Когда стихает шторм

Ольга Муравицкая (2024)

Эмили всего восемнадцать, но родной дом давно стал тюрьмой, а мысль уехать — навязчивой идеей. Однажды в городской порт прибывает необычный корабль. Впервые девушка чувствует в себе силы изменить всё. Осталось лишь сделать первый шаг. История о сепарации от родителей, поиске себя и взрослении. Путешествия, первая любовь и бескрайнее море.

Волны неистово бились о чёрные скалы. Распадались на миллионы капель и искрящейся пеной окутывали босые ноги Эмили. Вой ветра сливался с шумом бурлящей воды, а море, как живое, дышало яростью и силой. Одинокая фигура девушки резко выделялась на фоне свинцовых туч. Скрытая от посторонних глаз, маленькая бухта на окраине города Бар была для неё единственным безопасным убежищем.

Хрупкая, светловолосая, с большими ярко-синими глазами и россыпью мелких веснушек на узком лице, Эмили была совсем не похожа на смуглых и высоких местных жителей. И не удивительно. Ведь её родители приехали на Балканы, ещё будучи детьми, из разных уголков России, привезя с собой не только другое восприятие мира, но и характерную для восточных славян внешность.

Эмили с детства предпочитала обществу людей книги и краски. Закрывшись в своей комнате, она днями не выходила из дома. Небрежно надев наушники на копну растрёпанных волос и включив любимую музыку, девушка погружалась в мир цвета и форм. Едва заметно покачивая худой коленкой в такт мелодии и делая мазок за мазком, Эмили улетала в мыслях всё дальше и дальше от старого дома у подножия горы.

А всё-таки здорово она придумала! Главное, ни о чём не спорить, захватить еду украдкой в комнату, музыку погромче, дверь на ключ. Чтобы не давать повод отцу для очередного скандала, Эмили выработала отличную, проверенную годами, стратегию выживания в этом мало подходящем для взросления месте. Молчать было уже несложно. Скорее, наоборот. Порой она пугалась звука собственного голоса. Он казался ей ненужным рудиментом, бесполезным и даже опасным.

Отец пил давно. Вечно недовольный и несчастный, он крайне редко бывал трезвым. Спасение мужа от алкоголизма стало единственным смыслом маминой жизни. Все её силы уходили на поддержание фасада благополучной семьи.

Эмили не просто хотела уехать. Это превратилось в навязчивую идею. Каждый день давался с невероятным трудом, порой казалось, нет сил продолжать жить. Есть, спать, говорить… Чтобы спрятаться от бесконечной ругани, девушка редко снимала наушники и в последнее время всё чаще замечала, что стала хуже слышать. Спала Эмили тоже плохо и мало. То и дело вздрагивая и просыпаясь от приступов паники, она подолгу приходила в себя, меряя шагами ночную комнату. Уехать. Убежать. Забыть. Но как? Куда? Кому она нужна, кроме мамы?..

***

Эмили медленно подходила к дому, когда к ней навстречу выбежала подруга. Бойкая и торопливая, она ещё не успела заразиться местной расслабленной атмосферой. Всего год назад её семья сменила шумный мегаполис на маленький курортный городок, затерянный в горах. Эмили была её единственным другом.

— Ты уже знаешь? Вот это да! — затараторила Анна.

— Ты о чём? — тихо спросила Эмили.

— О корабле, о чём же ещё! Весь город говорит о нём со вчерашнего дня. А ты, как всегда, не в курсе.

— А, ясно… — Эмили пожала плечами, пытаясь обойти подругу, чтобы поскорее снова остаться одной.

— Эмили, ты глухая? Я тебе говорю, что тут, наконец-то, происходит хоть что-то интересное, а ты мне «ясно», — передразнивая блёклый тон подруги, возмутилась Анна.

Стало понятно, что так легко от разговора не отделаться, и Эмили остановилась.

— Так вот, — продолжала подруга, — корабль приплыл с какой-то там гуманитарной миссией, но это не важно. Главное, там на борту магазин со всяким прикольным барахлом, кафешка и много симпатичных парней. Короче, скоро зайду за тобой!

— Ой, я даже не знаю, — попыталась возразить Эмили.

— А знать и не надо! Просто пошли, нечего дома сидеть со своей чокнутой семейкой.

Эмили слегка покраснела и соглашаясь кивнула. Не столько потому, что ей на самом деле хотелось пойти туда, сколько из-за неготовности выдерживать штурм навязчивой подруги.

А ведь её семья, действительно, выглядела странной. Особенно для патриархальных черногорских семей. Так и не сумев стать здесь своими, они жили особняком от всех. Замкнутый, почти всегда пьяный, не работающий отец семейства вызывал у местных жителей удивление и неприязнь. Как и активная, решающая все семейные и финансовые вопросы, мать. Впрочем, никто не вмешивался в их жизнь и не навязывал своих правил.

Девушки направились в порт. Эмили с трудом поспевала за неугомонной подругой, Анна то и дело поторапливала её и тащила за руку. Едва поднявшись по трапу, они сразу попали на экскурсию:

–…на корабле постоянно проживает около сотни волонтёров из разных стран и большая команда специалистов, обслуживающих судно, — привычно тараторила девушка-экскурсовод. — У нас есть своя кухня, столовая, тренажёрный зал, бассейн и даже сауна. Концертный зал и библиотека. А также группы по интересам: танцы, фитнес, вокал и ораторское искусство. Каждый учит других тому, что умеет сам. Жилая зона занимает значительную часть судна. Кроме личных кают, есть комнаты отдыха и даже небольшой кинотеатр. У каждого из волонтёров свои обязанности на корабле. Наша миссия — помогать людям в самых бедных и неблагополучных странах мира. Мы стараемся сделать их жизнь лучше. В таких городах, как Бар, корабль останавливается для того, чтобы пополнить необходимые запасы и загрузить гуманитарную помощь, которая прибыла по железной дороге.

Анна настойчиво потянула Эмили за рукав и прошептала на ухо:

— Пошли в кафе, наконец! Я надеюсь хоть с кем-то познакомиться. Хватит с нас экскурсий!

Девушки незаметно отстали от группы и свернули в длинный коридор, ведущий, судя по указателю, к кафе. Там сидело довольно много людей: кто-то обедал, кто-то просто вёл беседы за чашкой кофе. Подойдя к барной стойке, Анна заказала по стакану сладкой газировки, привычно оплатив и за Эмили, у которой вечно не было денег. Когда к ним подсел высокий, красивый парень, Анна сразу встрепенулась и начала накручивать на палец прядь волос.

— Привет! Вы уже были на экскурсии? Понравилось? — спросил он.

— Конечно! — ответила Анна. — Классно тут у вас.

— Да. Это совершенно особенное место, — подтвердил молодой человек, и, глядя на Эмили, добавил: — Любой может стать волонтёром. И внести свой вклад в общее дело. Мало кто решается на такое. Но те, кто рискнул, редко жалеют.

Взглянув на большие часы на стене, он сказал:

— Простите, мне пора бежать на кухню. Начинается смена. Очень надеюсь, ещё увидимся.

Анна с сожалением посмотрела ему вслед и грустно произнесла:

— Похоже, тут все очень заняты. Ладно, пойдём уже.

Эмили была настолько погружена в свои мысли, что даже не заметила, как они спустились по трапу и снова оказались на берегу. Обернувшись, она увидела надпись на борту корабля. Всего четыре английские буквы «НОРЕ». Надежда…

Мелкая дрожь прошла по телу, дыхание стало прерывистым. Сердце в бешеном ритме гулкими ударами стучало в груди. А мысли, как звук колокола, гремели в голове: «А ведь я тоже могу! Что, если… послать к чёрту этот ненавистный дом и город? Может быть, это мой шанс?»

Она шла всё быстрее и быстрее. Впервые Эмили ощутила неизвестно откуда взявшуюся силу и уверенность. И злость. Много злости. Разрушающей. Мощной. Именно такой, которую она так любила в шторме и никогда до этого не разрешала себе.

***

Войдя в дом, Эмили первым делом направилась на кухню. Её удивило, как громко могут стучать ноги по старым доскам, если идти вот так, не боясь, быстро. Мама готовила обед, а отец сидел в своём тёмно-коричневом дряхлом кресле, уткнувшись в газету, и дремал.

— Скоро будет еда, — тихо сказала мама.

— Я не хочу есть! — неожиданно громко прочеканила Эмили.

— Тише, тише, ишь расшумелась, что это с тобой?

— Больше не хочу жить в этом доме! Я уезжаю от вас… — голос, вздрогнув, снова окреп: — Пойду волонтёром на корабль!

— Что ты выдумала, Милечка? — изумлённо спросила мама. — Тебе всего восемнадцать! Посмотри, вот братец твой и сестра уехали учиться в столицу, и что хорошего там? Не звонят, не приезжают, совсем совесть потеряли. Зачем им эти институты? И тут можно жить, как люди. Кому ты нужна там, на этом корабле? Да и не возьмут тебя, техникум даже не закончила, ничего не умеешь. Бестолковая ты, и здоровье слабое. Сиди, как сидела, с нами, и накормлена, и крыша над головой есть.

Внутри кипящей волной поднималось возмущение и протест. Эмили покраснела, её кулаки сжались, всё тело напряжённо задрожало.

В голове одно за другим мелькали слова. Острые, как лезвие, и безжалостно ядовитые. Она хотела высказать их, прокричать. Услышать, как они прозвучат, как откликнутся эхом среди пустых стен и разорвут этот дом на части. Слишком долго молчала. Слишком много терпела. Лавина ненависти неумолимо и беспощадно захватила всё её сознание, не оставив ни единого шанса на снисхождение. Но готовые вырваться на свободу слова и фразы застряли комом в горле. Эмили резко повернулась и ушла к себе в комнату.

Руки непослушно вздрагивали, сердце продолжало колотиться, в ногах появилась слабость, но Эмили не останавливалась ни на минуту. Паспорт, свидетельство о рождении, медицинская страховка. Альбом для рисования, карандаши, ластики, краски, кисти. Подзарядка для телефона.

Из коридора донеслись крики отца и звук приближающихся шагов. Недолго думая, девушка схватила рюкзак и резким движением выбросила его в открытое окно. Через несколько секунд она приземлилась рядом с ним. «Хорошо, когда твоя комната на первом этаже», — пронеслось у неё в голове.

Отряхнув грязь с босых ног, девушка обогнула дом и, заскочив в прихожую, сорвала с вешалки куртку и забрала кроссовки. Никогда ещё Эмили не действовала так спонтанно и быстро. Она как будто наблюдала за собой со стороны, не успевая осознать, что происходит.

Через двадцать минут Эмили поднялась на борт корабля.

— Могу я вам чем-то помочь?

— Да, я хотела бы поговорить с тем, кто принимает волонтёров на корабль, — преодолевая волнение ответила девушка.

Конец ознакомительного фрагмента.