Письма к Элизе. Пока пишешь – живёшь

Ольга Лесняк

Писательница Элиза приезжает на побережье, чтобы осуществить свою давнюю мечту – поработать вдали от всех над новым романом и разобраться в причинах предательства своего возлюбленного. Неожиданно на пороге дома появляется маленький Фрэнки, который становится частью её жизни. В то же время Элизе начинают приходить странные послания в виде чистых листов бумаги, запечатанные в конверты без подписи. Элиза и Фрэнки начинают своё расследование.

Дизайнер обложки Борис Лесняк

Иллюстратор Борис Михайлович Лесняк

© Ольга Лесняк, 2021

© Борис Лесняк, дизайн обложки, 2021

© Борис Михайлович Лесняк, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0051-1712-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда тебе за пятьдесят, самые важные дела всей твоей жизни понемногу теряют свою исключительность, и у тебя появляется время осуществить то, что всегда откладывалось на потом. Элиза откладывала на это далёкое «потом» своё одиночество.

Окружающие всю жизнь не давали Элизе покоя и пытались утешить её, как умели. Она не успевала насладиться очередным разрывом, как знакомые принимались подыскивать ей нового жениха. Стоило ей бросить работу, друзья предлагали новую. Ей пытались навязать ещё и детей, но тут Элиза сопротивлялась, как крепость натиску варваров. Тем не менее, в угоду другим Элиза успела два раза выйти замуж и развестись, поработать в школе, банке, рекламном агентстве, обзавестись толпой приятелей и познакомиться с роднёй отца, потому что «семейные связи — это святое».

Однажды жаждущая покоя и уединения Элиза взбунтовалась. Она бросила очередную работу, перестала отвечать на звонки, продала квартиру в большом городе и уехала туда, где одиночеством никого не удивишь — в маленький город на побережье.

Выбирая человека, ты выбираешь его прошлые и будущие дороги. Выбирая место, где ты будешь жить, ты соглашаешься на многих людей с их собственными вселенными…

Жители городка благосклонно отнеслись к новой горожанке — здесь Элиза почувствовала пусть не поддержку, но согласие терпеть её независимость.

В небольшом расположенном вызывающе близко к океану доме Элиза привела в порядок мысли и пересмотрела отношение к жизни. Ушедшая молодость вначале опечалила её, но сознание, что до немощи ещё далеко, приободрило.

Она почувствовала потребность сочинять и фантазировать и принялась писать. В основном женские романы, иногда статьи для местной газеты.

Как-то раз Элиза сочинила самую настоящую сказку, и какой-то маленький мальчик забросал её электронный ящик восхищёнными письмами. На одно из писем она ответила…

К детям у Элизы было настороженное отношение — непредсказуемые создания в основном доставляли ей неудобства, где бы она с ними ни сталкивалась. В ресторане они норовили опрокинуть на неё стул, в супермаркете вертелись под ногами, цепляя тележку, в кинотеатре яростно болтали ногами и сыпали попкорн. Но тот мальчик жил на безопасном расстоянии, и его письма были такими трогательными.

«…Дорогая Элиза, возле нашего дома летает пустельга, а иногда и кто-то потяжелее…»

Трудно удержаться от ответа на чью-то искренность и добрую непосредственность, и Элиза начертала пару строк благодарности за прочитанную сказку.

*****

Полуденное солнце в очередной раз сетовало на то, что эта симпатичная замкнутая женщина так поздно встаёт.

Элиза решительно шагала к центру города с целью купить что-нибудь к завтраку. Три раза в неделю она отправлялась за свежими покупками. В этом деле Элиза старалась полагаться не на здравый смысл, а скорее на интуицию. Каждый раз она готовила себе что-то новое, и симпатизируя необременительные импровизации.

— Здесь трудно подобрать оригинальное сочетание продуктов…

Элиза вздрогнула и обернулась. Обладатель приятного голоса оказался полноватым господином с негромкой внешностью.

— Простите, я, кажется, отпугнул Ваши фантазии…

— Пустяки! Они скоро вернутся.

Элиза удивилась собственной снисходительности и тепло улыбнулась незнакомцу.

— Эдвард! — представился мужчина.

— Постараюсь запомнить…

Выбирая продукты, Элиза хотела сосредоточиться на предстоящем завтраке, но к своему удивлению согнать мысли в нужное русло так и не смогла.

*****

Элиза за столом у окна задумчиво перебирала потускневшие письма и открытки с истлевшими уголками. Аккуратные разной высоты стопки корреспонденции делали стол похожим на деловой центр мегаполиса, в котором добрый великан решил навести порядок.

В распахнутое настежь окно врывались упругие волны ветра и короткие скрипучие зовы чаек. Изредка Элиза откладывала письма в сторону и мечтательно замирала, прислушиваясь к шелесту прибоя. Воспоминания стремительно плыли к ней, накатывая одно на другое, то разбиваясь в кипучую пену, то затихая в тёплой бухте.

Все эти затейливые куски картона, подписанные одинаковым размашистым почерком, Элиза хранила с единственной целью — не забыть о предательстве.

Элизе попалась на глаза открытка, на которой светлячками ночных огней сверкал Париж. Два слова на обороте породили шторм воспоминаний, который, впрочем, утих так же скоро, как и поднялся. «Любимая, жди!»

Она ждала двадцать лет. Надежду сменило отчаянье, его залила ненависть, ненависть растаяла в череде рутинных дней.

Мысли об утренней встрече немного взволновали Элизу. «Эдвард» — вспомнила она…

*****

Это началось через месяц после её появления в городе — маленький аккуратный идеально белый конверт Элиза обнаружила на почте в своём абонентском ящике. Внутри был сложенный вчетверо кремовый листок бумаги. Сначала она не придала письму никакого значения, сочтя нелепой ошибкой. Но с тех пор каждый понедельник Элиза находила в своём ящике по конверту. Это не пугало, но немного беспокоило…

Несмелый звонок в дверь рассеял задумчивость Элизы. Секунду поколебавшись — прятать бумажные воспоминания или оставить на столе — Элиза пошла открывать.

Не ожидая подвоха, она потянула за ручку двери…

Мальчик лет семи стоял на пороге дома и взволнованно смотрел на Элизу. Школьный рюкзак за спиной с распятым Спайдерменом был туго набит.

— Здравствуйте! — с придыханием поздоровался мальчик и выжидающе вцепился взглядом в Элизу.

Элиза оценивающе оглядела визитёра и решила, что перед ней отличник, который решил заняться благотворительностью.

— Добрый день, молодой человек! Я ничего не собираюсь покупать у Вас и не дам денег. Я не злая и не жадная, просто у меня свои принципы!

Мальчик изумлённо смотрел на Элизу. Наконец он обрёл способность говорить:

— Ого! Я думал, Вы совсем бабушка, а Вы ещё вполне… Я ничего не хочу Вам продавать.

— Надеюсь, можно считать это комплиментом, но я решительно не понимаю — что тебе нужно.

— Я — Фрэнки! Я отправил Вам письма, и Вы на одно ответили. Сейчас покажу распечатку.

Фрэнки сбросил рюкзак и принялся лихорадочно искать доказательства того, что имеет право стоять на пороге дома Элизы.

— Бог мой! Ты тот самый мальчик, который прочёл мою сказку и написал мне?!

— Да, это я!

— А как ты меня нашел?

— На Вашей страничке в Интернете написан город, а тут уж я поспрашивал — Вас все знают.

Мальчик перестал копаться в рюкзаке и явно ожидал приглашения войти.

— Проходи…

Элиза, как во сне посторонилась, и Фрэнки осторожно переступил порог дома.

— Чего же ты хочешь, Фрэнки? Автограф?

— Это, конечно, тоже неплохо, но у меня есть Ваше письмо. По-моему, это лучше автографа…

— Логично. Тогда зачем ты приехал?

Элиза понимала, что задавать такой вопрос невежливо, но решила выяснить сразу.

— Я хочу у Вас пожить… — с опаской произнёс Фрэнки и на всякий случай надел рюкзак.

Элиза подумала, что ослышалась.

— Пожить?

— Ну, да… Я поссорился с мамой и папой, а Вы написали мне такое хорошее письмо… Я решил, что мы теперь друзья!

Голос мальчика дрогнул, но Элиза не собиралась сдаваться без боя.

— Послушай, Фрэнки, вежливость — это не дружба. Мне понравились твои письма, и я ответила. Вот и всё. Я старалась быть любезной, не более того.

Мальчик опустил голову, и Элиза поняла, что он пытается скрыть слёзы. Не представляя, как утешить ребёнка настолько, чтобы он убрался восвояси, она решила предложить ему попить.

— Хочешь сока?

Фрэнки расценил сказанное как приглашение.

— Конечно! — мальчик поднял к писательнице счастливое ещё незаплаканное лицо, и рюкзак снова пополз с плеч.

Элиза поняла, что совершила ещё одну ошибку и с досадой махнула рукой.

— Идём за мной!

Бодрые шаги Фрэнки раздались за спиной Элизы.

Пока он пил сок, крепко держа двумя руками огромную кружку, Элиза судорожно пыталась найти выход. Она прекрасно понимала, что не может просто так выставить маленького мальчика за дверь, но и обзаводиться жильцом она не собиралась. Тем временем Фрэнки допил и осторожно поставил кружку на стол.

— Спасибо! — На здоровье!

«Нужно было дать ему кастрюлю сока» подумалось Элизе, которой так и не пришло в голову ничего путного. И тут её осенила, как показалось, спасительная мысль.

— Фрэнки, давай позвоним твоим родителям! Они наверняка волнуются.

— Вы понимаете, я был так расстроен, что оставил сотовый дома.

— А живёшь ты, насколько я знаю, не близко…

— Да, я сюда три дня добирался! А номера телефонов я на память не помню.

— Хотя бы в Интернете твои родители зарегистрированы?

— Они такой ерундой не занимаются. Им некогда.

— Вот как! Чем же они заняты?

— Они изобретают новые технологии…

Можно, конечно, было обратиться в полицию — пусть ищут адрес, но Элиза не любила затевать шум. А самое главное — писателю, который с некоторых пор поселился в ней, ужасно захотелось узнать, чем кончится эта история.

— Придётся написать твоим родителям письмо и попросить приехать за тобой. Адрес-то хоть домашний помнишь?

— Пожалуй…

Элиза с грустью поняла, что быстро от мальчика не отделаться.

*****

К удивлению, Элизы Фрэнки почти ничего не смыслил в компьютерах, не увлекался телевизором, а потому много читал и умел думать.

История бегства Фрэнки была похожа на тысячи других — поссорился с родителями, его поругали, он ушёл. Фрэнки сознался Элизе, что не так уж он и рассержен на родителей, но уж очень хотел познакомиться с любимой писательницей.

Родителям мальчика Элиза написала сдержанное успокаивающее письмо и попросила поторопиться с приездом, хотя она вынуждена была признаться самой себе, что мальчик очень удобен в быту. Он добровольно взялся убирать в доме и всячески старался доказать свою полезность.

Теперь поход Элизы за покупками напоминал заготовку продуктов для царского двора. Впереди шествовал Фрэнки с большой сумкой и длинным подробным до занудства списком покупок, составленным накануне. Первая десятка считалась необходимой, и за исполнением этих пунктов мальчик следил особенно придирчиво. Дальше следовали «необязательные полезности» и замыкали список «бесполезности». За эту часть отвечала Элиза.

Элиза шла позади Фрэнки налегке — в её обязанность входил выбор магазина. Хотя выбирать особенно было не из чего — местный супермаркет, пекарня и фермерская лавка. Супермаркеты Фрэнки презирал и отдавал предпочтение фермерской лавке и частной пекарне. Элиза напротив, с трудом отличала покупной хлеб от домашнего.

В булочной Фрэнки первым делом пробовал специальной лопаточкой каждый хлеб на прилавке, а потом деловито интересовался у продавца, что это за выпечка. Худощавый Питер, похожий скорее на табачника, нежели на человека имеющего дело с тестом, всегда с охотой объяснял мальчику, что к чему. С Элизой, вечно погружённой в свои мысли, ему никогда не удавалось перекинуться и парой слов.

— А сюда я добавил немного корицы…

— Ко-орица в овощном хлебе?

— Совсем немного. Вот попробуй!

Питер отщипнул пёстрый кусочек с румяной корочкой и протянул Фрэнки.

— Вкусно, но мы, пожалуй, возьмём вот эти булочки с перцем и слоёный хлеб.

— Хороший выбор, — довольно кивнул булочник.

После булочной Фрэнки повёл Элизу в продуктовый магазинчик, где поставщиками были местные фермеры. Здесь они запаслись овощами и фасолью, потому что юный помощник считал эти продукты полезными.

Они затормозили возле супермаркета, пока мальчик скрупулёзно подсчитывал сумму покупок.

— Фрэнки, ну, давай купим что-нибудь вредное.

— Нет, у нас на это мало денег.

— Ты — страшный упрямец. Я тебя сама отвезу твоим родителям.

— Так нечестно! Это шантаж!

— Извини, но ты меня вынудил.

— Ладно, — пробурчал Фрэнки. — Идите в магазин, купите нам мороженое.

— Нам? Я не ослышалась?

— Должен же и я получить пользу от Вашей невоздержанности.

— Хм! Невоздержанность… Здорово сказано о любви к сладкому.

Упрямец Фрэнки демонстративно остался у входа магазина, рассеянно блуждая взглядом по брошенным на улице тележкам. Сумка примостилась у его ног. Элиза решила, что оставила парня в надёжной компании.

Глыбы холодильных камер настойчиво манили заглянуть в их прозрачное брюхо… Элиза азартно принялась исследовать россыпи сладких самоцветов.

— Простите, я Вас снова отвлекаю, — предположил кто-то несмело, и голос показался Элизе знакомым.

— Эдвард, это Вы!

Элиза заметно смутилась. Возможно Эдвард истолковал смущение, как знак симпатии, но на самом деле она не желала иметь свидетелей своей давней слабости — чревоугодия. Сама Элиза утешала себя мыслью, что она — гурман. Фрэнки бескомпромиссно называл это обжорством.

— Вы мороженое любите? — неожиданно для себя спросила Элиза.

— Я предпочитаю более плотные блюда.

— Я тоже, — с готовностью поддержала Элиза. — Но этот скорей всего не позволит купить ничего стоящего.

— Этот? — удивился Эдвард.

Элиза моргнула в сторону ее спутника, который сосредоточенно наводил порядок среди тележек.

— Серьёзный… Даже страшно…

— Вы его минуту наблюдаете, а представьте, каково мне с ним целый день бок о бок, — полусерьёзно сообщила Элиза. — Если он так с чужими тележками, дома он, наверное, от Вас требует домашнюю обувь дезинфицировать…

Эдвард решил, что удачно пошутил. Он не подозревал, что Фрэнки перед сном мыл подошву тапок с мылом и насухо протирал их чистой тряпкой. Впрочем, пугать своего нового знакомого бытовыми подробностями Элиза не стала и непринуждённо улыбнулась.

— Почти…

— Это Ваш сын?

Элиза оценила скрытый комплимент по поводу её возраста — не внук, а сын. Какое-то время Элиза раздумывала — сказать правду или оставить Эдварда в неведении — и решила, что таинственный ответ спасёт обоих.

— Родственник… Зовут Фрэнки. Очень хороший мальчик!

Элиза решила похвалить Фрэнки для отвода глаз — к хорошим мальчикам теряют интерес после первого же вопроса. Она не ошиблась.

— Элиза, может быть, Вы составите мне компанию?

— Смотря куда, Вы меня приглашаете…

— О, всё очень прозаично — на выходных я собираюсь съездить в пригород к одному знакомому. Разумеется, берите с собой и Вашего хорошего мальчика.

— Не много ли для Вас знакомых на одни выходные?

— В самый раз.

Элиза отметила про себя, что улыбка ему очень идёт, и она не против видеть эту улыбку в ближайшие выходные.

— Эдвард, а что скажет на это Ваш приятель?

— Не беспокойтесь! Он обожает гостей. К тому же у нас с ним абсолютно деловая встреча — он привёз мне из Гвинеи марки.

— Так Вы нумизмат?

— Скорее филателист!

— Точно! Всегда путала.

— Название — это неглавное… А марками я занимаюсь давно. У меня громадная коллекция.

— Тогда Фрэнки Вы точно понравитесь. По-моему, он помешан на коллекционировании.

— А Вам? — Эдвард внимательно посмотрел на Элизу. — Вам я понравлюсь?

Элиза оценивающе взглянула на нового знакомого. Она затруднялась сказать, достоин ли он похвалы авансом, но решила не жадничать.

— Пожалуй, да… Я люблю мужчин с неопасным хобби.

— Значит, в эту субботу я за Вами заеду?

— Договорились!

*****

Элиза поймала себя на том, что постоянно думает о предстоящей субботе. Это было удивительное ощущение — ожидать первого свидания. Она отнеслась к своим глупым мыслям снисходительно, решив, что годы не сумели повлиять на сентиментальность.

Пыталась сосредоточиться на книге, но никаких сюжетов в голову не приходило. Отчаявшись занять свои мысли, Элиза решила озадачить хотя бы руки и принялась за уборку. Чистюля Фрэнки с энтузиазмом подключился к ней.

Вечером того же дня Элиза сходила на почту и обнаружила очередное безликое письмо. Был вечер понедельника.

Всё тот же сложенный вчетверо кремовый листок, напряжённая пустота строчек адреса на конверте. Элиза решила, что кто-то очень хочет ей что-то сказать, но не никак не может подобрать слова. А, может, это угроза? В спину дохнула прохлада.

Конец ознакомительного фрагмента.