Радуга. рождественская сказка

Ольга Власова

Фонарь. Заправка. Снег и холод. И мальчик там, покинув город, Остался в мире вдруг один, Чуть не замерз, Но невредим остался. Чудо В тот вечер там произошло. В страну он снов свою пришел. А фея там его нашла И в теплый дом свой привела, Чтоб другом добрым ему стать, Пока в беде осталась мать.

© Ольга Власова, 2015

© Наталья Сергеевна Шахназарянц, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

1. Канун Рождества

Деревья и кусты давно превратились в белые скульптуры, а тяжелый мокрый снег все шел и шел. Машины не успевали чистить улицы и те становились совершенно непроходимыми. По дороге пробирался мальчик лет десяти. Тонкая куртка не спасала от холода, а ботинки промокли насквозь. Он медленно передвигал ногами, жалея, что не надел, как обычно, целлофановые пакеты поверх носков. Был канун Рождества, и город сверкал и переливался от иллюминации. Промерзший ребенок размышлял о том, что может напрасно именно сегодня он ушел из жилища своих новых приятелей, понимая, что позже оттуда бы не выбрался. Митя, так называла его мама, приехал в город из своего поселка после того как остался один. Мать работала обходчицей почти без выходных, чтобы заработать лишнюю копейку. Когда на станции произошла авария, то в этом обвинили изможденную женщину. Митю хотели отдать в детский дом, но, узнав об этом, он сначала спрятался в сарае у соседей, а потом и вовсе уехал в надежде заработать денег и нанять матери хорошего адвоката, чтобы вызволить ее из тюрьмы. В городе мальчик быстро понял, что ничего у него не получится. Собравшись в обратную дорогу, Митя на вокзале познакомился с компанией ребят, которые, узнав его историю, предложили свою помощь в добывании денег. Дети попрошайничали и освобождали карманы нетрезвых граждан. Чем еще они промышляли, мальчик узнать не успел. Очутившись в их жилье, Митя поразился смраду, который, казалось, уже впитался в бетонные стены, оклеенные тонкими бумажными обоями. Пьяные взрослые и дети лежали на грязных матрасах на полу. Отказавшись от еды грязно — зеленого цвета, он попытался прикорнуть, но, промучившись пару часов, так и не смог этого сделать. Голова от испарений страшно болела, и ребенок решил ехать обратно не мешкая. Уже пройдя несколько кварталов в неизвестном направлении, он обнаружил, что приятели очистили его карманы не только от денег, но и от документов.

Мальчик с длинными, как у кузнечика, ногами, тонкой шеей и большими голубыми глазами только внутренне сжался, как от занесенного над ним кулака. Слезы он выплакал давно, и теперь мог только закусывать губу до крови, чтобы физическая боль перекрывала душевную. Он думал не о том, как будет без денег и документов, а о том, что теперь не сможет помочь матери.

В этих раздумьях ребенок дошел до автозаправки. Сев в неосвещенном месте и прислонившись к бетонному столбу, он смотрел на мигающие цветные лампочки, пластмассового Деда Мороза и вспоминал, как мама рассказывала о необыкновенном празднике Рождестве Христовом. Он смотрел и смотрел пока все это переливающееся великолепие не начало сливаться в большую цветную радугу, по которой, как с горки, съезжали мальчики и девочки в нарядной одежде. Они с хохотом скатывались и снова поднимались, чтобы съехать вновь.

— А ты почему не катаешься вместе с нами? — спросила, оказавшаяся рядом, девочка с серо — голубыми глазами и рыжими вьющимися волосами до пояса. — Не любишь кататься с радуги?

— Не знаю. — ответил Митя.

— Почему не знаешь? — наматывая конец золотого локона на палец, переспросила та.

— Никогда не катался.

— Тебе не разрешали? — грустно спросила рыжеволосая.

— Просто никогда не видел, чтобы кто — то катался с радуги.

— Какой ты смешной. — сказала девочка. — Меня зовут Злата.

— А меня Митя. — робко ответил мальчик.

— Ну пойдем же скорее.

— Да я не могу.

— Почему? — светлые брови девочки взметнулись вверх.

— У вас тут лето, а я в грязной зимней одежде и мокрых ботинках.

— Перестань меня смешить. — засмеялась та.

— Чем я тебя смешу?

— Такого нарядного и аккуратного мальчика я еще не встречала. — произнесла девочка.

Митя огляделся и увидел, что стоит в белом матросском костюме и начищенных черных туфлях.

— Этого не может быть. — тихо произнес он и направился вместе со Златой к радуге.

Подойдя ближе, он увидел ступеньки, по которым можно было подняться. Мальчик потрогал рукой радугу: она была гладкая и упругая. Очутившись на верхней площадке, Митя немного задержался, чтобы оглядеться кругом. Ведь такое с ним случилось впервые. Смотреть вниз было немного страшно, но очень интересно. Многоступенчатые ярусы из деревьев, кустов и трав казались построенными из детского конструктора. По земле мягко ступали животные похожие на плюшевые игрушки, и только птицы были живыми и пели веселые песни.

— Ну что же ты остановился? — проговорила Злата. — Поехали.

И она потянула его за рукав куртки.

Митя даже не предполагал, что съезжать с радуги будет настолько захватывающе. Когда они подходили сбоку, то было видно, что все цвета идут по порядку. Чередовались они и наверху. Мальчик сел на синюю дорожку и его окутало соленым влажным воздухом. Казалось, еще немного и тебя окатит с ног до головы брызгами с моря. Митя никогда нигде не был, но именно так все и представлял. Когда он очутился внизу, то, с трудом переведя дыхание, сказал что хочет прокатиться еще раз.

— Ты только на другой цвет садись. — посоветовала Злата с улыбкой. — Там везде интересно.

Наверху мальчик сел на желтую дорожку. Теплая и сыпучая как песок она обогревала не только снизу, но и сверху. Пока Митя съезжал, ему стало немного жарко.

— А что на оранжевой? — спросил он девочку.

— Сам узнаешь. — хитро прищурившись, ответила она.

Только поставив ногу на оранжевую полосу, мальчик почувствовал тонкий запах апельсинов и мандаринов, который сливался с ароматом его любимых» Лимонных долек». На зеленой дорожке витал запах рождественской елки, на фиолетовой угадывался аромат фиалок, а на красной — созревших яблок. Оставалась всего одна дорожка, с которой Митя не съехал.

— А с голубой мы поедем вместе. — сказала девочка, протянув руку.

На радугу они вбежали вместе.

Отдышавшись, сели рядом и…

— Что это? — спросил Митя.

— Где? — переспросила девочка.

— Что с нами происходит?

— Летим. — пожав плечами, ответила та.

Голубая дорожка оказалась облаком, на котором дети плыли по воздуху. Они сидели по — турецки в этой мягкой пуховой перине, чтобы удерживать равновесие и держались за невидимые глазу поручни. Этот летательный аппарат мог доставить в любое место.

— Куда отправимся? — спросила Злата.

— Хотелось бы поближе все рассмотреть.

— Договорились.

Они подлетали к деревьям, и те на самом деле были из конструктора, и к мягким игрушкам, которые внимательно рассматривали детей. Потом, набрав скорость, промчались над крышами пряничных домов и очутились около железной дороги. Красочный поезд возил по кругу радостных детей, которые, по очереди дергая за веревочку, подавали гудки паровоза.

— Поезд. — сказал Митя и растерянно оглянулся на девочку. — Это же поезд! — воскликнул он, и облако взмыло вверх.

Мальчик хотел рассказать Злате и о маме, и о том что с ней случилось, но тут он услышал резкие голоса, и облако начало метаться вверх и вниз, стараясь сбросить сидящих на нем детей. Митя пытался удержаться на этом небесном мустанге, но не смог и упал.

Полет его был недолог, но крайне неприятен. Резкий свет фар ослепил, а от пронизывающего холода у него онемели руки и ноги, и, казалось, пропал голос.

— Мальчик, мальчик. — звал женский голос.

— Что ты хочешь от этого бродяжки? — спросил мужской.

— Его надо взять в машину.

— Зачем?

— Во — первых, мы чуть не наехали на него.

— Он сам улегся в самом неподходящем месте.

— Во — вторых, он мало похож на профессионального бродягу.

— А ты их много видела? — с усмешкой произнес мужской голос.

— Ну и в — третьих, сейчас канун Рождества и не оказать помощь замерзающему на улице ребенку бесчеловечно вдвойне.

После этих слов мальчика подняли и занесли в теплую машину.

Часа через два голубоглазый мальчик с тонкой шеей в одежде с чужого плеча рассказывал женщине и ее спутнику всю свою недолгую жизнь.

— Я помогу тебе. — сказала женщина, вытирая бегущие по лицу слезы.

— Вы волшебница? — спросил Митя, пытающийся держать открытыми слипающиеся глаза.

— Просто я адвокат. — с грустной улыбкой произнесла та.

— Это настоящее Рождество! — засыпая, проговорил мальчик.

Ему приснилась и радуга, и убегающая девочка с копной золотых волос, которая пообещала, что они обязательно встретятся.