Видеокамеры в коридоре отеля зафиксировали некий визит.

— Сереж, это переходит все границы! — Илья действительно рассердился.

— Да, кто-то явно перешел границы, — кивнул Сергей. — Женя, похоже, смогла обойти все твои заграждения и красные флажки. Но это вовсе не я слежу за тобой. Мне сегодня сорока на хвосте принесла, что кто-то взломал систему интернет-безопасности отеля и украл одну очень интересную видеозапись.

— Что?!

— Я тут поболтал с коллегами из Москвы. Ну стандартный звонок, мол, как дела, всё ли в порядке. И узнал, что тем вечером они зафиксировали несанкционированный вход в систему безопасности. Хакер подключился к серверам видеонаблюдения. Его интересовала конкретная камера на конкретном этаже. Я бы даже сказал, конкретный номер. Твой. И потом он, ну или она, короче, хакер скопировал одну запись. Я, конечно, уточнил, какую именно. И чисто по дружбе я тоже получил копию. С точки зрения службы безопасности отеля, там ничего не происходят. Гости ходят по коридору, заходят в номера. Никаких посторонних на этаже, никаких конфликтов или драк. Но что же я вижу?

— Что?

— Сотрудница нашей пресс-службы явно не в рабочее время заходит в номер своего шефа. Маша уже могла бы обвинить тебя в своем любимом харассменте.

— Написать явку с повинной? — без иронии сказал Илья и сделал большой глоток виски. — И кому понадобилась эта запись?

— Понятия не имею. Разве только твоей жене? Может быть, поэтому она так внезапно заявилась. Намного раньше срока. Кстати, откуда она вообще узнала, в каком ты отеле и в каком номере?

— Наверное, спросила у моей секретарши, — пожал плечами Илья.

— Да, — кивнул Сергей. — Я уже напомнил Арине, что она работает на тебя, а не на нее. И твой деловой график — закрытая информация для всех, включая членов семьи. Впрочем, сама по себе запись ни о чем не говорит. Может быть, нашей сотруднице надо было срочно деловой вопрос обсудить. Тем более, что она недолго у тебя задержалась. Уже через час примерно вышла. В несколько растрепанном, правда, виде. Но опять же это ни о чем не говорит. А теперь я спрошу тебя не как начальник службы безопасности, а как твой друг, хорошо?

— Нет. Всё плохо, брат, — Илья опустил глаза. — И обвинять тут надо не в харассменте. А в чем-то похуже.

— В чем же, Илья? Мне ты можешь сказать…

Ему не надо было напоминать. Они дружили с детства и всё рассказывали друг другу, и защищали, и прикрывали. Но сейчас они не на школьном дворе.

— Тут нечего рассказывать.

Илья поморщился и отхлебнул еще из своего стакана. А потом все-таки решился и сформулировал то, что не давало ему покоя.

— Я был пьян и груб.

— Ты? — Сергей не скрывал удивления.

Его друг с женщинами был вежлив и равнодушен, но никак не груб. Ну по крайней мере лет 15 точно.

— Илья, мы же вроде выяснили, что Женя ни в чем не виновата. Ты извинился. Вы что продолжили эту тему? — он пытался понять.

— Нет.

— Ты спал с ней? — прямо спросил Сергей.