Глава 4
— Как прошла встреча? — старик буравил его взглядом через экран. За его креслом виднелась стена, занавешенная гобеленом. Сергей наизусть выучил штрихи репродукции Караваджо"Юдифь и Олоферн", на которой юная прелестница отрубала голову спящему воину. Не сосчитать, сколько раз он смотрел на гобелен, пока господин диктовал ему распоряжения. Сергей был убежден: кровавый фон старик выбрал умышленно, чтобы напомнить, как поступают с неугодными.
— Отлично, сир, — маленькая ложь во спасение могла выйти ему боком. — Она восприняла все, — Сергей замялся, подыскивая слово: — достойно.
— Ты был с ней добр?
— Разумеется, я ведь знаю, насколько она важна. Всех можно заменить, только не ее, — привычно повторил Сергей. Мелькнула мысль: когда покои старика перейдут ему, он первым делом избавится от набившего оскомину гобелена.
— Не забывай об этом. Потому что если ты ошибешься, — старик приподнялся в кресле, и Сергей едва не прервал сеанс связи, — то я лично займусь тобой.
Лучше собственноручно вырвать себе сердце и съесть его, чем попасть к нему в руки. Известно, как заканчивают жизнь подобные"счастливчики". Их крики способны свести с ума даже такого, как Сергей.
— Дай ей время. Она должна к вам привыкнуть.
Сергей кивнул. Над тем, кто ждал ни одну сотню лет, время не властно. Терпение — добродетель, которой его господин обладал в полной мере. Поразмыслив, он пришел к выводу, что это, пожалуй, его единственная положительная черта.
Алекс провел пальцем по тумбочке. Ни пылинки. Комната образцовой девочки, не иначе.
— Фотки, — Вика щелкнула ногтем с идеальным французским маникюром по рамке. — И везде наша очаровашка. То она получает грамоту за победу на олимпиаде по литературе. Здесь она заняла первое место в стометровке. А вот участвует в самодеятельности. Чего—то не хватает. Ах да, фото с вручения Оскара.
Вика повалилась на аккуратно застеленную кровать, не заботясь о том, что сминает покрывало, и протянула, закинув руки за голову:
— Ску—ко—та.
Алекс окинул взглядом фигуру Виктории. Годы тренировок превратили ее тело в совершенство. Графитового цвета волосы напоминали черный агат. Глаза сверкали подобно изумрудам. Чуть вздернутый нос и упрямый подбородок намекали на упрямый характер. Его сестра, бесспорно, была хороша собой, но ее красота вкупе с вздорным нравом лишь отпугивала парней.
— Как думаешь, какой она будет? — спросила Вика.
— Милой?
— Нет уж, убей меня сразу. Я многое могу вынести, но не милую сестренку.
— Ты справишься, — он отогнул ажурный тюль и выглянул на улицу. Тени удлинились. Скоро вернется отец.
— А что насчет тебя, Александр?
— А что я?
— Что ты думаешь обо всем этом? — Вика обвела комнату рукой, но речь, конечно, шла о большем. — Ждать осталось недолго. Скоро печати падут. Мы будем свободны, — воодушевленная собственными словами, она не усидела на месте. Вскочив на ноги, принялась расхаживать по комнате. — Мы обретем полную силу!
— Звучит отлично, — он изобразил улыбку, чтобы попусту не тревожить сестру, хотя сам не верил в безоблачное будущее. Слишком многое зависело от воли одной единственной девчонки. Вырасти она вместе с ними, он бы в ней не сомневался. Но она провела всю сознательную жизнь среди людей и не подозревала об их существовании. Таковы были условия. Кто рискнет предсказать ее реакцию на правду?
К дому подъехал"Лексус"отца. Алекс наблюдал за тем, как девушка вышла из автомобиля, как растерянно озиралась, стоя посреди двора. Она запрокинула голову и на миг их взгляды пересеклись, а после, поведя плечами, она вошла в дом. Его покоробила ее одежда: клетчатая юбка, белая блузка, туфли без каблука. Примерная школьница! Глаза хоть и имели свойственный их семье оттенок зеленого, но какой—то тусклый — цвет пустой пивной бутылки. Разве что светлые волосы, обрамляющие овальное лицо, придавали ей миловидности.
— Приехали, — в комнату заглянул Макс и, не дожидаясь реакции, скрылся в коридоре. Его шаги прогрохотали по лестнице.
— Пошли знакомиться, — предложила Вика.
— Держи себя в руках, — попросил ее Алекс, пока они спускались на первый этаж. — Сейчас многое зависит от того, найдем мы с ней общий язык или нет.
— Ты просишь меня быть примерной сестрой?
Он искоса глянул на Викторию. В изумрудных глазах плясали чертята, игривая улыбка придавала лицу озорное выражение.
— Ты и примерность? Я даже мечтать об этом не смею.
Искристый смех Виктории разлетелся по гостиной, куда они вошли, и Алекс позволил себе улыбнуться. Но улыбка угасла, как только он увидел отца. Сергей был не в настроении. Тяжелый взор прожег их с Викой насквозь, и они оба невольно опустили головы. Повиновение — столп, на который опирались их отношения. Алекс ни на секунду не забывал, кто его отец, отдавая себе отчет: если потребуется, он переступит через сына и ни разу не оглянется посмотреть, что с ним стало.
Из—за спины отца выглядывала девушка, похожая на хорька. Эти зверьки точно так же смотрят из норок — нет ли поблизости опасности? Она еще не решила, кто представляет большую угрозу: они или Сергей.
— Познакомьтесь, — отец как обычно не говорил, а отдавал распоряжения. — Я буду у себя в кабинете.
Девушка скривилась. Ведь это был ее дом, а между тем она здесь уже не хозяйка. Они и въехали без ее ведома, пока она была в колледже.
— Макс, — первым представился младший. Максим был всего на год старше девушки. Он обладал приятной внешностью и покладистым характером. И то, и другое Алекса бесило. Но хуже всего были заискивающие нотки, постоянно звучащие в голосе брата. Вот уж кто точно милый!
Девушка неуверенно пожала протянутую руку, то и дело косясь на Алекса. Молодец, признала в нем старшего. Может, она не так безнадежна, как он подумал.
Виктория — тайфун в юбке — бросилась к новенькой с объятиями, окончательно ее смутив.
— Ты такая хорошенькая, — Вика отодвинулась от девушки, изучая ее внешность. Алекс поморщился. Она переигрывала. — Я безумно рада нашему знакомству. Уверена, мы обязательно подружимся.
— А это, — Макс указал на арку в кухню, через которую открывался вид на Виталика, — еще один наш брат. Его зовут Виталий.
— О, — только и выдавила из себя девушка.
Люди, как правило, именно так реагировали на Виталика. Огромный, как бочка, он восседал на стуле и жадно поедал пиццу. Живот упирался в край стола, двойной подбородок покоился на груди. Если бы не мутно—зеленые глаза, никто бы не заподозрил их в родстве. Очередной кусок пиццы исчез в перемазанном кетчупом рту, и до них донеслось смачное чавканье. Что поделать, Алекс вздохнул, в любом стаде есть паршивая овца.
— Алекс, — Вика подвела девушку к нему.
— Ева, — пискнула та.
Голос у нее и тот невыразительный.
— Приятно познакомиться, — стараясь быть очаровательным, произнес он. Надо думать о деле. Его личные симпатии не имеют значения.
Девушка провела в гостиной ровно столько времени, сколько требовали приличия. Стоило Виктории ослабить хватку, и Ева улизнула к себе в комнату. Наверное, ей не терпелось остаться одной. В этом он ее отлично понимал. Многовато родни для одного дня.
— Как она тебе? — спросила Вика у Макса.
Он посмотрел на лестницу, по которой минуту назад поднялась Ева, и сказал:
— Она мне нравится. Симпатичная девушка.
Алекс прищелкнул языком, не скрывая досады. Братец закусил удила. Хотелось верить, что сердечные дела Макса не доставят им проблем, усложнив и без того непростую жизнь.
— Что именно тебе в ней приглянулось? — не унималась Вика.
Макс с удовольствием послал бы сестру куда подальше, но сдержался. С Викой предпочитали не конфликтовать. Себе дороже выйдет.
— Она милая, — поразмыслив, ответил Максим.
— Да что вы все заладили: милая, милая. Будто это достижение. Быть милой способна любая дурочка. Для этого и напрягаться не надо.
Наконец, Виктория показала истинное лицо. Роль доброй старшей сестры быстро ей надоела.
— А ты что скажешь, обжора?
Виталик вздрогнул от ее звонкого голоса. Его заплывшие жиром глаза были пусты. Вряд ли он заметил, что в гостиной был чужак.
— Оставь его, — Алекс махнул рукой. — Пока рано делать выводы. Не забывай, чья она дочь.
— Это и бесит сильнее всего, — призналась Виктория. — У такого отца и вдруг дочка — абсолютный ноль.
— Настанет день, сестренка, — Алекс коснулся девичьей щеки, — и ты будешь выполнять приказы этого ноля.
Вику затрясло от ярости. Он ощутил, как она дрожит. Еще секунда и эта дикая кошка вцепилась бы ему в лицо. Не желая искушать судьбу, он отступил:
— Будь паинькой: выжди полчаса и поднимись к девчонке. Вы должны стать подругами.
Вика закатила глаза, демонстрируя отношение к этой дружбе, но не возразила, понимая, чем грозит провал.
— А ты, — Алекс обратился к Максу, — соблюдай дистанцию. Любая ошибка будет стоить нам жизней.
— Не указывай, будь добр, что мне делать, — брат нацепил на лицо маску холодной вежливости. — Я тебе не подчиняюсь.
Алекс буравил глазами спину Макса, в который раз напоминая себе, что нынче не время для ссор. И все же парень здорово его нервировал.
— Забудь, — голос Вики вклинился в его молчаливый диалог с собой. — Он, конечно, заноза, но без него никак.
— Незаменимых нет, — Алекс кровожадно усмехнулся.
— Эй, и думать об этом не смей, — она дернула его за руку, разворачивая к себе. На краткий миг Алексу показалось, что она беспокоится за него, но ее слова развеяли заблуждение. — Мы близки к цели. Если из—за вашей тестостероновой грызни все сорвется, я лично выпотрошу вам обоим кишки.
Вика бросила Алекса одного. Осмотрев гостиную, он обнаружил на каминной полке перевязанную траурной лентой фотографию матери девчонки. Взяв ее в руки, он с интересом всмотрелся в лицо женщины. Кажется, ее звали Лиза. Он помнил вкус миндаля на ее губах и ужас в глазах, когда до нее дошло: это конец. Слабое звено — вот кем она была. От подобных ей следует безжалостно избавляться, что он и сделал.
