Бабушка. Повесть

Ольга Гарина

«Бабушка» — это девять ироничных и сентиментальных новелл, соединенных образом простой, но очень яркой женщины. «Бабушка» — это дань памяти любимому человеку, моей бабушке, которая своим собственным примером научила меня главному: доброму отношению к миру и людям. Бабушка была заботливая и невероятно живая. Именно такой, я надеюсь, получилась и книга о ней. А еще она получилась благодаря помощи и поддержке моих родителей, за что им огромное спасибо!Ваша О. Гарина

***

Я неумело так живу,

Постичь пытаюсь мирозданье

И к строгому святому зданью

В скорлупке треснувшей плыву.

Не в такт пишу, не в такт дышу,

Смеюсь, когда другие плачут,

Но след шагов переиначить

Я у судьбы не попрошу.

Узнав все даты наперед,

Укроюсь теплым одеялом.

Мне целой жизни было мало,

А целой смерти не черед.

Во сне увижу райский сад,

В нем голоса живут из детства,

Мне грош достался от наследства

И дома выцветший фасад.

О котах и кошках

— Валера, Валера! Ты идешь?

Это бабушка зовет моего мужа, Юру. Если бы ей нужен был Валера, то она кричала бы: «Юра, Юра!»

Свою дочь и мою маму, Галю, бабушка называла Олей. А меня, Олю, — Галей.

В нашей семье всегда жили кошки. Или коты. Вернее, нет, не так. У нас жили то кошки, то коты. О половой принадлежности этих животных люди посторонние могли судить по бабушкиным репликам в их адрес. Если бабушка кричала: «Слезь со стола, дура такая!» — то значит, это был кот. Когда же в воздухе гремело: «Ах ты, сволочь такой, ты куда грязными лапами пошел?!» — то речь шла о кошке.

Если своих ближайших родственников бабушка время от времени все же называла правильно, то, обращаясь к братьям нашим меньшим, бабушка была безнадежно последовательна. Кот — это она, кошка — он!

Однажды мы с подругой (я тогда еще училась в школе, классе в шестом) решили поставить эксперимент. Принесли домой кошку, но что это кошка, — никто, кроме нас, не знал. Мы хотели проверить бабушку. Посмотреть, как она будет обращаться к животному, чей пол ей неизвестен. Бабушка готовила гороховый суп. Мы вошли на кухню, держа кошку в руках. «Бабушка, посмотри, кого мы принесли!» Произнеся эти слова, я поставила кошку на стол. Обернувшаяся на мой голос бабушка увидела страшную картину. Незнакомая кошка сидела на кухонном столе и нюхала хлеб! «Черт такой! Уйди со стола! Где вы его взяли?» — бабушка хлестала полотенцем ничего не понимающую кошку. От ужаса животное пригнулось и страшно шипело. Но бабушку это не смущало. Она была вне себя и продолжала избивать несчастное животное. А мы ликовали! Бабушка не подвела. Она сказала: «Где вы ЕГО взяли?», безошибочно определив, что это кошка. Чем закончилась эта история, я не помню. Надеюсь, что кошка все-таки выжила.

Об этой странной особенности бабушки путать очевидные вещи я как-то раз говорила с психологом.

— В каком году она родилась? — спросил психолог.

— В 19-м.

— Так это же самый голодный год!

— Да, именно поэтому бабушка до семи лет вообще не говорила.

— Так что ж вы от нее хотите, — философски заметил психолог, — скажите спасибо, что она вообще выжила. А уж как кого называет — это сущая ерунда.

Я согласна с психологом. Главное, что моя бабушка выжила в самый голодный послереволюционный год. Но я все равно не могу понять, почему кошка — это он, а кот — она. Почему Валера почти всегда был Юрой, а Юра — Валерой. Ведь помидор-то она называла помидором, а не кабачком. А веник у нее был только веником. Никогда, ни при каких обстоятельствах он не становился совком.

Но иногда мне приходят в голову те или иные объяснения этой бабушкиной странности. И вот одно из них.

Для себя она не жила ни дня. Все время думала о нас. О каждом в отдельности и обо всех вместе. Эта картина единой любимой семьи была фоном ее жизни. Картинкой, где счастье Валеры было счастьем Юры, а счастье Гали — счастьем Оли. Когда она думала об одном, параллельно в сознании появлялся другой.

Как бы она ни возмущалась по поводу нахождения в нашем доме кошек, они тоже были отражением общего семейного счастья. Они приносили радость в дом и существовали вне пола, породы и других отличительных признаков. И это свое отношение она неосознанно выражала в смешных, нарочито неправильных обращениях.

Но может, дело было и не в этом.

Впрочем, зачем анализировать то, что было свойственно только моей бабушке. Ведь она была особым, ни на кого не похожим человеком.