Опять этот день 1.0

Ольга Манс, 2020

Когда ты солдат – инициатива наказуема. Когда ты солдат – нет времени для любви. Особенно, если ты оперативник спецотряда "Ярость", специализирующегося на решении конфликтов радикальным методом на самых удалённых планетах звёздных систем. Лейтенант Ангельский один из них. И он посмел влюбиться. Влюбиться в девушку слишком идеальную, чтобы быть человеком. Слишком прекрасную, чтобы счастье с ней стало реальностью. Ангельский увяз в личной драме, отчаянно ища забвения в работе. Но на этом задании всё будет иначе. Планета полна тайн и загадок, которые утопят с головой не только безумных бойцов, но и могущественные звёздные корпорации. Кого бояться нужно больше: чудовищ из глубин шахт или внутренних монстров, притаившихся в каждом из нас?

Посвящается моему дорогому супругу.

То, что ты делаешь — бесценно!

22 августа 2621 г. н.э.

Вжик.

Голубой луч лазера пронесся мимо меня, рассекая щеку. Я не морщусь от боли, мне уже плевать. У меня болит всё! Начиная от ног, которые, вероятно, повреждены, так как экзокостюм подвёл меня при высадке на эту мерзкую планету. Проклятые техники не удосужились качественно проверить гидравлику. Эти чумазые придурки ненавидят нас, головорезов, или живое мясо, как они нас за спиной называют. Это чувство взаимно, называется «иди и поцелуй меня в мой обгорелый зад». Кроме одного техника, конечно, кроме одной единственной… Так вот, я едва чувствую свои ноги, благо костюм все-таки помогает мне двигаться, мне прострелили правое плечо эти голожопые повстанцы, по мне прокатился их боевой дрон, чуть не содрав с меня скальп, при этом я все ещё ощущаю его металлическую тяжесть, когда пытаюсь вздохнуть полной грудью. В общем, как вы уже поняли, я уже давно мечтаю закончить дела на этой мерзкой планете, перестреляв всех негодяев-повстанцев, и этак так на недельку погрузиться в липкий живительный раствор, чтобы залечить все мои физические раны. И да. Чтобы меня вообще никто не трогал, даже не дышал рядом со мной. А мои душевные травмы, увы, уже невозможно излечить, но моему сладкому Галчонку удаётся своими объятиями и поцелуями заглушить нескончаемый гул воспоминаний.

Сегодня обычный день, тот самый день, в котором я и куча мужиков с бластерами в очередной раз подавляют восстание на забытой Господом планете. Как обычно, с чёрных небес льётся дождь. Не знаю, как так получается, но почему-то практически на всех планетах, где наш спецотряд высаживается для разрешения конфликта, всегда идёт дождь. Как будто нам мало того, что наши руки по локоть в крови и нужно еще больше влаги и пакости в этот самый день. Я, как всегда, можно сказать, уже по привычке совершенно не думая, продвигаюсь вперёд, уничтожая противника, при этом стараясь и сам не заработать фатальную рану. И вроде бы все как всегда, я с левого фланга, Мордер за мной, а командир с группой до зубов вооружённых военных отвлекают бестолковых повстанцев, с безумным огнём в глазах принимая огонь на себя. Я бы не переживал, я бы вообще отключил своё сознание от происходящего вокруг, действуя лишь на рефлексах, если бы не знание того, что наши техники где-то в кораблях прикрытия над нами. Руководство решило именно сегодня испытать новых боевых ботов. И за ними пока нужно тщательно присматривать техникам. Мне наплевать на всех техников и их новые игрушки. Но там, среди них, есть одна замечательная девушка Гала, просто ангельской красоты. Белокурые волосы и синие, как море, глаза. Она стала моим светом в череде одинаковых дней, полных ужаса. Она стала моим спасением, любовью всей моей жизни. Она — моя девушка!

Девушка.

У меня за двадцать девять лет никогда не было девушки. Не то что бы у меня вообще не было девушек. Они у меня были. В постели. Очень много девушек разных рас в разных мирах. Но в сердце не запала ни одна. До тех пор, пока к Мордеру не приставили нового техника. Я не мог на неё налюбоваться. Черт, да я даже говорить с ней не мог не заикаясь. Она смотрела на меня своими тёплыми синими глазами и улыбалась, пока я, сгорая от стыда, боялся с ней объясниться. Поэтому она взяла дело в свои руки. Вернее, моё лицо. Я для неё брился чуть ли не по два раза в день, чтобы не выглядеть неопрятным мужланом рядом с таким совершенством. Гала взяла мои гладкие щеки в свои нежные маленькие ладошки и жадно поцеловала меня. Не то чтобы я растерялся. Просто офигел от её поступка и лишь ошарашенно смотрел на её ангельское личико. Она засмеялась и сказала, что давно меня приметила. И мечтала вот так меня поцеловать. Потом уже я её поцеловал, дико и ненасытно. С тех пор она стала для меня моим Галчонком и богиней моего сердца. Единственной, перед которой я готов ползать на коленях и целовать её следы. Так что, да, я уже мечтаю оказаться не на кровавой бойне в заднице мира, а в объятьях живительного геля с Галчонком, голыми и счастливыми. Мне не нравилось, что она сейчас не на базе, а где-то в чёрных небесах. Хоть и ПВО у повстанцев нет, чтобы сбить наши корабли прикрытия, я волновался за неё.

Вжик.

Яркий луч несся прямо в моё вечно хмурое лицо. Тяжёлая рука резко дернула в сторону, и вместе с Мордером мы завалились в лужу воды и крови.

— Что, черт возьми, с тобой сегодня происходит, Ангел?! — рявкнул Мордер, жёстко скидывая меня с себя в вязкую субстанцию.

Я смачно шлепнулся на спину, и моим ребрам это не понравилось. Я зашипел, бормоча себе под нос проклятия.

— Ты очень рассеянный сегодня. — Напарник протянул мне руку, чтобы помочь подняться. Я её принял, все ещё бубня ругательства. — Чё говоришь?

— Говорю, давай уже свалим отсюда на хрен!

А сам в это время представлял, как мы нежимся с Галочкой нагишом.

— Отличная идея! — хохотнул Мордер, вскидывая бластер на прицел. — Я уберу тех троих, а ты очисти вход. А то этих новеньких ботов мы до смерти не дождёмся.

Мужик засмеялся оглушительным басом над только ему ведомой шуткой и выстрелил первым. Все ещё грезя о белой коже своей девушки, я лихо поскакал к входу в здание, не смущаясь того, что перед дверью засели пять повстанцев и как минимум один бот. Пф! Что мне какие-то вооруженные людишки, когда душа поет и пляшет от любви! Они заметили меня и открыли огонь на поражение. Я не особо уворачивался. Мне так и так придётся латать себя в медбоксе, мне не жалко и еще одной дыры в моем теле. Вот только голову и сердце надо беречь.

Луч обжёг мне бедро. Больно. Очень больно. Я стиснул зубы покрепче. Первым делом выстрелил в бота, а не в того чувака, что меня подстрелил. Наверно, парень обрадовался, что я дурачок, раз бью не в него. Но тут бот заискрился и отчаянно закрутился вокруг своей оси, при этом его лазер бесконтрольно косил голубым лучом всех без разбору. А нет, не дурачок, подумали они. А я вам разве не говорил, что моя девушка — техник? Я теперь знаю все слабые места автоботов! Я прыгнул за груду ящиков, чтобы спокойно выждать, пока стрельба и безумные вопли закончатся. Моя рука даже дернулась к пачке сигарет в набедренном кармане. Но я вовремя остановил себя, вспоминая, как моя Птичка просила меня завязать с этой пагубной привычкой. И чего только не сделаешь ради любви! Спустя некоторое время я выглянул из укрытия и вторым выстрелом добил несчастный бот. Я подошёл к двери, сморщившись от запаха горелой плоти. Никогда не привыкну к этой ужасной вони. Где-то внизу послышался мученический всхлип. Я повернулся. Тот паренёк, что подстрелил меня, ещё дышал, хотя его глаза уже затянула смертельная поволока. Он был ещё ребёнком. От силы лет шестнадцать. Я напрягся. Он не стал пытаться поднять свое оружие, он просто смотрел прямо на меня.

— Мы боремся за правду.

Он проговорил эти слова, захлебываясь собственной болью, но с неоспоримой верой в глазах. Мне не жаль его. Мне жаль себя, за то, что я это делаю. Я поднял бластер и выстрелил. Глаза парня навеки остались открытыми.

— О, ты как всегда меток и быстр, Ангел! — Мордер, запыхавшийся, но, как всегда, веселый и полный энергии, появился за моим плечом. — Меня задержал наш бот, прикинь, он вышел из строя и начал палить по своим! Долбанутая техника! Но ты тут и без меня управился! Как всегда, красота! И всегда-то они у тебя откидываются уже с первого выстрела! — хохотнул он, похлопав меня по плечу.

Я отвернулся от паренька.

— Да, всегда с первого.

— Мы же никогда никого не добиваем! Потому нас все и боятся! Умирать медленно больно! — смеялся басом Мордер, входя в здание. Я на мгновение прикрыл глаза.

— Да, никогда, — подтвердил я.

В здании мы убрали ещё девять повстанцев. Обойдя все помещения, мы собирались уходить, когда один из бойцов принялся истошно кашлять. Я обернулся на шум. Ещё один паренёк с ранением в грудь повис на кресле. Он пытался выпрямиться, но глубокая рана мешала ему пошевелить рукой.

— Командир вызывает. Всё зачищено.

Мордер даже не заметил умирающего парня.

— Иди, я в сортир.

Мордер заржал.

— Ах, эти твои ангельские замашки!

И вышел из помещения.

Я подошёл к парню, оглядывая его. Он хотел сказать, но опять закашлялся.

Я прицелился.

И опустил бластер.

— Твоя рана не смертельная. Зажми её рукой. Аптечка на стене. Ты молод. Бросай все это дерьмо и вали отсюда. Женись, роди детей. И забудь все это как страшный сон.

Парень удивлено пялился на меня. Я тоже был удивлён. От того, что сейчас сказал. Но когда я целился в него, то перед глазами я увидел свою Птичку. Она поначалу всегда плакала втайне от всех на моем плече, когда узнавала, сколько людей погибло на той или другой планете, где побывал наш отряд. Моя добрая Галочка. К черту всё! Прямо сейчас мне нужна моя любимая. Я развернулся и направился к выходу.

— Проклятые вояки! Ненавижу вас всех! — злобно заорал парень, и за моей спиной послышался какой-то шум.

Я на мгновение замер, крепко сжав в руках бластер. Но мне не хотелось терять лишнего времени на этот кусок повстанческого дерьма, потому я просто вышел.

На построении перед командиром отряда я находился только физически. Мысленно я уже обнимал Галу. Я так давно её не видел! Как только нас распустили, я было кинулся за ней. Но меня перехватили медики. Поскольку моей крови на броне было не меньше, чем вражеской. Меня сгребли в охапку и потащили в медицинский бокс. Я пытался вырваться, но молодые медсестрички только посмеивались надо мной.

— Остынь, красавчик, ты ей сейчас бесполезен с такими ранениями!

Звучало логично. Я смирился. Две пары девчачьих рук раздели меня догола. Вот бы мне чуть пораньше такое счастье. Я бы не отказался. Но теперь у меня есть девушка! Мне было все равно, что там нафантазировали себе эти девчонки. Они заохали, глядя на мое тело а-ля решето. Я начал уже погружаться в гель, когда в бокс зашёл Мордер. Вид был у него не как у радужного пони. Не скажу, что мужик вообще всегда выглядел как-то слащаво. Борода и длинные волосы делали похожим его на брутального мачо, причем брутальнее не придумаешь.

— Ты ко мне, детка? — хохотнул я, настроение у меня было чудесное в предвкушении встречи с Галочкой.

Мордер почему-то старался не смотреть мне в глаза. Раньше за ним такого не наблюдалось. Я поудобнее устроился в боксе, ожидая его ответа.

— Бро, тут такое дело, — он замялся, я напрягся. — Ты только, это, не волнуйся, говорят, у тебя низкие жизненные показатели.

Я заволновался.

— Не будь тряпкой, мужик, скажи как есть!

Он вздохнул и наконец посмотрел на меня. Я замер от ужаса в его глазах. В глазах этого стального мужика, которого боятся даже камни.

— Кто-то сдетонировал ракеты с командного пункта.

Мы были в командном пункте! И я оставил там раненого, но живого человека. Это вихрем пронеслось у меня в голове. Я напрягся.

— Не молчи, Мордер, куда попала эта чёртова ракета?!

Моя душа вся замерла в ожидании ответа. Очень скверное чувство поселилось в моем и без того продырявленном теле.

Мордер медлил.

— Она сбила один из наших кораблей прикрытия.

Что-то треснуло внутри меня.

Я ждал, не дыша.

И Мордер ответил.

— В нем была Гала.

Всё, что было внутри меня. От моего чёрного сердца, до подобия души. Всё разрушилось. В один миг. Вся моя жизнь. Весь я. Меня больше нет.

Послышалось соболезнования медсестёр. Я же, как смотрел на Мордера, так и продолжал смотреть на него.

Не моргая.

Абсолютно.

— Андрей?

Внутри меня разыгрался апокалипсис, я умирал, как никогда прежде. Я прошел многочисленные кровавые бойни, тысячу ранений, не смертельных и почти фатальных. Но никогда я не чувствовал себя так, как почувствовал сейчас. Я просто, черт меня дери, умирал на молекулярном уровне. Что там, на атомном! Я просто исчезал из бытия.

Ещё минута моего равнодушного взгляда на Мордера, который с недоверием смотрел на меня. А потом границы моего сознания разлетелись на осколки, и я взревел как раненый зверь. Медсестры в страхе завизжали и отпрыгнули от капсулы. Мордер тут же оказался рядом, крепко схватив меня своими огромными ручищами. Я орал, как атомный двигатель, я разрушался по частям, я умирал.

— Почему она?! Почему она?!

Я охрип, повторяя это снова и снова. Пока силы не оставили меня, потому что потеря крови была огромной. И сейчас я умирал по-настоящему. Капсула дико запищала, сообщая о нестабильности медицинских показателей пациента. И ко мне кинулись медики. Я уже не мог сопротивляться, и Мордер с осторожностью отпустил меня. Как фарфоровую вазу, чтобы не разбить. Вот только я уже развалился, не подлежал восстановлению. Я медленно погружался в гель, уже не в силах двигаться. Моё сердце почти не билось. Я посмотрел на друга и на последнем выдохе просипел:

— Почему она?